– Какие у вас мысли по поиску? – спросил меня закодированный, когда я оказалась в так называемом штабе, бронированном кунге метрах в десяти от леса.
– Пока никаких. Вы же мне даже карту не представили, – ответила я. – Или вы хотите использовать меня как наживку?
Некоторое время закодированный молчит, лишь угрюмо переглядывается со старшим оперативно-боевого отделения ЧОПа «Парадигма». Как я уже поняла, эта Территория 8 довольно велика. Просто-таки целый полигон. Но вот что на нем испытывают?! Ведь не только монстров вроде безвременно ушедшего Лесли? А карту показывать мне боятся. Зачем тогда позвали?
– Цепью вы можете ходить и без меня, – произнесла я. – Ладно, давайте по существу! Без пищи и воды человек долгое время находиться не может. Без воды особенно. Есть здесь родники, ручьи?
– Мы уже направили туда свои группы, – отозвался тот, что из ЧОПа.
– Одну вашу группу чуть не взяли в плен, – только и сказала ему я. – Да нет, к воде он не пойдет...
Что говорить дальше? Вновь нести чушь, что Хмурый попытается покинуть территорию, попробует форсировать забор и проволоку под током?! Самое смешное, что я уже представляла, где сейчас подполковник Шорников. Неужели мне придется его выдать?! Или продолжать валять дурака? Надо дать Хмурому время осуществить задуманное, а в том, что он задумал именно ЭТО, я сейчас не сомневалась.
– Про гамбит Фалькбеера слыхали? – спросила я, обращаясь к закодированному.
– Нет, – покачал морщинистой физиономией тот.
Не искушены спившиеся службисты в шахматных тонкостях, куда им до студента Л.
– Это плохо, – покачала в ответ головой я.
– Слушай, дочка, кончай дурака валять!
– Еще раз назовешь меня дочкой, будешь зубы вставлять! – рычу на него я, точно бультерьерша.
Сам должен понимать, что я не в восторге от такого «родства». И знать свое место. Закодированный умолкает, вытирает короткопалой пятерней вспотевший лоб.
– Вот слушайте! – медленно растягивая слова, начала я. – Сергей Шорников профессиональный разведчик-диверсант. Так?
– Так, – кивнули закодированный и тот, что из «Парадигмы».
Я подняла вверх указательный палец, но со словами не торопилась. Надо было протянуть время как можно дольше. Чтобы подполковник Шорников осуществил свой замысел до конца.
– Вот он расправился с Лесли, уложил своих конвоиров, что дальше? – спросила я.
– Пытается уйти на максимальное расстояние, – ответил чоповец.
– Скорее попытается разведать местность! Это первое правило разведчика! – проговорила я.
– Точно, доч... Извините! – поспешно затряс лысеющей головой закодированный.
В ответ я лишь махнула рукой.
– Анекдот про чукчу помните? – вновь пошла в сторону я.
Оба неопределенно покачали головами.
– «Стоит чукча на посту.
– Стой, стрелять буду!
– Стою.
– Стреляю».
Закодированный нервно дергает испитой рожей, но молчит. Чоповец усиленно пытается сообразить, при чем в данной ситуации чукча, но тщетно. Поэтому, не сдерживаясь, выругивается непонятно в чей адрес:
– Вот говно, б...
– Да вообще все говно, – поддерживаю его я, но тут же добавляю: – Кроме мочи! – И вновь перехожу к существу вопроса. – Таким образом, вырвавшийся из особняка подполковник изучает близлежащую местность, возможности отхода, занятия огневой позиции, – продолжила я. – За этим занятием его и застают ваши люди, – кивнула я чоповцу. – Подполковник довольно умело противостоит им и вновь скрывается... Что он будет делать дальше? Уходить глубоко в лес? Строить шалаш, добывать огонь трением? Пробиваться к забору, который он уже видел и знает, что форсировать его нереально?
Чоповец и закодированный лишь пожали плечами. Ни один из вариантов не подходил для разведчика-диверсанта.
– Профессионал уровня Шорникова всегда постарается действовать на хорошо знакомой, изученной заранее территории. Где здесь такая территория, до которой подполковник может быстро добраться?
«Скорее всего уже добрался!» – мысленно успокоила себя я.
– Неужели... он вернется в особняк? – первым догадался закодированный.
– Именно! – впервые одобрительно посмотрела в его сторону я.
Чоповец тем временем уже связывался по рации со своими людьми.
Мы приблизились к особняку, и тут из раскрытой форточки второго этажа послышался громкий голос Александра Александровича:
– Я – заложник! Подполковник у меня! Он вооружен!
Это мы и так знаем, дробовик – оружие на коротких дистанциях серьезное.
– Опоздали, – махнул рукой чоповец.
Закодированный же лишь усмехнулся и как-то странно, чуть ли не заговорщицки посмотрел на меня.
– Всем покинуть особняк! – продолжил команды Граф. – Это мой приказ!
Сейчас Граф спасал свою шкуру, но голос его не дрожал. Своей знатной породе он старался соответствовать даже в такие минуты. Представляю, как Хмурый вернулся в особняк, вырубил охрану при входе, а затем предстал перед ничего не подозревающим, допивающим свой коньяк Графом. Их схватка была короткой, времени Хмурому было отпущено мало... Приятно не ошибиться в человеке! Однако закодированный явно испытывает скрытое торжество! Или мне уже начинает мерещиться?!
Особняк между тем поспешно покидали находившиеся внутри люди Графа. Его приказы они привыкли исполнять беспрекословно.
– Ведите переговоры, – произнес закодированный. – Но если Александр Александрович погибнет, первая пуля вам.
С этими словами он быстро отошел от меня шагов на пять. А меня тут же окружили трое ребят, вооруженных пистолетами-пулеметами. Первая пуля мне, остальные Хмурому. Расклад понятен.
– Сергей! – крикнула я, сложив ладони рупором. – Что ты собираешься делать?!
– Хочу, чтобы Саня выполнял правила своей же собственной игры, – раздалось из форточки. – Победителю предоставляется дополнительный ход, а я уже победил несколько раз... Пусть освободит Павла!
Подполковник играет свою партию. Сильно обиделся, что его решили использовать как грушу для тренировок Лесли. А что сейчас делать мне?! Если Граф будет убит, убьют и нас, это вне всяких сомнений.
– Александр Александрович! – окликнула я Графа.
Нас разделяло метров восемь. Окна были зашторены наглухо, и форточка являлась единственным средством переговоров.
– Я не могу отпустить вашего Павла сию минуту! – отозвался Граф. – Нужно время!
– Я готов ждать, – согласился Хмурый.
– Так что мы решаем? – спросила я.
Между тем решение выросло у меня за спиной. Я услышала громкие голоса и, обернувшись, увидела целую процессию, напоминающую отряд анархистов времен Гражданской, только в осовремененном варианте. Такое же пестрое одеяние (от спортивных костюмов и тельняшек до двубортных пиджаков) и не менее пестрое вооружение – от обрезов до автоматов Калашникова и «узи».
Глава 4
Предводителем «махновцев» был не кто иной, как закодированный службист. Среди невесть откуда взявшегося воинства я с удивлением увидела Ольгу. Она была одета в джинсовый костюм, облегающий ее полнеющую фигуру, в руках сжимала укороченный «калашников». Заметила я и еще нескольких женщин.
– Сейчас мы пойдем на штурм! – прорычал закодированный и кивнул на вход в особняк.
Неужели он решил рискнуть жизнью Графа?! Я хотела было подбежать к службисту и разобраться в ситуации, но меня схватили с двух сторон те ребята, что держали на мушке. Они оказались достаточно тренированными, чтобы заломить мне руки за спину и защелкнуть наручники. Затем прижали к земле и уперли в затылок ствол. Дальнейшее я видела лишь краем глаза.
– Огонь! – скомандовал закодированный.
«Махновцы» дали дружный залп по окнам, заляпав их бурыми подтеками краски. Из форточки не отвечали.
– Кирилл, вы назначаетесь командиром! – службист кивнул высокому, накачанному парню в короткой майке и спортивных штанах.
Кирилл! Так, помнится, звали одного из участников игры, которая проходила в Москве. Он был «заказан» Ольге, некий спортсмен. Насколько позволялось мне обозревать то, что происходило, я отметила, что это, скорее всего, тот самый Кирилл. И мне он сильно не понравился. Таких мальчиков, как этот Кирилл, я терпеть не могу. Трудно объяснить, но есть в них что-то немужское. Очень сильно немужское, несмотря на накачанные габариты.
– Кирилл командует, а вы, Ольга, возглавите штурмовую группу! – продолжал тем временем службист.
Спасенная мною блондинка передернула автоматный затвор, заняла позицию у самого входа, точно и в самом деле была готова на штурм. При этом она кокетливо выпятила свой обтянутый джинсами толстый зад, и службист явно с трудом удержался, чтобы не отвесить блондинке шлепка. Остальные «махновцы» стали окружать особняк со всех сторон... Казалось, я вижу дурной сюрреалистический сон... И тут я поняла, что нас опять переиграли! Граф хоть и попал в плен, но, видимо, разрабатывал подобные ситуации с этим бывшим закодированным гэбэшником. Поблизости были собраны скучающие менеджеры, которые воспринимали все как менеджерскую забаву. И сейчас со своим бутафорским оружием они собирались штурмовать здание, где засел совсем не бутафорский, вооруженный десантник. И я представила, какой разговор сейчас происходит между ним и Графом:
– Ну что, Сергей, будешь стрелять в людей, вооруженных игрушечным оружием? Будешь убивать их?
– Тварь ты, Саня...
– Можно решить миром! Нам теперь просто необходимо поладить... Обещаю, больше не будет никаких Лесли...
Некоторое время подполковник размышляет, не опуская при этом оружия. Сейчас он может оказаться убийцей ни в чем не повинных людей. Между тем за окном раздаются команды, отдаваемые Кириллом:
– Минутная готовность! Резервной группе отойти к лесу! Ольга, Тамара, не расслабляться!
Сергей со злостью швыряет оружие на пол. Граф облегченно вздыхает. Он сумел добиться своего – офисная челядь победила опытного боевого подполковника. Для него война – жизнь, для них – игра, тем не менее он проиграл. Менеджеров понять можно. Одурели они от жизни своей офисной, ночные клубы, казино, стрип-бары уже не радуют. Была я пару раз в офисах, где проводит рабочее время данная публика. Обстановка там напоминает лакированную тюрьму, «зону» с евроремонтом, стильной мебелью и дурацкими, но очень яркими, просто-таки ядовитых тонов, абстракциями на стенах. И везде, как и во всякой современной тюрьме, натыканы камеры видеонаблюдения. Между этажами и крыльями здания установлены запирающиеся двери, открыть которые можно лишь с помощью специальной электронной карточки. Без всяких сомнений, помимо видеонаблюдения, в этой конторе пышным цветом цветут доносительство и интриги. Снизу доверху. На полках ни одной книги, только диски. Фильмы, в основном американские, какие-то программы, идиотские игры-стрелялки и симулякры. Это якобы для отдыха...
– Поднимайтесь, Евгения Федоровна, – закодированный приблизился ко мне вплотную. – И не сердитесь на нас.
Меня подняли на ноги, но наручники снимать не торопились. Отряд менеджеров под командованием Ольги рванулся в здание. При этом сама блондинка двигалась на редкость грациозно, может быть, танцами занималась в далеком детстве? Не прошло и трех минут, как из него обратно выволокли Хмурого, даже не пытавшегося сопротивляться. Ему явно было непривычно воевать с блондинками и офисными мальчиками. Особенно когда они прут толпой. Следом за ними неторопливой походкой вышел Граф. Сергея держали за руки двое «игроков», худосочных, неврастенического вида парнишек. Службист подошел к Хмурому, держа его на прицеле своего пистолета, заряженного отнюдь не шариками с краской. Под пиджаком же у него угадывался пистолет-пулемет.
– Вверенной мне властью я приговариваю тебя к расстрелу! – наигранно, точно плохой артист, произнес закодированный. – Приговор приведете в исполнение вы, Тамара!
Он обратился к высокой, очень худой и нескладной девице, вооруженной бутафорским «узи».
– Почему я?! – смутилась та.
Чего ломаться, девушка? Стрельни пару раз дяденьке в грудь краской, не ломайся.
– За неисполнение приказа – расстрел! Кирилл, выполняйте!
С этими словами закодированный кинул в руки Кирилла пистолет-пулемет. А тот, ни слова не говоря, дал очередь в сторону несговорчивой Тамары. Девушка вскрикнула, схватилась за грудь и упала на траву. К ней мгновенно подбежали трое охранников Графа, завернули в брезент и в пару секунд унесли.
– По условиям игры отказавшийся выполнять боевой приказ расстреливается на месте! – подал голос окончательно пришедший в себя Граф.
Его подручный тут же забрал пистолет-пулемет из рук Кирилла. И только сейчас я поняла, что на моих глазах убили человека. Вот так вот запросто! И тот, кто убил, сам еще этого не понял. Он думает, Тамара краской залилась, а кричала потому, что так по игре положено... Какой-то нехороший азарт в этом офисном мальчике сейчас проснулся. Не бойцовый и не охотничий. Азарт этот заключался в том, что убивать можно абсолютно безнаказанно. Крови Кирилл попробовал, по физиономии видно, понравилось ему. Главное, совершенно незаметно для самого себя.
Таким образом, скучающие менеджеры пролили первую кровь!
Между тем бойцы «Парадигмы» быстренько забрали Хмурого из менеджерских объятий, согнули парой ударов в живот и голову, наручники защелкнули так же, как и мне – за спиной. После этого Граф дал своим «игрокам» команду «Отбой!».
– Я сейчас освобожу вас от наручников, но сначала небольшое вступительное слово!
Мы с подполковником на сей раз оказались в глухом подвальном помещении. Окон нет, свет слабый. Руки по-прежнему за спиной. Сам Граф расхаживает в полутьме и вещает ровным, хорошо поставленным голосом:
– Вы оказались профессионалами на порядок лучше, чем я предполагал. Но я умею извлекать уроки из собственных ошибок, умею даже стопроцентно невыгодную ситуацию обратить в свою пользу. Вот разинул я, что называется, «варежку», вот дал себя захватить... Но что дальше? Ты, дорогой десантник, лишь форсировал те события, которые я и мои люди планировали чуть позже. Теперь вы сами могли наблюдать, как люди становятся убийцами и не замечают этого. Эксперимент удался, мои питомцы отправились отдыхать и слушать музыку, даже не заметив, что их стало на одного меньше.
Я ведь и сама не сразу заметила. Граф остановился, поправил очки, затем продолжил несколько изменившимся тоном:
– Значит, так, прошу отметить следующее. Вы начали делать лишние телодвижения – погиб человек. Ни в чем не повинная девушка Тамара. Скромная и тихая банковская служащая. Следующее лишнее телодвижение – погибнут двое или трое. Свою охрану я усилю, так запросто меня больше не возьмете... Самое правильное было бы убить вас прямо сейчас. Но я уверен в нашем дальнейшем обоюдовыгодном сотрудничестве... Это тебе от меня для профилактики, гвардеец!
Граф невесть откуда выхватил хлыст и, рассекая воздух, трижды ударил Хмурого. Подполковник с трудом подавил в себе стон. Лишь кашлянул и пару раз дернулся телом.
– Вот теперь мы в расчете! – произнес Граф, убирая хлыст. – Не извольте скучать, через пару часов мы с вами побеседуем насчет дальнейшего сотрудничества.
– Вас не сильно опечалила смерть Лесли? – спросила я перед самым его уходом.
– Хер с ним, с Лесли, – не стесняясь в выражениях, отозвался неожиданно повеселевший Граф. – Методика подготовки Лесли разработана и не представляет особой сложности. В мире есть аналоги, нового по большому счету ничего. А вы сейчас стали свидетелями куда более интересной вещи! Как сделать убийцами совершенно непригодных для этого людей. Это не Лесли, это совсем другое.
– То есть стираете границы игры и реальности. Стираете в сознании одного конкретного человека или целой группы? – продолжила я в том же темпе. – Но это временно, что будет, когда они прозреют?
– А они никогда не прозреют! – остановившись у выхода, Граф произнес фразу, прощальную на данный час.
Его подручные сняли с нас наручники и оставили в подвале наедине.
Глава 5
– Мы живы, по-моему, это главное, – проговорил подполковник, массируя истерзанное хлыстом тело.
Мне хотелось как-то помочь ему, прижечь йодом кровоточащие следы от хлыста, но йода не было. Была бы собакой, языком зализала бы. Но я не собака.
– Мы им нужны, – кивнула наверх я. – Теперь главное, чтобы из нас как бы между прочим не сделали убийц. А Граф это может!
– Мразь редкая этот Саня... Но не более того, – проведя несколько боксерских ударов по воздуху, отозвался Сергей.
И ко мне вдруг окончательно вернулась уверенность в себе. В самом деле – ну что я, мрази за свою жизнь не видела?! И мы им не Ольга с Кириллом, не офисные недоросли.
– Взорвать бы все это на хрен, – повращав головой, произнес подполковник. – Только не получится.
Некоторое время мы оба молчали. Я пыталась сообразить, чего затевает Граф и как он хочет использовать меня и Хмурого. Вместе? Порознь? Ведь ни на грош ни мне, ни подполковнику больше не доверяет. Враги мы для него, причем очень опасные... А вот кто он сам? Шпион, агент иностранной разведки? Нет, это не разведка. И не местные преступные группировки... Что за чертовщина, я по-прежнему весьма скудно представляю себе, с кем сейчас воюю. Для чего-то Граф нас с Хмурым бережет, даже наручники велел снять! Стоп! Раз приказал снять наручники, значит, задействует нас в самое ближайшее время. Для боевых акций затекшие руки не годятся, реакция притупляется и ударная сила. Вслух свои мысли я произносить не стала, наш подвал скорее всего прослушивается. Как это выразился Граф? Вот, вспомнила:
– Даже стопроцентно невыгодную для себя ситуацию я умею обратить в свою пользу!
Редкое умение, нечего сказать! Мы с Хмурым Графу крайне невыгодны и опасны, но, получается, работаем на него?! От всех этих размышлений голова начинает идти кругом. Несомненно, Граф считает меня наемницей, любящей убивать людей за деньги. За эдакого урода, вроде Лесли, за женщину, лишенную материнского инстинкта, имеющую всего одну, но пламенную страсть, страсть к убийству. На самом же деле с первого дня моей работы на спецслужбу я действовала исключительно в рамках ЗАКОНА. Некоторые странные люди (по мне, чудаки на букву «М») говорят, что закон не имеет обратного действия, то есть не может меняться в зависимости от исторических обстоятельств и социальной атмосферы. На мой взгляд, полная чушь, достаточно посмотреть на историю законодательства СССР, впоследствии России. Сперва Ленин отменил смертную казнь, потом опять ввел, при Сталине судебные решения выносили не суды, а «тройки», тот же Сталин смертную казнь также отменял (!!!), но вскоре вернул. Хрущев ввел смертную казнь за любое убийство, изнасилования и хищения в особо крупных размерах. При Брежневе отменили расстрел за изнасилование, при Андропове ужесточили законы против расхитителей. При Горбачеве за убийства при отягчающих стали давать пять-семь лет (!!!), при демократах смертную казнь и вовсе отменили. Общество стало добрее и гуманнее?! Интересно, есть ли хоть один человек, который ответит «да»?!