– Какую игру? – не поднимаясь со своего места, подал голос подполковник. – Моего брата ищет ФСБ и милиция. Где он?
– Не все сразу, – покачал головой Граф. – Во-первых, розыск вашего брата прекращен. Он находился у любовницы и вчера поздно вечером наконец-то соизволил позвонить домой. Скоро вы его увидите...
– Когда?
– Всему свое время, – голос Графа стал жестче. – Когда скажу, тогда и увидите! И вообще не разевайте рот, пока я не дал вам слова. Берите пример с дам!
Граф кивнул в нашу сторону. Мне это сильно не понравилось, но я сдержалась. Ольга фыркнула, но тоже смолчала.
– Я вообще-то в войну наигрался, – подполковник поднялся со своего места во весь свой не слишком богатырский рост. – Хочешь боя – давай прямо сейчас!
Сергей кивнул в центр гостиной, приглашая Графа к поединку. Как известно, Александр Александрович был немного каратистом. На сколько немного, предстояло выяснить в следующую минуту. Хмурый провоцировал Графа, и мысленно я его в этом поддерживала. Когда играешь на чужом поле и по чужим правилам, первым делом неплохо деморализовать соперника, заставить запутаться в собственных правилах.
– Что же вы, Граф? – подлила я в огонь керосина. – Игра есть игра. Вам брошен вызов.
– Вызов принят! – ответил Граф, кивнув двум своим охранникам.
Те мгновенно оказались рядом с Сергеем. Действовали они на редкость стремительно и слаженно. Первый провел удар в голову, второй готов был подсечь ноги Хмурого, чтобы окончательно свалить десантника. Однако кулачище первого прошел над самыми волосами подполковника, тот даже не уклонился, а будто бы небрежным движением кивнул головой и одновременно столь же небрежно ударил (скорее – ткнул) противника ребром стопы в голень. Тот взвыл и, потеряв равновесие, рухнул на ковер. Второго Хмурый смазал открытой ладонью по подбородку. Голова противника дернулась, точно тряпочный мячик на резинке, но на ногах он удержался. Вместо того чтобы атаковать, Хмурый отступил на полтора шага, сделал какое-то неловкое движение, как бы провоцируя противника на атаку. Тот не заставил себя долго ждать, рванул вперед и тут же нарвался на удар правым локтем в челюсть. Завершив дело нокаутом, Хмурый повернулся к первому, но тот и не думал подниматься, в знак прекращения боя постучал ладонью по полу.
– Ну, Саня, теперь ты? – Хмурый стоял в боевой стойке, характерной для тайского бокса – вес тела перенесен на правую ногу, отставленную назад, левая болтается почти невесомой, руки прикрывают голову и корпус.
При этом локти выставлены особым образом, так что их в любой момент можно использовать для ударов. При этом он назвал Графа Саней... Еще бы Шуриком назвал!
– Эй, господа хорошие, по-моему, достаточно! – подала голос Ольга.
Гладиаторские бои явно не были ее страстью.
– Чего хочет женщина, того хочет бог! – сумел, не теряя достоинства, выкрутиться Саня-Граф. – Согласен, подполковник?
– Пусть так, – согласился, чуть помолчав, Сергей.
Выйдя из тайской стойки, он вернулся на свое место.
– По условиям игры победитель имеет право на дополнительный ход, – проговорил вполне миролюбивым тоном Граф. – Поэтому я отвечу на ваш вопрос относительно Павла Шорникова.
С этими словами Граф дал знак одному из подчиненных, и тот включил экран телевизора. На нем тут же возникла запись утренних новостей, которую мы не видели, поскольку были в дороге. На экране возник не кто иной, как майор Кириков, он же Пограничник. Дикторский голос за кадром пояснил:
– Итак, перед нами генерал-майор Дмитрий Кириков, руководитель специальной службы по борьбе с терроризмом и оргпреступностью!
Надо же! Бывший майор скакнул сразу на несколько ступеней вверх! Не Губанова, а именно его поставили командовать спецслужбой.
– Дмитрий Иванович, за последние несколько дней по столице стали гулять слухи. Пропадают люди, взрываются машины. Вы можете успокоить москвичей? – спросил остающийся за кадром ведущий.
– Могу успокоить, – ответил новоиспеченный генерал.
При этом вид у Кирикова был заметно обескураженный. Не привык еще недавний замначальника заставы к генеральским почестям.
– Люди никуда не пропадают, – с подчеркнутой уверенностью продолжал Дмитрий Иванович. – Просто сейчас в моде некоторые экстремальные развлечения. Одним словом, люди, устающие сидеть в офисах, устраивают в городе что-то типа маневров...
– Играют в сыщиков и воров? Или что-то вроде игры «Зарница», которая была популярна в нашем с вами детстве?
– Да, пожалуй. Вроде «Зарницы». Стреляют друг в друга краской. Эдакий городской пейнтбол. Тот, кто оказывается «убитым», на некоторое время исчезает, таковы правила. Мне лично такое развлечение не кажется полезным, но никаких нарушений закона нет. Вчера вечером мы сумели связаться со всеми «пропавшими».
– Что ж, если человек целыми днями просиживает в офисе, то можно понять его тягу к подобному времяпрепровождению. А что вы скажете про взрыв машины вашего бывшего начальника генерала Прохорова и перестрелку в Управлении милиции восточного округа?
– Никакой перестрелки не было, – категорически возразил Кириков. – Просто милицией была задержана пьяная женщина, которая вела себя слишком буйно. Один из милиционеров при ее усмирении выстрелил в воздух. Ну а относительно погибшего Прохорова... Есть мнение экспертов, что машину никто не минировал. В руках у генерала разорвалось некое взрывное устройство. Вот где он его взял и почему вез в машине, мы сейчас выясняем...
Ну вот, как говорится – тишь, гладь, божья благодать. Офисные менеджеры стреляют друг в друга краской из пистолетиков, генерал Прохоров взорвал сам себя. Пограничник Кириков возглавил спецслужбу. Очень мило!
Между тем Граф поставил другую запись. На экране появилась знакомая мне по фотографиям физиономия Павла Шорникова. Волосы у него, в отличие от брата, были довольно редкие, физиономия потолще и поулыбчивей.
– Привет всем! – улыбнулся Павел Владимирович, запечетленный на фоне лесистой местности. – Я жив и здоров, в ближайшее время вернусь. Вот, смотрите! – с этими словами он продемонстрировал крупным планом столичную газету за сегодняшнее число.
Тем самым дал понять, что в данную минуту цел и невредим, газета никак не могла выйти раньше.
– Всего доброго, до встречи! – попрощался с нами Павел, и экран погас.
Сергей поморщился, но ничего не произнес. Видимо, ему, как и мне, показалось, что человек, которого нам сейчас демонстрировали, улыбался как-то странно, натянуто. И взгляд был пустой, такой обычно бывает у наркоманов или людей, обколотых сильнодействующими психотропными средствами.
– Вопросы имеются? – поинтересовался Александр Александрович.
Мы все трое находились в ступоре. Как все аккуратно встало на свои места. А ведь в Ольгу и в подполковника собирались стрелять не шариками с краской. И было это совсем недавно...
– Так это все... продолжение игры?! – первой подала голос Ольга.
Блондинка она и есть блондинка. Первая догадалась, можно поаплодировать!
– Ну конечно, Ольга Леонидовна! – обрадованно поддержал ее Граф. – Вы с честью выдержали испытание и переходите на следующий уровень нашей игры. Признайтесь, деньги вы мне заплатили не впустую?
Надо же, следующий уровень! Точно в компьютерном экшене. Только за компьютером блондинкам сидеть скучно, да и задница от постоянного сидения быстро растет. Тут же другое дело.
– Да, все было точно по-настоящему, – переводя взгляд то на меня, то на Сергея, произнесла Ольга.
Кажется, она сама не верила собственным словам. Отказывалась верить, но произносила их. Выходит, Граф оказался мастером убеждения. За все время нашего общения он ни разу не снял темных очков, на зрительный контакт не шел, тем не менее, несомненно, обладал гипнотическим даром. Ольга произносила свои фразы так, будто за нее их говорил кто-то другой, а она лишь механически повторяла. При этом у нее снова появился финский акцент.
– Вы все прекрасно, с азартом играли! – подвел итог Александр Александрович. – Продолжим в том же темпе?
Ольга поспешно кивнула.
– Продолжим, – почти одновременно произнесли мы с Хмурым.
– Тогда каждый из вас получает индивидуальное задание. Начнем с вас, Евгения! Пройдемте со мной.
Расту, однако, нечего сказать. Уже индивидуальные задания получаю. А ведь еще совсем недавно была особо опасной террористкой, теперь вполне благонадежная дама. Автоматчики, «Альфы» с СОБРами, овчарки с ротвейлерами меня больше не ищут. Мне удалось попасть в эту СИСТЕМУ, влиться в нее, а СИСТЕМА своих не выдает. Стало быть, у меня будет время перевести дух... Да просто поваляться на первой попавшейся лежанке. Но для начала выслушаю Александра Александровича.
Глава 2
Мы с Графом поднялись на третий этаж и уединились в небольшой комнате, похожей на кабинет.
Глава 2
Мы с Графом поднялись на третий этаж и уединились в небольшой комнате, похожей на кабинет.
– Вы, Евгения, уже поняли, что все это ширма, – устало произнес он, по-прежнему скрывая глаза за очками. – Предвосхищая ваш вопрос, отвечу, что здесь, на этой территории, проводится эксперимент, имеющий в дальнейшем мировое, даже планетарное значение. Раскрывать его суть я перед вами, уж извините, не буду. Что же мне требуется от вас? Первое – не мешать игре и игрокам, по возможности оказывать помощь. Второе – скоро сюда приедет делегация важных гостей. В ваши функции входит охрана и выполнение некоторых деликатных поручений по вашему профилю. Если вы успешно все выполните, то получите восемьсот тысяч. По вашему желанию, в долларах или в евро. И еще – по окончании я отдам вам того, кто убил генерала Прохорова. Моего человека в спецслужбе... Вы сможете сделать с ним все, что пожелаете нужным. Но только после того как выполните свои функции по охране делегации.
Вот так! Я не ошиблась! Крот ведет свою игру, Граф свою. На какое-то время их интересы пересеклись, но они ненавидят друг друга и мечтают избавиться. Ликвидировать меня хотел именно Крот, а Граф совершенно неожиданно нашел во мне союзника по избавлению от конкурента-спецслужбиста. Или я ошибаюсь, мыслю слишком замысловато? Фактом является лишь то, что Крот от меня изолирован. Вряд ли Граф будет докладывать Кроту, что я сумела его вычислить. Просто мы не должны будем друг друга видеть.
Вот и найди его теперь!
– Как вам новый руководитель спецслужбы? – неожиданно спросил Александр Александрович.
– Никак, – ответила я.
Вслух ничья фамилия произнесена не будет. Хотя, скорее всего, Крот – это Кириков. Но и я в свою очередь промолчу.
– Благодарю вас за доверие, – только и произнесла я, когда молчание затянулось.
– Одно ваше неверное телодвижение будет стоит кому-нибудь жизни, – буднично произнес Граф. – Например, Ольге. Не жалко Ольгу, здесь есть и другие обитатели, например дети... Вы меня поняли? Продолжать не стоит?
Не стоит, я из понятливых.
– А что это за территория? – кивнула за окно кабинета я.
– Официально она принадлежит международному гуманитарному фонду поддержки социально незащищенных слоев населения. Детей-сирот, инвалидов, одиноких дам, вроде госпожи Ластерлайнен. Я же и мои приближенные именуем данную территорию просто Территорией 8.
Что-либо уточнять или переспрашивать нет смысла. Территория восемь, значит, территория восемь.
– До вечера вы свободны... Хотите посмотреть, какое задание получит ваш бравый десантник?
При этих словах Граф коснулся дужек очков, точно хотел их снять.
– Если считаете нужным, – отзываюсь я.
– Тогда смотрите.
Очки остаются на прежнем месте. Графское зеркало души мне не увидать. Александр Александрович включил телемонитор видеонаблюдения и, ни слова не говоря, покинул кабинет. На экране я увидела Сергея Шорникова. Он находился в помещении, похожем на спортивный зал, значит, пока мы беседовали с Графом, Хмурого препроводили туда. Около минуты подполковник молча оглядывал помещение, лишенное окон, разминая при этом кисти рук. Он точно предчувствовал, что ему предстоит. Где-то сбоку послышался голос появившегося в «спортзале» Графа, сам же Александр Александрович был пока что за кадром.
– Ну вот, Сергей Владимирович, – начал Граф достаточно приветливым голосом, – вашего брата я вам предъявил, слово свое сдержал. От вас же сейчас потребуется уже не слово, а дело.
– Что за дело? – тут же переспросил подполковник, явно не любящий долгих вступлений.
– Ты хотел боя? Настоящего?
– С тобой? – Хмурый и Граф вновь были на «ты».
– Нет, с тем, кто по-настоящему готов биться.
Граф по-прежнему оставался за кадром, и я слышала лишь его постоянно меняющую интонации речь. Видимо, этой постоянной, какой-то отработанной переменой тона он и был способен к гипнотическому воздействию.
– Сань, ты слыхал такую пословицу «больше дела – меньше слов»? – Хмурый плохо поддавался «графскому гипнозу».
– Похвально.
При этих словах невидимый мною Граф подал сигнал своим людям, видимо, нажал на какую-то кнопку. Сперва послышался отрывистый звонок, похожий на телефонный, потом я услышала звук открывающихся дверей.
– Это Лесли! – произнес Граф после двухсекундной паузы. – Он любит убивать!
Так он представил кого-то, появившегося в «спортзале». Я пока что не видела никакого Лесли, подполковник же Шорников в лице не изменился, но вновь принял тайскую стойку, переведя основной вес туловища на правую ногу, отставленную назад. Надо же, Лесли! Что за дурацкое имя?! Непонятно, женское или мужское. Хотя это скорее всего кличка, погоняло, как говорят «братки». Но все равно, погоняло какое-то дурацкое. Между тем Лесли медленно вошел в кадр, остановился в полутора метрах от Хмурого. Теперь я имела возможность хорошо его разглядеть. Этот Лесли убивать не только любит, но, похоже, еще и умеет. Его гипертрофированное от стероидных мышц тело было испещрено татуировками. В основном псевдовосточная безвкусица, какие-то драконы, мечи. Он на полголовы выше Шорникова, намного тяжелее и шире в кости. Лицо такое, будто и не лицо это, а недоделанная гипсовая маска. Или образ компьютерного персонажа. Тонкая прорезь рта, нос, точно выступ, вместо глаз крохотные отверстия. Выражения никакого, похоже, этот Лесли под завязку накачан какой-то дрянью. Он не человек. И не животное... Мутант, машина для убийства. Иных определений для такой внешности не было.
– Ходжимэ[2] , подполковник! – скомандовал голос невидимого Графа.
Не успел Граф докончить эти слова, как на Хмурого обрушился сокрушительный удар. Стремительный, как молния, и тяжелый, как кузнечный молот. Реакция позволила Сергею блокировать удар, но все же он отступил. Сумел сохранить равновесие, но заметно покачнулся. Лесли прыгнул на него, метя ногой в голову. Обычно даже для среднего рукопашника не составляет проблемы поймать ногу атакующего за голень и рвануть вверх или в сторону. Противник тут же падает и, как правило, не успевает сгруппироваться, получает травму. Хмурый был рукопашником несколько выше среднего уровня, тем не менее провести прием не сумел. Вновь поставил блок и вновь с трудом удержался на ногах. Схватка совсем не походила на киношную и даже на спортивный поединок без правил. Оба действовали так стремительно, что казалось, я смотрю запись, идущую на убыстренной скорости. Лесли атаковал, Хмурый оборонялся, как мог. Пару раз его удары достали Лесли, но мутант даже не покачнулся. Он вообще не слишком думал о защите, все время атаковал, корпус и голову даже не думал прикрывать. Но атаковал так стремительно, что пробить его было делом непростым. Я, разумеется, «болела» за Хмурого и с отчаянием убеждалась, что с каждой секундой подполковнику все труднее и труднее сдерживать натиск мутанта, а о том, чтобы достать его, уже не было и речи. И вот Лесли пробил-таки Хмурого, достав его ударом колена с разворота под ребра, затем уже теряющего равновесие подполковника Лесли тем же коленом ударил в голову.
– Иппон[3] , Лесли! – остановил своего мутанта Граф, по-прежнему остающийся вне кадра.
Лесли уже занес свой кулачище для окончательного удара, но тут же замер, точно окаменел. Татуированная конечность зависла в воздухе. Казалось, Граф отключил его какой-то невидимой кнопкой.
– Все, Лесли, поединок окончен, – продолжил Граф.
Прямо детская игра «замри-отомри». Лесли «отмер» и быстренько убрался из кадра.
– Сергей Владимирович, как ощущения? – спросил Граф с трудом приходящего в себя Хмурого.
– Да так, – массируя челюсть и затылок, произнес сумевший подняться на ноги подполковник.
– Удар держишь хорошо, продержался почти целую минуту, – продолжил Граф. – Обычно Лесли укладывает противника в течение восьми секунд. Итак, подполковник, твое индивидуальное задание будет быть у Лесли спарринг-партнером, или, выражаясь вашим армейским языком – «куклой». Если получится, можешь его покалечить или даже убить. Я не рассержусь. Он же до поры до времени не будет работать против тебя в полную силу. Но в один прекрасный день я дам ему команду не щадить тебя. Тебе, правда, об этом не сообщу, уж извини...
Из Хмурого решили сделать «долгоиграющую куклу». У Графа тут и в самом деле «замок развлечений» какой-то.
– Проводите Сергея Владимировича в душ, до этого покажите врачу, – распорядился Граф.
С двух сторон от Хмурого выросло по охраннику. У каждого на поясе висело по резиновой дубинке, на плечах были нашивки частного охранного предприятия «Парадигма».
– Ну, как вам бравый десантник? – появившись на пороге кабинета, сразу же спросил Граф.
– Обычно поединки проводятся в равных весовых категориях, – ответила я, лишь бы хоть что-нибудь ответить.