Сейчас, в преддверии дряхлой старости, он вспоминал далекие дни юности и довольно кивал: круг разорван, и если не считать сына, решившего стать строителем, все время высмеивая работу отца, то Джудас ни о чем не жалел. Сын доказывал, что с судьбой не стоит садиться за карточный стол: всегда останешься в дураках. И нет смысла злиться и пытаться что-то изменить. Проще смириться, признать неизбежность, иначе будешь получать пинки и затрещины всю жизнь. Когда-то давно именно так смирились родители Джудаса. Теперь, когда внук выбрал судьбу деда, они гордились и радовались, понимая, что поступили верно, одобрив выбор Джудаса в молодости, потому что теперь, объединив накопления Джудаса с единицами Влияния, которые удалось сэкономить на его образовании, можно будет оплатить внуку образовательные программы корректировщика. Ничего не изменилось.
Сарс изучал эти мысли достаточно долго, но так и не смог разобраться в мотивационных импульсах сложного, связанного с материальной оболочкой сознания. Лучше уж сплав фатализма и надежды акеми. За последним Сарс наблюдал в то же время, что за Джудасом. Мар-Сен был интересен уже потому, что являлся единственным акеми в экспедиции, а его включение в состав группы имело в базе сложную цепочку зависимостей, целей и рычагов воздействия, без которых Мар-Сен никогда бы не оказался на одной из перевалочных баз. Безусловно, его связь со скандально известным монополистом по имени Лок-Кли порицалась клириками Иерархии, но именно благодаря Влиянию и связям последнего акеми попал в экспедицию. Общественности это подавалось как шаг Иерархии к примирению с Квазаром, но в действительности причины были совершенно другими.
Какую пользу хотел получить Лок-Кли, внедрив в экспедиционную группу своего человека? Во-первых, подобное позволяло ему быть в курсе, как в действительности обстоят дела с Великим ледником, потому что если Ледник прогрессирует, Иерархия никогда не позволит просочиться этой информации в общественный доступ. Во-вторых, монополист последние несколько лет безрезультатно пытался отыскать найденное в ремонтных полостях жилого комплекса Galeus longirostris «Послание». Единственный союз Иерархии, акеми и Энрофы дал результат и развалился сразу, как только клирики изъяли «Послание» из совместного доступа, объявив ересью. Теперь «Послание» считалось официально утерянным, и от этого цена на него возросла до немыслимых высот. Если верить ученым Энрофы из группы, участвовавшей в поисках, то «Послание» резонировало, словно не принадлежало к линейности материального мира. Позднее клирики отрицали резонирование «Послания», хотя именно этот факт лег в основу образования единственного в истории КвазаРазмерности тройственного союза непримиримых врагов.
Для поисков «Послания» был разработан универсальный передатчик, который можно было модифицировать в поисковую систему резонансных отклонений. Сарс изучил устройство прибора во время первой активации, когда Мар-Сен только выходил на связь с Лок-Кли. Скопировать разработки и создать аналогичную поисковую систему, пользуясь имевшимся на базе оборудованием, оказалось не так просто, как Сарс думал вначале. Для выполнения поставленной задачи ему потребовалось изучить базисы Подпространства и взаимодействие двухуровневой реальности. Данных было не так много, и большую часть пришлось извлекать из воспоминаний ученых. Потом работа пошла быстрее. Сарс активировал процесс самопроизводства перевалочной базы, предоставив системам детальные схемы ремонтного робота, снабженного поисковыми системами резонансных отклонений. Защитные алгоритмы базы расценили модификацию машины как защитную меру, призванную повысить безопасность, и попытались переключиться в защитный режим.
Алгоритмы вернулись к начальным установкам. Никто из участников экспедиции не знал, что несколько секунд база воспринимала их как врагов, активировав защитные системы. Сарс сумел заблокировать нейронные системы вооружения, но механические системы продолжали представлять опасность. Ситуация превратилась в очередное противостояние Сарса и адаптивных алгоритмов базы, только на этот раз в эпицентре сражения оказались участники экспедиции. Параллельно с нападением и защитой алгоритмы базы продублировали переданные им схемы устройства поиска резонансных отклонений, посчитав это необходимым. Главным врагом по-прежнему оставалась вторгшаяся на запретную территорию научная экспедиция, но адаптивные алгоритмы впервые заметили присутствие Сарса, попытались отыскать его. В поисках ответа они зашли в тупик, вернулись к последним изменениям, внесенным в главные схемы Сарсом, и сочли прибор поиска резонансных отклонений возможным ответом на невидимость противника. Поэтому спустя час после активации защитных систем база была усеяна модифицированными роботами.
Участники экспедиции ничего не заметили, но на протяжении двух часов Сарс боролся с адаптивными алгоритмами базы за жизни ученых. Это был новый уровень противостояния, и он увлек Сарса, позволил подняться чуть выше в своем развитии. Сложнее всего оказалось с механической составляющей противоборства. Большую часть модифицированных данных для ремонтных роботов Сарс смог перехватить, но некоторые машины успели переключиться в режим приема, а затем, выполнив перезагрузку, перейти в боевой режим – это, конечно, если модифицированные данные были получены полностью. В большинстве случаев машины активировались, получали сообщение о критической ошибке и «зависали», отправляя главным системам сообщение о неисправности. Другие машины заклинивало на первичных действиях, принятых после активации «модов». Так члены экспедиции стали свидетелями вращавшегося на месте ремонтного жука, добравшегося до каюты ученого по имени Волв, где у машины случился сбой. Другая машина блокировала коридор. Гравитационное ядро экспериментального жука-спасателя активировалось, и теперь он, будучи не в силах остановиться, кружил по коридору: начинал с пола, переходил на стену, затем потолок, снова стена, пол, стена… И так до бесконечности. К счастью, никто из ученых не увидел этого.
Последним нападением стала атака машиной на ремонтника по имени Джудас. Будь на месте старика молодой инженер Размерности или акеми, адаптивные алгоритмы смогли бы отпраздновать победу, забрав жизнь захватчика, но Джудас отреагировал на сбой машины с ловкостью подростка. Клешня робота вспорола воздух, где мгновение назад стоял старик, а спустя еще мгновение Джудас деактивировал магнитные поля и тяжелая мобильная станция, рухнув вниз, раздавила робота. Прежде, работая в музее технологий, Джудас часто сталкивался с подобными сбоями, поэтому отнесся к инциденту как к неизбежному злу несовершенного машиностроения, долетевшего в настоящее из далекого прошлого. Он даже не стал никому рассказывать о случившемся: будь у него здесь друзья, то, возможно, рассказал бы, а так… «Какому ученому интересно то, как одна железяка раздавила другую?!» – думал Джудас.
Его победа стала ключевой в противостоянии Сарса и адаптивных алгоритмов базы. Сарс назвал это «неизбежные потери», позаимствовав название из воспоминаний самого Джудаса, показавших, что когда-то давно так велись военные действия – старик любил изучать нейронные реконструкции хронографов о подобных событиях. Сарс готов был пожертвовать стариком, чтобы добраться до основных схем адаптивных алгоритмов. То, что Джудас уцелел, стало удачей. Или просто очередным поворотом в плитке многоуровневости бытия, где жизнь изученной Вселенной предрешена и запрограммирована на бесконечный цикл повторения, где главное – накопление и выброс энергии, необходимые для существования и развития дома жизни. Сарс готов был принять любые варианты развития мира, пока не найдутся единственно верные или пока все имеющиеся не будут признаны ошибочными.
Когда с защитными системами базы было покончено, Сарс устранил допущенные ошибки и запустил повторный цикл создания модифицированных машин с возможностью поиска резонансных отклонений – практически это не имело смысла, так как адаптивные алгоритмы уже провели анализ во время сражения и Сарс изучил журнал отчета, но необходимо было проверить, не вызовет ли повторный запрос новый всплеск активности защитных систем. Модифицированные системы слежения, продолжая держать под присмотром каждого члена экспедиции, проинформировали Сарса, что Мар-Сен активировал устройство поиска резонансных отклонений. Но эта гонка была уже проиграна акеми – изучив лог проведенного защитными системами анализа, Сарс знал, что «отклонений» на базе нет.
Анализ доступной информации, изъятой из воспоминаний ученых, позволял Сарсу заключить, что Лок-Кли разыскивает нашумевшее в КвазаРазмерности «Послание», но сомнения все равно оставались – Сарс все еще не мог вывести формулу мышления, по которой строится причина поступков ученых на базе. А если ему не под силу предугадать действия горстки людей, прибывших на мобильной станции, то как ему справиться с густонаселенными жилыми комплексами? Сарс взял паузу, решив дождаться дня, когда Мар-Сен снова свяжется с Лок-Кли, чтобы сообщить о неудаче. Экспериментальный передатчик был простым, но принцип его действия Сарс мог изучить только во время непосредственного сеанса связи. Когда Мар-Сен прибыл на базу и связался с работодателем, Сарс не рискнул проверить пропускную способность канала. Маловероятно, что она отличается от местных систем, но…
Анализ доступной информации, изъятой из воспоминаний ученых, позволял Сарсу заключить, что Лок-Кли разыскивает нашумевшее в КвазаРазмерности «Послание», но сомнения все равно оставались – Сарс все еще не мог вывести формулу мышления, по которой строится причина поступков ученых на базе. А если ему не под силу предугадать действия горстки людей, прибывших на мобильной станции, то как ему справиться с густонаселенными жилыми комплексами? Сарс взял паузу, решив дождаться дня, когда Мар-Сен снова свяжется с Лок-Кли, чтобы сообщить о неудаче. Экспериментальный передатчик был простым, но принцип его действия Сарс мог изучить только во время непосредственного сеанса связи. Когда Мар-Сен прибыл на базу и связался с работодателем, Сарс не рискнул проверить пропускную способность канала. Маловероятно, что она отличается от местных систем, но…
Ариша. Сарс игнорировал девочку вначале, опираясь на знания ученых, показывавшие, что в человеческом обществе детям уделяется главная роль продолжателей рода, но не придается значения как индивидам. Они вроде есть, а вроде их и нет, словно вспомогательные защитно-атакующие программы адаптивных алгоритмов базы, архивы которых тщательно охраняются, но игнорируются, пока не настанет время активации и самостоятельных действий, – такую аналогию проводил Сарс вначале, не обращая на Аришу внимания. Ошибка не была фатальной, но внесла некую долю сумбура в действия Сарса, когда он решил, что настало время явить себя людям. Подмена базисных восприятий прошла успешно, и все поверили в легенду нового вида живых существ, поселившихся на перевалочной базе… Все, кроме Ариши. Сарс спешно пытался строить дополнительные модификации, лепить заплаты, но девочка смотрела сквозь все эти нейронные образы и информационные потоки, которые он заливал в головы ученых. Она словно понимала, что все это обман, фальшивка. Сомнения и страхи пробудили и усилили дремлющие способности нейропата. Оставалось вопросом времени, когда девочка увидит истинную суть Сарса. Вкрадчивые поступательные действия больше не подходили. Поэтому Сарс перешел в атаку, решив посеять раздор среди ученых, используя для этого связь одного из них со скандальным монополистом.
Глава четырнадцатая
Мар-Сен вышел на связь внезапно – Лок-Кли даже подумал, что акеми нашел «Послание» на перевалочной базе. Но волнение и предвкушение не были долгими. Как только финансист принял вызов и увидел за спиной Мар-Сена других ученых экспедиции, стало ясно, что акеми раскрыл себя. Но почему? Где была допущена ошибка? Люди Лок-Кли проверили Мар-Сена, выбрав его кандидатуру из дюжины других акеми. Марс-Сен был хитер, изворотлив и проявлял поразительные способности к адаптации. Последнее происходило, когда акеми и думать не думал, что может стать одним из членов экспедиции к центру Великого ледника. Лок-Кли поручил проверку своему помощнику по имени Нед.
– Подпали ему хвост, – сказал Лок-Кли. – Пусть побегает, посуетится. Ничего конкретного, но нужно посмотреть, что он представляет из себя.
Процедура была стандартной, но за последние месяцы подобному подвергся уже десяток акеми. Первым из них определенно было проще. Потом у Неда стала формироваться система проверки. Он действовал по принципу снежного кома на пятом акеми, определившись с размерами и сложностью первого удара. Потому что если начальный снежный ком будет слишком маленьким, то он не сможет набрать нужную скорость и остановится в самом начале. Придется спускаться с вершины и катить ком вниз вручную – долгое, бесполезное занятие. Но и сделать ком слишком большим нельзя – никто не устоит против подобной мощи, а если устоит, то превратится в серьезного противника. Нужен баланс. Нужно заставить жертву двигаться, продолжая верить, что есть шанс на спасение, что собственных сил хватит справиться с напастью. И так ступень за ступенью, пока жертва не сломается, не оступится. Это и будет показатель возможностей испытуемого: как далеко он сможет зайти и какими средствами воспользуется. Еще Нед лично добавил к этой оценке шкалу доверия и преданности, наблюдая, как далеко зайдет испытуемый, спасая свою шкуру ценой чужих жизней и судеб.
Когда тестирование Мар-Сена закончилось, то показатель возможностей вывел его на гордое первое место. Смущала лишь шкала доверия и преданности – акеми готов был предать любого, чтобы спастись. Поэтому Нед, закончив тесты, поставил Мар-Сена третьим в списке потенциальных претендентов. Остальное решили случайности, проступки прошлого, нежелательные связи – человек Лок-Кли в Иерархии предоставил на рассмотрение клирикам первые три кандидатуры, остальное от финансиста и его людей не зависело. В итоге представителем акеми в предстоящей экспедиции стал Мар-Сен, получив это место не столько за заслуги и научные работы, сколько за меньшее число темных пятен в своем прошлом и более короткий перечень имен людей, связи с которыми Иерархия считала неприемлемыми.
Ни один из кандидатов ничего не знал об отборе. Когда помощник Лок-Кли встретился в Квазаре с Мар-Сеном и рассказал о предстоящей экспедиции, акеми, естественно, попытался отказаться. Обычно Нед в подобных ситуациях начинал с финансовой стороны вопроса, пытаясь решить разногласия мирно, но изучив Мар-Сена, решил начать с угроз, и только когда акеми уже дрожал от страха, сообщил об оплате услуг. Мар-Сен не поверил, все еще представляя все те ужасные вещи, что обещал сотворить с ним Нед в случае отказа.
– У тебя есть родственники? – спросил Нед. – Если хочешь, то часть первых сумм мы можем перечислить на их счет…
Разговор был долгим, в конце него акеми ожил, распрямил плечи и убедил себя, что держит ситуацию под контролем. Нед хотел, чтобы тщедушный ученый думал именно так. Акеми – суетливые, заносчивые и оторванные от реальности, они всегда отличались от обычных жителей КвазаРазмерности. В том числе и от коренных жителей Подпространства. Нед жил в Квазаре долгие годы, но так и не смог привыкнуть к этой странной касте ученых. Будь его воля, то он никогда бы не связался с акеми. Неприязнь давно стала абсолютной, вызывая желание причинить боль, а возможно, и забрать жизнь. «И как адепты Малика могут сотрудничать с акеми?» – отрешенно думал Нед, наблюдая, как мобильная станция покидает жилой комплекс «Galeus longirostris», унося ученых, среди которых находился Мар-Сен, к сердцу Ледника. Все ученые члены экспедиции были одобрены Иерархией… «Все, кроме одного», – хмуро усмехнулся Нед, тщетно пытаясь вспомнить, как выглядит дочь Саломеи, которую ученые спрятали на мобильной станции, о чем, конечно, пронюхал акеми.
– Может, продать информацию адептам? – предложил Нед, встретившись с Лок-Кли сразу после того, как Мар-Сен сообщил об Арише, когда был еще шанс задержать девочку. – Кажется, ситуация вокруг игрового проекта «Мекка» все еще актуальна…
– С «Меккой» все сложно, – отмахнулся Лок-Кли. – Сид-Джи говорит, что отец создателя портала сдался бывшей женщине старшего сына – адепту по имени Тавус, после того как узнал, что, скрываясь от преследования, младший сын застрял в «Голоде», пытаясь заработать и расплатиться с долгами… Саломея застряла в «Фивах»… А что касается Адриила, возглавившего финансовую сторону игрового проекта «Мекка», то его в борьбе за власть поджимают продажная Шамс и ненавистный тебе карлик Думах… Не удивлюсь, если эта пирамида рухнет в ближайшее время. И нам лучше стоять как можно дальше от места крушения, чтобы не попасть под осколки… А что касается дочери Саломеи… Что ж, кажется, внедрение своего человека в экспедицию принесло плоды раньше, чем началась экспедиция…
– Собираешься использовать Аришу в своих целях? – догадался Нед.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Лок-Кли. – Девочку уже однажды использовали, чтобы надавить на ее отца – хранителя по имени Иегудиил. Саломею вышвырнули из «Голода» с подачи Иегудиила, а затем, когда она приткнулась к «Мекке», использовали нужные рычаги давления, чтобы заморозить игровой проект, пока Адриил не организует передачу прав фиктивной финансовой фирме, основанной в результате тайного сговора «Голода» и «Фив». Иерархия, если узнает, будет вне себя от ярости – монополия в игровом бизнесе, являющемся одним из главных развлекательных порталов современности, поможет владельцам не только разбогатеть, но и преумножить власть. А меньше всего Иерархия хочет делиться с кем-то своей властью – хватит с них и адептов «Мункара и Накира»… А что касается Ариши и ее отца, то мы сможем использовать хранителя, если Мар-Сен сможет отыскать «Послание». Сам понимаешь, действовать нужно поэтапно. Сначала внедрить своего человека, придумать, как пронести на мобильную платформу поисковую систему резонансных колебаний, затем найти «Послание» и придумать, как доставить его незаметно назад. Вот здесь нам может и понадобиться помощь хранителя, который сбился с ног, не понимая, куда делась Ариша…