— Чем закончились обыски в квартире Карася и Фарида?
— Пусто, товарищ полковник, оружия не нашли. В сарае обнаружились детали от автомобилей, скорее всего от угнанных. Нужно будет пригласить экспертов, пускай посмотрят.
— Что думаешь делать дальше, капитан?
— У меня такое ощущение, товарищ полковник…
— Ну что ты все заладил «товарищ полковник» да «товарищ полковник»! Ты, что ли, забыл, как меня звать? — Григорий чуть смущенно пожал плечом:
— Да нет, то… Геннадий Васильевич… Волкова знает больше, чем хочет это показать. Нужно произвести обыск в ее квартире. Я не исключаю, что часть оружия они спрятали у нее. Я тут уже ходил, выяснял. Она живет на первом этаже, одна… то есть с сожителем Фаридом, и спрятать там можно все, что угодно.
— Так-так-так. — Полковник Крылов задумался. — Возможно, ты и прав… Я бы даже так сказал, лучшего места, чем ее квартира, для временного склада и не придумаешь. Во-первых, рядом место преступления…
— Во-вторых, ее дом находится недалеко от трассы, и на машине к нему можно подъехать незаметно. Извините… Геннадий Васильевич, увлекся, — запоздало вспомнил о своей оплошности капитан.
Начальство полагалось слушать, открыв рот и затаив дыхание, но Шибанов в охотничьем азарте, похоже, позабыл эту заповедь. Полковник Крылов сделал вид, что ничего не заметил… иногда он умел поиграть в демократию.
— И в-третьих, ее подъезд выходит в темный скверик.
— Вы там были?
— А ты что думаешь, капитан, я только штаны в своем кабинете протираю? — довольно хмыкнул полковник. — Значит, тебе нужно разрешение на обыск в квартире Волковой?
— Да.
Крылов вытащил из кармана сложенную вчетверо бумагу и небрежно положил ее на стол:
— Вот тебе ордер на обыск. — И, уже поднявшись, добавил:
— Поговори непременно с соседями, они наверняка должны что-то знать… И чтобы без оружия не возвращался.
Глава 17. ПОЗВОЛЬТЕ, К ЧЕМУ ТАКАЯ ЧАСТАЯ СМЕНА ПАРТНЕРОВ?!
Сначала капитан Шибанов облачился в модный джинсовый костюм.
Повертевшись немного у зеркала, понял — что-то не то. С таким прикидом и с такой короткой стрижкой, как у него, он больше напоминал какого-нибудь разводящего в преступной группировке, чем обыкновенного опера. А следовало расположить к себе людей, чтобы даже самая недоверчивая бабулька не терзалась подозрениями. Ведь они ж, бедные, шарахаются от любого стриженого затылка!
Одеться следует попроще, например, можно достать свой старенький пиджак, и ничего страшного нет в том, что чуть повыше локтя у него темное пятно величиной с грецкий орех.
Швырнув фирменную куртку на диван, Григорий надел пиджак. В зеркало он смотрел с некоторым недоумением, как будто видел себя впервые. Надо признать, от подобного облика он успел отвыкнуть: пиджачок был явно старомоден, да и не в сезон, пожалуй. Вряд ли он надел бы его сейчас просто так, без нужды. Но нужно стопроцентно соответствовать образу и подкупить старушек своим видом, ведь они глубоко убеждены в том, что у честного сыщика больше червонца в кармане никогда не бывает.
Соседкой Галки Волковой оказалась восьмидесятилетняя старушка со старинным именем Агриппина Пантелеймоновна. Сухая и прямая, словно жердь, она излучала невероятную энергию, и Шибанову достаточно было поговорить с ней всего лишь несколько минут, чтобы оказаться во власти ее неукротимой натуры. Глядя на нее, казалось, что впереди эту женщину ожидает бессчетное количество дней и что сейчас она стоит на пороге своих лучших лет. О своих соседях она знала практически все, как если бы жила их судьбой. Поинтересуйся Григорий количеством тараканов в соседних квартирах, она, не задумываясь, ответила бы и на этот каверзный вопрос.
Томить у порога капитана Агриппина Пантелеймоновна не стала. Едва взглянув на документ, он сделалась неимоверно приветливой, превратившись из осторожной старухи в гимназистку старших курсов, которая во что бы то ни стало хочет понравиться строгому директору гимназии.
— И вы спрашиваете, с кем водит дружбу моя соседка? — напористо начала старушка, едва капитан сел на предложенный стул. — Ас кем она только не водится! Как поселилась в нашем доме три года назад, так у нее столько мужиков перебывало… сколько у меня за всю жизнь не набралось, — не то пожаловалась, не то похвасталась бабка. — Я еще понимаю, возник у тебя роман с молодым человеком, так можешь с ним дружить. Но позвольте, — всплеснула она руками, — к чему же такая частая смена партнеров! Я и сама была молодой… но всему есть предел. Я думаю, что даже квартиру она приобрела на деньги своих кавалеров.
— С чего вы так решили?
— С чего я так решила! — Руки ее находились в постоянном движении. — А вы посмотрите на нее: нигде не работает, а одевается так, как нам с вами никогда не одеться, — посмотрела Агриппина Пантелеймоновна на рукав пиджака Шибанова, на котором отчетливо проступало злополучное пятно. — Вы будете со мной спорить?
— Нет, но…
— Вот и не надо! — бросилась в очередную атаку старушка. — Откуда у нее деньги, спрашивается? На шее золото, в ушах изумруды, браслеты платиновые на руках. Она просто не знает, как ей быть с деньгами, что ей кавалеры дают.
Полгода назад, например, ремонт делала. Ванну поменяла, раковину поменяла, новые обои наклеила, линолеум постелила, другие двери поставила. И что вы думаете? Месяц назад опять ремонт затеяла. Я у нее спрашиваю: деточка, Галочка, ты что, опять ремонт делаешь? А она мне грубо так: не лезла бы ты, старая, не в свое дело. Я было хотела ее одернуть, а она мне и говорит, будто извиняясь, что евроремонт будет делать, дескать, прежний ее уже не устраивает. Что они там затеяли, я не знаю, но ремонт закончился у них быстро. И недели не прошло, как уже все было готово.
— Интересно… А вы знаете какого-нибудь… ну, из ее последних друзей?
— Как же мне их не знать-то, если они все время дверью в подъезде хлопают. Туда-сюда, туда-сюда! И замечание-то не сделай. У всех такие лица, что сразу голову оторвут. Вот сейчас у нее один такой есть, черный весь, не пойму никак, то ли не бреется, то ли кожа такая. Неулыбчивый, хмуро посматривает на все. А до этого к ней еще один приходил. По графику, что ли, опять не понять.
Первого нет, так он сразу шасть к ней в квартиру и до утра останется.
— Значит, вам ее друг не очень понравился?
— А чего тут может понравиться-то? Проходит, не здоровается. А тут недавно стучится ко мне, вежливый такой, обходительный, голубушкой меня назвал и попросил штыковую лопату. Я в недоумении, зачем ему лопата. А он мне объясняет, что хочет клумбу во дворе подкопать! — расширила от удивления глаза Агриппина Пантелеймоновна. — Вы слышали про такое! Тоже мне, ботаник выискался.
— И что, вы дали ему лопату?
— А куда же деться-то? — вымолвила старушка. — На меня смотрит вот такими ошалелыми глазами. Ну, думаю, если откажу, так непременно задушит!
Капитан Шибанов невольно улыбнулся: собеседница так громко негодовала, как будто ей пришлось расставаться с невинностью.
— Понимаю вас, — добавил в голос сочувствия Григорий.
— Мы эту лопату с мужем обычно с собой в сад берем.
— Вы не могли бы показать мне ее? — попросил Шибанов.
— Пожалуйста, молодой человек, — живо отозвалась старушка, — я всегда готова помочь родной милиции. Я ведь и в дружине когда-то состояла. Мы жуликов по подъездам отлавливали. Бывало, пьяного какого подберешь…
— У вас, оказывается, очень богатая биография, Агриппина Пантелеймоновна, — серьезно произнес капитан.
— Ха-ха-ха! А вы в свою очередь очень большой шутник, молодой человек, — кокетливо повела глазами старушенция, что означало не что иное, как: «Будь я помоложе, так непременно дала бы вам жару». — А лопата, она у меня здесь, на балкончике. Мы ведь его сами пристраивали, но у нас на это разрешение имеется.
Пойдемте, посмотрим.
— Я вам верю, Агриппина Пантелеймоновна, — улыбнулся Шибанов.
Балкон был прибран аккуратно и чистотой напоминал спальную комнату.
Похоже, хозяйка была хронической аккуратисткой. И наверняка, прежде чем лечь в гроб, она обязательно выметет из него все стружки.
— Пожалуйста, молодой человек, — протянула она лопату с почерневшим черенком. — Это у вас, кажется, называется следственный эксперимент?
— Ну что вы! Скорее всего отработка версии. — Лопата была остро заточена, а к металлической поверхности плотно пристали частички рыжего суглинка.
— Знаете, какое дело, — уловила старушка заинтересованный взгляд капитана. — Мой старик нашу садовую амуницию не очень-то жалует, а тут вернули мне лопату заточенную. Правда, грязную! — пожаловалась она.
— Спасибо, Агриппина Пантелеймоновна, — вернул Шибанов лопату. — Вы нам очень помогли.
— Я всегда рада помочь следствию. Всегда! — уверяла старушка. — А потом, вы такой любезный молодой человек. Никогда не думала, что в милиции могут работать такие милые и интеллигентные люди. Если что, обращайтесь ко мне немедленно, я всегда буду рада вам помочь, — произнесла она на прощание.
Капитан Шибанов слегка улыбнулся, расслышав в ее словах двойной смысл.
Старушка оказалась еще той проказницей.
— Непременно, — ответил он и почувствовал несказанное облегчение, когда дверь наконец закрылась.
Глава 18. ПОКОЙНИКА ПРИНЕСУТ, А ЯМА-ТО НЕ ГОТОВА
Маркелов был очень удивлен, когда после дежурства зашел в магазин и директриса без должного вступления сообщила, что его дружок находится на Ваганьковском кладбище. Он только и смог, что спросить:
— Кто же это его?
Толстушка прыснула мелким смехом в пухлый кулачок, напомнив счастливого объевшегося хомячка, и, отсмеявшись, произнесла:
— А никто, это он сам пожелал. В понедельник взял отгул и на кладбище пошел. Ты найдешь его среди могильщиков.
Искать пришлось долго. Кузьмича он встретил не среди могильщиков, от нечего делать развлекающихся вырытыми черепами, а рядом со свежей могилой, мудро покуривающим любимый «Беломор». Майор выглядел усталым и необыкновенно счастливым, подобное выражение лица можно было бы встретить у Сизифа, наконец вкатившего неподъемный камень на вершину.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — не стал скрывать изумления Маркелов.
— У нас в стране любой труд в почете. А потом, мне все едино, что ящики с водкой таскать, что могилы рыть.
Он был в своем рабочем костюме, только в этот раз перепачканном рассыпчатой супесью.
— Еле тебя нашел, — сказал Маркелов, осматриваясь. Вокруг сплошная ржавая глина, смешанная с черноземом. Не приметив ничего достойного, он опустился на корточки. — Ты среди могил прямо как демон среди покойников.
Кузьмич не опасался за собственный комбинезон — сидел на черенке лопаты, вытянув во всю длину ноги.
— Ты недалек от истины.
— Скажи мне, что тебя сюда занесло.
— У меня в магазине приятель объявился. Тоже грузчик. Иногда он здесь могильщиком подвязывается. Так бы его не взяли сюда, но он здешних ребят знает, говорит, что с некоторыми из них в одном дворе вырос. Так вот, он мне и предложил здесь с недельку поработать. Денег я должен получить столько, сколько за полгода коммунистического труда не заработаю, — и, швырнув окурок в яму, он продолжил:
— По всем законам жанра я должен был от удовольствия пустить слюну до колен и до конца жизни молиться на своего благодетеля. Если бы я отказался от такого предложения, то меня просто не поняли бы. Это выглядело бы подозрительно. Поэтому я и согласился.
— Ну и как, пустил? — очень серьезно спросил Маркелов.
— Чего?
— Ну, слюну.
Кузьмич слегка улыбнулся — все-таки в чувстве юмора ему не откажешь.
— Я старался на совесть. Признаюсь, я здесь себя так зарекомендовал, что мне даже работу предложили, — не без гордости произнес Кузьмич.
— Соглашайся, — в тон ему отозвался Маркелов. — Место блатное, а потом, лишняя специализация никогда не помешает. Кто знает, как жизнь может повернуться. Вот ты на своей майорской должности сколько получаешь?
Кузьмич неопределенно махнул рукой:
— И не спрашивай, тоска берет, когда думаю об этом.
— А здесь у тебя солидный приработок.
— Ты что, думаешь, я против, что ли? — покосился Кузьмич на пожилую сгорбленную пару с цветами в руках, проследовавшую к просевшему холмику с крестом из обыкновенной арматуры. — Но как начальство еще на мое перемещение посмотрит. — Неожиданно его лицо посерьезнело. — Возможно, это тот самый случай, за который следует зацепиться крепко. Могильщики народ осторожный, просто так в свою среду никого не пускают. Попасть к ним можно только по рекомендациям проверенных людей. А вопросов у нас к этому кладбищу предостаточно. Что-то в последнее время появилось очень много свежих незарегистрированных захоронений.
— Вон оно что.
— Так что не удивляйся, если мы с тобой будем встречаться и на кладбище.
Ноги затекли, Маркелов поднялся и теперь смотрел на Кузьмича сверху вниз:
— Начальство-то тебя отпустит, с ним вопросов не будет, а вот что скажет твоя директриса?
— А-а, вон ты о чем. Ну с ней я договорюсь, — доверительно протянул майор. — А вообще она баба классная, это с виду она такая твердокаменная, а как разомлеет, то как сахар тает. Хоть лакай!
— И ты лакал? — не сумел скрыть своего интереса старший лейтенант.
— И не однажды, — отвечал майор. — А ты, однако, любопытный. Ладно, давай теперь о деле поговорим. Да ты не дави на меня своим ростом-то, — укорил Кузьмич, — присядь хоть на лопату, не запачкаешься… На природе все стерильно.
Вот так-то, — произнес он, когда Маркелов присел рядом. — Тут вот какое дело.
Мне передали, что операция сворачивается. Похоже, что к оружию уже подобрались.
Оставаться тебе там опасно. Тебя могут заподозрить, ведь это же ты вывел на Карася. А это такие люди, что обид не прощают.
— Рановато еще, я кое-что нащупал. Майор усмехнулся:
— Ты что, торговаться, что ли, будешь?
— Нет, но…
— Вот тогда считай, что завтра твой последний день.
— Но мне же надо что-то объяснить. Не могу же я как-то так сразу, ведь привык уже к ребятам, они ко мне стали неплохо относиться, кое-какие шероховатости удалось утрясти.
Майор взял двумя пальцами махонький кусочек суглинка, растер его и аккуратно сдул красную пыль.
— Ну, если ты такой сентиментальный, то можешь сказать, что платят тебе маловато и ты решил уйти.
— А если все-таки будут уговаривать остаться? Майор хмыкнул:
— Однако, я смотрю, тебя крепко засосала вольная жизнь… Ладно, не обижайся. — Кузьмич примирительно хлопнул Захара по колену. — Это я так, никак не могу изжить в себе начальника. Скажи, что заработать здесь на стороне не так-то просто, заработки всего лишь какие-то разовые. Никакой стабильности. А ты уже подыскал нехилую работенку, где делать-то ничего не нужно, а деньги платят офигенные.
— А если спрашивать начнут, где такая работа? — не сдавался Маркелов.
Кузьмич удивленно посмотрел на старшего лейтенанта.
— Ну ты и впрямь возомнил себя ценным работником. Что я тебе могу еще посоветовать… Загадочно улыбнись, и ответь, что сказать не можешь, потому что боишься Конкуренции. Ну что, мне тебя учить, что ли?!
— Ладно, спасибо, Кузьмич, — крепко пожал Маркелов руку майору и, поднимаясь, шутя добавил:
— Ну, ты особенно-то не засиживайся здесь, а то ведь тебе еще копать и копать. Покойника принесут, а яма-то не готова.
— Да пошел ты! — буркнул Кузьмич. Однако поднялся и, взяв лопату, принялся ровнять стенки.
Глава 19. ИЩИТЕ, ВАМ ЗА ЭТО ДЕНЬГИ ПЛАТЯТ
Понятых было двое: молодой человек лет двадцати — двадцати двух, с едва пробивающимся над верхней губой нежным пушком, и крупная дородная женщина лет пятидесяти, с невыразительным, бесцветным лицом.
Женщина и парень сидели в углу комнаты и с безучастным видом наблюдали за оперативниками. Они больше напоминали арестованных, чем понятых. Парень выглядел мрачным, как будто опоздал на свидание к любимой девушке. А у женщины была такая печаль в глазах, словно она только что лишилась кошелька с зарплатой.
Самым большим разочарованием стало то, что оружия в квартире не оказалось. Шибанов рассчитывал увидеть его едва ли не в самой середине комнаты, в огромных ящиках, но вместо него взгляду предстала вполне ухоженная девичья светелка с вышивками на круглом столе и небольшими картинами на стенах.
Галина Волкова сидела у окна и самоуверенно посматривала по сторонам.
Все-таки в самообладании ей не откажешь.
Не исключено, что часть оружия они припрятали и где-нибудь в узлах и чемоданах, а большую часть зарыли. Для чего-то же им понадобилась штыковая лопата!
— Может быть, вы облегчите нашу задачу и сами укажете, где хранится оружие?
Волкова даже не удостоила его взглядом:
— Ищите, вам за это деньги платят.
В профиль она тоже была недурна: на лице ровный и умелый макияж.
Оставалось только удивляться, каким это образом к ней в камеру попала косметика.
— Приступайте, — кивнул Шибанов в сторону двух оперативников, которые уже рыскали глазами по комнате в поиске возможного тайника.
Один из них, молодой и жизнерадостный, воспринимавший обыск как некоторую игру, мгновенно приступил к работе, напомнив разгоряченную лошадку, рванувшую со старта. Другой, в противоположность первому — неторопливый и очень обстоятельный, попросил понятых подвинуться, и те вскочили с дивана вспугнутыми воробышками.
Шаг за шагом они обстукивали стены, терпеливо прислушиваясь к глухим ударам. Ничего. Абсолютно.
Веселый опер открыл шкаф и аккуратно принялся вытаскивать содержимое. С интересом всматривался в каждую вещицу, для чего-то подносил их к лицу, напоминая фетишиста, и при этом так лукаво жмурился, как будто его интересовало исключительно женское белье.