– Кирилл, сообщи Центру: «Начинаю поиск в северо-восточном направлении», – приказал капитан Юдин, и когда сообщение было передано, он быстро поднялся на ноги, накинул рюкзак и подхватил оружие.
– За мной! – Отдав команду, Алексей, обходя бойцов, устремился в голову колонны, Кирилл рванул следом.
В какой-то мере с направлением им повезло: почти четверть пути можно было преодолеть, двигаясь по идущему в том же направлении хребту. Если бы не одно «но» – мины, уже давно и прочно его оккупировавшие.
Алексей вначале перешел на быстрый шаг и какое-то время двигался вдоль склона, затем, начав спуск по склону и оказавшись на относительно ровном участке, почти побежал. Минут через пятнадцать, чувствуя, как участилось дыхание находившегося за спиной радиста, Юдин сбавил скорость и вновь перешел на быстрый шаг.
Плотный покров туч, с утра нависавший над предгорьями, начал постепенно рассеиваться, время от времени открывая взору прозрачную голубизну осеннего неба. Алексей взглянул на часы, пересчитал в уме отмеренные шаги и, оставшись доволен, кивнул. Ни навигатор, ни компас он не доставал, пока ему хватало собственной памяти и чувств. К тому же ошибиться с направлением, все время двигаясь параллельно хребту, было невозможно.
«Пока успеваем, пока успеваем», – твердил он, считая шаги и при этом внимательно поглядывая по сторонам. Двигался капитан согласно составленному самим для себя графику. Когда-то до Чечни он уже так делал: выбирал участок в городе, просчитывал маршрут и время его прохождения. Но тогда Юдин мог себе позволить выбиться из графика и опоздать. Сегодня цена такого опоздания равнялась чьим-то жизням. Если рассчитанный им график верен, то, задерживаясь хотя бы на десять минут, они уже не успевали приготовиться к подходу боевиков. Опоздай чуть больше, и могли напороться на моджахедов, идущих выше по хребту. Опоздай сильнее, и банда ушла бы безвозвратно. Ушла б, чтобы возвращаться и раз за разом нести смерть и разрушения. Алексей спешил, но не смел полностью перейти на бег. «Обессиленный воин, еще не начав битву, ее уже проигрывает», – приветом из далекого прошлого вспомнилось высказывание какого-то, кажется китайского, полководца.
– И все же надо спешить! – вслух прошептал Юдин и смахнул со лба пот, протекавший сквозь редкие брови и капавший на длинные ресницы.
Слева что-то хрустнуло, Алексей дернулся, направляя в ту сторону ствол, и вдруг увидел улепетывающего медведя. В Чечне он видел мишку впервые и с удовольствием уделил бы ему толику своего внимания, но не сейчас; отвлечение на подобную ерунду даже одним лишним взглядом могло обойтись ему и его ребятам чересчур дорого.
«Ускориться!» – капитан отдал приказ жестом и, не разворачиваясь и даже не удосужившись проверить, а точнее, будучи уверен, что приказ будет выполнен, прибавил шагу.
Преодолев очередной буерак, Юдин вновь взглянул на часы.
«Так, через пять минут пути хребет должен закончиться». Сделав такой вывод, он на ходу достал и включил навигатор. На всякий случай нужно было удостовериться в правильности собственных выводов.
Вопреки ожиданию, он ошибся – пусть и не намного, на полторы минуты, – но теперь это время требовалось наверстывать. «Успеем, ничего, успеем!» – твердил капитан, тяжело поднимаясь по внезапно выросшему на их пути небольшому поперечному хребту-перешейку. Поднявшись на вершину, он оглянулся – его растянувшаяся группа терялась в глубине сгущающегося леса. «Быстрее, мужики, быстрее!» – мысленно поторопил группник и, стараясь не упасть, начал медленный спуск вниз по северному крутому склону хребта-перешейка.
До ровной площадки оставалось не так много, когда левая его нога, сдирая тонкий дерн, скользнула по глине. Не удержав равновесия, капитан шмякнулся на задницу и, набирая скорость, заскользил вниз. Держа правой рукой автомат, он стремительно выкинул в сторону левую и ухватился за небольшое, росшее на склоне, деревце. Скольжение на мгновение замедлилось, но уже в следующую долю секунды тонкие корни не выдержали, и Алексей заскользил дальше. Подняв ногу, он с силой ударил пяткой, стараясь промять почву и остановить падение – без толку. Движение вниз продолжалось. Он было присмотрел еще одно, на этот раз более толстое деревце и уже приготовился его схватить, когда ноги ткнулись во что-то твердое, и движение остановилось.
– Фу-ты ну-ты! – выдохнул Юдин, поднимаясь и отряхивая перепахавшую полсклона задницу. После чего поднял взгляд и увидел ухмыляющуюся рожу смотревшего вниз радиста рядового Фролова. Капитан уже хотел погрозить тому кулаком, но лицо Кирилла стало совершенно серьезным. А может, оно таким и было, а ухмылка на его лице Алексею только показалась? Во всяком случае, грозиться Юдин не стал, а подождав, когда слегка приотставшие бойцы немного подтянутся, продолжил свой путь дальше.
Вскоре он снова нарастил темп, но, подходя к следующей, намеченной самим себе контрольной точке, ощутил, как время буквально скользит мимо, просачиваясь сквозь пытающиеся удержать его пальцы. Включенный навигатор будто целенаправленно тормозился, лениво добавляя новые цифры. Еще оставался час пути, но в расчетах Юдина уже наметилось пятнадцатиминутное опоздание. На преодоление крайнего квадрата ему с группой потребовалось чуть ли не в два раза больше времени, чем он рассчитывал с самого начала. Сплошные заросли кустарников, перемежаемые старым валежником, и при этом вся, казалось бы, ровная местность – одни, пусть небольшие, спуски и подъемы, ямка на ямке, бугорки, овражки. И ведь знал, знал он об этом, но почему-то решил – пройдет этот участок с легкостью. Не получилось. А теперь следовало наверстывать упущенное время. Но как? В своей самоуверенной глупости заставить бойцов бежать или… или пойти по заминированному хребту? Хотя оставался и третий вариант, не менее, если не более безрассудный, чем первый…
– Чи, – он остановился, поднял вверх руку, обернулся к пыхтевшему за спиной радисту: – Старших троек ко мне!
Фролов кивнул и передал приказ дальше.
«Следовало бы войти в связь с отрядом, сообщить свои координаты, – подумалось Юдину, но он тут же отбросил эти мысли на задворки памяти. – Нет времени, потом, как только…» Он не додумал. Из-за спины Фролова появился сержант Загоруйко; следом, подозрительно озираясь по сторонам, из кустов выбрался сержант Спицын; чуть позже и почти одновременно появились Артем Шлеин и старший тыловой тройки Виктор Кузнецов. Шлеин, после того, как из его тройки в тыл передали пулеметчика Косых и они с Виталием Чурсиным (теперь вынужденно таскавшим пулемет) остались вдвоем, выглядел вечно нахмуренным. Словно, забрав бойца, у него самого вырвали часть души и сердца. Впрочем, понять Артема было можно – он своих разведчиков в бою сберег, но из-за чьей-то глупости был вынужден теперь отдуваться вдвоем…
Взглянув на подошедших, Алексей понял, что ни первый, ни второй вариант ему не подойдет. В первом случае, когда пришлось бы отдать команду бежать по пересеченной местности. Мало того, что по неосторожности могли бы нарваться на случайно оказавшуюся на пути банду, так еще и оказались бы в нужном месте взмыленными и уставшими до безразличия. Идти же по хребту, сплошь минированному и своими, и «чехами», было не менее опрометчиво. С миноискателем не пойдешь – идти все одно следовало быстро; значит, вся надежда на то, чтобы пройти там, где вероятность мин меньшая. Но и тут расчет на внимательность и удачу, а усталость уже давала себя знать; значит, притуплялись чувства, осторожность начинала сменяться безразличием… Но оставался третий… самый легкий, но и больше всего рассчитанный на везение, тем не менее, взятый в расчет с самого начала движения. Самый легкий и самый опасный… И Алексей выбрал именно его.
– Двигаем по руслу ручья, темп средний, – объявил он собравшимся, ожидая их возражения. Юдин уже приготовился выставить контраргументы, но возражений не последовало.
– Дистанция двадцать-тридцать шагов. – Он нарочно растягивал группу, чтобы, если они попадут в засаду (а точнее, случайно наткнутся, будут замечены или еще каким-то образом окажутся обнаружены противником), под огонь попало как можно меньше бойцов. – В случае нападения противника развернуться и действовать самостоятельно, как учили. Вопросы? Предложения?
– Нет, – за всех ответил Загоруйко и, не дожидаясь приказа, направился к своей тройке. Лично ему этот сегодняшний марафон нравился все меньше и меньше, нараставшее в душе нехорошее предчувствие угнетало. Он будто знал, что с ним должно случиться что-то страшное…
– Начинаем движение!
Короткая отмашка рукой, и группа двинулась в путь. Быстрее, чем следовало для пущей безопасности, медленнее, чем хотелось бы переживавшему за свой «график» Алексею. Сделав несколько шагов, он задумался и, вопреки обыкновению, снял автомат с предохранителя.
К осени большая часть русла высохла, и текущая по нему вода то сходилась в одну тугую жилу, то разбегалась многими тонкими проточинами. Вода казалась кристально чистой и необыкновенно вкусной.
«Вот так бы сейчас и упал грудью на камешки, прильнул губами и пил, пил, пил…» – подумалось Алексею, но он тут же, лишь облизнув сохнущие губы, заставил себя сосредоточиться на другом: на окружающих русло лесных зарослях, в которых могла таиться не замеченная им опасность. А вода… воды он уже попил, и новая, обильная ее порция не принесла бы ничего, кроме наваливающейся усталости.
«Вот придем на место, рассажу бойцов на позиции и обязательно как следует попью», – решил Юдин, перехватил поудобнее оружие и все-таки не удержался, чтобы слегка не прибавить шагу. Впрочем, уверенности в том, что теперь они прибудут на место вовремя, у него прибавилось. Если, конечно, ничего не случится, если, конечно…
«Предохранитель», – щелчок с правого берега, обдающая жарким холодом мысль, машинальный разворот, ствол в направлении врага, ноги, готовые одновременно или уйти в сторону, или подогнуться, давая телу возможность упасть к земле, палец на спусковом крючке… и тишина. Алексей замер, не зная, то ли дать команду рассредоточиться, то ли продолжать идти дальше. Грудь сжало ожиданием, сердце несколько раз подряд замедленно ухнуло и, быстро набирая обороты, понеслось вскачь.
Что это было? Не выдержавшая напирающего внутреннего сока кора? Ветка, склонившаяся под собственной тяжестью? Резко опущенный предохранитель или сучок, сломавшийся под ногой неосторожно ступившего зверя? Взгляд назад на остановившихся бойцов группы, с таким же ожиданием глядевших на командира. Рука поднята вверх и знаками – «наблюдать» и, следом ткнув пальцем за выглядывающего из-за небольшой каменной насыпи Загоруйко, все такая же бесшумная команда – «за мной». И, не дожидаясь ответа, решительный шаг, почти бег в сторону столь насторожившего берега. На каждый шаг два удара сердца, часто-часто. До растущих на берегу небольших деревьев всего ничего: десять шагов, пять, четыре, три, совсем чуть-чуть, если сейчас… если… один шаг… Уф, теперь легче, теперь какое-никакое прикрытие, хотя, если кто здесь есть, если наблюдает… Теперь быстро-быстро, взгляд по сторонам, в три прыжка взобраться на небольшой обрывчик – и вот он, лес, густой, переплетающийся кустарником и нижними ветвями. И снова взгляд во все стороны и – никого. И тишина. Если кто здесь был – то ушел. Зверь или человек? Если человек, то надолго ли? Должны были остаться следы. Надо бы поискать, но чертов цейтнот… Нет, никого нет, да и не было. Все, надо идти, возвращаться в русло. Если переть вдоль берега, то ни за что не успеть.
– Что-то не так, командир? – Прильнувший за деревом Загоруйко осторожно оглядывался по сторонам.
– Показалось, – ответил Юдин, но ответ прозвучал не слишком уверенно. – Уходим.
Загоруйко понимающе кивнул и начал медленно, пятясь, отходить в сторону ручья. В его сердце все сильнее и сильнее растет давешнее беспокойство – предчувствие; надо бы сказать об этом командиру, но он молчал, едва ли кому хочется услышать над собой насмешку.
– Все, топаем! – Алексей махнул рукой и пошел, не отрывая взгляда от столь обеспокоивших его зарослей.
Сердце глушило все появляющиеся мысли. Теперь все тоже решало время – секунда, две, три… если ничего не случится… через несколько минут столь обеспокоившее его место окажется пройденным. Очень хотелось прибавить шагу и поскорее уйти с этого опасного участка, но делать этого нельзя. Перейди он на бег, и тут же исчезнут последние надежды вовремя заметить подкрадывающуюся опасность.
Журчание воды, шуршание гальки, скрип уползающего из-под ноги серого или белого камня-голыша – все это осталось там, за гранью восприятия, все чувства только в направлении берега, за его границу, в зеленую полутьму леса. Секунды шли, но берег не разразился выстрелами, камни не брызнули в стороны от разрыва. Овладевшее Юдиным напряжение начало потихоньку спадать. Он взглянул на часы – время неумолимо таяло. Но все же успеть к намеченному времени они были должны. Где-то вдалеке, левее, над лесом вспорхнула стайка птиц, на грани слышимости прошли боевые вертолеты. Алексей обернулся и посмотрел на вытянутую колонну группы – пять человек виднелись почти на одной линии – узкое полотно русла не давало возможности рассредоточиться.
«Мишени…» – почти отстраненно подумалось Юдину. И следом новая, но ужаснувшая его мысль: если они опоздают, придут к руслу позже боевиков и вот так выйдут к излучине, а те их заметят… Нет, нельзя опаздывать, нельзя ни в коем случае!
Алексей прибавил шаг, еще раз оглянулся на идущих за спиной разведчиков. «Лишь бы нам чуть-чуть повезло», – подумал он и отвернулся. Ручей снова растекся на множество проток. После чего русло чуть вильнуло в сторону, и капитан, следуя ему, на какое-то время потерялся у всех из виду. Стремление перейти на бег все росло. «Нет, нет, нет», – несколько раз повторил он, понимая, что теперь им руководит не только чувство ускользающего времени, но и подспудное желание того, чтобы это опасное передвижение по руслу реки наконец закончилось. Юдин сунул руку в кармашек разгрузки, вытащил все еще остающийся включенным навигатор – до означенной излучины оставалось совсем немного.
Действия свои и бойцов группы Алексей продумал заранее, вот только вариантов этих действий у него было два. И оба со своими минусами и плюсами.
Первый – когда он рассаживал группу сразу же за излучиной на прямой, соединяющей ее концы, на первый взгляд выглядел предпочтительней – вся огневая мощь группы оказывалась сосредоточена в одном направлении во фронт противника. Справа и слева открытая местность – каменистое и на этом участке относительно широкое русло реки. Устроив засаду таким образом, можно было не опасаться флангового обхода. Но был и большой минус – вся мощь, вся сила спецназовского оружия приходилась на идущих первыми – на «чеховский» головной дозор. А сколько их там будет? Хорошо, если двое-трое, а если один? Вся эта беготня, весь риск сегодняшнего дня – и ради одного убитого боевичка? Нет, Алексей не для того рискнул всем, чтобы довольствоваться столь малым. На карту поставлена честь всего отряда. Едва ли не все лето в их зоне ответственности действует не имеющая равных по дерзости банда, а они, как слепые мышата, тыкаются во все стороны и никак не могут ее уничтожить. В конце концов, не оставлять же дело ее уничтожения другому отряду?
«Пан или пропал. Пан или пропал, – повторил несколько раз Юдин, потом добавил: – Кто не рискует – тот не пьет шампанского», – и, тем самым успокоив самого себя, выбрал вариант номер два. В соответствии с ним ему предстояло, выбравшись к излучине, разместить группу вдоль цепи предполагаемо идущего сюда противника. Выдвинуться, растянуться в не менее длинную цепь и ударить сразу по всей «чеховской» банде. Вот только сколько в ней боевиков? Десять-пятнадцать? Чтобы заложить то количество фугасов, что прогремели на дороге, требовалось значительное количество народу. В противном случае – разве что доставить взрывчатку заранее или подвезти на машине. Впрочем, Алексей не особо задумывался над численностью боевиков. Он считал: главное – ударить и ошеломить, а там, чтобы окончательно уничтожить банду, много ума не потребуется.
Река ушла вправо и буквально через два десятка шагов круто вильнула влево. Юдин снова взял в руку навигатор. Так и есть: здесь, именно здесь начиналась нужная ему излучина. Алексею даже не надо было дополнительно глядеть в карту. Справа-слева по-прежнему стоял лес. Вот только если слева, чуть редея напротив излучины, он, уходя дальше на запад, тянулся и тянулся, то справа, будучи умеренно густым, через полторы сотни метров к востоку разрывался широкой поляной, сразу за которой стояла старая заброшенная постройка. За ней лес начинался снова, доходя на этот раз до самого селения, отстоявшего от излучины в каких-то семистах – восьмистах метрах. Удобнее всего было бы устроить засаду сразу же за поляной, но для этого ее следовало перейти, а сделать это скрытно не представлялось возможным, рисковать же не хотелось.
Капитан встал, поднял руку, требуя внимания, знаками показал сократить дистанцию до восьми метров и, не дожидаясь выполнения команд, свернул влево, выходя из русла и взбираясь по пологому склону левого берега. Наконец, пройдя по лесу метров сто пятьдесят, он остановился, постоял, поглядывая по сторонам и дожидаясь, когда, по его прикидкам, вся группа выберется под прикрытие растущих на берегу деревьев, и только потом, повернувшись к следовавшему по пятам радисту, отдал новый приказ: «Старших троек ко мне», – после чего опустился на коврик и, прислонившись спиной к дереву, стал пристально вглядываться в глубину леса.
В последний момент он понял, что не стоило так опрометчиво собирать всех старших троек в головняке группы и, мысленно ругнувшись, встал, погрозил кулаком Фролову – мол, «бди тут» – и, шмыгнув под остававшийся за спиной куст, двинулся навстречу старшим своих троек.