— «Тогда мы уберем и тебя», — пришел ответ.
— «Это вам не под силу», — ответил мой напарник, и я в который раз удивился его нахальству.
— «Мы можем отойти от принципов и временно объединиться с противником. Узнав, что речь идет именно о тебе, отказать нам он не сможет», — ответил неизвестный.
— «Вы, кстати, сегодня ночью захватили одного из своих нынешних союзников, поздравляю! Как ты считаешь, если противник узнает, как легко ты нарушаешь соглашения, станет ли он разговаривать с тобой о союзе?»
— «Мы исправим ошибку. А вот ты, если не прекратишь болтаться под ногами, — умрешь».
— «Очень страшно», — ответил Красавчик и завершил беседу.
Генераторы? В моей голове начала вырисовываться уже вполне определенная картина происходящих событий. Оставалось узнать две-три детали. Например, с кем беседовал мой напарник? Кто его «друзья» и почему они его ненавидят? Ну и, конечно, — кто он сам?
Глава 9
От размышлений меня оторвал телефонный звонок. Я раскрыл трубку и ответил:
— Слушаю…
— Перестань от меня убегать, — серьезно потребовал Евгений. — Мы с тобой по одну сторону баррикад.
— Сомневаюсь, — сказал я. — В настоящий момент каждый воюет лишь за себя.
— Это путь к поражению, — ответил монах. — Но если ты прав, шансы на успех будет иметь тот, кто объединится с наибольшим количеством участников конфликта. Ты не согласен?
— Отчего же? Все верно, только я не думаю, что ты искренен. Беляев отдал тебе достаточно недвусмысленный приказ — сжечь меня в печке, а к этому я пока не готов.
— Я больше не собираюсь выполнять его указаний, — ответил монах.
— Не верю, — твердо сказал я.
— Твое Братство слишком дисциплинированно, чтобы игнорировать приказы.
— Братство здесь ни при чем, — возразил Евгений. — Оно подчиняется Беляеву, поскольку состоит исключительно из его сородичей, потомков атлантов. Я же к этой расе не принадлежу.
— Вот это новость! — я на самом деле был удивлен. — Как же ты смог затесаться в их ряды да еще и дослужиться до руководящей должности?
— Это фирменный секрет ведомства, на которое я работаю.
— Контрразведка?
— Нет. Братство разбросано по всему миру, и приходится много ездить…
— Понятно, — я не стал более уточнять, поскольку на самом деле работал Евгений на СВР или ГРУ, принципиального значения не имело.
— Значит, ты предлагаешь соединить усилия? Почему?
— Потому что происходит нечто опасное. Вместо локализации и уничтожения одержимых мы каким-то образом впускаем в наш мир тех рогатых монстров, что ты оставил у меня в подвале, — монах говорил искренне.
— Да что я буду пересказывать тебе твои же слова?! Я знаю достаточно много, ты тоже. Возможно, вместе мы знаем все…
— Заманчиво, — изображая неуверенность, ответил я. — Если ты ответишь на один мой вопрос, я, может быть, соглашусь.
— Ты уверен, что я знаю ответ? — тем же тоном спросил монах.
Я рассмеялся и сказал:
— Какая связь между словами «Храм» и «Генератор»?
— В определенном смысле это синонимы, — в голосе Евгения было слышно едва уловимое облегчение; он знал ответ на мой вопрос, а это означало, что сделка состоится.
— Встретимся у моего дома, — сказал я, подтверждая заключение перемирия.
— Давай подумаем, что мы можем предпринять для исправления ситуации, — предложил я, когда Евгений пересел в мой планер и мы неторопливо полетели в сторону обширного городского парка. Там было где уединиться для размышлений, оставаясь в то же время в пределах города. Я уже рассказал ему практически все, в том числе и о подсмотренной сетевой беседе Красавчика с неизвестным собеседником.
— Беляев обманывает не только Бездну и людей, он вводит в заблуждение и своих временных союзников, — ответил Евгений.
— В чертежах Храмов есть одна интересная пометка — там указано оптимальное количество генераторов и параметры настроек для каждого из них. Если волки бездумно следуют этим указаниям, то когда будет изготовлен последний из Храмов, атланты перенесут их в одно место, расположат в определенной последовательности и восстановят Золотые Ворота.
— Что за ворота? — поинтересовался я.
— Точно не знаю, нo думаю, что это один огромный Храм, в котором созданы идеальные условия для жизни атлантов. Например, как для нас — в самом современном городе. Когда ты совершенно не задумываешься над его устройством, а только пользуешься благами: водопровод, свет, тепло, кафе и магазины, развлечения, телевидение, компьютеры, телефоны и множество других вещей… Понимаешь?
— В целом — да, — ответил я.
— Потому-то они и смешались с людьми, что без своих Золотых Ворот не могли найти другого способа выжить?
— Видимо, так, — согласился Евгений.
— Однако сейчас все обстоит иначе. Их время прошло, и, восстанавливая Древнюю Империю, они обрекают на вымирание нас. Ведь при нынешнем уровне науки они ни за что не остановятся на постройке одного Города-Храма. Постепенно их города покроют всю Землю…
— А восстановленные в Храмах Возрождения атланты заменят собой людей, — закончил я за монаха. — Как ни поверни — все равно люди оказываются лишними. Победит Бездна — мы станем одержимыми, победят атланты — превратимся в панцирных прямоходящих, ведь субстратом для восстановления древних атлантов наверняка будут наши бренные тела. При таких радужных перспективах люди-волки становятся просто агнцами божьими и, к слову, единственными нашими союзниками, поскольку не заинтересованы ни в том, ни в другом, так же, как и мы.
— Есть еще загадочный Красавчик, — подсказал Евгений.
— И Абсолютный Воин, если только это не один и тот же человек…
— По мнению «партизан», Воин живет в Храме, — возразил я.
— А по мнению Беляева, это выдумка Бездны, направленная против союза атлантов и волков, — ответил монах.
— Кто из них прав?
— Возможно, никто, — немного подумав, заключил я.
— У Красавчика есть своя особая тайна, но пока он сам не захочет ее рассказать — мы бессильны. Одно ясно — он не станет нам мешать, если мы не будем проявлять к нему излишнего любопытства. А если угадаем и наши действия совпадут с его замыслами, то даже поможет…
— Мы должны связаться с волками, — прервал мои рассуждения Евгений.
— Первым делом следует остановить производство Генераторов.
Я посмотрел вокруг и добавил:
— Этого будет недостаточно. Надо выключить по крайней мере один из действующих. Я ничего не имею против Храма Любви или Информации, но Храм Возрождения мне не по душе…
Произнося все это, я по-прежнему смотрел на окружающие нас сугробы и заснеженные сосны. Что-то изменилось в их сонном спокойствии: то ли с ветки упал снежок, то ли мне показалось, что шевельнулся один из кустов, засыпанных чистым белым снегом почти на полметра. Я включил питание, и планер немного приподнялся над землей. Евгений не стал тратить время на ненужные расспросы и внимательно присмотрелся к тем же кустам. Чутье меня не подвело и на этот раз. Теперь уже мы оба заметили, как дрогнула одна из веток. Я вынул из кобуры свой пистолет, а Евгений протянул руку к моей сумке и вооружился «жезлом» атлантов.
— Поехали отсюда на всякий случай, — предложил монах, и я не стал упираться.
Как только наша машина начала выруливать по направлению к шоссе, кусты и сугробы ожили окончательно. Причем ближайший «снеговик» поднялся буквально в трех метрах от планера. Я не стал мудрить и повернул штурвал так, чтобы диверсант очутился между бортом и толстой сосной. Воин успел поднять оружие, но только до уровня пояса, поскольку в то же мгновение оказался прижат к шероховатой коре. Послышался хруст ребер, и на лобовое стекло брызнула кровь. Я сдал назад, вывернул на свободное от деревьев место и увеличил скорость. Позади раздался треск автоматной очереди и звон разбитого стекла. Мы с Евгением пригнулись.
До шоссе было не меньше полутора километров заснеженного бездорожья и произвольно растущих сосен. Развить приличную скорость в таких условиях я не мог, но эти же сосны укрывали нас от пуль, поэтому я не стал суетиться. Пешие враги, даже если в их распоряжении лыжи, за нами угнаться не могли…
Так я думал первые двадцать секунд. Потом мое мнение резко изменилось, и я сосредоточился на максимально быстром слаломе между деревьев, а Евгений взял на себя уже привычную ему функцию бортстрелка, поскольку преследователи оседлали… снегоходы.
Маневренность наземных машин была гораздо выше нашей, а потому преимущество планера в скорости сводилось практически на нет. Еще преследователей было ужасно много, что, впрочем, не мешало им хладнокровно держать подобие боевого порядка и поливать нас перекрестным огнем, не попадая под пули соратников. Такая четкая организация наводила меня на грустные мысли о принадлежности врагов к хорошо подготовленному подразделению одной из недружественных сторон. Монахи в силу того, что у них из-за конспирации не было такого технического оснащения, отпадали, спецназ Беляева предпочитал автоматам импульсные винтовки, «партизаны» не имели представления о тактике… Оставались одержимые? Но тогда у нас были все шансы! Я резко развернул планер навстречу врагам и понесся по пройденному маршруту в обратную сторону.
Не все «снегоходчики» смогли повторить мой грациозный маневр, однако выстрелить успели многие. В бортах нашей машины появилось еще несколько пробоин, но нас пули пока не задели. Мой разворот был обусловлен, конечно же, не желанием покрасоваться. В той стороне, куда я направил планер, располагались два труднопреодолимых для преследователей препятствия. Во-первых, небольшое озеро, которое на самом деле было отстойником для сточных вод одного укрытого в глубине лесопарковой зоны военного предприятия и толком не замерзало вплоть до наступления самых лютых морозов, а во-вторых, в прилегающем к этой части парка квартале находился мой любимый дом… При чем здесь дом? Да при том, что покушавшиеся на меня «рогоносцы» пришли из Храма Возрождения, причем не наряжаясь людьми, а это могло означать лишь то, что этот Храм находится совсем рядом. Где, кроме парка? Вопрос — в той ли его части, куда я так спешу? Но я уже сделал свой ход, и переживать о его разумности было некогда. Если я был прав, то, оказавшись на территории Храма, мы автоматически избавлялись от преследователей…
Когда мы выехали на берег озера, Евгений наконец-то получил возможность нормально прицелиться. Первые три снегохода вместе со всадниками он превратил в серо-красные лужи на белом снегу буквально за одну секунду. Остальные преследователи укрылись за соснами и принялись щекотать наши нервы одиночными выстрелами. Мы успешно форсировали покрытую символическим льдом водную преграду и снова скрылись между деревьями. Часть преследователей развернулась в широкую цепь и принялась медленно пробовать лед на прочность. Остальные очень резво двинулись в объезд. Ни те ни другие догнать нас уже не могли. Я немного расслабился и повел планер уже не так быстро, как по противоположному берегу.
— Оторвались? — спросил Евгений, усаживаясь на прежнее место.
— Такого финта они от нас не ожидали, — ответил я.
— Как раз наоборот, — возразил монах. — Они знали, что озеро нам на руку и потому сразу же погнали нас к шоссе. Но если назвать финтом твой безумный разворот оверштаг, то я согласен…
— Оверштаг? — я взглянул на Евгения.
— Ты случайно не из того же подразделения, что мой напарник?
— В смысле?
— Пловец?
— Нет, я из сухопутных, а что, терминология наводит на мысли?
— И то, как быстро вы в свое время спелись, — согласился я.
За короткой беседой мы не забывали смотреть по сторонам и, как выяснилось чуть позже, делали это не напрасно. Первым рогатую тень заметил монах.
— Чертовы «панцирные»! — воскликнул он-и вскинул «жезл».
— Повалишь дерево — не проберемся! — крикнул я, и Евгений опустил свое оружие.
Я пошарил в сумке и вынул оттуда второй пистолет.
— Вот, возьми, в прошлый раз этого было вполне достаточно…
Возможность выяснить, будет ли этого достаточно и в этот раз, выпала нам незамедлительно. Атланты выскочили из-за сосен сразу с двух сторон. Они вцепились огромными ручищами в борта и легко запрыгнули внутрь машины прямо сквозь остатки продырявленных пулями стекол. Евгений резко развернулся и выстрелил в того, что оказался за моей спиной. Я нажал на «стоп», и, поскольку никто за поручни не держался, боевые действия внутри машины сместились ближе ко мне. Второй «панцирный» потеряв равновесие, повалился вперед и прижал монаха к сиденью. Его рогатая голова при этом оказалась как раз на удобном для меня расстоянии. Я приставил ствол своего пистолета к виску атланта и дважды нажал на спусковой крючок…
Едва мы справились с проблемой вторжения, как возникла новая. Вернее — две новых. С флангов показались закончившие обход озера одержимые, а в лоб нам заходил примерно десяток вооруженных «жезлами» атлантов…
Глава 10
— Кажется, приехали, — пробормотал монах, выби-.раясь из-под тела «рогоносца».
— Ерунда, — не слишком уверенно ответил я. — Как начнется пальба, прыгай в снег и отползай как можно дальше.
— Где встретимся?
— В агентстве…
Мы приоткрыли дверцы и замерли в ожидании первого выстрела.
Начали одержимые. Они не стали разделять цели по очередности уничтожения и открыли шквальный огонь сразу и по атлантам, и по нашему планеру. Мы нырнули в глубокий снег и поползли вперед, огибая позиции рогатых справа и слева. Получалось, что, продвигаясь вдоль линии «фронта», мы находились под огнем с обеих сторон, и спасали нас только глубокий снег и сосны. Треск автоматов и свист пуль перекрывали все остальные звуки. Я даже не расслышал, как рухнул в снег наш планер, когда выстрел из «жезла» испарил часть его двигательного отсека. О том, что моя машина подбита, я догадался лишь по вибрации дрогнувшей под животом земли. Я полз, обливаясь потом, то и дело стирая с раскрасневшегося лица снег и проклиная холодные комья, которые настырно набивались за шиворот и края ботинок. Наконец я позволил себе секундную передышку и прислушался. Бой продолжался где-то позади, и это означало, что я вырвался из окружения. Я поднялся на ноги и побежал по глубокому снегу, насколько это было возможно. Вряд ли моя скорость превысила скорость пешехода, но стрельба с каждым шагом все удалялась, а впереди уже забрезжил просвет, Там заканчивался лес и начиналась жилая зона. Я собрал остатки сил и, наклонив голову, ринулся вперед…
Дерева передо мной не было, это я помнил точно, однако голова вдруг ударилась что-то твердое, и на долю секунды я замешкался. Вставшему на пути атланту этого времени вполне хватило, чтобы выбить из моей руки пистолет и бросить меня на снег. Его круглые налитые кровью глаза смотрели с нескрываемым презрением. Он поднял «жезл» и направил его в мою сторону. Не стану врать, я зажмурился и, поскольку не знал никаких молитв, просто мысленно перекрестился.
Однако, будь все так плохо, вы не читали бы эти строки. Откуда-то справа прозвучало несколько громких выстрелов, и я понял, что мои земные мучения пока не окончены. Открыв глаза, я обернулся и увидел белого, как снеговик, Евгения. Он махнул мне рукой и двинулся дальше к опушке. Я не стал тратить время на анализ переживаний и, быстро откопав свой пистолет, а заодно прихватив и «жезл», двинулся в том же направлении. Больше засад на нашем пути не было, и, когда мы с Евгением оказались на обочине шоссе, в лесу стало тихо. Кто кого перестрелял, нам было неизвестно, но, если честно, я надеялся, что противники полегли в полном составе.
— Надо бы убираться отсюда, — заметил Евгений, отряхивая с одежды налипший снег.
— На пустой дороге мы видны, как два памятника работы грузинского скульптора… Слепой не промажет.
— Слышишь, как тихо? — я кивнул в сторону леса. — Может, они там друг друга поубивали?
— Лучше не надеяться, — ответил монах. — Ты можешь вызвать своих агентов?
— Они уже едут, — я указал влево. Оттуда к нам приближалась наземная машина со значком моего агентства.
Когда бронированный микроавтобус притормозил рядом с нами, из леса снова донеслись выстрелы. Мы быстро запрыгнули в машину, и сидевший за рулем Алексей без всяких вопросов за какие-то девять секунд развил максимальную скорость. Оказавшись в тепле и безопасности, я снял промокшую шапочку и, развалившись на удобном сиденье, закурил.
— На базу? — оборачиваясь ко мне, спросил Алексей.
— Вопрос на пять баллов, — устало ответил я.
— В агентстве наверняка будет устроена засада.
— В монастырь тоже нельзя, — добавил Евгений.
— А также домой и в любое другое место. Нас сейчас не будут искать разве что на кладбище, — я усмехнулся.
— Как ни крути, а выход один: едем к нашему другу Красавчику.
— Проходите, дорогие гости! — как всегда, паясничая, пригласил нас Красавчик, когда мы объявились на пороге его загородной резиденции.
— Подрались с кем-то?
Он указал на мое поцарапанное осколками лицо.
— В парке на сохатых поохотились, — ответил я.
— В парке — это браконьерство, — почти серьезно осудил меня Красавчик и рассмеялся. — Прижали нас со всех сторон?
— Не вижу ничего смешного, — хмуро ответил я и уселся на мягкий диван. — Наливай…
— Чайку? — продолжая оставаться в благодушном настроении, спросил напарник.
— Не водки же, — я поднял на него усталый взгляд и пояснил:
— Нам еще работать…
Красавчик кивнул и прошел на кухню.
— Я все видел! — крикнул он оттуда, гремя чайником. — Можете не пересказывать!
Мы с Евгением удивленно переглянулись и принялись осматривать друг друга, разыскивая в складках одежды горошины «тележучков».
— Да вы не переживайте! Камера погибла вместе с планером…
Мы дружно выдохнули и прекратили изображать из себя ищущих блох обезьянок.
— Ну и как тебе кино? — поинтересовался я.
— Фильм ужасов, — признался Красавчик, снова появляясь в гостиной.