– Пожертвования сократились? – не без ехидства осведомился глава представительства.
– Завидуете моей популярности? – живо, будто только этого вопроса и ждал, откликнулся Вонсо.
– Мы немедленно займемся похищением, – заверил его Гектор, прежде чем разгорелась перепалка. Похоже было, что Вонсо с Джироламо уже готовы приступить к привычному спору. – Сперва мне необходимо побеседовать с братом Джоком, затем обследовать место преступления…
– Боюсь, с братом Джоком не выйдет, – грустно промолвил Джироламо. – Уже третий день его никто не видит. Он отправился ловить упыря, да так и пропал…
* * *После обеда Вонсо повел приезжих осмотреть место преступления. Брат Джироламо отказался их сопровождать и вид при этом имел смущенный.
– Я там уже бывал, – объяснил он Гектору. – Хватит с меня.
У дверей храма Славы Потомков толпились люди. Своего пастыря они приветствовали радостными воплями, зато белые плащи хламовников вызвали в толпе приступ негодования. В адрес братьев посыпалась брань, и «воры» было самым безобидным определением, какое им довелось услышать. От суетливости и благодушия Вонсо не осталось и следа, он выступал важно, глядел гордо. А когда заговорил – крики тут же пошли на убыль.
– Не нужно браниться, мои добрые почитатели Потомков, – объявил глава Церкви. – Эти братья прибыли только нынче, и уж они-то во всяком случае не повинны в краже! Напротив, они взялись помочь мне в поисках пропавшей реликвии. Не будем их обижать без причины!
– Зато если мы не сыщем вашу хреновину, причина тут же образуется, – буркнул Бутс.
Вонсо развел руками. Потом кивком пригласил следовать за ним и вошел в храм.
Здание имело округлые очертания, сферический купол накрывал обширный зал. В углах грудами были свалены тюфяки, матрасы и подушки. Гектор догадался, что это ритуальные постельные принадлежности. Они используются во время ночных бдений, когда прихожане Вонсо под музыку, издаваемую древней реликвией, предаются прославлению Потомков. Когда двери захлопнулись, в зале стало темно, так как окон здесь не имелось. Глава Церкви запалил керосиновую лампу и грустно сказал:
– Как здесь неуютно и грустно без реликвии, ниспосланной нам славными Потомками. Она давала свет и веселила сердце чарующей музыкой…
Посередине зала возвышался круглый подиум. Гектор обследовал его и обнаружил шесть глубоких царапин. Вонсо подтвердил: реликвия стояла на шести тонких подпорках. Высотой она почти с брата Гектора, сверху имеет надстройку в форме полусферы. Бока усеяны лампочками, кнопочками, всевозможными рычажками и круглыми штуковинами, некоторые из них удавалось сдвинуть или покрутить.
– А были ли там надписи? – осведомился Гектор, пока Бутс осматривал дверь.
– Были, конечно! Крошечные буковки, да такие аккуратные, такие ровненькие!
Гектора больше интересовало содержание надписей, а Вонсо об этом даже не заикнулся, все нахваливая способности Потомков к каллиграфии. В конце концов он был вынужден признаться, что неграмотен. И тут же добавил, что неграмотны были его отец и дед – возчики.
– Стало быть, прогресс не слишком затронул вашу семью, – заметил Гектор. – Разве это правильно?
– Дед мой возил грузы до Гнилого Ручья и обратно на крысиной упряжке, отец – на паровике… – завел привычную проповедь Вонсо.
– Это ясно, ясно! – Гектор поспешил остановить главу Церкви, поскольку эту историю он уже слышал, а в деле она помочь не могла. – Скажите лучше, как воры проникли в это помещение, если здесь нет окон? Бутс, что с дверью?
– Целехонька! И замок в порядке.
– Ключ есть лишь у меня, – заверил Вонсо, – и, клянусь славой Потомков, я не расстаюсь с ним ни на минуту! Даже во время ночных бдений он при мне! У самого сердца!
В доказательство он расстегнул верхние пуговицы и продемонстрировал подвешенный на цепочке ключ с бородкой замысловатой формы.
Изучив ключ, Гектор заметил:
– Подделать сложно. Есть ли иные способы проникнуть в здание церкви?
– Замок можно отпереть изнутри, – сообщил Бутс. – Здесь есть рукоять.
– Можно предположить, что кто-то из участников бдений притаился под матрасами у стены, а когда все ушли… – начал рассуждать Гектор.
– Это невозможно! – возразил Вонсо. – Они уходят парами! Точно так же, как и провели ночь! А предварительно убирают свои тюфяки! Уборка происходит быстро, при этом каждый на виду. Попарно они покидают сей храм, а на выходе получают мое благословение.
– Значит, преступников было двое. Лучшей версии у меня пока нет, – объявил Гектор. – К тому же реликвия наверняка тяжела, один бы и не смог уволочь.
– Для переноски тяжестей мы используем дроидов, – заметил Вонсо. – Этим головешкам не в тягость даже более весомый груз! Дроидов не было, они же всегда своими корневищами наследят, грязь с них сыплется. А здесь – никаких следов, чистенько! Ну что, добрые братья, ваш осмотр окончен? Что скажете?
– А как эта удивительная вещь попала к вам, мистер Вонсо? – спросил Гектор.
– Чудесным образом! – тут же откликнулся глава Церкви. – Некий праведник нашел ее в грязи, в заброшенных руинах, а я с благоговением приобрел у него за пинту виски.
– И теперь этого праведника никак не найти?
– Никак, добрый брат Гектор, никак! Он упился и помер!
– Или вы сами соорудили это чудо? – скептически ухмыляясь, предположил Бутс. – А то знаем мы эти чудесные обретения, которые происходят без свидетелей…
– Помилуйте, как это возможно? – возмущенно затарахтел проповедник. – Как бы это я, неученый и неразумный сын возчика, сумел бы соорудить такую штуку? Я же неграмотен!
– Что значит, «как»? Плохо, разумеется. А теперь штуковина сломалась, вот вы и надумали обвинить Орден в краже.
– Это невероятное обвинение! Несуразное и злое! Но я вам докажу, брат Бутс! У меня осталась часть этого чудесного послания Потомков! Однажды я повернул какой-то рычажок – а на этой штуковине их было превеликое множество, – и, едва я щелкнул этой самой блестящей безделицей, из чудесного сооружения вывалилась такая фиговина на шланге. Смотрелась она некрасиво, я и отрезал. Фиговина и по сей день хранится у меня. Я покажу, и вы сами убедитесь, что изготовить такое не под силу неграмотному сыну возчика! Надо же – сам соорудил! Да я сроду сам не соорудил ничего сложнее табурета!
Последнюю фразу Вонсо произнес с нескрываемой гордостью. Он считал, что собственная бездарность служит неопровержимым доказательством его теории поступательного прогресса. Все, что сложностью устройства превосходит табурет, он оставлял Потомкам.
* * *В представительстве Ордена братьев встретил Джироламо.
– Ну как? – настороженно спросил он. – Поглядели на логово этого бесстыдника?
– Логово как логово, – буркнул Бутс. – Видал я и похуже.
– Ручаюсь, вам не приходилось видеть ничего гаже мерзостных оргий, которые там разыгрывались, пока не пропала музыкальная машина Предков, которую Вонсо называет реликвией Потомков.
– Насчет мерзостности я бы проверил самолично, – с некоторой мечтательностью в голосе признался брат Бутс. – Но что же мы ищем? Какой-то музыкальный ящик?
– Музыкальный центр, как я догадываюсь, – сказал Гектор. – Были такие у Предков. Странно, что он работает до сих пор… и ведь энергии ему хватает. Самозаряжающийся прибор? Странно, странно… Брат Джироламо, теперь самое время взглянуть на материалы, оставленные пропавшим братом Джоком.
– Идемте, у меня все готово.
В келье, принадлежавшей пропавшему Джоку, глава представительства показал братьям карты портовых районов Примус-Сити и вздохнул:
– Брат Джок был старательным и аккуратным, он всегда дотошно изучал обстоятельства дела… то есть не был, конечно, а есть! Надеюсь, вам удастся его вернуть…
Гектор принялся изучать приколотые к стене листы. Вместе они образовывали полный план города.
– А что это за крестики на карте?
– Думаю, места нападения вампира.
– Смотрите-ка, они складываются в правильную дугу! В окружность! Брат Джок вычислил, где упырь совершит очередное преступление! Он разгадал логику чудовища!
Джироламо вздохнул:
– Очень толковый рыцарь был… то есть не был, а… эх!..
Палец Гектора полз по окружности, нарисованной Джоком, пока, наконец, не замер в старой части города, где улочки были кривыми и узкими:
– Вот здесь! В этом месте следует искать брата Джока!
– Поищем, – коротко ответил Бутс.
В дверь постучали, и заглянул парнишка – член Ордена, состоящий в звании оруженосца.
– Чего тебе, Карлос? – обернулся к нему Джироламо.
– Пришел этот, мерзостный греховодник. Говорит, принес что-то для приезжих братьев.
– А, часть реликвии, – вспомнил Гектор. – Нельзя ли пригласить его сюда?
Вонсо торжественно вручил рыцарям округлый коробок неправильной формы, сделанный из полупрозрачной массы, какой пользовались Предки. От короба отходил гибкий шланг.
Вонсо торжественно вручил рыцарям округлый коробок неправильной формы, сделанный из полупрозрачной массы, какой пользовались Предки. От короба отходил гибкий шланг.
– Вот, глядите! Что, мистер Бутс, мог я своими слабыми руками изготовить такое чудо? Да мне едва хватило сил отхватить ножом эту трубку!
– Если только оно и впрямь было частью вашей реликвии, – буркнул посрамленный Бутс.
– Тому порукой мое слово, – надулся глава Церкви Славы Потомков. – Других гарантий дать не могу.
– Ступайте, мистер Вонсо, – предложил Гектор, – а эту реликвию я прошу оставить нам для изучения. Не сомневайтесь, по окончании расследования она вернется к вам в целости. Могу я покуда оставить ее здесь?
– Сделайте милость, оставьте. Толку от этой штуковины все равно никакого, музыка не играет, лампочки не блестят…
Когда Гектор убедился, что Вонсо покинул здание представительства и не может слышать, он торжественно поднял реликвию и поглядел на братьев:
– Узнаете?
– Где-то я такое уже видел… – задумался Бутс.
– Кислородная маска! – пояснил Гектор. – Стало быть, пропавшая штуковина была скорее медицинского, чем культурного назначения. Скажите-ка, брат Джироламо, ведь Примус-Сити выстроен на руинах города Предков? Где здесь была больница? Наверняка пьяница, у которого Вонсо приобрел свое чудо, отыскал ее там.
Джироламо задумался. Наконец он ткнул пальцем в карту:
– Вот здесь.
– Интересно… – только и вымолвил Гектор.
Толстый палец главы представительства указывал точнехонько в центр нарисованной Джоком окружности.
* * *Напрасно брат Джироламо отговаривал братьев отправляться немедленно, напрасно напоминал о том, что вампиры особенно опасны ночью, – Гектор с Бутсом твердо решили распутать клубок тайн немедленно. Разве что крики: «А как же ужин?» – несколько поколебали решимость Бутса, однако Гектор был непреклонен. Несмотря на то что уже начало темнеть, они вооружились фонарями и отправились в заброшенный район у порта.
Синие сумерки опустились на Примус-Сити. В центре города, на ярко освещенных улицах, было людно и шумно, но чем дальше от площади, тем становилось пустыннее и беднее. Наконец прохожих не осталось вовсе, а в окнах домов почти не было видно огней. Здешние кварталы, оставленные жителями, сделались прибежищем отбросов общества да отслуживших свой срок дроидов. Тронутые плесенью гниющие обрубки изредка попадались на пути отважных героев.
– Я понял, что мне не нравится в этих существах, – заявил Бутс.
Подняв фонарь повыше, он проводил взглядом очередного дроида, скрипящего по переулку среди груд гниющих отбросов.
– И что же?
– Если огреть такого дубинкой, ему ведь нипочем, а?
– Можно отломать кусок, особенно если дроид трухлявый.
– Так-то оно так… но с человеком дубинка действует вернее.
Бутс похлопал себя по боку, где под плащом висела дубинка, вырезанная из осины. Если верить народной молве, именно этот сорт древесины лучше всего действует на упырей. Дубинки эти, изготовленные по заказу брата Джока, выдал на прощание Джироламо. «Наш храбрый брат Джок велел изготовить их для охоты на вампира, да не дождался, ушел со своей старой», – пояснил глава представительства.
Вот и дряхлый дроид растаял в тени. Сделалось совсем тихо, а сумерки сгустились так, что даже белые плащи хламовников едва выделялись в темноте. Бутс насторожился и поднял фонарь повыше, озирая груды мусора и стены покосившихся хибар.
– Постой-ка, брат Гектор…
– Что-то случилось?
– За нами следят, вот что. А ведь где-то здесь бродит упырь… вот он! Вижу!
Бутс бросился в темный переулок, на ходу откидывая полу плаща и нащупывая осиновую дубинку. Гектор немного замешкался и отстал от приятеля на десяток шагов. Но вскоре и он разглядел оборванца, за которым помчался Бутс. Человек в развевающихся лохмотьях несся прочь, только грязь чавкала под башмаками да брызги летели в стороны. Из-за быстрого бега фонарь Бутса погас, поэтому Гектор старался сберечь свой. Иногда лучи света хлестали вдоль переулка, и в них попадала спина беглеца. Обрывки одежды на его плечах взмывали, как крылья раненой птицы, которая стремится в небо, но уже не в силах взлететь.
– Стой! – орал Бутс. – Все равно не уйдешь!
Переулок заканчивался довольно высоким забором – казалось, беглецу и впрямь некуда деться. Но он, не задерживаясь, подскочил к преграде, мощно оттолкнулся и взлетел на забор, вцепился обеими руками, а потом легко подтянулся и перемахнул на другую сторону. Коротышке Бутсу такой подвиг был не по силам, он добежал до забора и остановился, тяжело переводя дыхание.
Несколькими мгновениями позже Гектор был рядом. Он поднял фонарь и осветил забор. Высоковато, чтобы перелезть.
– Ушел, – грустно признался Бутс. Сперва сказал: «Ради великих Предков, не ищите встречи со мной, добрые братья», – а потом я услыхал топот. Теперь не догнать…
– М-да… А когда беглец был наверху, в свете фонаря, тебе не показалось, что его лохмотья когда-то имели белый цвет?
– Я глядел под ноги. Белый, говоришь? И говорит он, как рыцарь Ордена.
– Полагаю, мы гнались за пропавшим Джоком. Но почему он сбежал?
– Не догадываюсь. Что делать-то будем?
– А что нам остается? Доберемся к развалинам больницы. По крайней мере, они не сбегут, как по-твоему?
* * *Руины на месте старой городской больницы не пригодились новому Примус-Сити. Во время разливов Мусса затопляла этот участок берега, поэтому сейчас стены наполовину погрузились в наносы песка и речного ила. Кровля давным-давно просела, и сквозь пустые оконные проемы мерцали звезды.
Гектор поднял фонарь, вглядываясь в развалины.
– Веселенькое местечко! – заметил Бутс, пиная башмаком обломок древнего серого камня. – Ну что, войдем? По-моему, туда можно легко пролезть сквозь вон то отверстие.
Способов проникнуть в развалины было превеликое множество: трещины в стенах и окна второго этажа, которых достигли наносы, имелись в изобилии. Путь, выбранный хламовником, отличало то, что им частенько пользовались, – к окну вела хорошо заметная тропа.
Рыцари, пригнувшись, проскользнули внутрь.
– Похоже, это место служило приютом бездомным, – предположил Гектор, разглядывая груды гнилого тряпья у стен. – А сейчас никого не видно. Я не наблюдаю свежих кострищ. Что скажешь, брат?
– Скажу, что на время разлива реки отсюда все уходят. Зимуют в этих стенах, точно. Скорее всего, если разгрести сор, здесь можно найти убежище в подвалах – там зимовать сподручнее. Вон даже одеяла на веревках развешены.
– Разлив был давно, однако бродяги сюда не вернулись. Может, боятся упыря? Сбежали, даже одеяла с веревок не сняли…
Бутс не стал отвечать. Подняв фонарь над головой, он двинулся в лабиринт обрушенных стен и просевших перекрытий. Гектор остался оглядеть большой зал. Вскоре напарник окликнул его:
– А вот сюда точно недавно наведывались! Совсем свежие следы!
Гектор поспешил к другу и осмотрел обломки, явно сдвинутые с места совсем недавно. Бутс стоял в отсеке, стены которого некогда были выложены белой плиткой. В уцелевших обломках дрожали и переливались отражения фонарей.
– Интересно, что здесь было во времена Предков… – задумчиво произнес Гектор. – Смотри, какие-то трубы, обломки кранов. Слишком плохо сохранились, чтобы с ходу угадать их назначение.
– Не знаю, что здесь было во времена Предков, а сейчас, вероятно, будет драка, – буркнул Бутс. – Ты слышишь?
Гектор встрепенулся – теперь и он различал мерный цокот шагов и хруст обломков, ломающихся под чьим-то немалым весом.
Бутс выглянул из-за стены с остатками облицовки и, вытаскивая дубинку, прошептал:
– Прямо сюда направляется. Готовься!
Хламовники погасили фонари. Шорох и скрип раздавались все ближе… Гектор откинул полу плаща и тоже взялся за оружие. Вот из-за остатков древней кладки показалась широкая угловатая тень. Впечатление было такое, что существо не имеет головы – его верхняя часть сливалась с очертаниями массивного корпуса. Пришелец встал у входа в отсек, где затаились орденские братья, в его утробе что-то тихо затрещало, на груди зажглось несколько разноцветных огоньков. В их свете рыцари разглядели, что тело неизвестного кажется бесформенным под многослойными ветхими пеленами, в которые он был укутан. Эта драпировка мешала разглядеть, что собой представляет ночной гость.
Бутс выступил из тени и с размаху ударил осиновой дубинкой – верхняя часть существа отозвалась протяжным металлическим звоном. Пришелец резко развернулся к коротышке и выбросил перед собой странно тонкие при таком массивном туловище конечности. Суставчатые паучьи лапы потянулись к хламовнику, звякая и лязгая.
Бутсу отступать было некуда, его спина почти касалась стены. Поэтому коротышка повторил свой удар – и с тем же ничтожным результатом. Тонкие холодные пальцы впились в одежду Бутса и потянули. Он завопил, понимая, что сейчас упырь подтащит его поближе и вонзит жало.