— А я-то думаю, чё мне с утра так хреново… — Говоров как-то печально покачал головой, — А это я, оказывается, конфет обожрался…
— Ну, да, ну, да… — несмотря на то, что его состояние мало чем отличалось от Сашкиного, Женька выглядел намного лучше, и его «фирменная» обаятельная улыбка могла бы свести на нет любые «подозрения» в причастности ко вчерашнему ночному застолью.
Собрав в полиэтиленовый пакет пустые бутылки из-под виски и обёртки от закуски, Сашка подбоченился и огляделся вокруг.
— Ну, чё, нормалёк… Пузырей не видно, колбасной кожуры тоже… А пластиковые стаканы, надетые на микрофон, спишем на творческий беспорядок…
— Пластиковые стаканы — фигня, — всё-таки сняв с микрофона одноразовую посуду, Женька как в телескоп разглядывал потолочный светильник через прозрачное дно, — Когда я ещё в ресторане работал, у нас с Петровичем соревнование было — кто кого приколет ржачнее. То он мне клавиши прозрачным скотчем склеит, то я ему вместо микрофона свежий огурец в держатель вставлю… А один раз презик на микрофон надел, по пьяни, и нарочно его на полу так небрежно бросил. Забыл, что у Петровича назавтра выходной, и Наташка одна будет петь…
— И чё? — Сашка заинтересованно заржал, предвкушая развязку истории.
— До-о-о-лго она потом этот микрофон в руки взять не решалась, — рассмеялся в ответ Журавлёв, — Короче, сам надевал, самому и снимать пришлось.
Посмеявшись ещё какое-то время, парни отправились в небольшой концертный зал, в котором сегодня и должна была проходить презентация. Аппаратуру и инструменты на сцене должны были установить ещё вчера, но так и не успели, поэтому, когда через десять минут появился Морозов, Сашка с Женькой как раз собирали ударную установку.
Это помещение Дима выкупил совсем недавно, около трёх месяцев назад, когда Наташа ещё находилась в роддоме, и поэтому приводить его в соответствующий порядок пришлось в огромной спешке. Бывший магазин, который срочно продавали его бывшие хозяева, находился недалеко от центра города, и представлял собой отдельно стоящее двухэтажное здание, размером площади полностью подходящее под Димкин проект, который он вынашивал весь последний год. «Мы оба вынашиваем детей, — шутила по этому поводу Наташа, — я — Анечку, а ты — новую студию». Осмотрев здание, Дима пришёл к выводу, что расположение внутренних помещений соответствует его представлениям о творческом центре, и что переделывать почти ничего не придётся, ограничившись лишь необходимым ремонтом, который было решено делать поэтапно — сначала первый этаж, потом второй. Его планы требовали воплощения, но он решил не ждать, когда наберётся вся необходимая для этого сумма денег, а открыть центр уже сейчас, когда первые результаты были уже налицо: первый этаж, где должны были располагаться студия звукозаписи, концертный зал и репетиционный зал для вокалистов, был практически готов принять молодых артистов.
Зарегистрировав своё детище как юридическое лицо, Морозов устроил нешуточный конкурс на замещение вакансий, в результате которого должность режиссёра получил бывший Наташкин сокурсник Паша Рулёв, а должность главного бухгалтера досталась Светлане, которую Дима помнил по работе в «Кри-Старе». Должности преподавателя по вокалу и хореографа пока оставались свободными, хотя желающих было достаточно.
Своих, накопленных, денег у Морозовых было немного, покупка квартиры и новой машины обошлись недёшево, вобрав в себя значительную часть их гонораров, и поэтому Диме ничего не оставалось, как оформить кредит на воплощение своего проекта — под залог приобретаемого им здания, чем он немного успокоил свою мать, Анну Сергеевну, которая очень волновалась по этому поводу. «Ну, ладно… Не получится — отберут помещение, и дело с концом…» — с такими словами она махнула рукой и ушла гладить пелёнки для новорождённой внучки.
На ремонт первого этажа и покупку аппаратуры и оборудования ушли и все личные средства, и те, что оставались от полученного кредита, поэтому приводить в порядок второй этаж Дима планировал постепенно, за счёт гонораров от предстоящих выступлений, а так же за счёт платы за аренду аппаратуры и помещений коллективами. Он долго не соглашался на то, чтобы «Ночной патруль» тоже платил деньги за пользование студией, но на этом настояли все участники группы, справедливо считая, что, если бы не Морозов, то группы не было бы вообще, и что в их нынешней популярности львиная доля заслуги принадлежит именно ему.
* * *Артисты, занятые в сегодняшней программе, уже начали прибывать. Привычно проверив все выходы и соединения, собравшиеся, кроме Мазура, «патрули» вышли на улицу.
— Ну, что, все в сборе? — Юля, как всегда, шумная и весёлая, с профессиональной камерой наперевес, спешила от автомобильной стоянки, не дожидаясь, когда Витька вылезет из-за руля, — Привет, банда!
— Привет, — Сашка радостно кивнул девушке, — Юлька, помни, что Мазурик только благодаря тебе всё ещё живой.
— Ага, боитесь без собственного корреспондента остаться? — рассмеявшись в ответ, та сразу поняла, что имеет в виду Говоров, — Правильно делаете! Смотрите за ним получше, чтобы он мне верность сохранял… А то напишу о вас разгромный репортаж…
— А сам-то он где? — подал голос Журавлёв, — На басухе мне сегодня лабать придётся?
— Не дождётесь, — длинная фигура Мазура быстро приближалась от входных ворот.
— Чего так долго? — Сашка невольно хмыкнул, глядя на растрёпанную белёсую шевелюру товарища, — Ты, похоже, только встал?
— Да щаз… Кто бы ему позволил?.. Мы Мотьку пристраивали, как нарочно, сегодня все няньки заняты, — Юлька, год назад наконец-то ставшая мамой, озабоченно покачала головой, — Пристроили ненадолго, сразу после концерта сниму о вас репортаж, и придётся домой ехать.
— Не переживай, я за ним присмотрю, — Сашка деланно нахмурил брови, — научу, как моральный облик блюдить…
— Как вчера, да? — Юля тут же нашла, что ответить Говорову и обернулась к Диме, — А где Наташа?
— Только что звонил, сейчас подъедет, — тот не спускал глаз с автомобильной стоянки, освещённой вечерними фонарями, куда вот-вот должна была подъехать на такси Наташа, — А… вон, кажется, подъехала…
Вся компания дружно повернула головы.
— Папа!.. папа!.. — разглядев на крыльце отца, Валерка кинулся к нему со всех ног, но, споткнувшись, растянулся на снежной дорожке. Молча поднявшись, попытался стряхнуть снег с синего комбинезона, но потом, решив, что теряет время, снова устремился к крыльцу.
— О, Валерка, здорово, — Говоров протянул руку малышу.
— Здолово, — тот подал ему маленькую ладошку и, обведя взглядом всех рассмеявшихся взрослых, чинно произнёс, — Здластвуйте…
— Здорово, Дмитриевич… — Журавлёв, Мазур и Зимин тоже по очереди шутливо пожали детскую ручку.
— Так, значит, маму мы уговорили, — отряхнув сына, Дима поднял его на руки, — а где она?
— Вон идёт!.. — Валерик ручонкой показал на две приближающиеся женские фигуры, — Мама и Алиса…
Все как по команде снова обернулись.
— А это — Алиса, Димина троюродная сестра, — поздоровавшись со всеми, Наташа представила гостью, но в сгустившихся сумерках на ту мало кто обратил внимание, приковав его к самой Наташе.
— Натаха, ты чего Димона позоришь?! — Мазур сделал «страшные» глаза, — Юлька тут эскорт собралась снимать, а ты на такси, как лохушка, приехала… Звёзды так не появляются!
— Да какая я звезда?! — рассмеялась в ответ Наташка, — Я только по домам звёзд развожу…
— Зря ты этого крокодила вчера по дороге не выкинула, — Юля кивнула на Витьку, — в двери лбом звонил, прикидываешь?!
— Прикидываю, — веселилась Наташа, — ты думаешь, он один такой был? Я Димку домой заводила, так даже родители проснулись, мне из-за него от Анны Сергеевны влетело…
— Нормально, — хмыкнул Сашка, — Димон бухал, а влетело Наташке…
— Хорошо, ещё гаишники на дороге не попались, — Наташа всё ещё обращалась к Юле, — прикинь, остановили бы, а в салоне пятеро пьяных мужиков с гитарой…
— Представляю картинку, — усмехнулась Юлька.
— И блондинка за рулём… — всегда молчаливый, Вадим Зимин в этот раз не удержался от шутки.
— О, точно! — заржал Сашка, — Класс картинка!.. Они ей: «Девушка, дыхните в трубочку», а она им: «Да я народная артистка!..»
— Вот гад… — Наташа в шутку стукнула кулачком Сашку в плечо, потом сама рассмеялась ему в ответ.
Постояв ещё какое-то время на крыльце и дружно здороваясь с прибывающими гостями и участниками, вся компания уже приготовилась войти в здание, как, оглянувшись, Юля неожиданно присвистнула.
— Ба-а-а… Конкурирующая фирма… — произнесла она, глядя, как из подъехавшего на стоянку микроавтобуса с логотипом одного из местных телеканалов выходят трое молодых людей со штативом и видеокамерой.
— Ба-а-а… Конкурирующая фирма… — произнесла она, глядя, как из подъехавшего на стоянку микроавтобуса с логотипом одного из местных телеканалов выходят трое молодых людей со штативом и видеокамерой.
— Эти мальчики по вызову? — Журавлёв удивлённо посмотрел на Морозова.
— Эти — нет, — Дима с интересом наблюдал за приближающейся троицей, — Я договаривался с прессой, они уже внутри, с «Культурным городом» — Юля тоже здесь… «Независимое» должно было подъехать, но это не они… Этих я точно не звал.
— Скандальные ребята, — произнёс Женька задумчиво, — Такие сами приходят, без приглашения…
— Да пусть идут, — усмехнулся Дима, — ответим на все вопросы, а пиар никогда не помешает, даже скандальный…
— Добрый вечер! — нагловатого вида молодой человек поднялся на крыльцо, — Телеканал «Всё про всех», меня зовут Сергей, это — мои помощники Лёша и Стас…
— Очень приятно, группа «Ночной патруль» и приближённые лица, — в ответ пошутил Дима, опуская на землю Валерика.
— Надеюсь, вы не против нашего присутствия на вашем замечательном мероприятии?
— Нет, конечно. И даже рады.
— Ну, и замечательно. Думаю, разговаривать на крыльце нет смысла, ла? — Сергей частил словами, — Лучше в помещении, да?
— Да, — угрюмо ответил Сашка, берясь за дверную ручку, — тем более, что уже пора…
* * *Своё новое творческое «детище» Дима Морозов решил назвать никак не иначе, как «Творческая деревня». Такое название пришло ему в голову случайно и, подумав над ним несколько дней, он утвердился в своей правоте, считая его оригинальным и отвечающим творческим целям. Услышав слово «деревня», Наташа тут же поддержала мужа, так понравилось ей название, и, обсудив некоторые детали, они с Димой решили держать его в секрете — до поры до времени, чтобы не дать фору конкурентам, которые стали появляться у них в последнее время. После ухода Димы из «Кри-Стара», этот продюсерский центр просуществовал совсем недолго, его владелица, Кристина Лапина, не смогла обойтись без такого талантливого организатора, как Морозов, и, в конце концов, свернула все проекты и сдала помещения в аренду. Как только выгодные ранее проекты были закрыты, тут же нашлись люди, желающие их возобновить, и в последнее время в городе одна за другой стали появляться различные вокальные студии, школы эстрадного танца, но, чаще всего управляли ими дилетанты, считающие, что на первом месте должен быть бизнес. А талант и творчество — на втором. И хотя эти школы и студии как открывались, так и закрывались по причине некомпетентности руководителей, они всё же представляли собой угрозу на первых этапах становления «Творческой деревни», во всяком случае, так думал сам Дима, очень переживая за свой грандиозный проект.
Несмотря на свои двадцать семь лет, Морозов был очень талантливым организатором и руководителем, ответственным и удивительно работоспособным. Полтора года назад, ещё до рождения Анечки, Наташе едва удалось уговорить его съездить летом на юг: он был настолько занят своими музыкальными идеями, что даже не думал об отдыхе, и вот теперь пришло время, когда все его идеи могли воплотиться в жизнь…
Говоря вступительное слово, Дима с огромной радостью оглядывал полный зал. Несмотря на то, что зал был небольшой, и посадочных мест было немного, всего около ста, гостей было намного больше — они и сидели, и стояли в проходах. Среди них было много творческой молодёжи, которую в дальнейшем ждали в «Творческой деревне», а так же представителей концертно-развлекательных организаций, клубов и домов культуры — потенциальных заказчиков «продуктов производства» «Творческой деревни»…
Стоя на сцене, он, казалось, впервые отчётливо осознал всю грандиозность дела, на которое решился пойти. И даже остатки вчерашнего «веселья», которые он всё ещё ощущал внутри, вдруг исчезли из его организма. Впервые за всё время ему вдруг стало страшно… Но это был не панический страх перед чем-то неизбежным… Это был страх ничего не упустить… ничего не забыть… Это был нормальный, «адекватный» страх здравомыслящего человека перед теми переменами, к которым он сам и стремился…
Глядя из-за кулис на сцену, где уже выступали приглашённые артисты, а так же студенты университета культуры, который окончили они оба с Наташей, Дима, казалось, забыл и о ней, и о Валерке, смирно стоявшем рядом и вцепившемся в отцовскую руку, и о своей неожиданно приехавшей троюродной сестре…
…Сама же сестра, впервые попав в такую творческую обстановку, почти не моргая, буквально поедала своими зелёными глазами молодых музыкантов, выступающих на сцене… Попросившись постоять вместе со всеми «патрулями» за кулисами, она украдкой бросала довольно заинтересованные взгляды на всех парней, как бы оценивая каждого, но, увлечённые происходящим, никто из них не обращал на неё внимания. Даже Журавлёв, который с самого начала проявлял интерес ко всем девушкам, выходившим на сцену — и вокалисткам, и танцовщицам, остался равнодушным к рыжеволосой красавице, скромно стоявшей рядом с Наташей Морозовой…
Да и сама Наташа, разволновавшись, тоже забыла обо всём на свете, гордясь за своего Димку… Когда её собственное выступление уже подошло к концу, она едва сдержалась, чтобы не расплакаться прямо на сцене — столько чувств захватили её сразу… И где уж было заметить ей в мелькании цветомузыки, с каким странным выражением смотрела на неё Димина зеленоглазая родственница… И восхищение, и зависть, и азарт — всё было в этом странном взгляде…
* * *— Скажите, почему — деревня? — нагловатый Сергей направил микрофон на Морозова.
— Потому, что деревни ещё ни у кого не было, — улыбаясь, Димка пожал плечами, — были творческие, продюсерский центры, студии… А вот у нас — деревня.
— Довольно странное название, — Сергей откровенно скривил лицо.
— Ничего странного, — Морозов был абсолютно спокоен, — в данном случае слово «деревня» олицетворяет общность людей, населяющих её. Как и любая деревня, наша началась с нескольких домов-студий, дальше она будет расти, развиваться… И, как в любой другой деревне, все будут знать друг друга в лицо.
— У вас уже был опыт творческой организации, если мне не изменяет память, в продюсерском центре «Кри-Стар». Вас оттуда выгнали, вы не боитесь, что неудача постигнет вас и теперь?
— Ну, во-первых, меня оттуда никто не выгонял, у вас неверные сведения, — Дима пожал плечами, — Я ушёл по доброй воле, и даже вопреки создателям этого продюсерского центра. А что касается неудач… То от них никто не застрахован.
— Создатели — вы имели в виду вашу бывшую жену Кристину Лапину и её отца Леонида Лапина?
— Да откуда у вас такие данные? — усмехнувшись, Дима невольно покосился на Наташу, которая стояла рядом с ним, держа за руку Валерика, — Кристина никогда не была моей женой, моя единственная жена Наташа перед вами…
— Говорят, вы взяли огромный кредит, вы не боитесь разориться? — совершенно не обращая внимания на ответы, корреспондент задал очередной неприятный вопрос.
— Говорят, волков бояться, в лес не ходить…
— Хорошо, тогда к вам вопрос как к музыканту. Не будет ли новое увлечение мешать вам, как участнику группы «Ночной патруль»? Ведь вы гастролируете, репетируете…
— Не будет, — Дима снова улыбнулся краешком губ, — тем более, что все репетиции будут проходить здесь же, в нашей творческой деревне.
— А конкурентов не боитесь? Они же, как известно, не спят…
— Если они совсем не спят, то скоро заболеют… Так и передайте, — совсем уже рассмеялся Дима.
— Скажите, — Сергей неожиданно обратился к Наташе, — как вы думаете, зачем вашему мужу всё это? — он обвёл рукой вокруг, — это творческие амбиции, жажда славы или нехватка денег?
— Это талант и незаурядность, — моментально ответила Наташа.
— Тогда, выходит, все остальные музыканты, включая и ваших друзей — бездарность, серость и заурядность? Ведь они не замахиваются на такие грандиозные вещи… Вам не кажется, что своим ответом вы их оскорбляете?
— Нет, не кажется. Потому, что, если я скажу, что Виктор Мазур — гениальный бас-гитарист, Вадик Зимин — гениальный соло-гитарист, Саша Говоров — гениальный ударник, а Женя Журавлёв — гениальный клавишник, это не будет означать, что все остальные басисты, солисты, ударники и клавишники бездарны. Я говорю о конкретных людях. Точно так же, если я сейчас скажу, что вы — хам, это не будет означать, что кроме вас нет больше хамов… Они, конечно, есть, но я надеюсь, что их очень мало… — на последних словах Наташа обаятельно улыбнулась…
— Правильно сказала, — под общий хохот, Юлька укрепила на штативе и навела на Морозовых свою профессиональную видеокамеру, — Ну, а теперь несколько слов для тёти Юли… Вы начинаете грандиозный проект. Скажите, вы боитесь?