В зале царила атмосфера настоящего праздника. Откуда‑то доносилась негромкая музыка, звенели бокалы, раздавались взрывы смеха и возбужденные голоса. Гостей было очень много — гораздо больше, чем Аманда рассчитывала увидеть, — но, как ни странно, многолюдье ее не смутило. Кроме того, она многих здесь знала и лично, и по фотографиям в журналах, и это тоже подействовало на нее успокаивающе.
Когда они разделись (их шубы принял почтительный седой швейцар), от толпы неожиданно отделились две женщины. Это были известные актрисы, которые когда‑то снимались вместе с Амандой. Заключив ее в объятия, они засыпали Аманду вопросами. Обе были искренне рады снова увидеть свою старую подругу, и им не терпелось узнать, что она делала все это время. Аманда рассказала им о смерти мужа и о том, что это ее первый выход в свет с тех пор, как он умер. Впервые за прошедший год она говорила о смерти мужа спокойно, и Джен, беседовавшая в сторонке с Джулией, сестрой Пола, посматривала на мать с гордостью и интересом.
Джек находился в это время на галерее, проходящей по всему периметру зала, болтая о том о сем со своим старым приятелем. Взгляд его упал на стоящих у входа Джен и Аманду, и он чуть не выронил бокал с шампанским, который держал в руке.
— Не могу поверить! — пробормотал он негромко и, извинившись, поспешил вниз, чтобы приветствовать свою невестку и ее мать.
— Не хочу показаться несдержанным, — шепнул он Джен, исподтишка косясь на Аманду, которая продолжала разговаривать со своими знакомыми актрисами, — но, честно говоря, я потрясен!
— Я, честно говоря, тоже потрясена, Джек, — вполголоса ответила Джен. — И, пожалуй, даже больше, чем ты. Я целый год старалась вытащить ее из дома. Чего я только не перепробовала, и вот на тебе! Это ведь первый мамин выход с тех пор, как умер папа, но это еще не все. У меня такое впечатление, что она впервые приехала на подобную вечеринку с… Уж не знаю, с какого времени, Джек, но мне кажется, что я вряд ли ошибусь, если скажу, что после того, как мама оставила кино, она ни разу не бывала на таком празднике.
— Что ж, в таком случае я польщен, — ответил он, и Джен показалось, что Джек говорит совершенно искренне. Во всяком случае, он вежливо ждал, пока Аманда закончит беседу со своими знакомыми, и только потом подошел, чтобы приветствовать ее по всей форме.
— Я очень рад, что ты приехала, — сказал Джек, целуя Аманде руку. — Теперь моя «Джулия» будет настоящим светским салоном. Твое появление придаст моему заведению изыск и шарм, которых ему так не хватало. Спасибо тебе, Аманда!
Он слегка поддразнивал ее, но только чуть‑чуть. Джек действительно считал, что, пока такие заметные в обществе женщины, как Аманда, игнорируют его магазин, ему действительно чего‑то недостает.
— Я в этом очень сомневаюсь, Джек, — сухо ответила Аманда, качая головой. Ей трудно было сразу победить многолетнюю антипатию, которая существовала между ней и отцом Пола. — Впрочем, — добавила она, не желая показаться невежливой, — я рада видеть тебя. Ты организовал отличный прием, Джек, я уже встретила здесь много старых друзей.
— Я уверен, что они счастливы снова увидеться с тобой. Придется тебе почаще заглядывать к нам, Аманда. Я готов устраивать такие праздники каждый раз, когда ты придешь к нам за покупками.
Судя по всему, у Джека Уотсона было очень хорошее настроение, и Аманда благосклонно кивнула, принимая бокал шампанского от подошедшего к ним официанта. От Джека не укрылось, что рука ее все еще слегка дрожит, однако в остальном держалась она безупречно, так что посторонний человек ни за что бы не догадался, что она нервничает. Ничего удивительного в этом не было: Аманда Роббинс, или Кингстон, была настоящей леди — прекрасно воспитанной, образованной, умеющей владеть собой в любых жизненных ситуациях. К тому же, в отличие от многих актеров своего поколения, с которыми она когда‑то снималась, Аманда сумела сохранить свою свежесть и красоту. Джек никак не мог поверить, что ей уже пятьдесят. Даже его искушенный глаз не мог заметить в ней никаких примет возраста; Аманда выглядела лет на тридцать восемь — сорок и могла бы выглядеть еще моложе, если бы не ее чрезмерная худоба и печать усталости на лице.
— Ты очень хорошо выглядишь, Аманда, — сказал он, от души надеясь, что она не сочтет его комплимент за дежурную вежливость. Джек нисколько не кривил душой: даже в такой толпе, как эта, рядом со звездами, имена которых знал весь мир, красота Аманды не могла остаться незамеченной. Да и ее зеленовато‑синее платье и сапфировые серьги смотрелись очень изысканно на фоне рождественских блесток, шелка и атласа, в которые вырядились большинство приглашенных женщин.
— Как вообще дела? — вежливо спросил он.
— Спасибо, ничего… Ничего хорошего, — честно ответила она и печально улыбнулась. — Да ты, наверное, знаешь: для меня это был очень тяжелый год. Впрочем, сейчас, кажется, все самое трудное уже позади, хотя я до сих пор удивляюсь, как я смогла пережить все это.
Она действительно верила в то, что говорила, и Джек сочувственно покачал головой.
— Со мной однажды тоже случилось… что‑то подобное, — сказал он, имея в виду трагическую гибель Дорианны. Как ни странно, Аманда невольно вот уже во второй раз навела его на мысли о Дори, хотя между ними двумя не было никакого внешнего сходства. Скорее всего во всем были виноваты похожие обстоятельства или что‑то еще, недоступное логическому анализу.
— Я думала, что ты разведен, — сказала Аманда, неловко переступая с ноги на ногу. Многие из гостей узнали ее и начали потихоньку перешептываться, поглядывая на нее:
— Смотрите, вон Аманда Роббинс!..
— Неужели это та самая, знаменитая Аманда Роббинс?
— Боже, сто лет ее не видел!..
— Вы не знаете, почему она больше не снимается? Она выглядит просто великолепно!
— Думаете, пластическая операция? Все равно, это просто фантастика!..
Так они переговаривались между собой; от их голосов зал наполнился приглушенным гулом, и Аманда не могла этого не заметить, хотя и делала вид, будто все это относится не к ней.
— Да, с женой мы разошлись, — негромко ответил Джек и ненадолго замолчал, раздумывая, как объяснить Аманде, в чем дело. — Просто тринадцать лет назад погибла женщина, которая была мне очень дорога. Наверное, это не совсем то, что пережила ты, но мне было очень тяжело. Она была… совершенно особенным человеком.
— Мне очень жаль, Джек, — негромко сказала Аманда, склонив голову. — Я ведь ничего не знала об этом, да, честно говоря, и никогда не пыталась узнать.
Их глаза неожиданно встретились, и Джек вдруг испугался, ощутив, как внутри его — словно копна сена, к которой поднесли огонь, — вспыхнуло какое‑то новое, незнакомое чувство. Несмотря на свою кажущуюся холодность, Аманда, без сомнения, была очень интересной и незаурядной женщиной, обладающей какой‑то особой, притягательной силой. И, как ни странно, сейчас она показалась ему гораздо более живой, чем год назад, когда она еще не стала вдовой.
Джеку захотелось сказать ей какие‑то искренние, теплые слова, но его отвлекли. К салону как раз подъехала еще одна звездная пара, которая не числилась в списке приглашенных. Джек поспешил распорядиться, чтобы гостей пропустили, и хотел было вернуться к Аманде, но Глэдди потянула его за рукав, ибо в связи с наплывом гостей у главного повара неожиданно возникли сомнения, хватит ли на всех порционной индейки. Извинившись, Джек быстро последовал за своей секретаршей, а к Аманде подошла Джен.
— Ну, мам, как дела? С тобой все в порядке? — преувеличенно бодро спросила она, не зная, как повлиял на настроение матери разговор с Джеком. Судя по выражению лица Аманды, она была спокойна и даже, кажется, довольна, однако Джен все равно волновалась. Вечеринка была замечательной, но ее мать просто не привыкла к подобному неформальному общению.
— Со мной все отлично, дорогая, — откликнулась Аманда. — Спасибо, что вытащила меня сюда. Я тут встретила своих старых друзей, с которыми не виделась уже бог знает сколько времени. Да и Джек был очень… мил.
— Мил?! — Джен вытаращила глаза. Джек — мил? Да что такое с ее матерью? Еще год назад Аманда ни за что бы не сказала ничего подобного, а сейчас она как будто извинялась за то, что говорила и думала о нем прежде. С другой стороны, сегодня Джек действительно выглядел очень респектабельно, к тому же здесь он был в своей среде и не так выделялся, как прежде, когда оказывался среди чопорных и нудных друзей и родственников Мэтта.
А Аманда и вправду была почти очарована Джеком, хотя ни за что бы в этом не призналась даже самой себе.
— Скажи, когда приедет твой Пол? — спросила она у дочери.
Джен посмотрела на часы.
— С минуты на минуту, — ответила она. — Если только его что‑нибудь не задержит.
— Скажи, когда приедет твой Пол? — спросила она у дочери.
Джен посмотрела на часы.
— С минуты на минуту, — ответила она. — Если только его что‑нибудь не задержит.
В этот момент, как будто услышав ее слова, Глэдди позвала Джен к телефону. Звонил Пол. Он сказал, что задерживается ненадолго на переговорах и что постарается приехать сразу же, как освободится.
— Ни за что не догадаешься, кто приехал сегодня к твоему отцу! — с трудом сдерживая торжество, заявила Джен, и Пол рассмеялся. По голосу он понял, что у Джен отличное настроение, чего с ней не случалось уже довольно давно. Постоянная напряженность в их отношениях начинала действовать ему на нервы, и Пол вздохнул с облегчением.
— Том Круз, — быстро ответил он. — Или скорее Мадонна. Отец давно к ней неравнодушен.
— Не угадал, Пол, не угадал! Сегодня у твоего отца в гостях сама Аманда Роббинс!
Пол негромко присвистнул:
— Значит, тебе все‑таки удалось выкурить мать из ее норы? Как ты это сделала? Пустила слезоточивый газ или подожгла дом? Впрочем, я очень рад, Джен, ты просто молодчина. Как она там?
— По‑моему, неплохо. — Джен понизила голос и обернулась через плечо, хотя Аманда была далеко. — Во‑первых, она здесь почти всех знает. Во‑вторых, твой отец ведет себя прилично. Наверное, мама ожидала, что здесь будет что‑то вроде оргии, но пока все очень… чинно. Кстати, ты ее просто не узнаешь, мама выглядит совершенно сногсшибательно. Она причесалась, подкрасилась и — оп‑ля! — снова стала знаменитой кинозвездой. Это было похоже на волшебство, Пол. Я ей даже завидую — она гораздо красивее меня.
— И все равно я бы выбрал только тебя, моя дорогая, не забывай об этом.
— Спасибо, Пол. Я люблю тебя, — ответила Джен, искренне тронутая его словами. О том, что Пол мог сказать их просто по привычке, она старалась не думать.
— Кстати, если Аманда действительно выглядит так, как ты говоришь, постарайся сделать так, чтобы мой отец держался от нее подальше. Я знаю, это будет нелегко, но… Придумай что‑нибудь, Джен, иначе мы оба будем иметь такую головную боль, что и врагу не пожелаешь. В лучшем случае Аманда просто перестанет со мной разговаривать. Да и ты, наверное, тоже.
— Не думаю, что нам это грозит, — со смехом возразила Джен. — Кстати, они уже очень мило побеседовали. Во всяком случае, после разговора с твоим отцом мама решила остаться еще ненадолго. К тому же здесь такая толкотня, что Джеку не до нее. Он ужасно занят — развлекает знаменитостей.
— Знаменитостей женского пола, вероятно, — предположил Пол. — Бедняга, если он не поостережется, они могут сожрать его живьем… как поступают самки богомола. Да, Джен, жизнь трудна и полна опасностей, по крайней мере для таких, как мой отец. Но ты не волнуйся — я постараюсь приехать как можно скорее и спасу вас обеих. Не отходи далеко от телефона — когда я буду выходить, я позвоню еще раз.
— Приезжай скорее, Пол, я тебя очень жду, — ответила Джен и повесила трубку. Она была очень довольна — за прошедшие несколько недель они с Полом впервые поговорили как муж и жена, а не как двое чужих, раздраженных друг другом людей.
Когда Джен вернулась в зал, она увидела, что ее мать разговаривает с Джеком, и решила не мешать им. Ей давно хотелось, чтобы Джек и Аманда перестали относиться друг к другу с враждебной настороженностью и стали друзьями, но она не знала, как это можно сделать. И вот теперь, похоже, все наладилось без ее участия. Слушая Джека, Аманда улыбалась, а он, напротив, был очень серьезен.
Джек действительно рассказывал Аманде о своих поездках в Европу, которые он предпринимал каждый раз, когда чувствовал, что пора обновить ассортимент товаров. Он признался ей, что предпочитает Париж всем другим европейским городам, и это позабавило Аманду. Потом они обменялись впечатлениями о «Клариджез» — лондонском отеле высшего класса, где им приходилось останавливаться в разные годы, и очень скоро, обнаружив значительное сходство взглядов, Джек и Аманда почувствовали себя почти друзьями.
Джен, видя, что мать и Джек мирно беседуют, с легким сердцем присоединилась к группе своих знакомых, которые увлекли ее на другой конец зала. Она неплохо проводила время и не заметила, как прошел целый час. Потом ее снова позвали к телефону.
Это был Пол, но на этот раз его голос звучал устало и раздраженно. Переговоры, на которые он возлагал такие большие надежды, неожиданно застопорились, и за прошедший час участникам так и не удалось сдвинуться с мертвой точки. В конце концов переговоры пришлось отложить на два дня, но на этом неприятности не закончились. Когда Пол спустился на стоянку, он обнаружил, что в его автомобиле сел аккумулятор.
Разумеется, Пол мог бы приехать в салон на такси, но вместо этого он неожиданно попросил Джен заехать за ним. За это он обещал отвезти ее поужинать, и Джен, немного подумав, решила, что в его словах есть свой резон. На вечеринке Пол мог появиться разве что к самому концу.
— А как же мама? — обеспокоенно спросила она. — Не могу же я ее бросить!
— Скажи отцу, пусть он посадит ее в такси и отправит домой. Не исключено, что у него в рукаве спрятана пара‑тройка наемных лимузинов. Он всегда заказывает машины для самых дорогих его сердцу или самых нетранспортабельных гостей.
— Хорошо, я спрошу, но… Но если мама не захочет, мне придется самой отвезти ее домой. Если же она не будет иметь ничего против, я заеду за тобой через четверть часа.
— Приезжай, — сказал Пол. — У меня был поганый день, и я очень хочу видеть тебя.
Его идея с ужином где‑нибудь в спокойном, тихом месте была очень по душе Джен, и она надеялась, что Аманда не будет возражать против того, чтобы Джек отправил ее домой в лимузине.
Когда она разыскала их в углу зала и объяснила, в чем дело, Аманда чуть не поперхнулась шампанским. Она уже собиралась возразить дочери, но Джек опередил ее.
— Пол совершенно прав, — сказал он Джен. — На сегодня я заказал два лимузина, которые отвезут твою маму домой, как только она захочет. А ты что скажешь? — спросил он, поворачиваясь к Аманде, которая все еще не могла прийти в себя. Поступок Джен сильно смахивал на предательство, но Аманда не хотела мешать дочери.
— Я… — Она судорожно сглотнула. — Я не против. Отсюда до Бель‑Эйр совсем недалеко, правда? Я могу даже взять такси, только надо заранее позвонить…
— Нет, — негромко, но твердо проговорил Джек. — Ты поедешь в лимузине. В такой поздний час ездить в такси небезопасно.
Это замечание, да еще высказанное столь решительным тоном, заставило Аманду рассмеяться, однако она была признательна ему за внимание и согласилась отправиться домой в лимузине. Она готова была ехать немедленно, но на лице Джека отразилось такое неподдельное разочарование, что, немного поколебавшись, Аманда решила задержаться в салоне еще на часок. На самом деле ей вовсе не хотелось уезжать. Аманда очень неплохо проводила время, к тому же на такой веселой вечеринке она не была уже бог знает сколько времени. Мэттью терпеть их не мог, и они с ним бывали только на официальных деловых приемах, да и то не часто.
Поцеловав мать на прощание, Джен села в машину и поехала за Полом, а Джек направил все свое внимание на Аманду. С поистине отеческой заботой он следил за тем, чтобы у нее в бокале было шампанское, подносил ей тарелку с канапе и пирожными, знакомил со своими друзьями. С ним Аманде было так хорошо и свободно, что она даже не заметила, как пролетело почти два часа. Когда же она опомнилась, то оказалось, что почти все гости уже разъехались, а часы показывают начало двенадцатого ночи.
— Какой ужас! — воскликнула она. — Мне уже давно пора быть дома. Наверное, я надоела тебе как… как не знаю что! Почему ты не выгнал меня раньше, Джек? — Она протянула руку, чтобы попрощаться с ним, но Джек покачал головой. Он хотел сам отвезти ее домой.
— Какие глупости, Аманда, — сказал он. — Напротив, мне было очень приятно, что ты сумела выбраться. В конце концов, мы все‑таки родственники, и я рад, что нам представилась возможность встретиться и поболтать.
Аманде так и не удалось уговорить его отпустить ее домой одну. Отдав Глэдди пару распоряжений, Джек взял Аманду под руку и повел ее к выходу. Вечеринка закончилась, а друзья, с которыми он собирался отправиться в ресторан, отбыли без него минут сорок назад. Джек предупредил их, что, возможно, подъедет позже, но просил не очень на него рассчитывать, так как он мог еще и передумать. Никаких других обязательств у него не было, и Джек чувствовал себя совершенно свободным.
Когда они уже ехали в лимузине по Родео‑драйв, Джек неожиданно спросил, не хочет ли Аманда заглянуть в ресторан или хотя бы в пиццерию, чтобы съесть что‑нибудь более существенное, чем канапе и салат. Аманда колебалась: время было позднее, и ей уже давно пора было быть дома, однако она подумала, что вполне может позволить себе задержаться еще немного. В конце концов, она не обязана была ни перед кем отчитываться. И потом, ей действительно хотелось есть!