Стул прикручен к полу, как и полагается: в окно его а швырнешь и даже сгоряча не расколотишь о собственную голову.
— Ты думаешь, начальник, я кичи испугался? — хмыкнул Карась, брезгливо поморщившись. — Меня там встретят, как путевого. Пропасть не дадут и греть будут. И знаешь почему?
Вместо джинсовой куртки теперь на Шибанове был строгий костюм. Выглядел он старше и официальное.
— Почему же?
— А потому что я не сдавал никого и отвечал всегда только за себя.
— Ну-ну, — неопределенно протянул капитан. — Блатной ты крученый, а потому должен знать, что в наших силах не только добавить тебе срок, но и пустить слушок, что ты понемногу стучишь в контору, а там доказывай после этого, что ты не верблюд.
Карась побледнел:
— Не сделаешь этого, начальник. Я тут тебя пробивал, уважаемые люди о тебе неплохо отзывались. Хоть ты и легавый, но подлянки делать не станешь.
— Я знаю, что ты тюрьмы не боишься, но в моих силах и сократить тебе срок. Одно дело — ты просто угоняешь машину, другое — угон с отягчающими обстоятельствами, как сопротивление милиции, «ствол» у напарника, что тоже может усугубить и без того не сладкое твое положение.
Перед Шибановым сидел неглупый и волевой человек, который понимал его с полуслова. Он относился к жизни с цинизмом уголовного философа: даже среди ментов есть неплохие люди, которые, однажды нацепив на себя хомут, тянут его до самой пенсии. И если следак заикнулся о послаблении, значит, так оно и случится.
— Чего ты хочешь от меня, гражданин начальник? Карась посмотрел в окно.
В каких-то полутора десятках метров от здания простиралась воля, теперь — недосягаемое понятие.
— Я хочу знать, где оружие.
С минуту Тимофей Карасев ошарашенно пялился на Шибанова, а потом удивленно произнес:
— И это все? Григорий улыбнулся:
— А ты считаешь, этого мало?
— Ну нет, почему же… Я думал, ты будешь спрашивать меня о том, сколько гоп-стопов я совершил за последние полгода или где зарыл последнюю дюжину трупов, а ты интересуешься какой-то мелочевкой.
— Я другого мнения об этом, — очень серьезно проговорил Шибанов, — для меня оружие никогда не было мелочью.
— Ладно, хорошо, скажу… Когда мы подъехали к милицейскому посту, то я сразу почувствовал что-то неладное. Уж слишком безмятежными красноперые выглядели. Я свой «ствол» вытащил и рядышком на сиденье положил. Ну, думаю, если что, просто так меня не достанете. А когда меня остановили и инспектор свою рожу в салон просунул, я стал рукой по сиденью шарить, чтобы «ствол» достать, а его там не оказалось. — Карасев сделал глубокую паузу. — Может, так оно и лучше получилось… не удержался бы, разрядил бы обойму прямо в его раскрытую пасть. Скажу честно, мне он тогда очень не понравился… Слава богу, уберег меня господь от «мокрого» дела. — И уже бодро продолжил:
— Может, в салоне куда закатился. Вы его хорошо искали?
Капитан усмехнулся:
— В салоне мы искали, да вот только ничего не нашли. Карась широко улыбнулся:
— Я уже начинаю жалеть, гражданин начальник, что по поводу «ствола» раскололся. А может, его и не было вовсе, а?
— Ладно, разберемся, — обронил хмуро Григорий. — А не мог твою «пушку» кто-нибудь из пассажиров подобрать?
— У Фарида свой «ствол» был, вы же знаете… А Галке это на хрен не надо, — скривил губы Карась, — она не из тех, чтобы чужую статью на себя брать.
Григорий усмехнулся:
— Постой, Тимофей, что-то я тебя не совсем понимаю. Ты сказал, что телку вы по дороге подобрали, будто бы сговорились с ней на пару минетов. А сейчас, с твоих слов, я понял, что вы знакомы.
— Хм… Ладно, поймал, начальник. Я ее давно знаю. Но ты напрасно ее грузишь, к нашим делам она не имеет никакого отношения.
— Кто она такая?
— Баба как баба, — пожал плечами Карась, — не лучше и не хуже других.
Давалка такая же, как и у всех, если о, можешь попробовать, я с ней договорюсь.
А если серьезно, она подруга Фарида. В тот день я ее не хотел брать, да он меня уговорил, вот и вляпалась! Пусть теперь на себя пеняет.
— А где же остальное оружие, Карась? Тимофей неприятно скривился:
— Начальник, ты из меня паровоз хочешь сделать? Так я тебе сразу хочу сказать, что я не согласен! Я привык отвечать только за себя и ни за кого больше.
— Ладно, ты посиди пока в камере, подумай, может быть, чего-нибудь и вспомнишь.
— Ты мне обещал…
— Единственное, что я могу тебе обещать, так это то, что видимся мы с тобой не в последний раз.
Капитан Шибанов надавил на белую кнопку, аккуратным кружком возвышающуюся на столе, и, когда в комнату вошли два угрюмых сержанта, распорядился:
— Уведите. Пусть посидит пока в одиночестве.
***
В первую встречу капитан Шибанов Галину Волкову не рассмотрел. Не было ничего такого, за что мог бы зацепиться заинтересованный мужской взгляд.
Запомнилась лишь короткая стрижка и огромные, чуть влажные глаза, словно у пугливой газели.
И лишь сейчас, когда она села за стол напротив, аккуратно, почти по-школьному, уложив белые ладошки на округлые коленки, он понял, как был не прав. При всей своей подростковой внешности она обладала шармом, какой не всегда обнаружишь даже у зрелых женщин.
— Сколько вам лет?
— Двадцать два, — бесцветно произнесла девушка.
— Вы выглядите моложе, — заметил Шибанов.
— Я это знаю.
— Когда вы выйдете из тюрьмы, вам может быть уже под тридцать, — вслух посчитал капитан. В ответ Волкова только фыркнула, отвернувшись. — Знаете, у меня к вам только один вопрос: куда вы дели оружие Карася?
— Ах, это, — на ее детском личике промелькнуло нечто вроде облегчения.
— Когда он положил пистолет на сиденье, то я сразу поняла, что добром все это не кончится. Пока кого-нибудь не пристрелит, не успокоится. Бешеный бывает, как черт! В такие минуты он забывает, что делает, забывает, что говорит. И когда он отвлекся, так я тихонечко «ствол» и вытащила.
— А потом что было, в сумочку, что ли, положили? — съязвил Шибанов.
— Зачем же в сумочку? — искренне удивилась девушка. — Вы меня схватите, и тогда мне срок… Я его просто в окошко выбросила, чтобы Фарид не заметил. Он просто с виду такой спокойный, а на самом деле такой же бешеный, как и Карась.
Тоже мог чего-нибудь выкинуть.
— Ты его выбросила? — ахнул Шибанов, переходя на «ты».
— А чего вы удивляетесь-то, — захлопала Волкова глазами. — Вы мне еще за это спасибо должны сказать, а так перестрелял бы он вас всех.
— Место можете показать, куда выбросили? Волкова тряхнула короткими волосами и отвечала почти зло:
— Конечно, могу! Как только инспектор дал сигнал остановиться, так я его и выбросила. Не сильно так… но на обочине лежать не должен, — заключила девушка.
Шибанов поднялся:
— Пойдем. Покажете место.
Пистолет искали уже четвертый час. Взвод милиционеров, разбившись в цепь, терпеливо прочесывал каждый куст. Было выявлено немало интересного материала: от пустых кошельков до сломанных ножей, было найдено даже ружье с разбитым прикладом, но пистолета не было.
Дважды к Шибанову подступал молоденький лейтенант и деликатно уточнял, действительно ли они ищут в нужном месте, и капитан терпеливо и сдержанно пояснял задачу.
Волкова стояла немного в стороне и нервно курила сигарету за сигаретой, обжигая наманикюренные пальцы.
— Может, не здесь? — в который раз спрашивал капитан, поглядывая в ее чистое, чуть наивное личико.
— Здесь, — уверенно отвечала Волкова. — Ну, может, разве что в ту сторону, немного правее.
И цепь милиционеров, уже в который раз, смещалась вправо.
Пистолет был найден в тот самый момент, когда Шибанов всерьез засомневался в успехе, — в конце концов, Девка могла просто соврать или пистолет подобрал кто-то из случайных прохожих. «Вальтер» лежал в небольшой Тинистой канавке, зарывшись стволом в грунт, изрядно Перепачкав хромированную поверхность. Возможно, его не нашли бы совсем, если бы один из сержантов не споткнулся о торчащую из земли железку и не оступился бы в грязную жижу, откуда на него темным глазком ствола взглянул потерянный «ствол».
— Нашел! — неистово заорал он, помня об обещанных десяти днях отпуска.
Горькое разочарование Шибанов выдал лишь движением бровей — вместо ожидаемого «ТТ» он держал в руках «вальтер» девятимиллиметрового калибра с фигурными «щечками», выполненными под орех. Классная, очень сильная вещь, но совершенно не то, что хотелось бы увидеть.
Галина швырнула себе под ноги недокуренную сигарету и с нескрываемой неприязнью посмотрела на подошедшего капитана.
— Это тот самый пистолет? — показал он «вальтер». Мельком глянув на оружие, Волкова уныло протянула:
— Да.
— Посмотрите повнимательнее, от вашего ответа зависит очень многое.
— А чего мне на него любоваться? — невесело буркнула она. — Я что, первый раз его вижу? Карась его все время с собой таскал. А когда на шашлыки ездили, напьется, бывало, и давай по пустым бутылкам стрелять.
Галина швырнула себе под ноги недокуренную сигарету и с нескрываемой неприязнью посмотрела на подошедшего капитана.
— Это тот самый пистолет? — показал он «вальтер». Мельком глянув на оружие, Волкова уныло протянула:
— Да.
— Посмотрите повнимательнее, от вашего ответа зависит очень многое.
— А чего мне на него любоваться? — невесело буркнула она. — Я что, первый раз его вижу? Карась его все время с собой таскал. А когда на шашлыки ездили, напьется, бывало, и давай по пустым бутылкам стрелять.
Неожиданно сгустились сумерки, погрузив в тень стоявший неподалеку коммерческий киоск. Бледное лицо Галины заметно посерело, и теперь она выглядела значительно старше своих лет.
— Может, у него еще какое-нибудь оружие было? Галина зябко поежилась и произнесла:
— Может, и было, только откуда мне знать-то, вы лучше у него спросите.
Немного поодаль в окружении сослуживцев стоял счастливец, отыскавший пистолет. Он улыбался, о чем-то шутил и наверняка говорил о том, как весело проведет нежданный отпуск.
— Мы-то у него спросим… обязательно. Только и ты мне ответь, куда делось оружие, которое вы унесли из охраны? — Григорий незаметно перешел с ней на «ты».
Даже в полумраке отчетливо было видно, как болезненно сжалось лицо девушки — она знала больше, чем говорила.
— Не знаю я ни о каком оружии.
— Пойми, на Карасе висят два трупа, — в глазах Волковой что-то дрогнуло, и теперь капитан хотел дожать ее, — за ним числится оружие. Признайся во всем. Если ты этого не сделаешь, то пойдешь как соучастница, а так будешь всего лишь свидетельницей.
В какое-то мгновение ему показалось, что он победил: ее подбородок мелко задрожал, и глазки расклеились — в самых уголках блеснула влага. Но уже в следующую секунду лицо исказила нешуточная ненависть, и Волкова сквозь стиснутые зубы процедила:
— Я не знаю ни о каком оружии. А если вы считаете, что оно исчезло, так лучше спросить об этом у Карася! Шибанов усмехнулся:
— Спросим, голубка, непременно спросим. Только чего это ты вдруг так разнервничалась? — И, окликнув сержантов, маявшихся без дела, приказал:
— Посадите эту барышню в «воронок». Да стерегите строго, чтобы она не выкинула чего-нибудь…
***
— «Вальтер» мы твой нашли, — объявил Шибанов, когда Карась сел на стул.
— Что-то у тебя голос, начальник, невеселый. «Пушку» отыскали, меня в кичу заперли, срок вот новый светит, тебе благодарность от руководства будет.
Быть может, звезду большую получишь, все-таки такого опасного преступника удалось обезвредить, а ты нос повесил.
Капитан невольно улыбнулся:
— Вижу, что силу духа ты не теряешь, а это очень хорошо, потому что сидеть тебе придется очень долго… Только я ведь не этот пистолет предполагал увидеть, а тот, что вы у вохровцев унесли.
— Послушай, гражданин начальник, — потряс Карась руками, стянутыми наручниками, — ты меня понапрасну не грузи! Ни о каком оружии я знать не знаю… и хочу сказать откровенно: и знать не собираюсь!
— Что же ты тогда занервничал. Карась, а может, боишься чего? На тебя это не похоже.
— Я тебе так скажу, гражданин начальник, я никого не боюсь и в жизни своей никого и никогда не боялся. А только оружие — это не мой профиль.
Грабануть кого-то, на это я способен, скрывать не стану. В темном углу кого-нибудь подкараулить и по башке стукнуть — тоже могу, а вот оружие… здесь ты меня уволь! Тут совсем другие люди работают, куда посерьезнее, чем я. И связываться с ними я просто не желаю.
— Что это тебя так затрясло, Тимофей, — посочувствовал Шибанов, — я думал, что у тебя с нервишками все в порядке, а ты вон как… разошелся. Ты вот на кого-то валишь, а у меня есть информация, что это твоих рук дело. И это не обошлось без человека, который был вхож в охрану, он рассказал вам расписание дежурства, он же навел вас и на оружие. И знаешь, почему я так решил?
— И знать не хочу.
— А я скажу. Его в принципе не должно было быть там, оружие обязаны были отвезти на армейский склад. Но этого не случилось. По каким-то непонятным причинам оно перекочевало в ВОХР, где, оказывается, его уже дожидались. Может быть, ты прольешь мне свет на эту загадку?
— Мне плевать, что ты себе там напридумывал, — вскипел Карась, приподнимаясь, — а только я его не брал!
— Но-но, ты потише, — негромко, но строго предупредил Шибанов, — я ведь тоже очень нервный, могу не понять твоих добрых намерений, да и пальнуть в тебя из табельного оружия.
— Не посмеешь, — окрысился Карась.
— А ты дернись из-за стула, тогда посмотрим, — недобрым голосом посоветовал капитан.
— Я тебе тысячу раз могу сказать, что я не знаю, где это оружие, и знать не желаю.
— Вот как… Ладно. — Шибанов нажал кнопку. В двери показался знакомый верзила с сонными глазами. Такое впечатление, что все свое дежурство он проспал у порога капитана. — Приведите Волкову.
— Слушаюсь, товарищ капитан, — исчез он за дверью.
— А бабу-то сюда зачем впутывать? — скрипнул зубами Карась.
Через минуту в сопровождении сержанта появилась Волкова. За два дня, проведенных в изоляторе, она исхудала. Девичий румянец, еще недавно украшавший ее щеки, заметно потускнел и в свете неоновых ламп выглядел почти болезненно.
Сержант не ушел, усадив Волкову, молча отошел к двери. И вновь загрустил, сделавшись непроницаемым для внешнего мира.
— Где оружие? — обратился капитан к Волковой.
— Какое оружие, начальник? — неожиданно визгливым тоном заголосила Галка, напомнив базарную торговку, у которой хулиганистые пацаны стащили яблоко.
— То самое, что было унесено у вохровцев. Ты помогла нам отыскать «вальтер», так я тебе хочу сказать, что охранники были застрелены из того самого пистолета, который ты выбросила в окно машины. Следовательно, пойдешь как соучастница убийства.
— Послушайте… — вскочила Волкова.
— Сидеть! — рыкнул сержант, подавшись вперед. С его безразличного лица мгновенно слетела сонливость.
— … при чем здесь «вальтер»? Охранники были застрелены вообще из обреза! — яростно выкрикнула Волкова и тотчас обмякла, осознав собственную ошибку.
Капитан Шибанов сделал удивленное лицо.
— Вот как?.. И откуда же вам это известно? О том, что они были застрелены из обреза, знали только несколько людей. — И, широко улыбнувшись, добавил:
— Информация-то конфиденциальная.
— Во-от сучка, — выдохнул Карась. — И кто тебя за язык тянул.
Шибанов победно улыбнулся:
— Ну что, господа, вы свободны. Не смею вас больше задерживать. Можете смело обживать свои камеры и дальше.
Глава 16. БЕЗ ОРУЖИЯ НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ
Шибанов посмотрел на часы. Через сорок минут в кабинете у полковника должно было состояться совещание. Ровно в тринадцать ноль-ноль. Более паршивого времени подобрать было трудно. Но Крылов любил именно середину рабочего дня, когда у всего личного состава от голода слипаются кишки. Многие считали, что поступает он так умышленно, полагая, что на голодный желудок соображается яснее.
Капитан, зная въедливость Крылова, сделал небольшой конспект и наметил пункты, на которые следовало обратить особое внимание.
Он вскипятил себе чаю и потихонечку смаковал его, покрякивая от наслаждения. Лучше всего думается в тиши собственного кабинета, наедине с бумагой и ручкой.
Дверь неожиданно открылась, и сквозняк мгновенно смахнул со стола несколько листков исписанной бумаги и бестолково рассеял их по углам комнаты.
Шибанов едва не поперхнулся горячим глотком — в дверях кабинета стоял Крылов собственной персоной. Он не сразу даже и узнал его — в узких черных брюках и тесной рубашке, из-под которой выпирал небольшой животик, он выглядел почти по-домашнему. Наверняка прибыл в управление откуда-нибудь с дачи, где на радость жене подстригал разросшуюся малину.
— Сиди, сиди, — великодушно разрешил полковник, — не напрягайся.
Готовишься, значит, — показал он взглядом на растрепанные ветром листки.
— Так точно, товарищ полковник, готовлюсь. Крылов сел рядом и, отерев тыльной стороной ладони взмокший лоб, произнес:
— Уф, жара стоит, дышать нечем. Ты вот что, капитан, сегодня на совещание можешь не идти. Мне тут звонили… из министерства, торопят. Без тебя как-нибудь справлюсь. Значит, ты говоришь, Волкова Галина проговорилась?
— Так точно, товарищ полковник.
— А Карась ни в какую?
— Нет, товарищ полковник, молчит. Говорит, что ему скоро на кичу надо идти, а если не по понятиям станет себя вести, то напомнить могут.
— Чем закончились обыски в квартире Карася и Фарида?
— Пусто, товарищ полковник, оружия не нашли. В сарае обнаружились детали от автомобилей, скорее всего от угнанных. Нужно будет пригласить экспертов, пускай посмотрят.
— Что думаешь делать дальше, капитан?