– Я понял, товарищ генерал. Разрешите идти?
– Иди, продолжай занятия. Долго еще?
– Приступаем к изучению материальной части. Думаю, не больше двадцати минут, может быть, даже быстрее. С компьютером у нас все дружат, и проблем возникнуть не должно.
– Иди... Твой персональный водитель – в моем лице – ждет.
Генерал повернулся и пошел в сторону лестницы. Кирпичников вернулся в аудиторию, где все, как оказалось, ждали его возвращения молча, чтобы командир ничего не пропустил.
* * *Профессор Огурцов пододвинул к себе стул и сел перед ноутбуком. Группа собралась у него за спиной, чтобы видеть монитор, но тот был без светодиодной подсветки, и потому видеть все можно было, только находясь прямо позади Вовочки, а сбоку изображение было уже неразборчивым. И потому стояли тесно, хотя крайние больше догадывались о том, что происходит на мониторе, чем видели. Это значило, что показ потребуется повторить.
– Специально для демонстрации я заказал трех человек, которые будут ходить по улицам Москвы с браслетами на руке. Вернее, у двоих браслеты, у третьего микрочип вживлен в бедро. Почему вживление осуществляется именно туда, я могу объяснить только очень приблизительно, и, наверное, лучше это знает ваш штатный медицинский работник.
Огурцов посмотрел на Тамару Васильевну.
– Я не штатный медицинский работник, я штатный офицер оперативной группы, и только, – твердо ответила майор Ставрова. – Медицинская работа осталась в прошлом, хотя кое-что я помню, и потому могу предположить, что значение в данном случае имеет бедренная артерия, через которую вибрации микрочипа можно передать в кровь и разнести по всему телу. А уж красные кровяные тельца будут разносить эти вибрации или белые, знают лишь узкие специалисты, а я никогда этим вопросом в принципе не интересовалась. Хотя опять же предполагаю, что память клеток крови в состоянии удерживать даже кратковременные вибрации при движении вплоть до мозга. Может быть, даже не сами вибрации, а только память о них. Считаю такое возможным вариантом. Кстати, только недавно читала про длительную память клеток крови. Они способны скапливать в себе определенного рода информацию на протяжении всей жизни человека. Еще одно мое предположение можно отнести уже к области психологии. Получаемая приказная информация в вербальном виде, пусть даже при глубоком гипнотическом трансе, всегда может встретиться с сопротивлением подсознания – например, добрый человек, не способный на убийство, получив прямой приказ в состоянии гипноза, не будет убивать кого-то. Подсознание этого не допустит...
– Что, даже заставить невозможно? – поинтересовался профессор Огурцов.
– Против воли подсознания – невозможно. Можно только обмануть подсознание. Например, внушить человеку, что он этим убийством совершает героический поступок, спасая тысячи жизней. Тогда подсознание не будет тормозить сознание. А в нашем случае вибрации не используют вербальные команды, попросту обходя подсознательную самозащиту человека. И тот становится беспомощным против оператора. Очень, нужно заметить, жестокая и бесчеловечная штука этот ваш микрочип...
Вовочка заулыбался. Его мало интересовала моральная сторона вопроса. Он радовался, что его работа оценена как перспективная. И продолжил обучение:
– Значит, мы в настоящий момент отслеживаем трех человек, трех сотрудников Департамента «Y». Один – с вживленным микрочипом, второй и третий – с браслетами на руках, что в принципе не настолько и важно. Разницы в процессе отслеживания нет практически никакой. Все сотрудники предупреждены и специально демонстрируют вам возможности микрочипа – благо Москва такое место, где есть возможность для демонстрации.
Профессор Огурцов вытащил трубку мобильника и нажал только одну кнопку.
– Я отправил им заранее заготовленное SMS-сообщение. Они включаются в процесс демонстрации. Каждого сотрудника ведет один из ноутбуков. Вообще-то, компьютер в состоянии вести всех троих, но не одновременно, а поочередно. Код каждого микрочипа введен в память ноутбука точно так же, как будет введен код микрочипов, с которыми вам предстоит работать. Это всего три латинские буквы и пять цифр. Ввести не сложно. Если вам в ходе операции придется вживить кому-то микрочип, вы обязательно должны предварительно ввести его номер в реестр программы, иначе спутник не будет воспринимать объект. Все. Я включаю режим отслеживания. Делается это всего двумя нажатиями клавиши. Сначала вызываете из главного меню контекстное меню, потом даете команду. Вот так. И объект появляется на экране вместе с картой местности, на которой он находится...
– Не верю я таким программам, – стоя прямо за спиной профессора, весьма категорично сказал капитан Радимов.
– Почему? – не понял Огурцов, но на голос не обернулся.
– Потому что их делают люди малограмотные. Хотя бы опечатки убрать могли. Вместо «отслеживание» написано «отследживание».
– А... Это... – Вовочка еще раз улыбнулся. – Это не страшно. Программу делали в США специально по нашему заказу. Американцы плохо владеют русским языком, но хорошо владеют компьютерным. Этого достаточно.
Костя переглянулся с командиром. Его очередной провокационный вопрос сделал свое дело – Огурцов дал информацию, которая интересовала спецназовцев.
– А с универсальной электронной картой работает эта же программа? – последовал следующий вопрос.
– Другая. Аналог этой, сделана теми же специалистами, но имеются отличия. Там главное – база данных. И несколько суперкомпьютеров, почти таких же, как наш. Мы свою программу и заказывали как аналог. Однако не отвлекайтесь на посторонние вещи. У меня время ограничено, и мы подходим к основному вопросу. Наблюдайте внимательно...
* * *Наблюдали внимательно – это спецназовцы умели. Объекты, получившие специальный инструктаж, ходили по таким местам, где можно было показать возможности микрочипа. Так, когда один объект зашел в магазин, расположенный на первом этаже дома в центре города, его было нормально видно. По карте все могли определить, что это за дом.
– Старая постройка, деревянные перекрытия, – объяснял профессор Огурцов. – Видимость не теряется, контроль стопроцентный.
И тут же он пододвинул к себе другой ноутбук, чтобы показать второй объект. Этот зашел в другой магазин, и его не стало видно. Огурцов опять прокомментировал:
– Современный дом с железобетонными перекрытиями. Перекрытия экранируют.
Несколько раз светящаяся точка мигнула, потом пропала, потом на пару секунд опять появилась – и снова пропала, теперь уже надолго, чтобы появиться уже на другом выходе из магазина.
– Это как раз то, о чем я предупреждал. Неустойчивый сигнал. Спутник не в состоянии уловить и прочитать сигнал микрочипа.
Перед профессором стоял уже третий ноутбук. Объект гулял по экрану и там. А когда он остановился перед тем, как перейти дорогу, профессор продемонстрировал, как действует приказ, для чего нажал кнопку «нельзя». Объект замялся, слегка помедлил, а потом развернулся и двинулся по тротуару в другую сторону. Впечатление было такое, что он услышал приказ ушами. Профессор был доволен.
– А вы не можете продемонстрировать приказ «умри»? – попросил капитан Радимов.
– Объекты жалко, – признался Вовочка. – Это наши сотрудники, мы их бережем.
– Тогда сами нацепите браслет, и дайте себе команду, – Костя мило улыбался.
Огурцов, кажется, воспринял предложение всерьез.
– Сожалею, но действие команды должно быть закреплено предварительным гипнотическим внушением. Я такого внушения не проходил. Мы сейчас разрабатываем новые генераторы, при которых можно будет обойтись и без него. Там импульсы будут более мощными. Но пока нас сдерживают специалисты по нанотехнологиям. Обещают успех, но дело еще тянется...
– А если человек не захочет поддаваться внушению? Или он вообще не гипнабельный? – продолжал расспрашивать капитан.
– А для этого я вам дам одну очень интересную штучку, – радостно, чуть не с гордостью сообщил Огурцов.
Он расстегнул замок на сумке и выложил на стол несколько упаковок с микрочипами, а потом картонную коробку с небольшими по размеру предметами, похожими на газовые баллончики самозащиты. Кирпичников тут же вспомнил, что видел такой в руках капитана Касьянова во время конфликта на узкой зимней дороге, но принял за обычный баллончик со слезоточивым газом и перцем и потому с собой не забрал. А следовало бы.
– Это аэрозольный психотропный препарат. Достаточно одного глотка воздуха после направленной в лицо струи, чтобы человек вошел в состояние транса. Около минуты он будет еще сопротивляться новым ощущениям, но через минуту станет полностью беспомощным и внушаемым. Будет все слышать и понимать, будет способен разговаривать, но все системы его психической самозащиты полностью заблокируются. Именно в таком положении можно производить психическое внушение. Вы, майор, знакомы с такими препаратами?
– Это аэрозольный психотропный препарат. Достаточно одного глотка воздуха после направленной в лицо струи, чтобы человек вошел в состояние транса. Около минуты он будет еще сопротивляться новым ощущениям, но через минуту станет полностью беспомощным и внушаемым. Будет все слышать и понимать, будет способен разговаривать, но все системы его психической самозащиты полностью заблокируются. Именно в таком положении можно производить психическое внушение. Вы, майор, знакомы с такими препаратами?
– Я читала о них. Тоже американское изобретение. Создавалось специально для полиции, чтобы та могла проводить экспресс-допросы. Но комиссия по законодательству при Сенате США запретила применение этого препарата. Согласно американской конституции, обвиняемый имеет право не давать показаний против себя самого. Не знаю, есть ли такое в нашей конституции или еще где-то, но это разумное правило. Однако любая вещь, запрещенная для полицейских, попадает в руки спецслужб. Это касается и США, и России. Наверное, и к вам препарат поступил из этих источников.
– Это государственные поставки.
– Мы понимаем, что не частные, – сказал Кирпичников. – Частные фирмы производят продукт и продают его государству. А государство вправе перепродавать его. Даже те самые спецслужбы вправе делать это.
– Нам преподнесли это пока в подарок. Пилотный проект. Если понравится, мы сможем закупить уже большую партию, – объяснил профессор. – Вам с этими баллончиками работать, поэтому каждому будет выделено по одному. Здесь, в коробке, точное число на каждого члена оперативной группы.
Профессор не успел закрыть коробку, как она уже перешла в руки Гималая Кузьмича.
– Они будут храниться у меня в сейфе до начала операции, – сообщил бывший прапорщик спецназа ВДВ. – Как и все другое оборудование.
– Кроме микрочипов, – строго потребовал Огурцов. – Это условие обговаривалось с вашим генералом. Микрочипам следует привыкнуть к вам, а вам – к ним. Носить будете до конца испытательного периода, раз уж не захотели пройти процедуру вживления. Будете тренироваться в слежении друг на друге. Если возникнут вопросы, передать их можно будет через Апраксина. Что касается сеанса гипноза, это мы будем согласовывать с генералом. Как паритетный вариант предлагаю доверить проведение сеанса вашему штатному психотерапевту.
– Я не являюсь штатным психотерапевтом, – снова сказала Тамара Васильевна. – Я являюсь только штатным офицером оперативной группы.
Огурцов пожал плечами и широко улыбнулся.
– У меня все...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Генерал остановился почти сразу за воротами.
– Мне только что позвонили, – сказал он. – Вопрос о включении в операцию ОМОГ Вельчанинова решен положительно. Сам подполковник предупрежден и подготовит свою группу. С Геннадием вопрос еще обсуждается. Против выступает – непонятно почему – Департамент «Z», хотя к нашей операции он не имеет практически никакого отношения. Просто если на совещании у руководства присутствуют начальники двух Департаментов, приглашают зачем-то и третьего. Впрочем, я, наверное, понимаю, почему они против – надеются, что Геннадий, оставшись в Москве один, каким-то образом выведет их на мать. Если же вы уедете вместе, шансы у них будут минимальные и никаких вариантов поиска. Наши хакеры просматривают все компьютеры следственного комитета при областном ФСБ. Никаких сдвигов нет. Встали на мертвой точке. Какой-то тамошний дурак уперся в слова об автобусе, и все силы брошены на его поиски. Валеев очень удачно сказал две последние цифры номера, но, к их сожалению, не запомнил ни буквы, ни регион. Пока проверяют по своей области. Два автобуса нашли, цифры совпадают. Но у водителей стопроцентное алиби – оба были в тот день на маршруте. Один, кстати, проезжал мимо больницы... Короче говоря, они в полном тупике, и капитан для них является пресловутой «соломинкой».
– Сейчас за Геннадием «хвоста» нет?
– Я выставил контроль на двух машинах плюс электронную версию. Доложили, что микроавтобус ехал «чисто». Только сам Геннадий – молодец он у тебя какой! – определил нашу машину контроля и предупредил водителя.
Геннадий уже перебегал дорогу. Добежав, сел на заднее сиденье «Ленд Крузера». Дверца закрылась, как и полагается машинам такого уровня, без звука.
– Здравия желаю, товарищ генерал.
– Здравствуй, капитан, – поздоровался Апраксин, и тяжелый внедорожник почти беззвучно тронулся, резко набирая скорость.
* * *Без сопровождения «Нивы» и «Рэнглера» генерал мог позволить себе ехать быстрее, и потому дорога не заняла много времени. В пути почти не разговаривали, думая каждый о своем. И только уже остановившись у ворот учреждения, дожидаясь, когда вышедший с КПП офицер проверит номер машины, генерал спросил:
– Так, значит, Владимир Алексеевич, ты полностью уверен, что профессор Огурцов и санитар Вовочка – одно и то же лицо?
– Сто процентов, товарищ генерал.
– Интересная ситуация. А ноутбука там на виду нигде не было?
– Был ноутбук, – сказал Геннадий. – Я еще удивился. На подоконнике стоял, против комнаты Юрия Павловича. Был включен, но находился в «спящем режиме».
– Значит, они что-то там пытались сделать... Нужно сказать врачу. Я сам скажу. Вы занимайтесь своими делами, я вам мешать не буду.
В машину никто не заглянул, документы у приехавших не проверил. Ворота раскрылись, и генерал въехал на территорию. Сначала двинулся по тому же пути, что и раньше, но около корпуса, где в прошлый раз высадил своих пассажиров, даже не притормозил и проехал дальше, к длинному одноэтажному зданию под стеклянной прозрачной крышей.
– Это «зимний сад». Проходите туда, вас ждут. Я закончу свои дела и приеду за вами. Там звукоизоляция хорошая, машину вы не услышите, так что мне придется зайти. Попрошу не задерживаться: как войду – сразу на выход, без долгих прощаний.
«Ленд Крузер» остановился у дверей в торце «зимнего сада». Владимир Алексеевич с Геннадием одновременно вышли и сразу шагнули к крыльцу. Почему-то здесь все хотелось сделать быстро, словно была некая опасность в том, что посетителей увидят посторонние. Это ощущение словно бы витало в воздухе. Генерал сразу отъехал, не дожидаясь, когда отец с сыном войдут в здание.
Сразу за первой дверью обнаружился большой тамбур с тепловыми пушками, не позволяющий холодному воздуху проникнуть в помещение; пришлось расстегнуть бушлаты, чтобы не вспотеть. За второй дверью стояла вешалка, где уже висела чья-то одежда, но места для бушлатов хватило. А за третьей дверью было не просто тепло – жарко и очень влажно. Здесь росли тропические деревья, большей частью плодовые. Различались плоды лимона и апельсина. Свет проникал сверху через стеклянную крышу, но и в самом «зимнем саду» была сильная подсветка, дающая не только свет, но и тепло. Между рядами деревьев вдоль всего здания шла дорожка, выложенная каким-то красивым темно-зеленым камнем, скорее всего, змеевиком. Отец с сыном, которых никто не встречал, переглянулись и молча пошли по этой дорожке. Уже через пять шагов они увидели площадку с небольшим фонтанчиком – не только декоративным, но и увлажняющим воздух. На скамейке кто-то сидел; были видны только ноги. Подойдя, полковник с капитаном увидели, что там расположились Надежда Павловна, Юрий Павлович Соколов и матушка Александра. Шаги отца с сыном гулко отдавались в тишине «зимнего сада»; Юрий Павлович встал на этот звук и сделал несколько коротких шагов навстречу. Он успел пожать руку Владимиру Алексеевичу, но поздороваться с Геннадием не успел, потому что Надежда Павловна встала между ними, расставила руки, жадно обнимая обоих, и молча прижала к себе. Из горла женщины вырывались звуки, больше похожие на рыдания, чем на слова.
– Ну что ты, ну что... – привыкший сдерживать чувства, тихо и слегка растерянно сказал полковник; посмотрел на Юрия Павловича, почти извиняясь взглядом.
– Узнала... – тихо сказал Геннадий. – Мама...
– Как ты? – спросил Владимир Алексеевич, положив руку на спину жены и чувствуя под ладонью остро торчащие лопатки. – Совсем исхудала...
– Она все понимает, но речь к ней пока не вернулась, – объяснил Соколов. – Врач говорит, это будет длительный процесс. – Лучше посадить ее на скамейку. Она ходить отвыкла, может упасть... – Соколов первым заметил, что у Надежды Павловны подгибаются ноги.
– Да... – сказала вдруг она. – Сесть...
– Вот, врач так и говорил. Стрессовое состояние может дать ей толчок к выздоровлению. Для этого вас и пригласили.
– Все уже хорошо, все самое страшное уже позади, – внушающе произнес Кирпичников-старший. – Мы тебя спасли, и больше ты к ним не попадешь.
Вместе с сыном они бережно взяли Надежду Павловну под локти, повели к скамейке, усадили. Юрий Павлович и матушка Александра рядом не сели, остались стоять. Сама Надежда Павловна попыталась улыбнуться, но тут же глаза ее подернулись какой-то пленкой, взгляд стал отсутствующим, зрачок расширился.