Они снова спустились на лифте вниз и оказались в другом крыле разветвленного подземного комплекса. Это был уровень, на котором располагались лаборатории. Об этом свидетельствовали люди в белых халатах, мужчины и женщины, сновавшие из одного помещения в другое.
А в самих помещениях, отделенных друг от друга стеклянными перегородками, находилось что-то крайне занятное. Настя заметила автоклавы – огромные капсулы из металла и стекла, заполненные мутной желтоватой жидкостью. Таких капсул было много, несколько десятков. Некоторые были пусты, но в большинстве находились тела.
Трупы!
Однако ж нет, это были не трупы. Это были живые люди. Удивительно, но именно так – то, что плавало в автоклавах, жило. Но как такое возможно? Ведь если это живые люди, так они должны были непременно захлебнуться в воде.
Видимо, жидкостное дыхание: легкие наполнены насыщенной кислородом жидкостью. И люди плавали в особом физрастворе. Настя осторожно, словно боясь, что ее увидят, хотя увидеть, конечно, никто не мог, подошла к одной из прозрачных цистерн. Внутри находилась обнаженная женщина, причем, в отличие от фантастических фильмов, где сумасшедшие ученые выращивают современных гомункулов, далеко не молодая и явно не красивая.
Однако, как поняла Настя, лицо этой полной, одутловатой особы, которая, подобно гигантскому младенцу, парила в желтоватой жидкости, было ей знакомо. Это была весьма влиятельная миллиардерша, чей муж когда-то являлся высокопоставленным федеральным чиновником. Это и позволило ей сделать большой капитал, когда ее супруг вдруг впал в немилость, ей в одночасье пришлось расстаться с завоеванными позициями. Дама вместе с престарелым мужем скрылась в Лондоне и оттуда стала досаждать бывшим своим друзьям, заваливая их исками. То она хотела получить обратно контрольный пакет акций своего холдинга, якобы проданный по дешевке в результате давления спецслужб. То ее супруг намекал на то, что у него имеется компромат на очень высокопоставленных и очень влиятельных персон. Наконец, заморский суд даже вынес решение о том, что дама права, требуя возвращения себе то ли миллиарда, то ли сразу двух. А потом завели речь о том, что возможна вероятность полюбовной сделки.
Но если сделка была не за горами, то что делала эта дама в автоклаве? Настя поняла, что это была не дама, а ее клон. И клон, конечно, должен выглядеть так же, как и оригинал, – было бы странно, если бы миллиардерша вдруг в одночасье похудела или сбросила пару десятков лет.
Только вот для чего вообще выращивался ее клон? Вероятно, это и была часть полюбовной сделки – ведь если подменить строптивую особу сговорчивым клоном, то…
Настя прижалась лицом к автоклаву, а потом отпрыгнула от него, а что, если она сама провалится в эту жижу и очутится внутри цистерны, рядом с клоном? Но этого не произошло, и она облегченно посмотрела на блинообразное мучнистое лицо миллиардерши.
И вдруг та раскрыла глаза и уставилась на Анастасию. Настя невероятно испугалась, хотя она уж точно находилась в безопасности – мало того, что снаружи, так еще и невидимая для всех!
Но для всех ли? Потому что клон смотрел не сквозь нее, а прямо на нее, как будто… Как будто, в отличие от людей в белых халатах, действительно обладал возможностью видеть ее. Или созданные по особой технологии, всего за несколько недель «люди» отличались особыми паранормальными способностями?
Раздался мелодичный сигнал, и на автоклаве замигала красная лампочка. Тотчас около него очутилось два субъекта в белых халатах, причем один из них прошел сквозь Настю, не подозревая, естественно, о ее незримом присутствии.
– Почему началась фаза пробуждения? – заявил тот самый тип в белом халате, за которым она следовала из морга. – Ведь еще слишком рано! Наверняка снова будет брак!
Другой тип, сверившись с данными в компьютере, произнес:
– Странно, но клон, похоже, сам принял решение пробудиться…
– Ты мне сказки не рассказывай! – заявил в раздражении его начальник. – Сам он ничего не может – без активизации кода!
Подоспевшая молодая женщина произнесла:
– Не исключено тогда, что его что-то пробудило…
– И это тоже чушь! – заявил начальник. – Это будет уже четвертый бракованный экземпляр! Допустить этого нельзя, новый цикл продлится слишком долго. Поэтому погрузите ее в искусственную кому, и пусть дозревает…
Дозревает… Он говорил так, будто вел речь о картошке или помидорах. Впрочем, клоны и были для него чем-то подобным. Отошедшая же в сторону Настя думала о том, что могло пробудить клона. И пришла к выводу, что в этом виновата она сама.
Доктора по особому шлангу подали в автоклав красную жидкость, которая, вероятно, должна была заставить клон миллиардерши снова уснуть, но та вдруг стала крутиться и шевелить конечностями. А потом даже изогнулась и повернулась так, что голова оказалась около дна, а ноги – около крышки.
– Извлекаем ее! – распорядился один из врачей. – Только осторожнее, смотрите не повредите ее!
Раздался шум, и в несколько секунд особый насос выкачал из автоклава всю жидкость. Клон, подобно выброшенной на берег рыбе, лежал на металлическом дне, судорожно закрывая и раскрывая рот и при этом пытаясь стучать по толстенному стеклу, словно прося о помощи.
Насте стало жаль это существо. Оно же не виновато в том, что является клоном. Преступные исследователи воспользовались новейшими технологиями, чтобы воспроизвести его на свет, и при этом они руководствовались исключительно интересами того, кто заплатил за это.
А сам клон… Его обязанностью было подменить собой настоящую миллиардершу, которую наверняка ожидала та же участь, что и Анастасию. А потом клоном можно вертеть по своему усмотрению.
То есть судьба клона ничем не отличалась от судьбы ее самой – за тем исключением, что клон все еще находился в мире людей, как и клон, который занял ее собственное место. А она обитала в смежном мире призраков…
Тем временем раздалось легкое гудение, автоклав автоматически накренился, а крышка отскочила. И двое дюжих мужчин стали вытаскивать оттуда бившуюся в их руках пожилую женщину.
Как она ни старалась сопротивляться, издавая при этом странные, похожие на мычание звуки, ничего у нее не вышло. Ее насильно уложили на каталку и закрепили на ней при помощи ремней.
Настя, наблюдавшая за этой ужасной сценой, подошла поближе. Клон, словно чувствуя ее присутствие, чуть повернул голову, насколько это позволяли стягивавшие его тело ремни. И, раскрыв глаза, стал судорожно мычать, явно пытаясь указать в сторону Насти.
– Чего она хочет? – спросила одна из сотрудниц, поворачивая голову. – Там же пустое место.
А ее коллега произнес:
– Я давно говорил, что клоны, в особенности несозревшие, обладают странными способностями. Они словно видят и чувствуют то, что не видят и не чувствуют обычные люди. Я исследовал мозг одного из бракованных, и мне удалось установить, что…
Клон внезапно дико зарычал, изо рта у него пошла густая пена. А потом он попытался приподняться, но ремни цепко держали его. И Настя видела, что клон наблюдал за ней. И рвался к ней – только вот зачем?
– Зовите Александра Ивановича! – заявил один из врачей, и через полминуты в помещении оказался уже знакомый Насте тип.
Подойдя к клону, он грубо открыл тому рот. Затем оттянул веко и посветил в него крошечным фонариком. Наконец пощупал тело и качнул головой:
– Нет, не созрела еще. Надо бы два денька, тогда бы была хороша… Но на сегодняшний момент это наиболее удавшийся экземпляр! Однако продолжайте работу, нам нужен идеальный образец! Потому что деньги уже заплачены! Клиент ждет!
И тут Настя вспомнила – именно Дуйменов пытался завладеть филейными частями империи миллиардерши, чей клон находился перед ней. Значит, во всем был виноват жадный олигарх?
– А с этим экземпляром что? – спросила сотрудница, и начальник, морща губы, произнес:
– Что-что! На утилизацию!
Услышав это, клон стал судорожно биться, как будто понял смысл сказанного. И Насте стало ясно – а ведь действительно понял! И то, что делают эти врачи, мало чем отличалось от опытов в нацистских концлагерях. Они ставили эксперименты на людях, а тех из них, которые не вписывались в их схему, без сантиментов уничтожали.
Сотрудница подошла к клону, держа в руке шприц с синей жидкостью. Заметив это, клон начал биться с утроенной силой, и с его губ срывалось мычание, перемежающееся вроде бы осмысленными фразами.
Женщина ловко всадила клону в плечо шприц и впрыснула его содержимое в несчастное создание. То немедленно обмякло и, скосив взгляд, уставилось на Настю. И Анастасия знала, что клон просил ее о помощи. А потом она заметила, как по толстой, некрасивой щеке клона стекла слеза.
Женщина ловко всадила клону в плечо шприц и впрыснула его содержимое в несчастное создание. То немедленно обмякло и, скосив взгляд, уставилось на Настю. И Анастасия знала, что клон просил ее о помощи. А потом она заметила, как по толстой, некрасивой щеке клона стекла слеза.
– Материал готов к утилизации! – заявила сотрудница, и один из ее коллег вывез каталку из помещения. Настя увидела, как рука клона вдруг дернулась. Не ускользнуло это и от внимания одного из врачей. Тот указал на это даме-врачу, а та снисходительно усмехнулась:
– Остаточный рефлекс… Ну, или, не исключено, доза оказалась слишком маленькая. Но не все ли равно!
Коллега дернулся и спросил:
– Но ведь утилизация… Их сжигают?
– Ну не топить же! Да, сжигают! Ах, это ты к тому, что сожгут заживо? Ну, с этими адскими созданиями только так и надо! Священная инквизиция явно бы одобрила наш подход!
Настя выбежала из помещения, чувствуя, что ее мутит. Нет, не от увиденного, а от услышанного. И как можно быть настолько черствым и бездушным?
Она ринулась вслед за человеком, увозившим клона, желая лишь одно: спасти эту несчастную. Хотя понимала, что клон не избежит смерти – врачи добьют его тем или иным способом. Но хоть бы отправили в печь крематория действительно мертвым, а не полумертвым!
Однако типа с клоном, привязанным к каталке, она нигде не обнаружила. Настя прошла сквозь стену в один лифт, потом в другой, но там никого не было. Она оказалась на каком-то другом уровне, состоявшем из длиннющего коридора и множества закрытых дверей.
Настя бежала по коридору и вдруг поняла, что заблудилась. Она не могла помочь несчастному клону и не могла вернуться на прежний уровень. Анастасия попыталась воспарить, но не смогла – то ли на нее так подействовало происходящее, то ли ее силы в этом подземном узилище были на исходе…
Внезапно она услышала голоса – они были слабые-слабые, наверняка обыкновенным человеческим ухом не воспринимаемые. Однако она моментально узнала один голос: голос Дуйменова.
Того человека, который стал причиной ее смерти. И у которого на совести была масса других преступлений. И клонирования, между прочим, тоже…
Ориентируясь на звук, она перебиралась из коридора в коридор, с уровня на уровень. Несколько раз она свернула не туда, однако голос всегда выводил ее на правильный путь. Наконец он звучал громко и раскатисто, так, будто Дуйменов находился перед ней.
Была ли она в состоянии взглянуть в лицо тому человеку, который отдал приказ убить ее?
Настя увидела, что находится перед стеной, из-за которой и шел голос. Она глубоко вздохнула – и сделала шаг.
И оказалась в конференц-зале, где сразу заметила олигарха, его правую руку, лысого Антона Антоновича, а также двух мужчин в белых халатах и чопорную особу. Тоже в халате.
Олигарх выглядел отлично – собственно, у него не было причин выглядеть плохо. Один из типов в белом халате положил шприц, наполненный кровью, в металлическую коробочку, а к локтевому сгибу олигарха приложил ватный тампон.
– Вот и все, Всеволод Дмитриевич, – произнесла чопорная особа, отсылая кивком головы взявшего у олигарха кровь мужчину. – А вы боялись…
Дуйменов хмыкнул и, сбросив с локтевого сгиба ватный тампон, заметил:
– Зарубите себе на носу – я никогда никого не боюсь! Это только меня все боятся!
– И не без причин! – добавил елейным тоном Антон Антонович.
Взглянув на чопорную даму, он произнес:
– Однако пора показать товар лицом! Потому что мы ходим все вокруг да около… Когда же вы устроите нам экскурсию?
Значит, он все же не был владельцем этой лаборатории, а всего лишь клиентом. Но сути это не меняло.
Чопорная дама осклабилась и сказала:
– А с чего этот интерес, Всеволод Дмитриевич? Ведь вы уже прибегали к нашим услугам, однако видеть лаборатории не желали…
Прибегал к услугам! Так и есть! Он заказал изготовление ее клона!
– Это было раньше! – ответил вместо него Антон Антонович. – Вы слышали, каково желание Всеволода Дмитриевича? Или вам есть что скрывать?
Тон у него сделался угрожающим, но дама, видимо, из руководящего звена, спокойно ответила:
– Разумеется. Причем не только нам, но и вам. Потому что если бы не некие шахи-махи, то вы бы точно не оказались у нас…
Антон Антонович прокашлялся и заявил:
– С учетом того, что вы получаете в качестве гонорара, вести речь о шахи-махи неприлично! И вообще, что за жаргон…
Олигарх поднял руку, и все замолчали.
– Да, Антон прав. Одно дело – когда я заказываю вам клоны своих конкурентов. А другое – когда свой собственный!
Он заказал собственный клон? Но зачем? Хотя причин могло быть много. К примеру, он решил вдруг исчезнуть – и требовался труп. Обугленный труп всегда вызывает сомнения, а вот тело, которое без всяких проблем опознают как его собственное… Или ему требовался клон, чтобы, как диктатору, иметь двойника на случай покушения. Или он просто хотел поместить клон в свой личный зоопарк!
Но Настя была уверена – Дуйменов затевал какую-то аферу, и на кону стояла наверняка куча денег.
– И не забывайте, что вы получите двойной гонорар! – влез с замечанием Антон Антонович. – Так что у нас есть право узнать, как у вас все устроено!
Дама усмехнулась, и Настя поняла – она ни за что не раскроет все секреты. А потом особа жестом пригласила Дуйменова и Антона Антоновича проследовать за собой.
Настя увязалась за ними. Она опять оказалась в лабораториях, в которых находились автоклавы. Чопорная дама скупо объясняла основные принципы, не вдаваясь, впрочем, в детали.
Они подошли к одному из автоклавов, и Настя заметила в нем тело подростка, мальчика лет четырнадцати-пятнадцати.
– Гм, знакомое лицо… – произнес в задумчивости олигарх. – Кажется, я его видел… Или он просто так на родителей похож…
Антон Антонович, выпучившись, вдруг брякнул:
– Не может быть, это же сын самого…
Чопорная дама быстро подняла руку и заявила:
– Никаких имен! Нас, конечно, никто не подслушивает…
При этом она обернулась и по-змеиному уставилась вдруг в то место, где стояла Настя, хотя видеть ее не могла.
– …но все равно никаких имен! Вы же не хотите, чтобы и ваше имя постоянно склонялось в наших лабораториях?
Олигарх хмыкнул, в этот момент мальчик вдруг открыл глаза и, сделав несколько нервных движений, повернул голову и уставился на Настю. Только вот никаких глаз у него не было – лишь пустые глазницы.
– Что такое? – спросил, в ужасе отступая, Дуйменов, а мальчик, подплыв к стеклу, вдруг стал барабанить по нему, пуская пузыри.
Дама поспешно вывела гостей из помещения, в которое тотчас влетели люди в белых халатах.
– Это что, сбой? – спросил подозрительно Антон Антонович. – И часто у вас такое?
– Крайне редко! – заявила авторитетно дама. – Вы же понимаете, что сделать человека за пять недель – это вам не пельмени лепить. Процесс может пойти насмарку на самой последней стадии, как и в этом случае…
По ее тону, однако, было заметно, что она крайне недовольна тем, что произошло с подростком. А Настя знала: так он отреагировал именно на ее появление! Клоны ее чувствовали или даже видели! Во всяком случае, когда они были еще не совсем «людьми»…
– Ну что же, думаю, вы достаточно увидели… – произнесла дама, а Антон Антонович усмехнулся:
– Достаточно, чтобы сторнировать заказ. Кстати, что они там делают? Вытаскивают мальчишку, как Ихтиандра из бочки, и, кажется, чего-то ему впрыскивают? Бедняга затих!
Один из сотрудников наконец додумался закрыть стекло, через которое можно было видеть, что происходит в лаборатории.
– Это брак, а брак уничтожается. Потому что любой из наших клиентов хочет получить только первоклассное изделие! – сказала дама.
Антон Антонович усмехнулся и заметил:
– Но не любой клиент платит вам двойной гонорар! Он и так невероятно высокий… Поэтому продолжим экскурсию! Не может быть, чтобы у вас везде был брак!
Дама отвела их к лифту, а оттуда переправила на нижний уровень – не хотела, наверное, чтобы гости стали свидетелями того, как тело несчастного мальчика-клона везут в крематорий.
Они оказались в той же самой лаборатории, где Настя была вначале. Следы пребывания полной миллиардерши в автоклаве уже убрали, ничто не напомнило о разыгравшейся недавно трагедии.
Дама провела гостей к другому отделению, и их глазам предстал автоклав, в котором находился массивного телосложения мужчина с бритой головой. Олигарх только хмыкнул, а Антон Антонович, потерев руки, воскликнул:
– Кто бы мог подумать, что мы увидим его здесь! Нет, просто невероятно! Скажите, а тот, который сейчас там, наверху, настоящий? Или вы его уже давно подменили?