— Предупрежу.
— Ну, давай, Колян!
— Давай, Тихон!
Друзья пожали руки и разошлись.
Возле «УАЗа» сотовый телефон Горшкова издал сигнал вызова. Колян посмотрел на дисплей. Только номер. Интересно, кто это звонит ему?
Ответил по привычке казенно:
— Слушаю, Горшков!
— Почему, Горшков, не добавляешь, лейтенант милиции?
— Костя, ты?
— Узнал?
— А почему ты не высветился на дисплее?
Константин Ветров, боевой друг Коляна, вместе с Горшковым принимавший бой у Косых Ворот и прикрывавший отход раненых, объяснил:
— Карту поменял. Но это неважно. Ты завтра занят?
— Нет, а что?
— Да вот думаю с Леной и Дениской в гости к тебе наведаться! Не против?
— Ты че несешь, Костя, когда я был против встречи с тобой? Охренел в своем городе и институте.
Ветров поправил Николая:
— В университете, Колян, институтов больше нет. Гражданских, по крайней мере!
— Один хрен. Когда ждать и на чем явишься?
— Да я «семерку» по случаю приобрел, так что на своей тачке и приеду. Часов так в одиннадцать, Денис в девять встает. Как соберем пацана, так и тронемся.
Николай спросил:
— Сколько ему сейчас?
— Растет сын, Колян. Скоро четыре года стукнет.
— Да, растет! Быстро летит время.
— Не говори! Ну ладно, в общем, жди!
— Какой базар, Кость? С утра с матерью стол накроем.
— Так мне же пить нельзя, за рулем все же.
— А кто ж тебя в воскресенье отпустит. Переночуете у меня, в понедельник поедете.
— Есть, товарищ лейтенант!
— Так-то лучше!
— До встречи, Коль!
— До встречи! Жду!
Связь отключилась. Николай положил телефон в карман. Улыбнулся. Настроение резко поднялось. Приезжает Костя! Друг! Друг, ради которого Колян, как и пять лет назад, готов был жизнь отдать, потому как на высотах у Косых Ворот эта жизнь была у них одна на двоих. Как, впрочем, и смерть, чудом не захватившая друзей в свои холодные объятия в далекой сейчас Чечне.
Глава шестая
Северный Кавказ.
В ночь с пятницы на субботу сводный отряд Теймураза и Черкеса, совершив марш, вышел в лесной массив, охватывающий поселок Звездный с юга. Укрывшись в балке, банда до обеда расположилась на отдых. В 14.00, наскоро перекусив, Теймураз приказал Черкесу собрать подчиненных ему командиров диверсионных групп. После подтверждения задачи, полученной еще на основной базе, и инструктажа по связи во время операции Саддам, Хельмут и Рахадал повели своих людей на определенные ранее позиции. В лесу остались Теймураз, его помощник Али, денщик Быцо и Черкес — Мухтар Гейдаров. Денщик быстро оборудовал просторную землянку для старших бандитов и отошел в лес, выступив своеобразным передовым дозором, необходимости в котором у главарей моджахедов не было никакой.
Устроившись в землянке, Теймураз расчехлил специальную радиостанцию, вызвал наблюдателя за трассой у каменной гряды, что подпирала дорогу у брошенной фермы, в пятидесяти километрах от Звездного:
— Карим? Я — Мурза! Слышишь меня?
— Слышу, господин!
— Как обстановка?
— Спокойна. Движение по шоссе оживленное, смешанное, армейские автомобили вместе с гражданскими машинами. Только что прошла группа саперов, изучавшая кюветы и местность, прилегающую к трассе. Не иначе их интересовали фугасы. Сейчас скрылись за поворотом. В остальном все как обычно.
— Хорошо. Паси отару не отходя от шоссе. Задачу помнишь?
— Конечно, хозяин!
— Смотри у меня! Конец связи!
— Конец!
Костолом переключился на старшего четверки, находившейся в лесу недалеко от моста через Унжу:
— Вели? Мурза.
— На связи, Мурза!
— Как дела, Вели?
— Нормально, босс.
— К выполнению задания готовы?
— Готовы.
— Учти, Вели, от действия твоей четверки очень многое зависит. Очень многое!
— Я это помню, Мурза!
— Отдыхай, пока!
Отключив станцию, Теймураз положил ее в накладной карман камуфляжной куртки. Вздохнул:
— Теперь нам остается ждать докладов твоих людей, Черкес, а они пройдут в лучшем случае поутру в воскресенье. Чем займемся, ожидая связи с бойцами?
Гейдаров скривил губы в похотливой ухмылке:
— Надо было Айну с собой захватить! Хороша девочка, слов нет. Она бы здесь не помешала!
— Что, понравилась?
— Слушай, брат, вернемся, продай ее мне. За ценой не постою!
— Зачем она тебе? Ведь убьешь в первую же ночь!
— Пусть так, но эта ночь станет сказочной и кровавой. А я хочу ее крови.
— И за то, чтобы прибить шалаву, ты готов заплатить деньги? Прикажи своим джигитам, и они тебе из Звездного притащат пару баб. Хотя нет, на это у них не будет времени. Лучше позже разнеси какое-нибудь село и забери хоть всех женщин, убив мужчин.
— Но я хочу Айну. Продай ее мне!
Костолом отрицательно покачал головой:
— Нет, Мухтар. Айна не продается.
— Ты мне отказываешь?
— В продаже, да! Я подарю эту шлюху тебе. Мне она уже надоела.
Черкес пожал руку подельнику:
— Ты настоящий друг, Теймураз. Не забуду. Проси, что хочешь, и я также отдам тебе все, что захочешь!
Теймураз указал рукой в сторону Звездного:
— Положи передо мной проклятый поселок.
Гейдаров серьезно ответил:
— Ты получишь его. Таким, каким желаешь видеть. В развалинах, с трупами на улицах, ручьями крови, что вместо воды будут течь по арыкам. Клянусь! Главарь банды назидательно проговорил:
— Не спеши, брат, раздавать клятвы. Знаешь, ЧТО бывает с теми, кто не сможет выполнить данные обещания.
— Я выполню клятву.
— Хорошо.
Начиная с 10.20 начали поступать доклады командиров диверсионных групп. Но первым вышел на связь наблюдатель Теймураза, сообщивший о том, что колонна русской техники миновала рубеж каменной гряды, выдерживая график движения. Главарь бандитов поинтересовался:
— Состав колонны, ее построение и режим движения?
Наблюдатель ответил:
— Состав, как и ожидалось, следующий: десять тентованных «КамАЗов», два БТР, один впереди, другой в замыкании, скорость примерно пятьдесят-шестьдесят в час, дистанция между машинами, включая боевое охранение, около тридцати метров.
— Бойцы полувзвода внутри бронетранспортеров?
— Нет, сидят на броне! Мне кажется, русские слишком беспечны.
— То, что тебе кажется, оставь при себе. Сейчас же угоняй свою отару в село. Конец связи!
— Выполняю!
Теймураз отключил рацию. Тут же на связь был вызван Гейдаров. Наемник приник к своей станции:
— Черкес слушает!
После непродолжительной паузы бандит так же перевел тумблер портативной станции в режим приема, повернулся к Костолому:
— Люди Рахадала вышли на позиции штурма русской колонны!
Теймураз посмотрел на часы:
— Отлично. Мои бойцы также в районе моста. Али отправил Вели к блокпосту еще в восемь утра.
Гейдаров кивнул.
Его станция вновь пропищала сигналом вызова. Он ответил:
— Черкес на связи!.. Понял, Джейран-1! Жди команды.
Отключившись, наемник доложил Теймуразу:
— Первая штурмовая группа Саддама заняла позиции в овраге на севере поселка!
— Отлично! Похоже, у нас все идет по графику. Кто у тебя еще остался, не доложивший о готовности к операции?
— Хельмут! Но ему и дальше всех добираться до назначенных позиций.
Джейран-2, или латыш Хельмут, вышел на связь спустя пять минут.
Теймураз запросил своих людей, находящихся в городе:
— Доку, Юнис, Закир! Я — Мурза! Готовность к операции номер 1.
Бандиты по очереди доложили о том, что готовы в любую минуту выполнить возложенную на них задачу.
Черкес спросил:
— Позволь узнать, брат, какое задание ты им дал?
Теймураз скривил рот:
— Это особое дело. Мои джигиты рассредоточены по всему Звездному и по общей команде начнут гасить всех, кого увидят! Их задача — уничтожение как можно большего количества людей. Они в городе для того, чтобы устроить кровавую бойню во имя Аллаха и нашей общей цели.
— Так они должны работать по гражданскому населению?
— Да! Исключительно по мирным жителям. Схватка с силовиками, расположенными в Звездном, на тебе, брат.
Черкес усмехнулся:
— Это ясно. Они тоже потешатся на славу.
10.20. Восточный блокпост поселка Звездный.
Прапорщик Зверев вышел из блиндажа. Письмо матери он наконец написал, потому вздохнул облегченно. Ох уж эти письма. Понятно, мать в далеком Новосибирске волнуется за сына, хочет знать, как он служит, живет, чем занимается. Отсюда и чуть ли не еженедельные послания. Читать их приятно, а вот отвечать… Отвечать не то чтобы в напряг, а просто недосуг. На службе то одно, то другое, придешь в гостиницу, вроде можно и к письму приступить. А потом, как подумаешь, о чем писать-то? И желание пропадает. Ответить двумя-тремя строчками — обидеть, а расписывать жизнь в подробностях… Неохота, лучше завтра, какая в принципе разница, сегодня или завтра. Вот так эти завтра переходят в недели, в месяцы. Тянуть дальше невозможно. Оттого и решил прапорщик, что обязательно напишет весточку матери, заступив на блокпост. И данное решение воплощено в жизнь. Сменится, зайдет на почту, и делу конец. Словно гора с плеч свалилась. Прапорщик закурил, осмотрел вверенный ему на сутки объект. Солдаты дежурной смены находились на штатных местах. Двое у шлагбаума, третий у пулемета на огневой точке. И хотя Звездный считался поселком спокойным, боевики здесь еще ни разу не проявляли себя, но посты как на въезде в поселок, так и на выезде из него были оборудованы по всем законам прифронтовой зоны. Редкие машины проходили, как в сторону Грозного, так и обратно, в основном через Звездный, в Нальчик. С утра их было больше. Ближе к обеду поток ослаб. Через полчаса и где-то до трех вообще наступит затишье. Можно будет в блиндаже книгу почитать или музыку послушать. Прапорщик любил музыку, хотя совершенно не разбирался в исполнителях. Главное, чтобы приятно было слушать.
Выкурив сигарету, Зверев решил обойти солдат.
Направился к шлагбауму, где несли службу рядовые Сагин и Тарасенко.
Те при виде начальника поправили оружие, одернули обмундирование.
— Ну, как служба, бойцы?
— Нормально, товарищ прапорщик!
— Нормально — это хорошо, только вы не только на трассу смотрите и машины проверяйте, а и за подходами к посту следите. Чем черт не шутит, объявится ваххабит какой, да и выскочит из леса с «Мухой» на плече! Кавказ есть Кавказ!
Солдаты заверили старшего смены:
— Да мы следим, товарищ прапорщик!
— Ну и молодцы, сигареты-то есть?
— Есть!
— Ну, давайте, если что, знаете, что делать, за бетонные блоки и далее по обстановке.
— Знаем.
Прапорщик подошел к огневой точке, представляющей собой ровную площадку, обложенную с трех сторон мешками и гнездами для пулемета «РПК». Сержант Голубкин хотел подняться при появлении старшего по званию, но прапорщик отмахнулся:
— Не надо!
Присел на бруствер, спросил:
— Как дела, Саша?
— Да ничего, товарищ прапорщик.
— Слышал, в отпуск собираешься?
— Собираюсь. Свадьбу надо сыграть!
Прапорщик удивился:
— Почему надо? Бракосочетание дело добровольное, или у тебя особый случай?
Голубкин вздохнул:
— В том-то и дело, что особый! Девушка моя, с которой до армии дружил, родить вот-вот должна, а ребенка регистрировать надо! Ну и разрешил командир части краткосрочный отпуск.
— Хорошая девушка?
Сержант улыбнулся:
— Хорошая! Не то что некоторые! Домашняя, не шалавистая. Мы с ней, считай, с пятого класса неразлучны. Везде всегда были вместе. Пацаны смеялись, особенно перед призывом. Говорили: дурак ты, Саня, кто сейчас солдат ждет? Только дефективные! А я знаю, ждет! В учебку три раза приезжала. Сейчас вот сам нагряну.
— А она что, не знает о твоем приезде?
— Откуда? Пусть сюрприз будет!
— Ну что ж, может, так и лучше! Как зовут-то?
— Верой!
— Вера! Хорошее имя!
Сержант поднялся, присел рядом со Зверевым:
— Извините за вопрос, товарищ прапорщик, а почему вы, если не секрет, до сих пор холостым ходите?
— А куда, Сань, спешить? Вся жизнь впереди! Успею еще и погулять, и жениться!
Вели подвел свою группу к российскому блокпосту в 9.45. И когда Зверев разговаривал с сержантом, то и прапорщика, и Голубкина, и рядовых у шлагбаума боевики уже держали на прицеле своих бесшумных снайперских винтовок. Главарь группы бросал взгляд на часы. 9.45, 9.58, 10.00. Наступило время действия.
Он отдал команду, раздались четыре хлопка, и четверо военнослужащих, несших службу на посту, рухнули на землю с пробитыми пулями головами. Бандиты тут же выскочили из кустов и рванулись к блиндажу, где отдыхала резервная смена. Внутри полевого укрытия они без труда и какого-либо сопротивления расстреляли еще четверых солдат. Приказав подчиненным, молдаванам-наемникам, быстро переодеться, Вели покинул блиндаж и перетащил трупы Сагина и Тарасенко на огневую точку, к убитым Звереву и Голубкину, которому так и не суждено было увидеть своего ребенка. Как только переодевшиеся в форму российских солдат наемники вышли на пост, чеченец вернулся в укрытие. На расстрелянных молодых солдат он не обращал никакого внимания. Сев за стол старшего смены, извлек из кармана портативную рацию:
— Мурза! Я — Вели! Прошу ответить!
Теймураз ответил мгновенно, так как ожидал этого вызова:
— Я — Мурза, что у тебя, Вели?
— Докладываю. Время 10.07. Личный состав российского передового блокпоста уничтожен.
— Отлично, Вели! Ты уже выставил вместо русских наших людей?
— Так точно, босс!
— Молодец! Скоро пойдет колонна. Далее по плану!
— Я все помню, Мурза!
— Конец связи!
Вели отключил станцию, увидел на столе незапечатанный конверт. Достал из него двойной лист тетрадной бумаги. Прочитал:
«Здравствуй, моя милая мама!
Извини, что долго не писал, не было времени. Ты не волнуйся, у нас здесь все спокойно, я в порядке…»
Бандит усмехнулся: это точно, сейчас ты, неверный, в полном порядке. Скомкал письмо с конвертом, бросил в угол блиндажа. Пересел к бойнице, из которой открывался обширный вид на сам пост и трассу. Замер в ожидании, поставив винтовку между ног.
Колонна приближалась к блокпосту. Так как везла она вещевое имущество, особой ценности для потенциального противника не представлявшего, то и в охрану начальнику колонны, лейтенанту Алексееву, выделили полувзвод пехотного полка. Даже не полувзвод, а скорее отделение, так как в охранении на двух бронетранспортерах находилось 11 человек, два механика-водителя, два пулеметчика, шесть стрелков, обосновавшихся на броне, да прапорщик Калашов, следовавший с передовым бэтээром. В «КамАЗах» самого Алексеева лишь водители да старшие машин, солдаты второго года службы. И бойцы охранения, и автомобилисты, включая офицера и прапорщиков, были вооружены автоматами. Всего сводное подразделение насчитывало 29 военнослужащих рядового и сержантского состава, а также лейтенанта с прапорщиком. Сила немалая, но при условии ее готовности к бою. Личный же состав колонны к бою готов не был и не ожидал нападения, тем более что из опасного района подразделение благополучно вышло, впереди поселок Звездный, в нем батальон мотострелковой бригады, поблизости армейские части, вертолетчики и внутренние войска. В Звездном, после отдыха и приема пищи, колонну перед тем, как отправить в горы, значительно усилят, так что оснований беспокоиться у лейтенанта не было. Передний БТР скрылся за поворотом. Тут же прапорщик Калашов вызвал по связи Алексеева:
— Зебра! Я — Броня-один! Вижу блокпост и мост через Унжу. Но он закрыт. Шлагбаум опущен, выставлен запрещающий проезд знак. Что бы это значило, лейтенант?
Алексеев ответил:
— Разберемся!
Его «КамАЗ» также вышел на прямой участок трассы, ведущей к мосту. Да, действительно, пост закрыт!
Но его и закрыли, наверное, для того, чтобы обеспечить беспрепятственный проход через мост колонны. Сейчас машины подойдут к бетонным блокам, и шлагбаум откроют. Странно только, что гражданских машин видно не было. Обычно, когда войска перекрывают трассу, их собирается немало. А сейчас ни одного штатского автомобиля. Разогнали? Куда? Впрочем, какое это имеет значение?
Но что-то старший смены на блокпосту не спешит открывать проезд.
Алексеева вновь вызвал прапорщик — командир группы охранения:
— «Зебра»! Солдат у шлагбаума подал сигнал на остановку! Не нравится мне это!
— Может, за мостом авария какая? Вот и решили придержать нас у блокпоста?
— Может, и так, только вставать, имея по бокам лес, небезопасно, согласен?
— Согласен! А что делать? Не прорываться же через собственный пост?
Прапорщик спросил:
— У тебя связь с батальоном в Звездном есть?
— Я могу связаться с их штабом!
— Так свяжись, лейтенант! Проясни обстановку!
— Сейчас!
Но лейтенант Алексеев ничего не успел сделать.
Из леса с обеих сторон трассы к колонне рванулись боевики Рахадала, открыв огонь по солдатам, находившимся на броне, из тех же снайперских бесшумных винтовок «винторез». Эти винтовки полгода назад были проданы Теймуразу предателем-подполковником, занимавшим скромный, но позволяющий совершать подобные сделки пост в одной из антитеррористических спецслужб. И сейчас они, предназначенные для борьбы с бандитами, били по своим. Обстрел сделал свое дело. Охранение уничтожили практически мгновенно, свою лепту в акцию внесли и боевики Вели, уничтожившие механика-водителя переднего бронетранспортера. Пулеметчики БТРов, поняв, что произошло нападение, начали разворачивать башни, чтобы встретить нападавших огнем крупнокалиберных пулеметов «КПВТ», но бандиты уже вскочили на броню. Внутрь бронетранспортеров через люки командиров полетели наступательные гранаты «РГД-5». Взрывов почти не было слышно. По крайней мере, Вели, находившийся в блиндаже блокпоста, слышал лишь хлопки, напоминающие выстрелы «винторезов».
Наемники действовали слаженно. Одновременно с атакой бронетехники они сблизились с «КамАЗами». Водители и старшие не успели применить штатное оружие, как их выбросили на дорогу. На асфальте оказался и лейтенант Алексеев, проклинавший себя за преступную халатность, позволившую непонятно откуда взявшимся в этом районе бандитам без боя захватить колонну! Но недолго Алексеев клял себя и судьбу. Наемники погнали безоружных солдат и офицера в лес.
Как только бандиты загнали солдат в кустарник, старший группы наемников приказал остановиться. Бойцы-автомобилисты подчинились. Алексеева отвели в сторону, рядовых ударами прикладов сбили на траву, приставив к затылкам глушители винтовок. Рахадал подошел к офицеру, спросил на чистом русском языке:
— Что, лейтенант, не ожидал засады? Не ожидал. Ты и твои начальники решили, что могут чувствовать себя здесь как дома! Это мне знакомо! Вы и на моей родине, в Афганистане, позволяли себе все, что хотели. Кишлаки до основания разрушали, невзирая на то что в них оставались старики, женщины и дети. Не щадили никого, кто выступал против вас. Вы топтали мою землю, а сейчас я пришел к вам. Чтобы отомстить. И месть будет страшной. Смотри, лейтенант, что мы делаем с неверными.