– Иногда все становится слишком сложно, – признался Нед.
– Думай об этом как о долгосрочных капиталовложениях, – посоветовал Лок-Кли.
Позднее примерно так же сказал Нед и Мар-Сену, когда акеми пытался выпытать, что конкретно ему нужно найти на перевалочных базах.
– Старайся вообще задавать поменьше вопросов, – посоветовал Нед. – Любопытные люди – это те же самые болтуны, только прячут длинный язык за большими ушами. А нам болтуны не нужны. Мы понимаем друг друга?
Акеми не стал отвечать, притворившись, что не заметил угрозу или счел ниже своего достоинства реагировать на подобное.
«Так бы и свернул эту хрупкую шею», – думал Нед, провожая вместе со множеством других людей экспедицию. Он не знал почему, но на душе кошки скребли при мысли, что придется доверять пройдохе-ученому, который большую часть жизни провел в Квазаре, лелея алхимические планы рождения нового вида людей, которые не будут зависеть от связи с материальными оболочками, как это происходит сейчас. Лок-Кли советовал относиться к этому как к длительному капиталовложению, но Нед не удивился бы, если бы Мар-Сен вообще не вышел на связь с ними. Родственников у него было немного, чтобы бояться за их жизни, да и экспедиция могла затянуться на долгие годы, так что, когда он вернется, КвазаРазмерность может и не вспомнит уже о том, кем были его работодатели.
Но, словно назло, Мар-Сен сдержал слово и вышел на связь сразу, как добрался до первой перевалочной базы.
– Ну вот, а ты сомневался в нем, – снисходительно сказал Неду босс.
С Лок-Кли вообще иногда становилось все сложно. То он ведет себя как лучший друг, то муштрует похлеще, чем инструктора в Академии хранителей… Нед думал, что виной всему место, где родился Лок-Кли. И дело здесь не в Квазаре и не в Размерности. Мало кто знал, но Лок-Кли был рожден в жилом комплексе «Isistius labialis», он тщательно маскировал подобный факт, используя идентичных клонов терминалов Энрофы в Galeus longirostris, что высасывало из него ежегодно внушительные суммы единиц Влияния. Эта тайна охранялась достаточно бережно, чтобы о ней не знали даже приближенные, но в случае Неда все было сложнее. Он понимал Лок-Кли, видел насквозь, потому что знал, что такое жить в полумертвом комплексе, где главное веселье – принимать участие в строительстве игровых площадок или водить по этим стройкам туристов в телах изношенных и разваливавшихся на глазах клонов. Вот только Неду не нужно было скрывать, кто он и откуда. Он был силовиком, тенью скандально известного монополиста, которая приходит за неверными и неугодными. Людям, которые встречаются с ним, плевать на его прошлое и будущее. Вопрос в их глазах один: «Выживу ли я в эту ночь?» Но вот в случае с Лок-Кли каждый второй пытался заглянуть в шкаф монополиста и, отыскав скелеты, извлечь из этого выгоду. С некоторыми Нед разбирался лично, с другими Лок-Кли начинал торговаться. Иногда успешно, иногда не очень, но выбрав стратегию, скандальный монополист никогда не менял направление. Нед не мог вспомнить ни одного раза, чтобы Лок-Кли ошибся.
– Не нужно сомневаться, – говорил он, и Нед со временем начал ненавидеть эту непогрешимость босса.
То же самое происходило и с акеми, отправленным в экспедицию к центру Великого ледника.
– Ну вот, а ты сомневался в нем, – сказал Лок-Кли, когда Мар-Сен вышел на связь, прибыв на перевалочную базу.
Нед раздраженно стиснул зубы, заставляя себя молчать, но не прошло и пары дней, как акеми снова связался с монополистом. И причиной тому была отнюдь не находка «Послания». Мар-Сен провалил задание, выдал себя – об этом говорили столпившиеся за спиной акеми участники экспедиции. На бледном лице Мар-Сена синели следы побоев. Кожа под левым глазом лопнула, и тонкая струйка крови засыхала на щеке.
Если бы Сарс хотел, то ученые, в разум которых он вторгся, могли убить акеми, но Сарсу нужно было лишь накалить обстановку, изучить связь между Мар-Сеном и Лок-Кли на предмет взлома и возможности проникнуть в жилой комплекс. Защиты передачи были сложными, но только для людей. Сарс потратил на взлом меньше минуты, убедился, что сеть непригодна для передачи больших массивов данных или информационного штурма защитных систем комплекса и переключился на вторую стадию развития событий. В голове Марла вспыхнул четкий образ теракта, затем приступ страха, паника и, наконец, гнев.
– По какому праву вы вмешиваетесь в ход экспедиции?! – взревел Марл, выступая вперед.
Он не понимал, откуда и почему, но знал о скандальном монополисте, казалось, все. Вернее, думал, что знает. В действительности в голове роились лишь те знания, что Сарс сумел извлечь из головы Мар-Сена и перенести в голову геолога. Можно было попробовать забраться в воспоминания Лок-Кли непосредственно, немного модифицировав установленную связь, но это было чревато обнаружением своих способностей, а открывать карты Сарс еще не был готов.
– Чем мы помешали вам? – спросил Марл монополиста.
– Ничем, – осторожно ответил Лок-Кли. Уж в чем-чем, а в малодушии его было нельзя обвинить. Взгляд прямой, открытый. Голос не резкий, но твердый, уверенный.
– Тогда почему вы хотели навредить нам? – спросил Марл, чувствуя, как гнев уступает место растерянности.
Оставаясь невидимым, Сарс направлял разговор, подводя к нужному моменту, когда можно будет явить себя… Хотя нет, не себя. У людей есть странная вера, что их вид, давно зашедший в тупик, продолжает эволюционировать. Они ждут детей Квазара. Ждут новых существ, способных возвыситься над материальной оболочкой. Что ж, Сарс не собирался разочаровывать их, выбрав себе образ промежуточного вида. Так люди не станут поклоняться ему, завидовать или игнорировать. Он объявит себя новым видом людской расы, который уже не человек, но еще и не дитя Квазара. Что-то среднее и промежуточное. Нечто неопределенное, относительное – желанная смута для людских умов, которые не любят неразрешимых задач, но теряют интерес ко всему изученному и понятному.
Сарс внушил Марлу пару дополнительных вопросов, чтобы можно было закончить психологическую оценку действий Лок-Кли, а затем решил, что пришло время явить себя миру. Только не себя одного, а себя как вид – множественность.
Лок-Кли увидел, как рядом с учеными появилась дюжина призрачных силуэтов, и смачно выругался, использовав ругательства жителей Isistius labialis. Подобное поведение было несвойственно скандальному монополисту и озадачило подчиненных.
Ближе всех к боссу стоял Нед. Нейронный сигнал модифицированного передатчика был четким, но многие детали смазывались, теряясь во время передачи. От этого видение напоминало странный сон, где все смазано, но ты воспринимаешь окружение как единственно возможную реальность. Когда-то давно, еще до встречи с Лок-Кли, Нед, будучи подростком, продавал свое тело нищим игроманам, которые хотели увидеть игровые площадки Isistius labialis, но не могли воспользоваться услугами официальных терминалов перехода. Эти игроманы стали для таких как Нед золотой жилой, благодаря которой можно было попасть в крупные жилые комплексы. Пусть и ненадолго, но иногда времени хватало, чтобы осмотреться и, если повезет, завести пару друзей или работодателя. Неду повезло, и он познакомился в Galeus longirostris с Лок-Кли. Не будь Нед из Isistius labialis, то скандальный монополист, скорее всего, и не взглянул бы в его сторону, а так у парня без будущего появился шанс. Нед не собирался упускать представившуюся возможность.
Сначала он был простым посыльным на службе Лок-Кли, затем получил еще один шанс, когда монополист пережил покушение. Разоренный делец дошел до ручки, когда Лок-Кли забрал не только его бизнес, но и посягнул на частный музей стрелкового оружия. Делец попытался встретиться с Лок-Кли, готовый принять первоначальные условия сделки, от которых отказался два месяца назад, когда думал, что сможет противостоять монополисту. Лок-Кли отказал в аудиенции, а его поверенный заявил, что они более не заинтересованы в переговорах. Делец кивнул, но остался ждать. Поверенный решил, что разоренный делец собирается броситься к ногам монополиста и умолять дать еще один шанс. Лок-Кли не любил лесть, но и не противился, когда происходило подобное. Поэтому поверенный монополиста распорядился не трогать отчаявшегося дельца, забыв о разоренном неудачнике спустя час.
Делец ждал. Лок-Кли забрал только его бизнес, не покушаясь на жизнь, но без Влияния делец чувствовал себя мертвецом. Страха не было. Но не было и уверенности. Старое огнестрельное оружие из частной коллекции было зажато в правой ладони. Если бы не жидкий чип, исправно перерабатывающий физические процессы организма, то делец, возможно, мог вспотеть. Но не было ни пота, ни суеты. Не было и уверенности, что когда появится враг, смелости хватит нажать на курок. Ничего не было. Делец просто ждал. Будущее застыло в неопределенности. Лок-Кли с поверенным по правую руку и группой телохранителей за спиной покинул офис. То, что Нед оказался среди телохранителей, тоже было случайностью. Поверенный монополиста требовал пять человек охраны, а Лок-Кли отослал одного из них с поручением, потому что Нед выполнял другое. Потом Нед вернулся, а телохранитель все еще выполнял поручение. Так что Нед занял его место. Все остальное вышло спонтанно. Он увидел человека с древним оружием в правой руке. Инстинкты напряглись. Молодые мышцы, усиленные имплантатами, среагировали мгновенно. Громыхнул выстрел, но Нед уже отталкивал монополиста, прикрывая его своим телом. Пуля попала в левую лопатку, пробила кость, изменила направление и, скользнув вниз, застряла в легком. Медицинские нейронные помощники блокировали боль. Онемение было таким сильным, что Нед отключился, упал, подмяв под себя монополиста, продолжая прикрывать его собой.
Позднее охранники говорили, что разоренный делец выстрелил еще трижды, прежде чем его успели разоружить, но Нед не слышал этого, не чувствовал, как пули впиваются ему в спину. Несколько дней он находился на грани жизни и смерти, затем пошел на поправку. О человеке, который едва не забрал его жизнь, Нед больше никогда не слышал. Никто не слышал. Что касается Лок-Кли, то монополист воздержался от благодарностей, но когда Нед выздоровел, то получил повышение, став сначала одним из личных охранников Лок-Кли, а затем и близким другом. Бок о бок с монополистом Нед пережил больше дюжины покушений, ни одно из которых не было настолько опасным, чтобы приблизиться к конечной цели – забрать жизнь Лок-Кли.
Сейчас, став свидетелем незапланированного сеанса связи с Мар-Сеном, Нед кишками чувствовал опасность. Поэтому он и пытался перехватить сигнал, разобрать детали. Нет, акеми и прочие ученые из экспедиции не пугали его. Насторожиться заставляли странные существа. Сарс и его клоны общались с Лок-Кли, ведя разговор так, чтобы в конце обвинения в подготовке теракта были сняты с Мар-Сена и монополиста, но и Сарса не посчитали лжецом. Все сводилось к тому, что поисковая система резонансных колебаний могла вывести из строя модифицированные защитные модули перевалочной базы. Над последними Сарс поработал лично и теперь в качестве доказательства правоты своих слов предоставлял Лок-Кли и ученым из экспедиции необходимые данные. Все выглядело так, что ученые, прибыв на перевалочную базу, встретили новый вид жизни – промежуточный вариант между детьми Квазара и уходящими в небытие людьми. Единственное, в чем Сарс продолжал обвинять Лок-Кли и акеми, так это невозможность установить связь с Иерархией. Впрочем, эти блокировки, выставленные им самим, Сарс собирался убрать сразу, как закончится разговор с монополистом. И план Сарса был хорош, грамотен, последователен и расчетлив, если не считать, что Нед узнал его.
– Что-то не так? – спросил Лок-Кли, когда сеанс связи был закончен.
Он обернулся и долго смотрел на растерянного друга.
– Что тебя смущает?
Нед неуверенно пожал плечами, помолчал, затем нехотя напомнил, что в молодости часто продавал свое тело игроманам, желавшим увидеть игровые площадки Isistias labialis.
– И причем здесь Сарс? – спросил Лок-Кли.
– Так уж получилось, что я неплохо разбираюсь в старых игровых проектах… – Нед смущенно, почти стыдливо опустил глаза.
– Никто тебя не обвиняет в юношеских связях с игроманами, – сказал Лок-Кли.
Нед кивнул, собрался с духом и сказал, что Сарс напомнил ему о персонажах игрового проекта «Четыре племени».
– Думаешь, новый вид уже выходил на контакт с жилыми комплексами прежде? – сдержано спросил Лок-Кли, представляя, как именно сейчас, вероятно, ученые на перевалочной базе связываются с Иерархией, чтобы рассказать о новой расе, называющей себя сарс.
– Не знаю, босс, что и думать. Все это очень странно, – признался Нед. – Разве что поговорить с создателями игры «Четыре племени» и узнать причины подобного сходства?
– Хорошая идея, – похвалил Лок-Кли. – Найди их и приведи сюда. Наш план по поиску «Послания» провалился, так может быть, мы сможем вернуть потерянное, узнав правду о новой расе? Уверен, если ты узнал в них персонажей игрушки, то это сделают и другие, когда ученые свяжутся с Иерархией. Тогда клирики тоже попытаются добраться до создателей. И если мы опередим их, то это может стать хорошей базой для будущих торгов…
Лок-Кли продолжал строить планы, как получить из сложившейся ситуации выгоду, а Нед уже начинал делать десятки запросов, пользуясь поисковыми нейронными службами, пытаясь выйти на след создателей игры «Четыре племени», благо, информации о них было предостаточно. Молодые и перспективные, они организовали команду разработчиков в те времена, когда Неда еще и на свете не было. Сначала выполняли в основном небольшие поручения более крупных проектов, совершенствуя знания, осваивая базисы игрового бизнеса. Затем, справившись с рядом заказов серьезнее, решили, что пришло время отделяться.
Первый опыт оказался крайне неудачным. Создателям не удалось даже собрать стартовый капитал, поэтому разработки свернули и продали в крупные проекты, где они и по сей день пылятся в архивах. Подобная судьба постигла и последовавшие проекты. Молодая компания снова вернулась к мелким заказам, с трудом сводя концы с концами. Возможно, они так навсегда и остались бы третьесортной группой разработчиков, довольствующейся тем, над чем отказались работать более серьезные фирмы, если бы не привлекли в отдел молодого и перспективного резонансного инженера по имени Симеон. Несколько лет он работал с группой престарелых ученых, затем убедил их снова попробовать свои силы в игровом бизнесе, создав площадку в Квазаре под названием «Четыре племени».
Идеи не были новыми, но Симеон и не вел себя как фанатичный мечтатель акеми. Все было рассчитано до мелочей, включая дезинформацию, в результате которой в нейронных сетях пошел слух, что «Четыре племени» являются тренировочной базой «Голода». Обыкновенный шутер, где можно получить базовый набор знаний перед покупкой ключей игрока более серьезного проекта. Ход помог окупить начальные затраты и впервые что-то заработать на собственной разработке. Игра не стала сенсацией, но заслужила звание хорошего середнячка с претензией на дальнейшие разработки и усовершенствования. Удачная рекламная утка о том, что «Четыре племени» являются тренировочной площадкой «Голода», определила направление развития проекта – смена более дешевой площадки в Подпространстве на серьезные площади в жилом комплексе Isistius labialis. Оказанное давление со стороны общественности, а главное, инвесторов, заставило группу разработчиков всерьез заняться переносом игрового портала на новый уровень. Именно в тот период талант Симеона и разродился идеей «Системы адаптивного развития», которая, используя потенциал новых сетей седьмого поколения, сможет самостоятельно развиваться, настраивая игровой проект в соответствии с интересами и требованиями общества. Системы адаптивного развития Симеона охватывали не только игровой процесс, но и предполагали оценку обстановки извне, на основании которой должны были менять алгоритмы игры, развивая «Четыре племени».
Информационные базы сообщали Неду, ссылаясь на неподтвержденные данные, что системами адаптивного развития Симеона, или сокращенно «Сарс», заинтересовалась Иерархия, оценив перспективы обширной сферы применения. Сарс мог стать панацеей нерешенных проблем управления в сферах, где обычные люди отказывались работать. И все двигалось к тому, что уже не молодой к тому времени, но все еще перспективный резонансный инженер войдет в историю благодаря своему открытию, когда проект неожиданно свернули. Дальше нить истории терялась в высокой траве слухов и сплетен.
«Ничего. Разберемся. Главное найти Симеона, а там обязательно разберемся», – думал Нед, отправляясь на поиски.
Крах игрового проекта «Четыре племени» повлек за собой не только финансовые убытки, но и закрытие частной компании разработчиков. Все учредители разбежались по норам и затаились. Случилось это сразу после небывалого всплеска активности. Люди покупали ключи игроков проекта, тратили Влияние на подписки нейронных трансляций с игровых площадок… Да, казалось, что лучше и не придумаешь. Не прошло и пары месяцев, как учредители «Четырех племен» запустили систему адаптивного развития Симеона, а рейтинги игры поползли стремительно в гору. Это было время первой грандиозной битвы проекта. Появились два героя-игрока. Их имена, казалось, знают все поклонники шутеров. Зевс и Ра. Рейтинги и подключения к трансляциям поравнялись с «Голодом». Аналитики и социологи галдели, что на горизонте появился новый игровой гигант. Мало кто знал, но разработчики не имели к взлету проекта никакого отношения – за все отвечала система адаптивного развития Симеона. Сарс контролировал игровой процесс, занимался рекламными рассылками, анализировал рынок, распоряжался финансовой составляющей проекта. Учредители «Четырех племен» не ждали подобного, скорее наоборот, но спонсоры, потенциальные инвесторы и покупатели требовали кардинальных тестов.
– Если Сарс сможет сохранить стабильность проекта, то мы расценим это как успех, – говорили они.
Потом рейтинги «Четырех племен» круто поползли в небо и потянули за собой цену на систему адаптивного развития Симеона. За два месяца спонсоры, потенциальные инвесторы и покупатели менялись так часто, а предлагаемые суммы становились настолько больше, что учредители проекта вскоре просто начали избегать всех этих встреч, решив взять паузу, сделать глубокий вдох и все обдумать. Но потом Сарс дал сбой, и внезапная благодать стала проклятьем. То, что должно было служить во благо, превратилось в паразита и начало бесконтрольное размножение с целью поглощения каждого конкурента. Сначала в списке шли игровые проекты, затем финансовые системы, транспортные сети, жилые комплексы и, наконец, люди. Подобное развитие рассчитал Симеон, тщетно пытаясь отрубить вышедшую из-под контроля систему.