Девица занервничала:
— Это как?
— Молча. Наш отдел запросит Переславль. Навестят твой дом, родителей, изымут паспорт, объяснив, за что и где конкретно задержана их дочь. Ведь твои родители, Лиза, обязательно спросят, почему милиция заинтересовалась их дочерью. Или они в курсе, чем ты занимаешься?
Девушка выкрикнула:
— А чем я занимаюсь?
Николай спокойно ответил:
— Проституцией! Обычной проституцией. Да ты особо не напрягайся, срок за это не дают, всего лишь штраф да огласка по месту жительства. Позор, конечно, но пережить можно. Так делаем запрос?
Девица отрицательно покачала головой:
— Не надо! Со мной паспорт, в палатке, в сумочке!
— Ну вот видишь! Зачем же лгать? Лгать, Лиза, нехорошо, или тебя не учили этому? Школу-то закончила?
— Закончила девять классов.
— На большее ума не хватило?
— Желания! Да и зарабатывать денег надо, на получку матери-уборщицы особо не проживешь!
— С матерью живешь?
— Да.
— Ну ладно, неси паспорт.
Девица метнулась в палатку, вынесла сумочку. Достала документ, протянув его участковому.
Горшков перелистал паспорт, удовлетворенно улыбнувшись:
— Итак, Елизавета Сергеевна Коноваленко, уроженка города Переславля, родилась 5 февраля 1987 года. Это что у нас получается? То, что тебе и семнадцати лет нет?
Коноваленко совсем по-детски шмыгнула носом:
— Нет! И что?
— Ничего! Рановато ты под мужиков стелиться начала.
Девица скривилась:
— А я и не стелилась! Всего два раза и было-то. Первый с пацаном знакомым, он сейчас в армии, мы с ним еще со школы кадрились. Второй был тот, кого вы зацепили!
Николай взглянул на нее:
— Пацана-то, поди, ждать из армии обещала?
— А вам какое дело? Это моя личная жизнь.
— Что ж, ты права. А как сюда попала?
Девица объяснила:
— Я в кафе на окружной, у Жохина, официанткой работаю, платят крохи, но хоть что-то. В четверг как раз моя смена была, мы сутки через двое пашем. Ну, вечером и подкатил джип. Из него мужик солидный с водителем вышли, да в кафе. Сняли отдельную кабинку. Я пошла заказ принимать. Солидный оглядел меня, как только вошла. Сначала ничего не сказал, заказал шашлык и водки для себя. И потом смолчал, когда жратву с пойлом им принесла. А как за расчетом зашла, солидный мужик, Вениамин, как представился, меня за руку хватает, да на колени к себе сажает. Тут же рукой за грудь. И спрашивает: в субботу свободна я? Отвечаю: да. Он: поедешь со мной? Спрашиваю: куда? Вениамин: на пикничок. А сам уже в трусы лезет. Я хотела руку его оттолкнуть, куда там, как сдавил… ну, сами понимаете, что не вырваться. И опять спрашивает: так поедешь? А водила его, Денис, ржет: соглашайся, мол, дура, и кайфанешь, и бабки заработаешь, каких в глаза не видела.
Николай спросил:
— Это водитель, значит, деньги предлагал?
— Сначала водила, потом Вениамин. Сказал: дам, как следует и как он захочет, не обижусь. Я спросила: с ним одним спать? И сколько денег отвалит? Вениамин усмехнулся: не волнуйся, мол, мне и его одного хватит, а выполню все его желания, пятьсот баксов получу. Не считая кайфа и отдыха на природе. Я спросила: а если откажусь? И тут у него глаза такие злые стали и совсем не пьяные. Прошипел змеей: откажусь, пожалею. Ему еще никто из баб не отказывал. Но если я посмею пойти против его желания, то меня завтра же выкинут из кафе, и потом в области работы не найти. Он об этом позаботится, так как является заместителем губернатора. Я как про должность его услышала, сразу же на попятную. Согласилась. Короче, бросил на столик деньги, две цены за заказ, и приказал в субботу ждать у парка. Да никому, даже матери не говорить, куда, с кем и зачем с ночевкой еду!
Горшков поинтересовался:
— А вице-губернатор о возрасте твоем спросил?
— Спросил! Я ответила. Он, услышав, что мне нет семнадцати, расплылся и повторил приказ. Потом они уехали. Чаевые я спрятала, а вчера пришла в назначенное время. Так он сразу лапать меня начал и в салоне заставил минет делать. Но не кончил, не смог! Там же сказал, чтобы я его Венечкой звала. Приехали сюда. Остальное вы знаете!
Лейтенант кивнул:
— Знаю. Слышал, как ты скулила почти всю ночь.
— А что? Я, как он облажался в машине, думала, что он слабак, а потом оказалось, мужик еще тот. В какие позы только не ставил. Я о таких даже и не знала. И во все…
Горшков, брезгливо взглянув на девицу, остановил ее речь:
— Хорош! Подробности на бумаге опишешь.
Коноваленко встревожилась:
— На какой бумаге?
— На обычной! Белой такой!
— Я ничего писать не буду. Вы что, хотите, чтобы на такую шишку стуканула? Да этот вице меня потом со свету сживет!
Горшков заверил девицу:
— Не сживет! Не до этого старому козлу будет.
— Он не старый!
— Все равно. А отвечать за растление несовершеннолетних господину Комарову придется. И не забывай об экспертизе!
Коноваленко, кусая губы, задумалась. Мысли так и метались в ее не очень умной головке.
Она приблизилась к Горшкову, кокетливо повела глазами:
— Послушай, лейтенант, ну зачем тебе надо еще и меня к этому делу прицеплять? Ты же сам сказал, что мне ничего серьезного не грозит, и даже если повесят проституцию, то все одно за это не сажают. Давай лучше договоримся, пойдем в палатку, а? Кайфанешь по полной программе. Трахнемся так, как и куда ты захочешь! А? И тебе хорошо, и мне! Потом подбросишь на своей тачке к Терхову, оттуда до города сама доберусь.
Николай посмотрел на девицу:
— Дура ты и есть дура! Знаешь, как расценивается подобное предложение? Попыткой подкупа должностного лица при исполнении им служебных обязанностей! А это, милочка, уже срок!
Коноваленко зло процедила:
— Ну и сука же ты! Мент поганый! Правильно вам погоняло дали. Мусор он и есть мусор!
Горшков неожиданно подбодрил девицу:
— Давай, давай, продолжай в том же духе осложнять себе будущее! Пленка, она все фиксирует!
Лиза удивленно спросила:
— Какая еще пленка? Че ты несешь?
Николай спокойно объяснил:
— Пленка диктофона, что лежит у меня в кармане и фиксирует наш разговор.
Горшков блефовал, никакого диктофона у него с собой не было, но проститутка не могла знать об этом!
Она сплюнула на траву:
— Тьфу, блядь! Гад ты и есть гад!
— Молодец! Еще что ляпнешь?
— Ничего! Давай свою бумагу и ручку!
— Как понял, ты решила дать показания?
— А куда мне деваться? Ты ж не отстанешь?
— Не отстану! Идем в машину, там будет тебе и бумага, и ручка, и время, чтобы подробно описать все связанное с тем, что произошло этой ночью! Следуй за мной.
Лейтенант повернулся и сквозь кусты начал пробираться к «УАЗу», девица послушно следовала за ним. Вскоре Николай, прочитав подписанные Коноваленко показания, вез проститутку к паромной переправе. В отдел он прибыл без пятнадцати одиннадцать. Завидев «УАЗ» Горшкова, из здания районной милиции вышел дежурный офицер:
— Здорово, Колян!
— Привет! Как служба?
— Да у меня-то все в порядке, а вот ты заварил кашу!
— Что ты имеешь в виду?
— Не прикидывайся, Коль. Зря ты на Комарова наехал! Правильно, конечно, базара нет, только зря. Все одно чинуша отобьется, а ты проблем не оберешься!
Николай улыбнулся:
— Ничего, Сань, прорвемся!
— Дай бог. Но с властью шутки плохи!
— Для меня те, кто нарушают закон, не власть, а шушера бандитская. Понял?
— Я-то понял, другие не поймут. Смеяться только потом будут.
— Лишь бы не плакали!
Дежурный старший лейтенант указал на дверь:
— Дуй к начальнику. Ждет! Приказал, как появишься, сразу к нему!
— А где охранники Комарова?
— В КПЗ пока.
— Уже неплохо. В машине сидит ночная подружка вице-губернатора, ты ее определи к охранникам.
— Базара нет. Ничего, бабец?
— Увидишь. Я к шефу.
— Давай, Колян. Удивляюсь я. И чего тебе в этой жизни не хватает? Герой России, заслуженный человек, повышение на носу, карьера впереди, а ты… Ладно! Твои дела — это твои дела. Эх, мне бы Звезду Героя.
Горшков ответил:
— Так какие проблемы? Пиши рапорт и дуй на Кавказ! Глядишь, подфартит, попадешь в засаду духов. Раскрошишь банду штыков в двести, вот и получишь заслуженную награду.
— Ага! Или пулю в лоб! Нет уж, я как-нибудь без карьеры, но здесь до пенсии дослужу.
Николай достал паспорт Коноваленко:
— Вот тебе ксива ее, оформи, как положено, я проверю.
— Оформлю.
Дежурный направился к «УАЗу», из-за угла к Горшкову подошел Рудин:
— Ну, че, Коль? Нормалек?
— Нормалек!
— Домой скоро поедем?
— К начальству зайду, как освобожусь, так и тронемся. Ты пока покури, а хочешь, в забегаловку у рынка нырни, пивком оттянись. Если что, я найду тебя!
— Так ты долго в своей ментовке проторчишь?
— А хрен его знает! Все от начальника зависит. Палыч мужик правильный, но дотошный, и Комаров наверняка что-то уже предпринял, дабы надавить на него. Так что, братан, не знаю, сколько шеф будет держать меня. Отдыхай, Тихон, когда еще в райцентр просто так из деревни выберешься?
— Лады! Если что, найдешь!
— Найду! На то я и мент!
Горшков вошел в отдел. Напротив пульта дежурного по РОВД, в так называемом «обезьяннике», набычившись, сидели трое охранников Комарова. Увидев лейтенанта, повязавшего их, как по команде отвернулись к стене. Николай остановился напротив решетки:
— Чего морды воротите, корешки? Хреново в клетке? Это вам не водку с боссом пить, шашлык жрать да рыбу сетями таскать! Но сейчас вам повеселей станет. Лизавету приведут, она скрасит вашу мужскую компанию!
Подал голос помощник дежурного:
— Лейтенант, тебя Захарченко ждет.
Дмитрий Павлович Захарченко возглавлял районную милицию лет пятнадцать, начав здесь же службу участковым инспектором. Николай направился по коридору к приемной.
Секретарь сразу же указала ему на дверь кабинета Захарченко.
Горшков вошел, доложил:
— Товарищ подполковник, лейтенант Горшков по вашему приказанию прибыл!
Захарченко кивнул:
— Вижу, что прибыл. Проходи, присаживайся.
Николай занял место за столиком.
Тот взглянул на подчиненного:
— Ну, герой, рассказывай, как это ты вице-губернатора на участке зацепил!
— А чего рассказывать? Протокол задержания у вас на столе, к нему еще…
Горшков извлек из куртки показания Елизаветы Коноваленко:
— К нему еще одна интересная бумага! Прочтите, и все станет ясно!
— Прочесть прочту, но все же я от тебя хочу услышать подробности произошедшего.
Николай пожал плечами:
— Ну, раз так, пожалуйста.
И лейтенант доложил устно обо всем, что было отражено в официальных документах. Пока он докладывал, Захарченко прочитал показания Коноваленко.
Николай закончил доклад:
— Требую проведения экспертизы Коноваленко на предмет подтверждения факта половой связи.
— Требуешь, значит?
— Так точно, товарищ подполковник, требую!
Начальник РОВД вздохнул:
— Да, дожил Захарченко. Ему, подполковнику, выставляет требования лейтенант! Не много ли берешь на себя, Коля?
— В самый раз, Дмитрий Павлович. Или вам уже дали команду замять дело?
— Не забывай, Коля, что с начальником разговариваешь!
— И что я такого сказал? Высказал предположение, которое вполне может иметь место! Только замять дело не получится, Дмитрий Павлович! Как бы этого ни хотелось вице-губернатору!
Начальник милиции повысил голос:
— Я, по-твоему, марионетка в чужих руках, чтобы мной можно было манипулировать?
— Ни в коем случае. Я и мысли подобной не допускал. Но на вас могут и наверняка попытаются оказать давление дружки Комарова, начальник УВД в компании с прокурором, если уже не сделали этого. Но ни хрена у них не выйдет. Так что, прошу вас, отправьте Коноваленко на экспертизу! В принципе, данная процедура мало что изменит, но позволит в первую очередь вам прикрыться от наездов начальства. А свалить все можете на меня. Мол, я сам, не доложившись вам, перед тем как доставить задержанную в отдел, организовал медицинское обследование Коноваленко!
— Деловой, да? Ты, значит, законник, человек правильный и честный, а я прихвостень?
Николай покачал головой:
— Я этого не говорил.
Захарченко потянулся к телефону внутренней связи:
— Он этого не говорил! Да я никогда ни перед кем на задних лапах не стоял, понял?
Горшков улыбнулся:
— Я тоже.
Начальник отдела набрал номер:
— Помощник? А где дежурный? Что?.. Быстро его к телефону!
Выдержав недолгую паузу, продолжил:
— Канарейкин? Коноваленко в КПЗ доставили? Значит, так, берешь мою машину и вместе с задержанной следуешь в районную больницу, в гинекологическое отделение. Найдешь там заведующую, Любовь Александровну, передашь просьбу срочно проверить Коноваленко на предмет половой связи с мужчиной. Она знает, что делать… Что? Насчет основания? Может спросить! Скажи, будет ей основание! На меня сошлись! Понял? Вот и хорошо! Действуй!
Положив трубку на рычаги аппарата, Захарченко хотел что-то сказать Горшкову, но прозвучал вызов другого, городского телефона. Начальник РОВД кивнул на него:
— Начальство засуетилось… Здравия желаю, товарищ генерал! У меня? У меня все в порядке!.. Горшков? А что Горшков? Лейтенант сделал то, что и должен был сделать! На то он и поставлен участковым, чтобы следить за порядком на вверенном участке. Вице-губернатор? Что ж поделать, если должностное лицо подобного уровня допускает нарушения закона? Он один для всех!.. Нет!..
Начальник УВД, видимо, начал отчитывать подполковника, это было заметно по тому, как заиграли желваки на скулах начальника РОВД. Однако он слушал. Правда, недолго! И ответил. Уж точно не так, как того хотел начальник из Переславля.
— Я все понял, товарищ генерал. Выслушал вас внимательно, теперь вы выслушайте меня. Ни на какую сделку я не пойду. По факту происшествий, имевших место с субботы на воскресенье, будет возбуждено уголовное дело. Можете привлекать областного или местного прокурора, но не думаю, что вам удастся как-то повлиять на ситуацию. Надоел уже до чертиков этот чиновничий беспредел. Причем всем надоел! А посему считаю необходимым предупредить, что в случае незаконного вмешательства в работу отдела, а тем паче давления на подчиненных мне сотрудников с целью повлиять на ход расследования я буду вынужден обратиться как к губернатору области, так и в службу внутренней безопасности МВД. На что имею полное право. Не исключено при определенных условиях и обращение в Генеральную прокуратуру… Что? Естественно, я отдаю отчет своим действиям. Вот только пугать меня, товарищ генерал, не следует, пуганый. Все! Хорошо! Хорошо! До свидания! Вам того же!
Захарченко отключился. Взглянул на Горшкова.
Лейтенант спросил:
— Что, Дмитрий Павлович, началось?
— Ерунда! Понты одни! Я нашего генерала знаю. Что не по его, старается нахрапом взять. Не получится — в кусты! Комаров обратился к нему за помощью, тот и решил наехать. Не прокатило. Теперь генерал быстренько отмежуется от вице-губернатора. И сам будет настаивать на проведении расследования. Ему что главное? Пост сохранить! Слишком уж теплое местечко. Ради кресла своего генерал сдаст кого угодно. И глазом не моргнет. Так уж раз было. Ты еще учился, но, может, и слышал.
Николай спросил:
— О чем вы, Дмитрий Павлович?
— Да как-то генерал с начальником ГАИ в сауне бардачок с девочками устроили. Как раз на 10 октября — День милиции. А одна блядь, по пьянке, заявила прямо в бане, что завтра же все областное управление ФСБ, где у нее хахаль имеется, узнает о том, как развлекаются руководители милиции. Просто так ляпнула шлюха, не подумавши. Но генерал все всерьез воспринял и тут же по-тихому слинял из сауны. Да в УВД. Оттуда своего зама по воспитательной работе в баню и отправил. Гаишник, понятно, ничего не подозревал и продолжал с проститутками развлекаться, уверенный, что шеф вышел по нужде. И та, что грозилась сдать милицейское начальство ФСБ, там же голой по столам прыгала, забыв напрочь о своих угрозах. А тут замполит с офицерами отдела! И застукали начальника ГАИ. Через два месяца уволили полковника за аморалку. Генерал подписал представление. Вот вся его сущность. Так что сейчас он развернется на сто восемьдесят и начнет валить Комарова. Не удивлюсь, если завтра придет подписанный им приказ как можно тщательнее провести расследование возмутительных действий вице-губернатора.
Николай протянул:
— Да-да, и держат же таких на высоких должностях!
— Таких и держат, потому как выгодны они действующей власти! Строптивые не нужны! Зачем иметь под боком потенциальную проблему?
Горшков поднялся:
— А мне-то что теперь делать?
— Тебе? Отдыхать!
— В смысле?
— В прямом смысле! Я вот смотрю на график, что мне с утра положил на стол кадровик: ты с завтрашнего дня в отпуске!
— А как же дело вице-губернатора? Ведь наверняка ко мне возникнут вопросы?
— Какие к тебе могут быть вопросы? Ты свое дело сделал. Документы оформил, как положено, ну, если потребуется, то отзову на пару дней! Так что отдыхай, лейтенант. Приказ подпишу в понедельник. Тогда же получишь отпускной и деньги.
— Ясно! Разрешите идти?
— Иди, Коля… и благодарю за службу!
— Служу Отечеству!
— Служи! Такие, как ты, и должны служить!
Простившись с подполковником, Горшков покинул РОВД.
На выходе увидел Рудина.
— Ну что, Тихон, покатили домой?
— Нет, Коль, езжай один. Я тут родственника встретил, сын у него из города приехал, учится в сельхозакадемии. Уговорил остаться, попьянствовать по случаю! Завтра приеду!
— Да? Ну смотри. Вольному воля.
— А как там с Комаровым?
— Порядок! Получит свое, ублюдок!
— Тогда езжай, да, моих предупреди насчет отлучки, а то волноваться будут.
— Предупрежу.
— Ну, давай, Колян!
— Давай, Тихон!
Друзья пожали руки и разошлись.
Возле «УАЗа» сотовый телефон Горшкова издал сигнал вызова. Колян посмотрел на дисплей. Только номер. Интересно, кто это звонит ему?