Fu così che Marcovaldo, mezz'ora dopo, concludeva un contratto con la «Cognac Tomawak», la principale concorrente della «Spaak». I bambini dovevano tirare con la fionda contro il GNAC ogni volta che la scritta veniva riattivata.
— Dovrebb'essere la goccia che fa traboccare il vaso, — disse il dottor Godifredo. Non si sbagliava: già sull'orlo della bancarotta per le forti spese di pubblicità sostenute, la «Spaak» vide i continui guasti alla sua più bella réclame luminosa come un cattivo auspicio. La scritta che ora diceva COGAC ora CONAC ora CONC diffondeva tra i creditori l'idea d'un dissesto; a un certo punto l'agenzia pubblicitaria si rifiutò di fare altre riparazioni se non le venivano pagati gli arretrati; la scritta spenta fece crescere l'allarme tra i creditori; la «Spaak» fallì.
Nel cielo di Marcovaldo la luna piena tondeggiava in tutto il suo splendore (в небе Марковальдо полная круглая луна /красовалась/ во всем своем великолепии: tondeggiante — округлый).
Era l'ultimo quarto (была последняя четверть), quando gli elettricisti tornarono a rampare sul tetto di fronte (снова стали карабкаться по противоположной крыше). E quella notte, a caratteri di fuoco (и той ночью, огненными буквами), caratteri alti e spessi il doppio di prima (в два раза выше и толще прежних), si leggeva (читалось = можно было прочесть) COGNAC TOMAWAK, e non c'era (и ничего не было)— no più luna né firmamento né cielo né notte (больше ни луны, ни небосвода, ни неба, ни ночи), soltanto (только) COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK che s'accendeva e si spegneva ogni due secondi (которая загоралась и гасла каждые две секунды).
Il più colpito di tutti fu Fiordaligi(больше всех пострадал Фиордалиджи; colpire — ударять, поражать; попадать; задевать, поражать: colpire gli interessi di qd — задеть чьи-либо интересы); l'abbaino della ragazza lunare era sparito (окно лунной девушки исчезло) dietro a un'enorme, impenetrabile vu doppia (внутри огромной, непроницаемой "w"; penetrare — проникать).
Nel cielo di Marcovaldo la luna piena tondeggiava in tutto il suo splendore.
Era l'ultimo quarto, quando gli elettricisti tornarono a rampare sul tetto di fronte. E quella notte, a caratteri di fuoco, caratteri alti e spessi il doppio di prima, si leggeva COGNAC TOMAWAK, e non c'era — no più luna né firmamento né cielo né notte, soltanto COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK che s'accendeva e si spegneva ogni due secondi.
Il più colpito di tutti fu Fiordaligi; l'abbaino della ragazza lunare era sparito dietro a un'enorme, impenetrabile vu doppia.
La pioggia e le foglie
(Дождь и листва)
In ditta (на фирме), tra le varie altre incombenze (среди других различных поручений), a Marcovaldo toccava quella d'innaffiare ogni mattina la pianta in vaso dell'ingresso (возлагалась /обязанность/ поливать каждое утро растение в горшке у входа). Era una di quelle piante verdi (это было одно из тех зеленых растений) che si tengono in casa (которые держат дома), con un fusto diritto ed esile (с прямым и хрупким стеблем) da cui si staccano (от которого отходят), da una parte e dall'altra (с одной и с другой стороны), su lunghi gambi (на длинных стеблях) foglie larghe e lucide (большие блестящие листья): insomma (в общем), una di quelle piante (одно из тех растений) così a forma di pianta (настолько в форме растения), con foglie così a forma di foglia (с листьями настолько в форме листьев), che non sembrano vere (что они не кажутся настоящими). Ma era pur sempre una pianta (но, все равно, это было растение), e come tale soffriva (и как таковое страдало), perché a star lì (потому что оставаться/находиться там), tra la tenda e il portaombrelli (среди портьер и подставки для зонтов), le mancavano luce, aria e rugiada (ему /растению: «ей»/ не хватало света, воздуха и росы).
In ditta, tra le varie altre incombenze, a Marcovaldo toccava quella d'innaffiare ogni mattina la pianta in vaso dell'ingresso. Era una di quelle piante verdi che si tengono in casa, con un fusto diritto ed esile da cui si staccano, da una parte e dall'altra, su lunghi gambi foglie larghe e lucide: insomma, una di quelle piante così a forma di pianta, con foglie così a forma di foglia, che non sembrano vere. Ma era pur sempre una pianta, e come tale soffriva, perché a star lì, tra la tenda e il portaombrelli, le mancavano luce, aria e rugiada.
Marcovaldo ogni mattina scopriva qualche brutto segno (каждое утро обнаруживал какие-либо дурные знаки; qualche — некоторый, какой-то, какой-нибудь; несколько): a una foglia il gambo s'inclinava (у одного листа стебель наклонялся) come se non ce la facesse più a reggere il peso (будто больше не мог выдерживать вес), un'altra s'andava picchiettando di chiazze come la guancia d'un bambino col morbillo (другой покрывался пятнами, как щека больного корью ребенка), la punta d'una terza ingialliva (конец другого желтел); finché (пока), una o l'altra (один или другой), tac! la si trovava in terra (оказывался на земле). Intanto (между тем) (quel che più stringeva il cuore (что больше всего сжимало сердце)) il fusto della pianta s'allungava (ствол растения удлинялся), s'allungava, non più ordinatamente fronzuto (уже не покрытый листьями должным образом; ordinatamente — в порядке, аккуратно; ordine, m — порядок), ma nudo come un bastone (но голый, как трость), con un ciuffetto in cima (с пучком наверху) che la faceva somigliare a un palmizio (который делал его похожим на пальмовое дерево).
Marcovaldo ogni mattina scopriva qualche brutto segno: a una foglia il gambo s'inclinava come se non ce la facesse più a reggere il peso, un'altra s'andava picchiettando di chiazze come la guancia d'un bambino col morbillo, la punta d'una terza ingialliva; finché, una o l'altra, tac! la si trovava in terra. Intanto (quel che più stringeva il cuore) il fusto della pianta s'allungava, s'allungava, non più ordinatamente fronzuto, ma nudo come un bastone, con un ciuffetto in cima che la faceva somigliare a un palmizio.
Marcovaldo sgomberava il pavimento dalle foglie cadute (очищал пол от упавших листьев: cadere — падать), spolverava quelle sane (стирал пыль со здоровых /листьев/; polvere, f — пыль), versava a pie della pianta (поливал подножие) (lentamente, che non traboccasse (медленно, чтобы не переливалось через край) sporcando le piastrelle (пачкая плитку) mezzo annaffiatoio (с помощью лейки; annaffiare — поливать, орошать) d'acqua, subito bevuto dalla terra del vaso (водой, тут же выпитой = выпиваемой землей горшка; bere — пить). E in questi semplici gesti metteva un'attenzione (и в эти простые действия вкладывал /столько/ внимания) come in nessun altro suo lavoro (как ни в какую другую свою работу), quasi una compassione per le disgrazie d'una persona di famiglia (почти сострадание к несчастьям члена семьи). E sospirava (и вздыхал), non si sa se per la pianta o per sé (неизвестно, над растением или над собой): perché in quell'arbusto che ingialliva (потому что в этом желтеющем кустарнике) allampanato tra le pareti aziendali (исхудавшем между офисными стенами; allampanare — сильно исхудать: allampanare dalla fame — отощать /от голода/) riconosceva un fratello di sventura (узнавал товарища по несчастью).
Marcovaldo sgomberava il pavimento dalle foglie cadute, spolverava quelle sane, versava a pie della pianta (lentamente, che non traboccasse sporcando le piastrelle) mezzo annaffiatoio d'acqua, subito bevuto dalla terra del vaso. E in questi semplici gesti metteva un'attenzione come in nessun altro suo lavoro, quasi una compassione per le disgrazie d'una persona di famiglia. E sospirava, non si sa se per la pianta o per sé: perché in quell'arbusto che ingialliva allampanato tra le pareti aziendali riconosceva un fratello di sventura.
La pianta (così, semplicemente, essa era chiamata (растение — так, по-простому, всегда его называли), come se ogni nome più preciso fosse inutile (будто никакое другое, более конкретное, имя было не нужно) in un ambiente in cui a essa sola toccava di rappresentare il regno vegetale (в обстановке, в которой только ему одному надлежало представлять царство растений)) era entrata nella vita di Marcovaldo (вошла в жизнь Марковальдо) tanto da dominare i suoi pensieri in ogni ora del giorno e della notte (настолько, что завладело его мыслями в каждый час дня и ночи). Lo sguardo con cui egli ora scrutava in cielo l'addensarsi delle nuvole (взгляд, которым он теперь изучал сгущение облаков на небе), non era più quello del cittadino (не был больше /взглядом/ горожанина) che si domanda se deve o no prendere l'ombrello (который спрашивает себя, должен он или нет брать зонтик), ma quello dell'agricoltore che di giorno in giorno aspetta la fine della siccità (а /взглядом/ земледельца, который изо дня в день ожидает конца засухи). E appena (и как только), alzando il capo dal lavoro (поднимая голову от работы), scorgeva controluce (замечал против света), fuor della finestrella del magazzino (снаружи окошка = за окошком склада), la cortina di pioggia (завесу дождя) che aveva cominciato a scendere fitta e silenziosa (который начал идти, густой и бесшумный), lasciava lì tutto (оставлял все), correva alla pianta (бежал к растению), prendeva in braccio il vaso e lo posava fuori, in cortile (брал на руки горшок и выставлял его снаружи, во дворе).
La pianta (così, semplicemente, essa era chiamata, come se ogni nome più preciso fosse inutile in un ambiente in cui a essa sola toccava di rappresentare il regno vegetale) era entrata nella vita di Marcovaldo tanto da dominare i suoi pensieri in ogni ora del giorno e della notte. Lo sguardo con cui egli ora scrutava in cielo l'addensarsi delle nuvole, non era più quello del cittadino che si domanda se deve o no prendere l'ombrello, ma quello dell'agricoltore che di giorno in giorno aspetta la fine della siccità. E appena, alzando il capo dal lavoro, scorgeva controluce, fuor della finestrella del magazzino, la cortina di pioggia che aveva cominciato a scendere fitta e silenziosa, lasciava lì tutto, correva alla pianta, prendeva in braccio il vaso e lo posava fuori, in cortile.
La pianta, a sentir l'acqua che le scorreva per le foglie (растение, чувствуя воду, текущую по его листам), pareva espandersi per offrire più superficie possibile alle gocce (казалось, разворачивалось, чтобы подставить максимально большую площадь под капли), e dalla gioia colorarsi del suo verde più brillante (и от радости становилось самого великолепного зеленого цвета): o almeno così sembrava a Marcovaldo (или, по крайней мере, так казалось Марковальдо) che si fermava a contemplarla dimenticando di mettersi al riparo (который задерживался, чтобы смотреть на него, забывая спрятаться в укрытие; fermarsi — останавливаться; задерживаться).
Restavano lì in cortile (оставались там, во дворе), uomo e pianta (человек и растение), l'uno di fronte all'altra (один напротив другого), l'uomo quasi provando sensazioni da pianta sotto la pioggia (человек, почти испытывая чувства растения под дождем), la pianta — disabituata all'aria aperta (отвыкшее от открытого воздуха) e ai fenomeni della natura (и от явлений природы) — sbalordita (ошеломленное) quasi quanto un uomo che si trovi tutt'a un tratto bagnato dalla testa ai piedi (почти как человек, который внезапно оказывается намокшим с головы до ног) e coi vestiti zuppi (и в мокрой одежде; zuppo — мокрый: zuppo fradicio — промокший до костей/до нитки). Marcovaldo, a naso in su (подняв нос), assaporava l'odore della pioggia (наслаждался запахом дождя; assaporare — смаковать; наслаждаться), un odore — per lui (для него) — già di boschi e di prati (лесов и лугов), e andava inseguendo con la mente dei ricordi indistinti (и шел, преследуя умом/памятью неясные воспоминания; inseguire — преследовать; гнаться; mente, f — ум; память). Ma tra questi ricordi s'affacciava (но среди этих воспоминаний показывалось), più chiaro e vicino (яснее и ближе), quello dei dolori reumatici (/воспоминание/ о ревматических болях) che lo affliggevano ogni anno (которые его мучили каждый год); e allora (и тогда), in fretta (поспешно), ritornava al coperto (возвращался под крышу; coperto, m — кров, убежище: stare al coperto — иметь крышу над головой, mettersi al coperto — укрыться от опасности, essere al coperto — быть в безопасности; coprire — покрывать; накрывать; прикрывать, закрывать).
La pianta, a sentir l'acqua che le scorreva per le foglie, pareva espandersi per offrire più superficie possibile alle gocce, e dalla gioia colorarsi del suo verde più brillante: o almeno così sembrava a Marcovaldo che si fermava a contemplarla dimenticando di mettersi al riparo.
Restavano lì in cortile, uomo e pianta, l'uno di fronte all'altra, l'uomo quasi provando sensazioni da pianta sotto la pioggia, la pianta — disabituata all'aria aperta e ai fenomeni della natura — sbalordita quasi quanto un uomo che si trovi tutt'a un tratto bagnato dalla testa ai piedi e coi vestiti zuppi. Marcovaldo, a naso in su, assaporava l'odore della pioggia, un odore — per lui — già di boschi e di prati, e andava inseguendo con la mente dei ricordi indistinti. Ma tra questi ricordi s'affacciava, più chiaro e vicino, quello dei dolori reumatici che lo affliggevano ogni anno; e allora, in fretta, ritornava al coperto.
Finito l'orario di lavoro (после окончания рабочего дня; orario, m — расписание, распорядок дня, график работы), bisognava chiudere la ditta (нужно было закрывать офис). Marcovaldo chiese al magazziniere-capo (спросил у заведующего складом): — Posso lasciar fuori la pianta (могу я оставить растение снаружи), lì in cortile (там, во дворе)?
Il capo, signor Viligelmo, era un tipo che rifuggiva dalle responsabilità troppo onerose (был из тех людей, которые прятались от слишком обременительной ответственности; onere, m — бремя, тяжесть; oneroso — тяжелый, тягостный, обременительный). — Sei matto (ты с ума сошел)? E se la rubano (а если его украдут)? Chi è che ne risponde (кто за это ответит)?
Marcovaldo però (однако), a vedere il profitto che la pianta traeva dalla pioggia (видя пользу, которое растение получало от дождя; trarre — тащить; добывать, извлекать), non si sentiva di rimetterla al chiuso (был не в состоянии снова унести его в замкнутое пространство): sarebbe stato sprecare quel dono del cielo (это означало бы расточать небесный дар). — Potrei tenerla con me fino a domattina (я мог бы держать его у себя до завтрашнего утра)… — propose (предложил он; proporre — предлагать). — La carico sul portapacchi (погружу его на багажник) e me la porto a casa (отвезу его ко мне домой)… Così le faccio prendere più pioggia che si può (таким образом я сделаю так, чтобы оно получило как можно больше дождя)…
Il signor Viligelmo ci pensò un poco, poi concluse (подумал об этом немного, потом заключил; concludere — завершать, заканчивать; заключать /например, речь/): — Vuoi dire che ne rispondi tu (ты хочешь сказать, что за него отвечаешь ты), — e assentì (и согласился).
Finito l'orario di lavoro, bisognava chiudere la ditta. Marcovaldo chiese al magazziniere-capo: — Posso lasciar fuori la pianta, lì in cortile?
Il capo, signor Viligelmo, era un tipo che rifuggiva dalle responsabilità troppo onerose. — Sei matto? E se la rubano? Chi è che ne risponde?
Marcovaldo però, a vedere il profitto che la pianta traeva dalla pioggia, non si sentiva di rimetterla al chiuso: sarebbe stato sprecare quel dono del cielo. — Potrei tenerla con me fino a domattina… — propose. — La carico sul portapacchi e me la porto a casa… Così le faccio prendere più pioggia che si può…
Il signor Viligelmo ci pensò un poco, poi concluse: — Vuoi dire che ne rispondi tu, — e assentì.
Marcovaldo attraversava la città sotto la pioggia dirotta (пересекал город под ливнем), curvo sul manubrio della sua bicicletta a motore (согнутый над рулем своего мопеда), incappucciato in una giacca-a-vento impermeabile (накрытый капюшоном своей непромокаемой ветровки). Dietro (сзади), sul portapacchi (на багажнике), aveva legato il vaso (привязал горшок), e bici uomo pianta parevano una cosa sola (и велосипед, человек и растение казались одним целым), anzi (более того) l'uomo ingobbito e infagottato scompariva (сгорбленный и закутанный человек исчез), e si vedeva solo (было видно только) una pianta in bicicletta (растение на велосипеде). Ogni tanto (иногда), da sotto il cappuccio (из-под капюшона), Marcovaldo voltava indietro lo sguardo (бросал взгляд назад) fino a veder sventolare dietro le sue spalle una foglia stillante (чтобы увидеть, как развевается за его спиной капающая листва): e ogni volta gli pareva (и каждый раз ему казалось) che la pianta fosse diventata più alta e più fronzuta (что растение стало выше и густолиственнее).
Marcovaldo attraversava la città sotto la pioggia dirotta, curvo sul manubrio della sua bicicletta a motore, incappucciato in una giacca-a-vento impermeabile. Dietro, sul portapacchi, aveva legato il vaso, e bici uomo pianta parevano una cosa sola, anzi l'uomo ingobbito e infagottato scompariva, e si vedeva solo una pianta in bicicletta. Ogni tanto, da sotto il cappuccio, Marcovaldo voltava indietro lo sguardo fino a veder sventolare dietro le sue spalle una foglia stillante: e ogni volta gli pareva che la pianta fosse diventata più alta e più fronzuta.
A casa — una mansarda col davanzale sui tetti (дома — в мансарде с подоконником /выходящим/ на крыши) — appena Marcovaldo arrivò col vaso tra le braccia (едва Марковальдо прибыл с вазой в руках), i bambini presero a fare girotondo (дети принялись водить хоровод).
— L'albero di Natale (рождественское дерево)! L'albero di Natale!
— Ma no, cosa vi viene in mente (ну, нет, что вам приходит на ум)? C'è tempo a Natale (до Рождества еще много времени)! — protestava Marcovaldo (возражал Марковальдо). — Attenti alle foglie che sono delicate (осторожно с листьями, они нежные)!
— Già in questa casa ci stiamo come in una scatola di sardine (и так в этом доме мы как в банке с сардинами), — brontolò Domitilla (ворчала Домитилла). — Se ci porti pure un albero (если ты сюда принесешь еще и дерево), dovremo uscire noi (придется уйти нам)…
— Ma se è una piantina (но если это саженец/растеньице)! La metto sul davanzale (я поставлю его на подоконник)…
L'ombra della pianta sul davanzale (тень растения на подоконнике) si poteva vedere dalla stanza (можно было увидеть из комнаты). Marcovaldo a cena (за ужином) non guardava nel piatto (не смотрел в тарелку) ma oltre i vetri della finestra (а за стекла окна; oltre — за, по ту сторону).
A casa — una mansarda col davanzale sui tetti — appena Marcovaldo arrivò col vaso tra le braccia, i bambini presero a fare girotondo.
— L'albero di Natale! L'albero di Natale!
— Ma no, cosa vi viene in mente? C'è tempo a Natale! — protestava Marcovaldo. — Attenti alle foglie che sono delicate!
— Già in questa casa ci stiamo come in una scatola di sardine, — brontolò Domitilla. — Se ci porti pure un albero, dovremo uscire noi…
— Ma se è una piantina! La metto sul davanzale…
L'ombra della pianta sul davanzale si poteva vedere dalla stanza. Marcovaldo a cena non guardava nel piatto ma oltre i vetri della finestra.
Da quando avevano lasciato il seminterrato per la mansarda (когда переехали из полуподвала в мансарду: «когда оставили полуподвал для мансарды»), la vita di Marcovaldo e famiglia era migliorata di molto (жизнь Марковальдо и его семьи весьма улучшилась). Però anche l'abitare sotto i tetti aveva i suoi inconvenienti (однако и жизнь под крышами имела свои неудобства): il soffitto per esempio lasciava colare qualche goccia (потолок, например, пропускал несколько капель). Le gocce cadevano in quattro o cinque punti ben precisi (капли падали в четырех или пяти вполне определенных точках), a intervalli regolari (с равными промежутками времени); e Marcovaldo vi metteva sotto bacinelle o casseruole (и Марковальдо подставлял под них тазики или /глубокие/ сковороды). Le notti di pioggia (дождливыми ночами) quando tutti erano a letto (когда все спали: «были в постели»), si sentiva (слышалось) il tic-toc-tuc dei vari gocciolii (стук разных капель), che dava un brivido (который бросал в озноб) come per un presagio di reumatismi (как предзнаменование ревматизма). Quella notte (в эту ночь), invece (напротив), a Marcovaldo, ogni volta che nel suo sonno inquieto si svegliava (каждый раз, когда просыпался в своем беспокойном сне) e tendeva l'orecchio (и прислушивался: «вытягивал ухо»), il tic-toc-tuc pareva una musichetta allegra (казался веселой музыкой): gli diceva che la pioggia continuava (говорил ему, что дождь продолжался), blanda e ininterrotta (мягкий и непрерывный), e nutriva la pianta (и питал растение), spingeva la linfa su per gli esili peduncoli (проталкивал сок вверх по тонким стеблям; linfa, f — лимфа; сок растений), tendeva le foglie come vele (натягивал листья, как паруса). «Domani, affacciandomi (завтра, выглянув), la troverò cresciuta (найду его выросшим; crescere — расти, вырастать)!» pensava (думал).
Da quando avevano lasciato il seminterrato per la mansarda, la vita di Marcovaldo e famiglia era migliorata di molto. Però anche l'abitare sotto i tetti aveva i suoi inconvenienti: il soffitto per esempio lasciava colare qualche goccia. Le gocce cadevano in quattro o cinque punti ben precisi, a intervalli regolari; e Marcovaldo vi metteva sotto bacinelle o casseruole. Le notti di pioggia quando tutti erano a letto, si sentiva il tic-toc-tuc dei vari gocciolii, che dava un brivido come per un presagio di reumatismi. Quella notte, invece, a Marcovaldo, ogni volta che nel suo sonno inquieto si svegliava e tendeva l'orecchio, il tic-toc-tuc pareva una musichetta allegra: gli diceva che la pioggia continuava, blanda e ininterrotta, e nutriva la pianta, spingeva la linfa su per gli esili peduncoli, tendeva le foglie come vele. «Domani, affacciandomi, la troverò cresciuta!» pensava.
Ma con tutto che l'avesse pensato (но, несмотря на все, что подумал об этом), aprendo la finestra al mattino (открыв окно утром) non poteva credere ai suoi occhi (не мог поверить своим глазам): la pianta ora ingombrava mezza finestra (растение теперь загораживало половину окна; ingombrare — загромождать; загораживать), le foglie erano per lo meno raddoppiate di numero (листья как минимум удвоились числом), e non più reclinate sotto il loro peso (и /были/ уже не опущенные под своим весом) ma tese e aguzze come spade (а натянутые и острые, как сабли; tendere — тянуть, протягивать; растягивать, вытягивать). Scese le scale (спустился по лестнице; scendere — сходить, спускаться) col vaso stretto al petto (с горшком, прижатым к груди), lo legò al portapacchi (привязал его к багажнику) e corse in ditta (поехал на фирму; correre — бежать; торопиться).
Era spiovuto (дождь перестал), ma la giornata rimaneva incerta (но погода оставалась неустойчивой; giornata, f — день, целый день). Marcovaldo non era ancora sceso di sella (еще не спустился с седла), quando riprese a cascare qualche goccia (когда снова упало несколько капель). «Visto che le fa così bene (видя, это ему так полезно), la lascio ancora in cortile (оставлю его во дворе еще)» pensò lui (подумал он).
Ma con tutto che l'avesse pensato, aprendo la finestra al mattino non poteva credere ai suoi occhi: la pianta ora ingombrava mezza finestra, le foglie erano per lo meno raddoppiate di numero, e non più reclinate sotto il loro peso ma tese e aguzze come spade. Scese le scale col vaso stretto al petto, lo legò al portapacchi e corse in ditta.
Era spiovuto, ma la giornata rimaneva incerta. Marcovaldo non era ancora sceso di sella, quando riprese a cascare qualche goccia. «Visto che le fa così bene, la lascio ancora in cortile» pensò lui.
In magazzino (на складе), ogni tanto (время от времени) andava a mettere il naso fuori della finestrella che dava sul cortile (выглядывал из окна, которое выходило во двор). Questo suo distrarsi dal lavoro (это отвлечение от работы), al magazziniere-capo non garbava (не пришлось по вкусу заведующему складом). — Be', cosa ci hai oggi, da guardare fuori (ну, что случилось сегодня, что ты смотришь наружу)?
— Cresce (растет)! Venga a vedere anche lei (пойдите, посмотрите и Вы), signor Viligelmo! — e Marcovaldo gli faceva cenno con la mano (сделал ему знак рукой), e parlava quasi sottovoce (и говорил почти шепотом), come se la pianta non dovesse accorgersene (как будто растение не должно было заметить это). — Guardi come cresce (посмотрите, как растет)! Neh, che è cresciuta (ну, как выросло)?