Но точно никто ничего не знал. Чтобы выяснить, наконец, как на самом деле обстоит дело, к Филипе пришла Корнелита с мужем.
– Мы с Чино буквально десять минут назад узнали новость. Про Бето. Марелия говорит, что Бето стал богачом, это правда?
– Марелия уже здесь побывала, да? – недовольно проворчала Филипе. – Да, стал не богачом, а вроде того. А чего вы рожи скорчили, вместо того, чтобы порадоваться за парня? – вконец рассердилась Филипе, увидев как вытянулись физиономии у ее собеседников.
– Мы верили, что Бето вырастет человеком добрым, почтенным, приличным, – ответила Корнелита. – А он продался. Продался американской старухе за деньги!
– И вы поверили тому, что сказала Марелия? – в негодовании затрясла головой Филипе. – Вы с ума сошли! Она же первая сплетница в квартале! Из вот такой мухи слона сделает. Какая-то сеньора имела сына такого же возраста, как Бето. Он умер. Она встретила Бето. И хочет помочь ему. Даже подыскала ему работу.
– Ну это другое дело, – пробасил муж.
– Ах, эта Марелия! – воскликнула Кориелита. – Она говорит, что это ты все рассказываешь.
– Что?! – закричала Филипе. – Так это, значит, я придумываю такую мерзость! Ну, я ей устрою! Она у меня попляшет! Увидит она у меня небо в крапинку!
И Филипе понеслась по улице немедленно разыскивать мерзавку Марелию. Та как раз стояла на углу и судачила с очередной кумушкой.
– Между прочим, Бето женат на американке, – говорила она, и фантазия уносила ее все дальше. – Она старуха лет семидесяти, и собирается увезти его в Голливуд. Еще бы, он такой красавчик!
Но полет ее воображения был резко прерван появлением Филипе, которая, набросившись на Марелию, закричала:
– Ты-то мне и нужна, трепло поганое! Во всем квартале нет языка длинней, чем у тебя!
– Ты чего разошлась? В чем дело? – заголосила Марелия.
– Ты врунья и сплетница, тебе ни единого слова нельзя сказать! – продолжала честить ее Филипе. – Глаза бы мои тебя не видели!
Разгорячившись, она вцепилась Марелии в волосы.
– А разве не ты мне рассказала, а? – вопила, отбиваясь Марелия.
Наругавшись вдоволь, Филипе удалилась домой, а Марелия, недоуменно пожимая плечами, сообщила собравшимся:
– Подумаешь. А сама-то? Она сама мне и рассказывала, что Бето уезжает с американкой в Голливуд…
Время неумолимо шло. Часы показывали полшестого. Надо было решать.
– Ответь, ты пойдешь? – раздраженно спрашивала мужа Сара.
– Пойду, если нет опасности, – Хуан Мануэль наигрывал Шопена. Ему трудно было решиться и подписать такой документ, но с другой стороны деньги. Много денег… – Как жаль, что мы не знаем какой-нибудь другой его тайны, пострашней, чем эта! – воскликнул Хуан Мануэль, в котором проснулся прирожденный шантажист. Он повернулся к жене: – А ты боишься?
– Боюсь, – призналась Сара. – А если нас арестуют и отправят за решетку? Но все равно, деньги нам нужны. Надо идти.
Супруги стали собираться. Сара долго выбирала наряды, затем ушла переодеваться, Хуан Мануэль нервно ходил по комнате.
Сара вышла в ярко-красном блестящем платье.
– Ты наряжаешься, чтобы в шикарном наряде угодить в каталажку? – зло шутил он. – Там ты оборудуешь свой магазинчик, а я закажу в камеру рояль!
– Мне надоели твои дурацкие шутки! – в сердцах крикнула Сара.
– Тогда, может быть, не стоит рисковать? Останемся здесь, – предложил Хуан Мануэль.
Луис Альберто тоже нервничал, сидя в своем кабинете. Уже половина шестого, а их еще нет. Но в любом случае они должны были позвонить. Раз они этого не сделали, значит, не собираются подписывать договор.
Он поднял трубку и набрал номер собственного дома.
– Алло, Марианна? – сказал он, стараясь говорить спокойно. – Наступил день, когда необходимо сказать Марисабель правду. Позови ее к телефону. Другого выхода нет. Эти мерзавцы не пришли. Осталось несколько минут.
– Подожди еще! – умоляла мужа Марианна. – До четверти седьмого!
– Хорошо, – согласился Луис Альберто. – Но помни, Марисабель не должна подходить к телефону!
Луис Альберто положил трубку, и в этот самый момент в коридоре раздались шаги. Это были они.
– Добрый вечер, сеньор Сальватьерра, – игриво сказала Сара, входя в кабинет Луиса Альберто. – А это Хуан Мануэль Гарсия, мой муж.
– Если хотите, можете сесть, – сказал Луис Альберто, с отвращением смотря на длинноволосого бездельника, жившего за счет женщины. – А я думал, что вы не придете. Согласны подписать?
– Да, но перед этим мы хотели бы спросить, – нагло ухмыляясь, ответил Хуан Мануэль. – Скажите, получив наши подписи, вы не собираетесь сразу же отправить нас в тюрьму?
– Ваши подписи, – серьезно смотря на него, сказал Луис Альберто, – нужны мне только для того, чтобы вы оставили Марисабель в покое. Я даю вам слово. И оно многого стоит.
– Ему можно верить, – подтвердила слова Луиса Альберто Сара. – Он ведь понимает, что если захочет донести на нас, мы найдем способ, как рассказать правду. Марисабель.
– Хочу предостеречь вас, – сурово сказал Луис Альберто, – не думайте, что вы умнее других и можете открыть Марисабель тайну. Если она ее узнает, я сразу пойму, что осведомили ее вы. И тогда уже тюрьмы не миновать. Кроме вас, других посвященных нет. Только моя жена, Рамона, человек, которому мы очень доверяем, и я.
Супруги молча переминались с ноги на ногу, не зная, на что решиться. Очень хотелось стать обладателями больших денег, но подписывать документ было боязно. Наконец, Хуан Мануэль тряхнул шевелюрой:
– Хорошо, мы согласны.
Луис Альберто пригласил в кабинет нотариуса и свидетелей.
Марианна не находила себе места. Сколько неприятных событий одновременно. Оказывается, это Сара шантажирует его не в первый раз. А он ничего ей не говорил. Понятно, не хотел расстраивать ее. А она, увы, вынуждена продолжать скрывать от него, что нашла сына. Это тяжело, но у нее нет другого выхода. Ах, но придут ли эти люди или нет? Сейчас не время говорить Марисабель, что она им не родная дочь – она и так сердится, что ее все время оставляют одну. И если она узнает – что будет?
В гостиной появилась Рамона.
– Сара и ее муж не явились! – бросилась к ней Марианна. – Луис Альберто думает, что они хотят связаться с Марисабель и даже решил рассказать ей все первым. Я убедила его подождать.
Глубокие морщины прорезали лицо Рамоны. Рассказать девочке, что та, кого она считала матерью – вовсе не мать ей? Нет, этого нельзя делать. Еще живо было воспоминание о том, как она сама сообщала такую же новость своей девочке.
– Ты не дала это сделать! – воскликнула она, а затем прошептала: – Бог должен наказать Сару.
Можно только догадываться, как Рамона могла ненавидеть шантажистов.
Но в кабинете Луиса Альберто в этот самый момент Сара и ее муж подписывали документ. За ними поставили свои подписи нотариус и два свидетеля. Луис Альберто взял документ, и, когда свидетели, и нотариус вышли, протянул вымогателям пачку денег.
– Вы знаете условия нашей сделки, – твердым голосом сказал он. – Если снова возникнет желание шантажировать меня, не советую. На этот раз я уступил только по просьбе жены. Мне все равно, когда Марисабель узнает правду. Вам понятно?
– Хорошо, тогда мы вас покидаем! – кокетливо помахала ему рукой Сара. – Прощай, Луис Альберто!
– Надеюсь, мне больше не придется вас увидеть, – сказал тот вместо прощания.
Конечно, имея на руках подписанный документ, Луис Альберто мог сейчас же рассчитаться с этой семейкой. Но он дал обещание, а в его правилах было твердо держать данное слово.
Когда шантажисты ушли, Луис Альберто немедленно позвонил Марианне.
– Они пришли, все кончено, – устало сказал он.
– Ну, слава богу, – обрадовалась Марианна. – Теперь можно спать спокойно.
– Значит, эта негодяйка добилась своего, – поняла Рамома, – но знаешь, Марианна, Сара все равно плохо кончит. У меня предчувствие. Такие деньги не приносят счастья.
Рамояа была права. Стоило Саре и Хуану Мануэлю оказаться дома, как между ними вспыхнула ссора. У них были деньги. Такая сумма, которую ни один из них еще никогда не держал в руках. И делиться ими очень не хотелось.
– Можешь не рассчитывать, что мы их за неделю промотаем, – заявила Сара мужу. – Половина пойдет на расширение нашего магазина, л половину я положу в банк и буду получать проценты.
– Вот как? – с усмешкой спросил Хуан Мануэль. – Половина денег моя. Я подписался тоже. Ты не можешь этого отрицать.
– Но потратить я тебе не дам, – начала скандалить Сара. – Ты сам понимаешь, что Луис Альберто больше нам ничего не даст.
– Кто знает, Сара, кто знает, Сара, кто знает… – задумчиво улыбнулся Хуан Мануэль.
Деньги ударили ему в голову, и ему уже стало казаться, что подписанный документ – это так, ерунда, пустышка Филипе была еще вне себя от злости на Марелию, когда входила в палату к Чоли.
– Что с тобой? – спросила ее подруга. – У тебя такой вид!
Деньги ударили ему в голову, и ему уже стало казаться, что подписанный документ – это так, ерунда, пустышка Филипе была еще вне себя от злости на Марелию, когда входила в палату к Чоли.
– Что с тобой? – спросила ее подруга. – У тебя такой вид!
– Никак не могу успокоиться! – ответила, усаживаясь на стул у кровати Филипе. – Эта Марелкя! Была бы моя воля, я бы ее убила! Можно не обращать внимания, когда ана о других сплетничает, но когда она поливает грязью близкого тебе человека, это невозможно вытерпеть!
– Неужели она занялась тобой? – удивилась Чоли, которая не представляла себе, какую сплетню можно сочинить про Филипе.
– Нет! – воскликнула та. – Она занялась Вето! Хочется заткнуть тряпкой эту поганую пасть! Надо же такое придумать! Увидела его модно и красиво одетым и пошла говорить, что у Вето есть богатая старуха, которая в него влюблена в осыпает его подарками! Хочет отвезти, нашего мальчика в Америку и сделать киноактером! Ты можешь только представить такое! Но мало того! Оказывается, Бето совсем ей продался за деньги, потому что голод не тетка. А кто не верит, что все это так, пусть обратится к Филипе, то есть ко мне! Я ее нашла, сказала, что голову ей оторву.
– Почему ты? – отвечала Чоли, которая очень внимательно слушала свою подругу. – Я оторву, как только выпишусь. А это будет скоро. Так мне сказали сеньорита Верхиния и доктор. Так что пусть эта сплетница готовится ко встрече со мной!
Глава 25
В аэропорту Мехико приземлился самолет из Аргентины. По трапу сошла красивая, стройная, но уже не юная женщина. Ее никто не встречал. Оглянувшись вокруг, она тихо прошептала:
– Я опять в Мексике. Не успокоюсь, пока не найду ее. Добравшись до города, она остановилась в небольшой недорогой гостинице, и едва войдя в номер, подошла к телефону и позвонила дежурной.
– Сеньорита, вы не могли бы разыскать телефон детского приюта Святой Марии? – вежливо попросила она. – Спасибо. Буду ждать вашего звонка.
Узнав телефон и адрес приюта, она решила, что будет лучше, если она отправится туда лично. Ее приняла пожилая монахиня сестра Урсула, уже много лет работавшая в приюте.
Они сидели друг против друга, олицетворяя собой всю многомерность, причудливость жизни. Одна – сдержанно-суровая монахиня, все чувства и эмоции которой, были надежно спрятаны под темным монашеским одеянием. Другая – яркая, соблазнительная бабочка, залетевшая в эту скорбную обитель волею роковых обстоятельств.
– Я просила о встрече с вами, – запинаясь, начала женщина, не зная, как начать разговор. – Потому что только вы мне можете помочь, сестра Урсула. Вы меня не помните?
Сестра внимательно посмотрела на пришедшую. Нет, она не могла вспомнить ее. Сколько их она перевидала на своем веку – несчастных, заплаканных, убитых горем. Обычно они приходят за одним – отдать сюда своих детей. Возможно, эта женщина была здесь когда-то, но сестра не могла ее вспомнить.
– Мы знаем друг друга уже семнадцать лет, – сказала женщина. – Я оставила у вас девочку, мою дочь. И теперь пришла сюда, чтобы вы помогли мне найти Луиса Альберто Сальватьерра и Марианну Вильяреаль. Меня зовут Джоана Смит.
– Чего вы хотите от них? – сухо спросила сестра Урсула.
– У них находится моя дочь, – ответила Джоана. – Вы меня не вспомнили? Посмотрите внимательней. Свою дочь я передала вам из рук в руки.
– Вы, вероятно, очень изменились, потому что я вас не помню, – сестра Урсула была непреклонна. Да и как было узнать в этой красивой, хорошо одетой сеньоре девчонку, которая столько лет назад принесла в приют своего ребенка. Видно, без ребенка ей было легче жить.
– Я вам все объясню, – глотая слезы, стала говорить Джоана, угадав мысли строго смотревшей на нее монахини. – Я была тогда слишком молода. Я влюбилась. Боже мой, влюбилась в человека, который этого не стоил. И от него забеременела, – Джоана помолчала – ей было трудно говорить. – К сожалению, мы делаем глупости и губим свою жизнь. Он не собирался связывать свою жизнь со мной. А мне некуда было деваться, поймите меня правильно. И вот моя тетя, она была более современной, чем мои родители, решила мне помочь, но с условием, что я отдам девочку в приют. Все это я уже рассказывала вам семнадцать лет назад. Вы меня так и не вспомнили?
– Да, кажется, вспомнила, – пергаментными губами прошептала сестра Урсула. Она, действительно, смутно припомнила высокую худую девушку, еще почти девочку, с ребенком на руках. Сколько их было таких – все с одной и той же историей!
– Вы отдали девочку новым родителям? – спросила Джоана.
– Разумеется, ее забрали.
– Она у сеньоров Сальватьерра, правда? – взмолилась Джоана. – Она у них, я знаю.
– Почему вы так уверены? – сухо спросила монахиня. – После того, как дети усыновлены, мы не даем никакой информации.
– Но мне сказала сеньора Хименес, которая была директором этого приюта. Понимаете, прошло время, я повзрослела, раскаялась и позвонила ей. Я хотела забрать дочку. Директриса не возражала, но сказала, что есть документы о передаче девочки новым родителям. Ее взяла бездетная семья. Сеньора зовут Луис Альберто Сальватьерра, а его супругу Марианна Вильяреаль. Но когда я вновь позвонила сеньоре Хименес через несколько дней, ее уже уволили.
– Вот именно, – подтвердила сестра Урсула. – Ее уволили отсюда за то, что она злоупотребляла скудными фондами этого приюта. А сейчас я узнаю, что она, в нарушение устава, предоставляла информацию, которую нам запрещено давать. Мы держим в секрете фамилии усыновителей.
– Но я должна забрать дочь! – рыдала Джоана. – Хотя бы подтвердите, что она в той семье.
– Если вы совершили грехопадение, – наставительно ответила монахиня, – вы должны были предстать перед своей семьей и защищать вашу дочь. Но вы даже не пытались разыскать ее. А теперь, увы, слишком поздно.
– Но эти сеньоры Сальватьерра воспитывают чужого ребенка? – воскликнула Джоана. – Разве справедливо, что дочь не узнает мать?
– Я повторяю, устав приюта запрещает нам давать такую информацию, – сестра Урсула была непреклонна. – Я не имею права говорить.
– Вы жестокая! – залилась слезами Джоана.
– Не более чем вы, мать, которая оставила ребенка в приюте, – хладнокровно ответила сестра.
– Помогите мне! – умоляла ее несчастная мать. – Я не сдамся, пока не узнаю, где моя дочь.
– Я ничего не могу для вас сделать, – покачала головой монахиня. – Но прошу вас, не тревожьте эту семью. И предупреждаю – закон не на вашей стороне. Вы ее не заберете. Будьте осмотрительной в поступках.
– Конечно, – Джоана попыталась улыбнуться сквозь слезы. – Это раньше я была глупой, теперь все будет иначе.
Ничего не добившись от строгой монахини, Джоана не прекратила поисков. Нужно было разыскать сеньоров Сальватьерра и самой проверить – воспитывают ли они девочку. Очень может быть, что она все-таки ее дочь. Вряд ли сеньора Хименес ошибалась. А номер телефона ведь можно узнать и в справочнике. Это совсем не трудно.
Джоана набрала номер. На другом конце провода ответил низкий женский голос.
– Это дом сеньора Луиса Альберто Сальватьерра? – с замирающим от волнения сердцем спросила Джоана.
– Да, к вашим услугам. Но сеньор еще не вернулся из офиса. Что ему передать?
– Если позволите, я перезвоню, – сказала Джоана. Ее сердце билось так сильно, что казалось выпрыгнет из груди. Это они. Но под каким предлогом ей появиться в этом доме? Ничего другого не остается, как быть самой собой – преподавательницей танцев.
Чтобы обставить квартиру, снятую для Бето, Марианна пригласила опытного художника-декоратора. Он тут же принялся за дело, давая волю своему воображению, Марианна решила не стеснять его в отношении финансов. Она хотела, чтобы квартира Бето и сеньоры Чоли стала самой удобной, самой красивой и самой современной во всем Мехико.
Решено было сделать отделку под мрамор, в большой комнате будет гостиная – столик, мягкие кресла, занавеска, люстра, лампа со старинным расшитым абажуром, ковер, картины в стиле «модерн». В комнатах поменьше – спальни.
Прошло лишь несколько часов, а заказанные вещи уже стали появляться в квартире. Мебель Марианна решила купить самую дорогую – качественную и модную. За один день она истратила колоссальную сумму – очень большую даже для нее. Но люди, которые будут жить в квартире, заслуживают этого!
Когда Луис Альберто вернулся из конторы, Марианна еще была занята с декоратором, обставлявшим квартиру. Его встретила только Марисабель со своим Коки.
– Где мама? – спросил Луис Альберто.
– Еще не вернулась. Наверное, ходит по своим благотворительным делам, – девочка вздохнула. – Да, еще пришло письмо от бабушки и дедушки. Хотят видеть меня, спрашивают, когда я приеду к ним.
– Успокой их, напиши, что поедешь к ним на каникулы, – с любовью глядя на дочь, сказал Луис Альберто.