Только она так сказала, как ворота стали разъезжаться в стороны, а на крыльцо выскочил огромный мужчина. В свете утреннего солнца его рыжие волосы горели огнем. Густав! Вряд ли мог найтись еще один мужчина, у которого были такие волосы и такая богатырская стать.
– Густав! Привет! – крикнула я и помахала ему рукой.
За те годы, что мы не виделись, Густав стал еще толще, а пивной живот еще больше.
– Бюргер, – пробурчала Алина, издалека рассматривая Шульца. Заметно было, что и она волнуется, но свое волнение скрывает под маской излишней придирчивости. – На своих сосисках и пиве разъелся. Кошмар! Ужас! У него же последняя стадия ожирения. Куда его жена смотрит?
– Тише, – шикнула я на подругу. Густав был уже настолько близко, что мог слышать Алинино бурчание.
По мере его приближения Алинино лицо становилось все более бесстрастным. Она изо всех сил делала вид, будто с Густавом не знакома.
Шульц, напротив, был в замешательстве. Он шел, улыбался мне, но его взгляд – настороженный и где-то испуганный – постоянно метался в сторону Алины.
Чтобы разрядить обстановку и снять напряжение, я сказала:
– Густав, как ты понимаешь, мы пришли с цветами не к тебе. Только не говори, что именинник уже удрал или вообще не ночевал дома.
– Ну что ты! Он принимает душ. Ну и сюрприз ты устроила!
– Кстати, поздравляю тебя с женитьбой.
– Да-да, спасибо. Сейчас вас с женой познакомлю. А вы как раз успели к завтраку. Сегодня никто на службу не собирается. Вот и начнем праздновать, – тарахтел он, не давая нам возможности расспросить о жене. – Когда же вы прилетели? Ты же вчера звонила и ничего не сказала о том, что прилетаешь.
– Прилетели мы вчера. А не сказала потому, что хотела сделать мужу подарок.
– Подарок? Супер! А где же вы остановились? В гостинице? Зачем тратились? Могли бы сразу ехать сюда. – Но, вспомнив, что я не одна, со мной подруга, причем эта подруга – бывшая его любовница, Густав поторопился добавить: – Хотя, может, в гостинице и удобнее, если сюрприз решили сделать.
– Вообще-то мы прилетели с группой. Круиз по Рейну. Поселились на теплоходе.
– Значит, командировка? А Олег знает? Ах да – сюрприз. Милости прошу, – сказал он, распахивая перед нами тяжелую дубовую дверь.
Дом отличался основательностью. Никакого модернизма, никаких новых веяний.
Все натуральное: дубовые резные панели, паркет, на стенах картины, написанные в классической манере.
– Здравствуйте, – тихий женский голос отвлек меня от созерцания прихожей, если так можно было назвать зал, в который мы попали с порога.
Маленькая женщина, неброская, но достаточно симпатичная, спускалась с лестницы.
– Знакомьтесь, моя жена Ирина, – представил ее Густав.
Несколько секунд мы разглядывали друг друга. Женщина смотрела со ступенек, сверху вниз, в ее взгляде не было ни надменности, ни хвастовства – как-никак мужа она оторвала весьма перспективного.
«Вполне нормальная женщина. На аферистку совсем не похожа», – отметила я и мельком взглянула на Алину. Та, снисходительно улыбаясь, смотрела на жену Густава.
– Марина, жена Олега, – представилась я.
– Алина Блинова. Это вам, – Алина протянула женщине букет. Она улыбалась вполне искренне и приветливо.
Чего-чего, а вот такого я от нее не ожидала. Я-то думала, что она приготовила букет моему мужу. «Лицемерка! Что же ты задумала?» – насторожилась я.
Зато Густав облегченно вздохнул и довольно улыбнулся.
– Олег! Ты скоро? – загрохотал он. – Тут тебя две девушки спрашивают! Спускайся.
– Спускаюсь, – услышала я голос мужа. – А девушки из фирмы «Досуг»?
– «Ритуал»! – пошутила Алина.
Минуту спустя на лестнице появился Олег. Увидев меня, он побежал через две ступеньки, чтобы схватить меня в охапку:
– Марина? А я был уверен, что ты прилетишь! Была у меня такая чуйка! Вот здорово!
Он так неподдельно радовался, что мигом развеял все мои сомнения: правильно ли я поступила, прилетев в Германию. Мне сразу стало спокойно. Никаких девушек из фирмы «Досуг» он не ждал. Это была шутка.
В холле появились еще две женщины. Одна стала рядом с Ириной. Женщина была намного ее старше, и в ее лице угадывалось некоторое сходство с женой Густава. Я ничуть не удивилась, когда тот представил ее тещей.
– Тамара. Мама Ирины.
– А как по отчеству? – поинтересовалась Алина.
– В Германии нет отчеств. А вообще – Леонидовна. Тамара Леонидовна.
Вторая женщина, в белом переднике, подошла к Густаву и шепнула ему на ухо.
– Марта всех приглашает к столу, – громко сказал Шульц. – Немного подкрепимся, а потом начнем праздновать день рождения нашего дорогого русского гостя.
Поскольку ни я, ни Алина на теплоходе не успели позавтракать, мы с удовольствием приняли приглашение Густава и переместились в просторную столовую, где был накрыт стол к завтраку.
За огромным столом уже сидели люди: четверо мужчин, двое из которых были весьма молоды, два постарше, и две женщины. Не зная, кто эти люди и на каком языке говорят, я кивнула в знак приветствия. Мне ответили тем же.
Ирина и Тамара присоединились к уже сидевшей здесь компании, а нас Густав увел на другой конец стола. Стол был очень большой, длиной не менее пяти метров. Можете себе представить, какой была столовая. Мне почему-то вспомнился Воронцовский дворец в Алупке. И по убранству, и по размеру столовая Густава ничем не уступала графской, разве что не было ванны для охлаждения шампанского, и паркет не имел изысканного рисунка, но был безукоризненно гладкий и блестящий.
– Родственники Ирины, – проследил мой взгляд Густав и шепотом счел нужным объяснить, кто есть кто: – Брат Николай, – указал он взглядом на мужчину лет сорока пяти с недовольным лицом, – справа от него сестра Анна и ее дети, то есть Иринины племянники, Борис и Антон.
Анне было не намного больше, чем мне. Ее можно было назвать симпатичной, если бы она хоть немного пользовалась косметикой. При всей правильности черт лицо казалось тусклым и невыразительным. Ее сыновья мало были на нее похожи. Впрочем, и между собой они мало походили друг на друга. Один был ярким брюнетом атлетического сложения, у другого волосы отливали золотом, черты лица были как у Аполлона, красивые и правильные, а вот фигура оставляла желать лучшего. Парень явно не дружил со спортом. Что ж, бывает и такое, когда отцы разные.
– Парень и девушка, – продолжил Густав, – Лиза и Кирилл, соседи Тамары, приехали посмотреть Дюссельдорф.
Лиза и Кирилл были старше Антона и Бориса, наверное, им было лет тридцать или около того. Лиза – худенькая блондинка с большими грустными глазами – задумчиво размешивала сахар в чашке с чаем. Кирилл постоянно морщил высокий лоб и то и дело закладывал за ухо длинную прядь волос. Если бы он носил очки, то был бы похож на Джона Леннона – такой же худощавый и длинноволосый.
– И они все здесь живут? – приподняв бровь, тихо спросила Алина.
– Ну да, родственники же, – без восторга протянул Густав.
– Давно?
– Две недели, – совсем грустно сообщил Шульц. – Приехали на свадьбу и до сих пор гостят.
– Шумные? – посочувствовала я Густаву.
– Не так чтобы очень, разве что Антон и Борис. Но все равно, как бы это сказать по-русски?
– Напрягают?
– Вот-вот, напрягают, – тщательно выговорил Густав, потом еще тише добавил: – Жду не дождусь, когда они уедут, но боюсь, что это случится не скоро. Во всяком случае, я не слышал, чтобы они заговаривали об отъезде.
Догадавшись, что речь идет о них, родственнички стали перешептываться.
– Может, надо было нас представить? – спросила я, ощущая на себе их косые взгляды.
– Ты права. – Густав поднялся и громко сказал: – Дорогие друзья, к моему другу Олегу приехали жена и ее подруга. – Я наклонила голову, как бы говоря, что жена – это я. – Вы ведь не забыли, что сегодня у нас большой праздник. Марта, – подозвал он к себе горничную и о чем-то ее попросил. Женщина тут же вынесла бутылку шампанского. Бокалы уже стояли на столе. – Давайте выпьем за здоровье моего русского друга.
Больше всех на другой стороне стола оживились Антон и Борис. Когда им налили шампанское, они не стали никого ждать – сразу выпили.
– Олег, поздравляем, – сказала Ирина, приподнимая свой бокал. – Сегодня у нас торжественный ужин в твою честь, с тортом и свечами.
– Как жаль, что я не смогу присутствовать на торжестве, – сообщила всем Алина.
– Почему? – удивился Олег. – Разве ты сегодня улетаешь домой?
– Уплываю в Кобленц. Я руководитель группы, и мне надо быть на борту теплохода.
– Да-да, ей надо быть на борту, – подтвердила я, чтобы пресечь все попытки оставить ее здесь.
Впрочем, Олег и не собирался ее уговаривать.
– Но Кобленц в ста пятидесяти километрах отсюда. Ты можешь без проблем догнать теплоход. Я дам тебе шофера, и он отвезет тебя куда надо, хоть на польскую границу, – вмешался в разговор Густав.
– Но Кобленц в ста пятидесяти километрах отсюда. Ты можешь без проблем догнать теплоход. Я дам тебе шофера, и он отвезет тебя куда надо, хоть на польскую границу, – вмешался в разговор Густав.
– Да? – заинтересовалась предложением Алина.
– А туристы? – напомнила я подруге.
На борту будет Курт, но и Алина там должна быть. Курт – гид и переводчик, но он не несет ответственности за наших туристов. Не в его компетенции проверять, не отстал ли кто от теплохода. Это должна делать Алина, но ей, похоже, сейчас было не до того.
– Ой, это значит, что я смогу остаться переночевать в этом доме?
– Разумеется, – на правах хозяйки ответила Ирина.
– У вас так красиво, – с восторгом протянула моя подруга. – И у меня будет своя спальня?
Кажется, ее вопрос развеселил жену Густава.
– Хотите, покажу вам дом? – предложила она. – И заодно вашу спальню.
– Очень! Можно прямо сейчас. Я уже позавтракала.
Алина допила свой бокал шампанского, но даже не прикоснулась к еде. Отпустить ее я не могла – мало ли что она задумала, – потому тоже встала:
– Я тоже хочу посмотреть дом. Олег и ты, Густав, не возражаешь?
По-моему, Густав был только рад, что его дамы сердца – бывшая и нынешняя – не останутся наедине.
«Эти русские такие темпераментные, они так любят выяснять отношения», – очевидно, так он подумал и решил меня подстраховать:
– Я сам вам покажу дом.
Олег ничего не понял.
– Вы меня бросаете? В мой день рождения? Тогда я пойду напьюсь с горя, – в шутку сказал он.
– Лучше на заднем дворе распали мангал, – попросил Густав. – Ты не забыл, что мы собирались жарить шашлыки? Вот только боюсь, что моя прислуга не справится, а ты в шашлыках толк знаешь.
Олег пожал плечами и молча пошел заниматься мангалом.
Глава 4
Ох и хвастливым же оказался Густав Шульц! Его буквально распирало от гордости за свой дом. И паркет у него был из какого-то там кедра, растущего только на южных склонах Альп. И люстра отлита из особого вида стекла, которое блестит, как хрусталь, но прочнее в три раза. О картинах я молчу – одни лишь подлинники.
– А это моя гордость. – Он подвел нас к витрине, за стеклом которой хранился старинный кубок, инкрустированный разноцветными камушками. Рядом с кубком лежали грубоватые украшения.
– Что это? Священный Грааль? Где откопал? – в шутку спросила я.
Ирина недовольно скривилась, обидевшись на мой тон.
– Откопал! Да знаете ли вы, невежественные женщины, – ответил Густав, – что перед вами потомок легендарного Зигфрида? А это то, что осталось от сокровищ нибелунгов! Смотрите, ни в одном музее мира вы ничего подобного не увидите!
– Надо же, – не смогла я скрыть усмешку, – а мы из Рюриковичей. Вот и встретились.
– Шутил бы я с вами! Этот кубок мне достался от дедушки. Кубку более пятнадцати веков. Браслет и колечки из того же источника.
– Нет, правда? – недоверчиво спросила Алина Шульца.
Мне бы и в голову не пришло такое спросить. Густав ляпнул первое, что пришло на ум – сказки о нибелунгах самые популярные в Германии и скандинавских странах, – но Алина ему поверила или сделала вид, что поверила.
«Потомок Зигфрида! Нибелунги! Надо же такое придумать?!» – покачала я головой, скептически разглядывая изделия за стеклом.
«Кто такие вообще нибелунги? Древнегерманское племя, населявшее левый берег Рейна? Или эльфы, жившие в царстве туманов и темноты и хранившие несметные сокровища? Какой же Густав карлик? Был еще легендарный скандинавский король нибелунгов…» – обрывки информации кружились у меня в голове, но я затруднялась сказать относительно нибелунгов что-либо конкретное.
На помощь пришел Густав:
– Сагу о нибелунгах помните?
– Русские сказки лучше, – ушла от ответа Алина.
– Кому как, – ответил Густав. – Я взращен на древнегерманском эпосе.
– И откуда взялись нибелунги?
– Сейчас расскажу, – пообещал Густав. – Однажды три бога – Один, Хёнир и Локи – пришли к водопаду, у которого бобер ел рыбу. Локи убил бобра и снял с него шкуру. А вечером вся компания остановилась в доме Хрейдмара. Хозяин узнал в шкуре бобра своего сына. В те давние времена люди умели принимать образы животных. Ох и разозлился же Хрейдмар на богов. С помощью своих сыновей, Фафнира и Регина, Хрейдмар схватил богов, пообещав сохранить им жизнь при одном условии: они наполнят шкуру золотом изнутри и снаружи. Боги согласились. Но, видно, бедные в ту пору были боги, не было у них такого количества золота. Тогда они решили ограбить карлика Андвари. Бедный карлик хотел утаить одно-единственное кольцо, но и его забрал ненасытный Локи. Кольцо ему особенно было дорого: оно имело волшебное свойство умножать богатство. Когда у него забрали и кольцо, он в сердцах проклял золото и всякого, кто к нему прикоснется. Локи отдал золото Хрейдмару и предупредил его о проклятии. Хрейдмар отказался делиться золотом с сыновьями, и тогда один из них, Фафнир, убил его и забрал сокровища себе. А потом превратился в дракона, чтобы сторожить золото.
– Понятно, а Зигфрид здесь каким боком? – потребовала продолжения истории Алина.
– Не буду забивать вам головы: кто на ком женился и кто от кого родил, – пощадил нас Густав. – В те времена и рожали больше, и женились чаще. А еще, похоже, все были обременены мыслью, как отправить своего родственника или соседа на тот свет, прибрав к рукам все его имущество. Войны не прекращались, и кровь лилась рекой. Так вот об истории клада карлика Андвари. Как вы понимаете, история имела продолжение. У бога Одина был внук Сигмунд. Дед передал внуку меч, который не знал поражений. Не без помощи меча Сигмунд стал королем. Впоследствии этот меч достался Зигфриду, сыну Сигмунда. Так оказалось, что волей судьбы наставником Зигфрида был сын Хрейдмара, Регин. Он рассказал Зигфриду о сокровищах и Фафнире. Регин не оставил мысли отомстить брату и захотел с помощью хитрости завладеть сокровищами. Зигфрид с помощью меча убил дракона Фафнира. Тот, умирая, поведал о проклятии, лежащем на сокровище, и коварстве брата. Далее Регин приказал Зигфриду съесть сердце дракона. Кровь попала на руку Зигфриду, он ее слизал и начал понимать язык птиц. Птицы посоветовали избавиться от Регина, что, собственно, тот и сделал.
– Веселенькая сказка, – ухмыльнулась я. – Все друг друга убивают. Кажется, и Зигфрида постигла та же участь?
– Его убили бургунды по приказу прекрасной Брюнхильды, которой Зигфрид обещал быть верным до конца своих дней, а потом женился на другой девушке, которую звали Гудрун, – сказав это, Густав покраснел.
– Вот в этом все мужчины! – темпераментно заметила Алина, не замечая смущения Густава. – Говорите, возлюбленная отомстила? Хоть что-то в этой истории есть логичное. Я бы тоже так поступила.
Я с опаской посмотрела на подругу. Густав неожиданно стал оправдываться:
– Да, но и Брюнхильда не засиделась в девках, вышла замуж за Гуннара, а потом, узнав о смерти Зигфрида, убила себя.
– А вот это неправильно.
– Так ведь она любила Зигфрида.
– Но он же ей изменил!
Они бы так долго спорили, если бы я не спросила:
– Ну а с сокровищами что стало?
– Муж Брюнхильды, Гуннар, утопил их в Рейне.
– Ах, вот как! Ну и слава богу! – вздохнула я, обеспокоенная тем, что Густав нам будет пересказывать череду убийств, начиная от Зигфрида и до наших дней.
– Кстати, все рассказанные мной события происходили в этих краях. А если быть точными – в районе города Вормс.
– Но ведь это только легенда, – пожала я плечами.
– Ну почему? Изначально в этих местах жили франки, западногерманское племя. Потом с ними стали соседствовать бургунды, прибывшие из прибалтийских областей. Это исторический факт. А в пятом веке сюда пришло воинственное племя гуннов, предводителем которых был Аттила. Что интересно, согласно саге, вдова Зигфрида, Гудрун, вышла замуж за Атли, короля гуннов. Мстя за убитых гуннами братьев, Гудрун убила Атли. И в то же время Аттила сам умер таинственной смертью. На следующее утро после свадьбы с германской принцессой его нашли в постели в луже крови. Улавливаете связь?
– Гудрун, Гуннар, Зигфрид… Язык сломаешь, – хмыкнул Николай.
Я не заметила, как к нашей экскурсии по дому присоединился Иринин родственник.
– И правда, Густав, как ваша голова вмещает все эти причудливые имена, – поинтересовалась я. – Брюнхильда, Андвари… Это же надо всех запомнить!
– А он всем гостям пересказывает сагу о нибелунгах. Как водит по дому, так и рассказывает. А уж «Песнь о нибелунгах» знает наизусть, – похвалилась мужем Ирина.
– Ирина, ты привираешь. Нельзя знать все тридцать восемь частей «песни», но кое-какие отрывки я мог бы процитировать.
– А клад, значит, утопили… – задумчиво произнесла Алина. – А эти штучки, – кивнула она на витрину, – откуда они у вас?
– От дедушки!
«Наша сказка хороша, начинай сначала», – подумала я.