Наемники действовали слаженно. Одновременно с атакой бронетехники они сблизились с «КамАЗами». Водители и старшие не успели применить штатное оружие, как их выбросили на дорогу. На асфальте оказался и лейтенант Алексеев, проклинавший себя за преступную халатность, позволившую непонятно откуда взявшимся в этом районе бандитам без боя захватить колонну! Но недолго Алексеев клял себя и судьбу. Наемники погнали безоружных солдат и офицера в лес.
Как только бандиты загнали солдат в кустарник, старший группы наемников приказал остановиться. Бойцы-автомобилисты подчинились. Алексеева отвели в сторону, рядовых ударами прикладов сбили на траву, приставив к затылкам глушители винтовок. Рахадал подошел к офицеру, спросил на чистом русском языке:
— Что, лейтенант, не ожидал засады? Не ожидал. Ты и твои начальники решили, что могут чувствовать себя здесь как дома! Это мне знакомо! Вы и на моей родине, в Афганистане, позволяли себе все, что хотели. Кишлаки до основания разрушали, невзирая на то что в них оставались старики, женщины и дети. Не щадили никого, кто выступал против вас. Вы топтали мою землю, а сейчас я пришел к вам. Чтобы отомстить. И месть будет страшной. Смотри, лейтенант, что мы делаем с неверными.
Рахадал рубанул воздух рукой, и тут же на спины солдат, обнажив кинжалы, навалились бандиты. Задрав головы молодых парней, наемники ударили клинками по их горлам. На траву из широких ран обильно полилась черная кровь. Алексеев закрыл глаза. Но Рахадал ударил офицера, приказав:
— Смотри, лейтенант, смотри!
Алексеев попытался рвануться на афганца, но его удержали. Рахадал усмехнулся:
— Не нравится? Да, зрелище не из приятных! Но солдаты умерли быстро, ты же будешь подыхать медленно и мучительно.
Пуштун вытащил из ножен кинжал и вонзил клинок в солнечное сплетение офицера. Дикая боль пронзила тело лейтенанта. Но и закричать ему не дали. Вырвав кинжал из живота, Рахадал ударил им в рот лейтенанту, рассекая язык. Кровь, заполнившая полость рта, оборвала крик боли. Офицера отпустили, и он упал на траву, забившись в судорогах. Пуштун опустил винтовку и дважды выстрелил Алексееву в ноги. Сплюнул на офицера:
— Подыхай, скотина! — Повернулся к своим головорезам: — Внимание, братья! БТРы в реку, открыв люки, семь машин сюда, только глубже в лес, так, чтобы не было видно с трассы, три «КамАЗа» оставить на дороге. На все — десять минут! Вперед!
Смертники Рахадала бросились к дороге. Главарь отошел от места бойни, встав возле старого дуба. Как только ему доложили о выполнении приказа, он, взглянув на часы, включил рацию:
— Черкес! Я — Пуштун! Как слышишь меня?
Гейдаров ответил:
— Слышу тебя хорошо, Пуштун! Говори!
— Время 11.34. Задачу на трассе у моста выполнил. Готов начать движение к схрону.
— Хорошо! Забери людей Теймураза и вместе с группой начинай движение! Как перегрузишься — доклад! Понял?
— Понял, Черкес, выполняю!
— Выполняй, Пуштун!
Рахадал командовал смертниками, но сам таковым не являлся. Ведя одурманенных наемников на верную смерть, сам Пуштун умирать не собирался. В Афганистане его ждала семья. Четыре жены и шесть детей в крепком, большом каменном доме на окраине Баграма. А также полмиллиона долларов в пакистанском банке, которые позволят афганцу взять в жены еще пару совсем молоденьких девочек и обеспечить на какое-то время беззаботную жизнь. Но долго дома афганцу не усидеть. И не оттого, что ему требовались постоянно деньги, а потому, что, познав запах крови, он уже больше не мог жить жизнью мирной. В нем поселилась жажда убийства.
Пуштун занял место старшего переднего «КамАЗа». Его головорезы и бандиты Вели устроились на тряпье под тентами в кузовах. Усеченная до трех машин и захваченная боевиками колонна прошла мост, расстрелянный блокпост. За ним свернула влево и пошла к лесному массиву вдоль берега Унжи со стороны поселка Звездный.
Захваченным машинам потребовалось двадцать минут, чтобы войти в лес и достичь схрона со взрывчаткой.
Рахадал дал команду, и смертники-наемники вместе с людьми Вели начали выбрасывать на лужайку вещевое имущество, предназначавшееся для частей и подразделений формируемых российских горнострелковых бригад. Вместо матрацев, одеял, бушлатов бандиты загрузили ящики с взрывчатым веществом. По окончании перегрузки Рахадал вызвал своего шефа Мухтара Гейдарова:
— Черкес! Я — Пуштун! К выдвижению в сторону Звездного готов!
— Понял тебя! В округе все спокойно?
— Спокойно!
— Начинай выдвижение. Как только войдешь в поселок, штурмовиков высаживаешь. Машины должны атаковать обозначенные объекты. Первым нападению подвергнуть батальон, его штаб! Как понял?
— Понял, Черкес! Начинаю акцию!
— Да поможет тебе Аллах, Пуштун!
Отключив станцию, Рахадал сел в кабину третьего «КамАЗа», приказав начать движение.
Машины, начиненные взрывчаткой и имевшие в кузовах десант смертников, а также четверку бандитов Теймураза, выехали из леса, прошли через равнину, вышли на трассу, свернув на запад, оставляя сзади расстрелянный блокпост. До поселка им предстояло пройти двадцать километров.
Получив доклад Рахадала, Гейдаров обратился к Костолому:
— Заряды пошли к поселку!
Теймураз взглянул на часы: 12.35. Проговорил:
— Значит, «КамАЗы» войдут в Звездный где-то через час двадцать. Еще десять минут им потребуется, чтобы достичь объектов атаки. Следовательно, начало общей операции через полчаса. Пора и нам выдвигаться к реке. С этой стороны причалены лодки, на них переберемся на тот берег, далее к площади Революции.
Черкес взглянул на руководителя террористической операции:
— Теймураз, скажи, для чего тебе позировать перед камерой в поселке? Не проще нам отсидеться здесь, в безопасном месте? А то ведь ситуация может сложиться так, что русским удастся заблокировать нас в крепости. И уже живыми оттуда не выйти. Подземный ход — это хорошо. Но и федералы, а особенно шакалы продажного Драгуна, вполне могут просчитать обстановку, вызвать «вертушки» и прикрыть ими лесной массив, где находится выход из подземелья.
Костолом ткнул пальцем в грудь подельника:
— Русские ничего не смогут сделать. Не успеют, если твои наемники выполнят задачу в установленное графиком время! Ну а если произойдет сбой, то мы с тобой в крепость не пойдем. Есть в секторе А один неприметный домишко, где можно надежно укрыться. Там, на всякий случай, нас будут ждать мой помощник Али и денщик Быцо.
Черкес ощерился в кривой ухмылке:
— Это другое дело, Теймураз! Но ты уверен, что домик окажется надежным для укрытия? Ведь в нем, если сорвется операция, нам с тобой придется безвылазно просидеть не менее недели, и это в условиях тотальной зачистки Звездного федеральными войсками.
— А вот это мы сейчас проверим. Али уже должен быть там.
Костолом включил рацию:
— Водоноса вызывает Мурза!
Али тут же ответил:
— Водонос на связи, босс!
— Ты где, брат?
— Там, где и должен быть!
— Как укрытие?
— В полном порядке. Быцо закачивает в резервуар запас воды.
— Бункер к приему гостей готов?
— Готов! Пищи дней на десять из расчета на пять человек!
— Вентиляция?
— В норме!
— Находись там в готовности принять меня с Черкесом!
— Я все понял, Мурза! Не волнуйся.
Костолом перевел станцию в режим приема, взглянул на Гейдарова:
— Слышал разговор с Али?
— Слышал! И как понял, этот домик имеет бункер?
— Да!
— А что помешает русским найти вход в него во время зачистки?
— То, что этот вход находится в колодце, под водой!
Гейдаров удивился:
— Не понял!
Теймураз рассмеялся:
— А между тем все просто, Черкес. Чтобы проникнуть в бункер, надо спуститься в колодец, на глубине в метр нащупать лаз, заплыть в него и вынырнуть! Уже в бункере!
— Да-да, ловко придумано! Когда ж ты успел подготовить этот бункер?
— А я ничего и не готовил. Укрытие сделали уголовники, сбежавшие из тюрьмы. Этот дом принадлежал их освободившемуся ранее подельнику. Он и соорудил бункер, дабы его собратья пересидели время активных поисков после побега. Мне об этом Али поведал, ведь он родом из Звездного, правда, в поселке у помощника давно никого из родных нет. А домик этот он купил еще до войны. За бесценок приобрел у спившегося русака. Но я не ответил на главный твой вопрос: для чего мне нужно позировать перед видеокамерой на фоне, надеюсь, разрушенного поселка, а именно администрации Звездного! Отвечаю. Это нужно не мне! Скажу больше, мне это совершенно не нужно. Но такова воля заказчиков операции. Если бы не она, я предпочел бы лично не входить в поселок.
Черкес не поверил. Сощурив глаза, он произнес:
— Нет, Теймураз! Воля заказчиков, как мне кажется, здесь ни при чем! Просто тебе надо резко поднять пошатнувшийся за последние годы авторитет непримиримого воина священного джихада. О тебе начали забывать, вот ты и решил заявить о себе всему миру. Уверен, не Халиф заказал теракт в Звездном, а ты настоял на нем! И выбрал поселок сам из-за того, что у помощника в нем имеется надежное укрытие, способное спасти тебе жизнь при любом раскладе в ходе операции. Я не прав?
— Нет, Теймураз! Воля заказчиков, как мне кажется, здесь ни при чем! Просто тебе надо резко поднять пошатнувшийся за последние годы авторитет непримиримого воина священного джихада. О тебе начали забывать, вот ты и решил заявить о себе всему миру. Уверен, не Халиф заказал теракт в Звездном, а ты настоял на нем! И выбрал поселок сам из-за того, что у помощника в нем имеется надежное укрытие, способное спасти тебе жизнь при любом раскладе в ходе операции. Я не прав?
Теймураз вновь рассмеялся:
— Да какая теперь, Мухтар, разница? Операция «Лавина» назначена, оплачена, обеспечена, а посему должна быть проведена по моему плану. Тебе вообще думать ни о чем не надо. Лишь выполнить приказ. Ты же, дорогой, воюешь за деньги.
— Как будто ты за идею!
— И я за деньги, но в отличие от тебя не только за них, но еще и за идею. Но хватит разговоров, а то не успеем добраться до площади вовремя! Идем!
Черкес повесил на грудь автомат:
— Что ж! Идем, Теймураз!
Он обернулся, подал знак наемнику-оператору, ожидавшему приказа в стороне от главарей. Получив сигнал, оператор поднял чехол с видеокамерой и двинулся вслед полевым командирам. Главари вышли к перекрестку улиц Возрождения и Весенней одновременно с подходом к городу колонны смертников, о чем Черкес получил доклад от Пуштуна, передав сообщение Теймуразу. Главарь отошел к забору близлежащего дома, присел на скамейку, достал портативную рацию:
— Внимание всем! Сразу после взрывов начинаем операцию «Лавина». Каждому командиру действовать по индивидуальной задаче. Предупреждаю, на всю акцию не более пятнадцати минут, далее прорыв в крепость. Группе Пуштуна атаковать ее сразу же! Конец связи!
Костолом отключил станцию, посмотрел на небо. Что будет дальше? Как пойдет операция, чем закончится? Теперь это знал только тот, кто находился там, за облаками. К нему с короткой молитвой и обратился бандит.
Грузовики вошли в поселок беспрепятственно. Патрульная машина ГИБДД не обратила на армейские «КамАЗы» никакого внимания. Инспектора были поставлены в известность о прохождении через Звездный воинской колонны, но состава ее не знали. Армейское командование не посчитало нужным доводить данную информацию до подразделений ни местной милиции, ни командования Московского сводного отряда быстрого реагирования, откомандированного в поселок. Драгун же вообще находился в неведении о прохождении какой-то колонны и проводил учебные занятия с подчиненными во дворе городского отдела внутренних дел Звездного. «КамАЗы» тем временем достигли площади, сбавив скорость. Передняя машина повернула на улицу Гагарина, к воротам контрольно-пропускного пункта отдельного мотострелкового батальона, бойцы которого в это время построились на плацу перед штабом. Командование части решило провести строевой смотр подразделениям. Как не вовремя было сделано это! Свернув, передний «КамАЗ» остановился. Встали и два других армейских грузовика. Из-под тентов на улицу выпрыгнули вооруженные люди в зеленых повязках на голове. Они рванулись единым отрядом к вокзалу. Их появление видели мирные жители, оказавшиеся в это время на площади. Но значения данному событию не придали, посчитав, что федералы вновь проводят какие-то свои локальные учения. Но, к сожалению, это были не учения. В чем многие из них скоро убедились.
Смертники, стремившиеся к крепости, имели еще одну цель. Попутную, как определил ее Теймураз. А именно автовокзал, в котором в обеденное время скопилась толпа человек в сто, ожидая отправки транспорта по близлежащим селам, а также автобуса на Нальчик. Прохладная погода и ветер держали мирных людей в здании. Чем и воспользовались наемники. Они ворвались в зал ожидания внезапно и очередями из автоматов в потолок заставили пассажиров лечь на пол. Люди подчинились, поняв, что попали в заложники. Но они ошибались. Наемники Рахадала и не думали брать заложников. Бандиты разбежались по залу, открыли огонь по лежащим людям, не разбирая, в кого стреляют, в мужчин, женщин или детей. Головорезы убивали всех! Расстреляв мирный вокзал, банда продолжила рейд к главной цели!
Рахадал, убедившись в том, что десант смертников покинул площадь, вышел из заднего «КамАЗа», бросив в эфир команду водителям и старшим машин. Своим смертникам ударной группы:
— Братья! Наступил ваш час! Так ударьте по неверным так, чтобы от них мокрого места не осталось! Мы все молимся за вас, истинных мусульман. Во имя Аллаха, вперед!
«КамАЗы» рванулись к целям.
Первым, вынеся ворота КПП, на территорию мотострелкового батальона влетел передовой «КамАЗ». Водитель смял строй роты, а старший длинными очередями уложил с ходу человек двадцать, оказавшихся справа от автомобиля-тарана. Пробив брешь в живом щите, груженный взрывчаткой «КамАЗ», не сбрасывая скорости, врезался в здание штаба! Прогремел мощный взрыв, разрушивший штаб и разметавший военнослужащих по плацу. В секунды командование части и большинство офицеров батальона было уничтожено! Дым накрыл территорию. Со всех сторон понеслись крики, вопли, пробивались и стоны, но их слышали лишь те, кто оказался рядом. Оставшиеся целыми и невредимыми командиры и солдаты, поняв, что произошло, бросились к ружейным комнатам казарм, но к батальону уже спешила группа Саддама и головорезы Закира. Боевики имели при себе гранатометы, ручные пулеметы, автоматы.
Как только тронулся передний «КамАЗ», а Рахадал отошел от машин, два других автомобиля ринулись на свои цели, благо располагались они на площади друг против друга. Второй «КамАЗ» влетел в стеклянный бункер центрального входа городского отдела внутренних дел, пробив массой половину двухэтажного дома, что уже само по себе грозило обрушением железобетонных несущих конструкций, и взорвался почти на выходе. Взрывная волна вынесла заднюю стену, и тысячи соколков обрушились на подчиненных Особой группы чеченского МВД. Драгун пал первым. Следом почти все его спецназовцы. Здание ГОВД обрушилось, погребя под бетоном весь Московский СОБР. В то же время взрывом третьего «КамАЗа» снесло здание администрации. Начальная часть первого этапа террористической операции «Лавина» завершилась для Костолома успешно, с опережением графика. Теймураз отдал приказ на начало второго, самого кровавого этапа дьявольской акции.
Глава седьмая
Пораженные внезапной атакой неизвестно откуда появившегося противника, уцелевшие офицеры и бойцы батальона рванулись к казармам. Там оружие и боеприпасы. В спины им ударили боевики Саддама и Закира. Им удалось уничтожить человек тридцать военнослужащих, но около полутора сотен бойцов мотострелковой части сумело пробиться. Обученный личный состав в секунды разобрал оружие и через тыловые окна спальных отсеков покинул казармы, которые подверглись гранатометному обстрелу боевиков. И здесь бандиты допустили роковую ошибку. Посчитав, что гранатами уничтожили основную часть бойцов батальона, они начали добивать раненых на плацу. Но мотострелки не пали в результате гранатометной атаки и не разбежались кто куда, а под командованием младших офицеров, рассредоточившись по флангам казарм, открыли ураганный огонь по бандитам. Им потребовалось несколько секунд, чтобы расстрелять группы Саддама и Закира. Таким образом, Теймураз с Черкесом, пробираясь сквозь развалины бывшей администрации поселка на открытую местность, где Костолом должен был произнести перед видеокамерой пафосную речь, даже не подозревали, что их группировка уже потеряла тридцать человек. Но в данный момент главаря банды и руководителя операции «Лавина» интересовало другое — съемка!
В батальоне же уцелевших бойцов собрал под свое командование командир первой роты капитан Комаров. Он тут же разделил сводное подразделение на четыре усиленных взвода, один из которых во главе с прапорщиком Свиридовым отправил к домам офицерского состава на оборону семей военнослужащих. Второму взводу под командованием старшего лейтенанта Шанина вместе с внутренним караулом поставил задачу организовать круговую оборону парка боевых машин. Третий взвод под руководством второго ротного капитана Батюшко отправил на разведку к ГОВД и площади, с задачей уточнить обстановку, не выходя на площадь и не обнаруживая себя перед противником, если таковой окажется в центре города. Четвертый взвод лейтенанта Мишина, оставшийся в резерве, приступил к оказанию помощи раненым, но в готовности в любой момент вступить в бой! Сам же капитан Комаров по рации дежурного тягача попытался вызвать штаб бригады. Бортовая рация находилась практически в нерабочем состоянии. Другими словами, еле дышала, но дышала, что позволило все же достать пусть не штаб соединения, но хоть соседний батальон. Командир которого, мгновенно оценив ситуацию, тут же поднял часть по тревоге и только после выхода с территории парка двух мотострелковых рот на помощь Звездному связался с комбригом. Оперативность подполковника, умение принимать решения в критической обстановке самостоятельно, без ненужной, но обязательной по инструкциям докладной волокиты спасли жизни сотен людей. Но об этом позже.