– Бедная Марианна! Мне можно ее повидать?
– Я скажу, чтобы она пришла. А вам советую быть с ней очень внимательным, терпеливым, любящим, тактичным.
– Понимаю, доктор. Смею вас уверить, наш разговор не встревожит ее.
Луис Альберто видел, как Марианна постепенно оправляется от перенесенного потрясения. Да, доктор прав, ей значительно лучше. Но сомнение, зароненное в его душу словами этой, судя по всему, прагматичной особы, прочно укоренилось в мнительном сознании сеньора Сальватьерра. Каждый раз он пристально вглядывался в лицо Марианны. Ей это было одновременно и приятно, и тревожно: уж не наложила ли болезнь столь неизгладимый отпечаток на ее черты, что муж не сводит с нее глаз…
– Я тебя люблю, – Луис Альберто поцеловал ее.
– Как раньше?
– Сильнее.
– Я очень изменилась? – с грустью вопрошала она.
– Нет, нет, ты все такая же, Марианна! – уверял Луис Альберто. – Забудем прошлое. Мы же договорились, нельзя жить в вечных терзаниях. Я виноват и раскаиваюсь, подумаем-ка лучше с тобой о будущем. Хорошо?
– Мое будущее? – вдруг залилась Марианна потоком слез. – Мое будущее…
– Что с тобой, Марианна? Какая боль в глазах! Ты так и не можешь меня простить?
– Нет, нет, что ты, Луис Альберто, это все из-за сына. Мне так тяжело! Господи, что я наделала, я потеряла его…
– Прошу тебя, не думай о случившемся. У нас еще будут дети. Так и доктор говорит…
– Нет, нет, не говори об этом! Мне нужен тот, которого я потеряла. Прости меня, Луис Альберто, у меня сдают нервы, ничего не могу поделать с собой.
– Да, я вижу, но не беспокойся. Тебе не надо сдерживать себя, плачь, если грустно, смейся, если тебе хорошо.
– Мне… смеяться? О, Луис Альберто, смогу ли я когда-нибудь вновь… даже улыбнуться. Я ужасная, Луис Альберто, ведь правда?
– Что за глупости ты говоришь, Марианна. Для меня ты самая лучшая в мире.
– Нет, ты ошибаешься. Я очень плохая. Что же это за мать, которая отдает своего ребенка. А я отдала его. – Слезы градом скатывались по щекам Марианны. – Я отдала его, Луис Альберто, отдала, подарила… А теперь, Луис Альберто, уходи, пожалуйста. Я не достойна твоего сострадания. – Я отвратительная. Я гораздо больше тебя виновата во всем.
– Да нет же, уверяю тебя, дорогая, нет!
– Я виновата, Луис Альберто, уходи.
– Нет, Марианна, успокойся, пожалуйста, любовь моя. Я не могу уйти, оставив тебя в таком состоянии. Приди в себя. Ты должна выздороветь. Обязательно. У нас впереди много счастливых дней, я это обещаю тебе.
– Нет, я никогда не буду счастливой, пока не найду своего сына! Луис Альберто, ответь мне на один вопрос: ты думаешь, что я сумасшедшая?
– Нет, клянусь богом, я так не считаю, Марианна!
– И все равно я хотела бы сойти с ума, чтобы забыть все, что со мной случилось.
Так уж случилось, что самым близким человеком в доме, кроме Марианны, стала для Луиса Альберто, после отъезда родителей, Рамона. Как он ненавидел ее когда-то, как боялся встречаться взглядом с ее проницательными глазами, которые будто насквозь видели всех и все. Она являлась для него и олицетворением всех злых начал – ведь узы, связывающие ее с Эстер, были зловещими и никогда не ждал он добра от этой женщины…
А теперь она стала поверенной всех его бед и несчастий; с ней, не таясь и не опасаясь, говорил он о Марианне, своих печалях и заботах. Вот и об этом решении, которое внезапно пришло ему на ум, он сообщил Рамоне едва переступил порог дома.
– Нам надо найти новорожденного ребенка! – ошеломил он растерявшуюся вконец женщину. – Нет, не думайте, что я сошел с ума. Дело в том, что Марианна не может найти сына. Боюсь, что его нет в живых, а у нее все время навязчивая идея, где отыскать ребенка.
– Вы говорили с доктором?
– Да, говорил. Он считает, что с ней все в порядке. Но все же, мне кажется, когда Марианна вернется, надо, чтобы в нашем доме был ребенок.
– Но где же взять его, сеньор? – Рамона в полном смысле слова потеряла дар речи.
– Разве мало матерен, которым дети вообще не нужны и они бросают их? Сколько угодно! Или незаконнорожденные? От них тоже стараются избавиться… Наверное, Марианна менее болезненно перенесет потерю сына, если, возвратившись домой, найдет здесь ребенка.
– Сеньор, вам надо обратиться за помощью в детский приют.
– Вы правы, Рамона, детский приют – это выход. Наведаюсь туда завтра же…
Марианна жила в ожиданиях каких-то вестей от доктора Суареса: она помнила его обещания помочь в розыске сына.
– Вы что-нибудь узнали, доктор? – с этого вопроса начинались теперь все их беседы.
– Ничего, Марианна. Пока ничего. Ту женщину еще не нашли.
– Видите, доктор, я, наверное, сама должна заняться поисками.
– Нет, Марианна, вам надо побыть здесь еще некоторое время.
– Но ведь чем дольше пробуду я у вас в клинике, тем менее останется надежды разыскать моего мальчика.
– Вы больны, Марианна, а вчера так волновались, что даже перепугали своего мужа.
– Но ведь он не поверил ни единому моему слову, доктор. Когда я сказала, что своими руками отдала ребенка, он, наверное, подумал, что я и впрямь сошла с ума.
– Это хорошо, что так случилось, и он не поверил вам. Благодарите бога! Подумайте, как он поступит, если поверит, что вы отдали ребенка.
– Он просто возненавидит меня, я знаю.
– И тогда, наверное, вы лишитесь возможности прожить свою жизнь рядом с любимым человеком. И с сыном, если найдете его.
– Вы, доктор, не верите, что я найду его?
– Разумеется, найдете, надеюсь ваш сын жив и здоров, Марианна.
– Когда же я смогу, наконец, выйти отсюда, доктор?
– Мы решим это вместе. А теперь, Марианна, успокойтесь.
– Хорошо, доктор, я постараюсь, но вы должны мне помочь. Хоть вы поймите…
– Я вас очень хорошо понимаю.
Глава 9
Луис Альберто никогда не представлял себе, что переступит порог подобного учреждения. Его жизнь с первого дня появления на свет и до последних зрелых лет прошла в стороне от забот и горя бедного люда. А ведь детский приют это не что иное, как милосердие общества по отношению к неимущим, бедным матерям, которые по тем или иным причинам не в состоянии прокормить появившееся на свет дитя, обеспечить его всем необходимым, подарить заботу и ласку… Конечно, и из этого правила есть исключения. Сюда попадают и дети обеспеченного сословия. Богатые тоже плачут… В полной мере Луис Альберто ощутил справедливость этих слов в последние месяцы своей жизни. Может быть, и его сын по несчастной случайности оказался в таком вот детском приюте, как знать? А может быть, его жена, не помня себя от горя и отчаяния после разлуки с ним, положила, в беспамятстве, своего первенца на порог такого вот дома. А, может, все было гораздо проще – подобрали мальчика случайные прохожие и отнесли сюда… Так или иначе Луис Альберто пришел в детский приют, и его приняла старшая сестра-попечительница, которой он рассказал обо всем случившемся.
– Вот и вся моя история, сеньора… Я пришел к вам просить об одолжении, помогите усыновить мальчика. Иначе, не знаю, что будет с моей женой, когда она вернется из клиники.
– Думаю, сеньор, есть способ разрешить вашу проблему.
– Какой? Подскажите.
– Нужно, чтобы ребенок, которого вы возьмете, обязательно был новорожденным.
– Да, да, полагаю именно так.
– В таком случае, сеньор, это будет… девочка.
– Девочка? – разочарованно посмотрел на сестру Сальватьерра.
– Да, девочка… разумеется мы отдадим ее вам только после того, как будут выполнены условия, о которых я вам уже говорила. – Забота о малышке, как о собственном ребенке, терпение, ласка, достаточное материальное обеспечение семьи… Кроме того по нашим правилам, первые годы его пребывания в вашем доме мы наблюдаем за ребенком.
– Я на все согласен, сеньора, но дело в том, что моя жена родила мальчика, и она это прекрасно помнит.
– Знаете, сеньор Сальватьерра, после такого эмоционального срыва, о котором вы рассказывали, она вполне может об этом и забыть. Новорожденный ребенок, будь то мальчик или девочка, заполнит душевную пустоту, а это главное, в чем ваша жена нуждается теперь. На основе генетической теории мы проводим все необходимые исследования, чтобы вы усыновили нормального, здорового ребенка.
– Ну, не знаю, не знаю… Во всяком случае, мне надо подумать.
– Пожалуйста, не торопитесь, это очень ответственный шаг в жизни семьи.
– Если честно признаться, я был бы очень рад и девочке, – обезоруживающе улыбнулся Луис Альберто.
– Тогда мы готовы помочь вам. Тем более, что в данный момент у нас нет ни одного новорожденного мальчика. – Одни девочки…
– Ну, что же, спасибо большое, сеньора, мне все-таки надо подумать. Я зайду к вам, на днях, до свиданья…
Рамона встретила Луиса Альберто в холле, волнуясь, спросила, был ли он в приюте, и чем закончился его визит туда.
Не было мальчиков, новорожденные – одни девочки. Нет, он еще не решил, как поступить, потому что не знает, как к этому отнесется Марианна.
Не было мальчиков, новорожденные – одни девочки. Нет, он еще не решил, как поступить, потому что не знает, как к этому отнесется Марианна.
Рамона, как и сестра в приюте, стала уверять сеньора, что неважно кто это будет, мальчик или девочка: Марианне необходим ребенок, о котором она заботилась бы, любила бы его… Да, наверное, это так, но спешить не следует. Он так и сказал там, в приюте…
Едва Луис Альберто прошел в библиотеку, как в холле тотчас появилась гувернантка. Губы ее по обыкновению были поджаты, в глазах искрилась ироническая улыбка.
– Значит, Рамона, – жеманно протянула она, – я буду ухаживать за приемышем?
– Между прочим, Сара, неприлично подслушивать под дверью.
– Но надо же мне каким-то образом узнавать, что происходит в этом доме? Другого пути нет…
– Ну и что же ты узнала, бесстыдница?
– Довольно много. Прежде всего… у идиотки был сын…
– Побольше уважения, Сара! Если ты не будешь вести себя как следует, я буду вынуждена сказать сеньору Луису Альберто, чтобы тебя уволили.
– Когда угодно, Рамона! Хоть сейчас доложите! Но, думаю, сеньор не согласится с вами.
Погруженная в мучительную тревогу о своем ребенке, Марианна не слышала увещеваний доктора Суареса. А тот с жалостью смотрел на эту молодую красивую женщину с измученным лицом, не находившую себе покоя. Доктор хорошо знал жизнь и понимал, что только нежная забота мужа может излечить ее душевную рану. И еще – время. Но если она будет неустанно тревожить свою память горькими воспоминаниями, жить только ими, тогда – конец. Какой мужчина это выдержит? Рано или поздно каждый из них уйдет в свою собственную жизнь, а потом… Вот почему, удерживая пристальным взглядом мятущийся взгляд Марианны, доктор еще раз сказал:
– Если вы будете рассказывать, что отдали ребенка первой встречной женщине на улице, можете мне поверить – муж вас просто возненавидит. Надо молчать, пока не отыщите ребенка. И еще: я рекомендую вам держать поиски сына в секрете. Я буду помогать вам в этом.
– А если мой мальчик не найдется? – в голосе Марианны опять послышались слезы.
– Он найдется, Марианна, – уверенно сказал доктор. – А теперь я хочу обрадовать вас: вы можете покинуть клинику в самое ближайшее время, возможно, на следующей неделе.
Когда Марианна ушла, доктор тут же позвонил Луису Альберто. Встревоженный Луис Альберто не заставил себя ждать.
Доктор Суарес протянул Луису Альберто руку, усадил его за стол и начал без обиняков:
– Я считаю, что сейчас вашей жене было бы полезнее находиться с вами, чем здесь.
– Значит, она здорова? – обрадовался Луис Альберто, но в голосе его прозвучало сомнение.
– Видите ли, – пояснил доктор, – от своей навязчивой идеи, от своей травмы она еще не совсем оправилась. Но ей ничего не грозит. Не бойтесь за нее. Пусть плачет, говорит, не отговаривайте ее. Относитесь к ней заботливо, с нежностью. Помогайте во всем…
– Я все так и сделаю, доктор. Но я полагаю, будет полезно, если к ее возвращению в доме будет маленький ребенок. Такой же как наш малыш.
– Нет, нет, – не раздумывая сказал доктор, – я сам думал об этом, но сейчас она не примет никого, кроме собственного сына.
– Да, но наш сын пропал и, по всей вероятности, навсегда. Думаю, она могла бы привыкнуть к приемному ребенку.
– Нет, нет, я не советую вам этого делать. Всему свое время, – настойчиво повторил доктор. И добавил: – Каждую неделю она должна будет приходить к нам. Ваша жена на пути к выздоровлению, но немного отстает в восприятии реальности. Это скоро пройдет.
Разговор с доктором Суаресом обрадовал Луиса Альберто. Не откладывая дела в долгий ящик, он зашел в магазин и накупил всего, что, по его мнению, требовалось маленькому ребенку. Ну, а что касается совета доктора Суареса, то кому как ни ему, ее мужу, знать, что нужно его жене? Он искренне верил, что заботы о малышке помогут Марианне быстрее справиться с болезнью.
Вслед за Луисом Альберто посыльные внесли несколько больших коробок.
– Так много вещей? – удивилась Рамона.
– Я уже все решил, Рамона, – сказал Луис Альберто. – Возьму к нам в дом ту девочку из приюта. Поэтому я и купил эти вещи. Чтобы обставить ее комнату.
– Сейчас и начнем? – с наигранным оживлением спросила Сара.
– Да, конечно, и чем раньше, тем лучше. Марианна выписывается на следующей неделе, – ответил Луис Альберто.
– Уже? – Сара не смогла скрыть своего разочарования.
Войдя в комнату, предназначенную для ребенка, Луис Альберто огляделся – как лучше расставить мебель. Рамона, помогая Саре распаковывать коробки, тревожно спросила:
– Сеньор, а если Марианна не примет девочку?
– Я говорил еще раз с директором детского приюта. Она понимает, что случай необычный. Если Марианна не примет ребенка, мы вернем его обратно, чтобы ни в коем случае не травмировать Марианну. Во всяком случае, – улыбнулся Луис Альберто, – для Марианны это будет приятный сюрприз. Я ей пока ничего не скажу.
– Она красивая? – спросила Сара с легкой улыбкой.
– Марианна просто прелесть, – ответил Луис Альберто.
– Я спросила про девочку, – уточнила Сара.
– Мне кажется, все новорожденные абсолютно одинаковые. Поэтому я думаю, что Марианна увидит в этой девочке своего ребенка. К тому же вряд ли она сможет теперь иметь собственных детей.
– Но что вам мешает иметь детей от другой женщины? – кокетливо спросила Сара, любуясь большой куклой, вынутой из коробки.
– Сара, – одернула ее Рамона.
– А что такое? – нарочито забеспокоилась Сара. – Разве я сказала что-то не то?
– Думай, что говоришь, – строго сказала Рамона. – Пошли, надо готовить ужин.
Но в разговор вмешался Луис Альберто:
– Рамона, пусть она мне поможет.
Чересчур вольные манеры новой служанки, бесцеремонность ее обращения с ним порой шокировали Луиса Альберто. Но ее постоянная готовность угодить ему, кроткая льстивость ее речей и, наконец, большие карие глаза не могли оставить его равнодушным. Может быть, поэтому он позволял ей больше, чем позволил бы любому другому. Во всяком случае, он не оборвал ее, когда она вкрадчиво спросила:
– А правда, что ваша супруга была не в себе, когда потеряла ребенка? А может, она хотела от него избавиться?
– Нет, что вы, это ее страшно мучает.
– Вот видите, это все-таки очень похоже на болезнь. Но вы не беспокойтесь, я всегда буду рядом с девочкой – мало ли что придет в голову вашей жене. Повторяю, сеньор, за девочку я отвечаю.
Луис Альберто промолчал.
Луис Альберто с большим букетом цветов вошел в палату. Нежно обнял жену.
– Любовь моя, наконец-то, ты возвращаешься, мы снова будем вместе.
– Как хорошо! – обрадовалась Марианна. – Пойдем отсюда скорее, – заторопилась она.
– Я подготовил тебе сюрприз, – сказал он, не выпуская жену из объятий и ласково глядя на нее. – Надеюсь, он тебя порадует. И не надо плакать о том, что уже потеряно.
– Нет, я его не потеряла.
– Дорогая, ты должна примириться с тем, что случилось. Мы все равно будем счастливы.
Марианна вспомнила разговор с доктором: она не уйдет отсюда, пока не выговорит себе право искать своего ребенка.
– Я люблю тебя, дорогой. И хочу, чтобы ты потерпел немного. Если я буду уходить, часто уходить, то, умоляю, не мешай мне.
– Не буду, дорогая, можешь делать все, что захочешь, – заверил ее Луис Альберто.
Тихонько посапывая, маленький розовый сверток лежал посреди кровати, не ведая о тех страстях, которые кипели вокруг него.
– А она хорошенькая, – заметила Сара, разглядывая девочку.
Но Рамону беспокоило другое.
– Только бы Марианна приняла ее. Сара насмешливо прищурилась:
– Должна принять, и вдобавок – еще, и поблагодарить мужа. Луис Альберто и так для нее слишком много делает.
– У тебя нет детей, вот ты и не знаешь, каково их терять.
– Ой, прошу вас! Бы же сами мне рассказывали, когда я пришла сюда, что у Марианны были неприятности с мужем. Ну и кто может дать гарантию, что она не сама избавилась от ребенка.
Района посмотрела на нее строгим, укоризненным взглядом:
– Хватит, Сара. Это уже переходит все границы, – строго сказала она.
Их разговор прервал шум подъехавшей машины.
– Это они, – заволновалась Района. – Девочка лежит спокойно. Пойдем, встретим их.
Сара улыбнулась, пробормотала про себя: «Да, надо занять подходящее местечко, чтобы насладиться тем, что тут сейчас произойдет».
Марианна стремительно вошла в дом, не замечая шагнувшей ей навстречу Рамоны, притаившейся в стороне Сары. Как она когда-то была здесь счастлива! Вот если бы забыть побелевшие от ярости глаза Луиса Альберто, когда она очнулась после обморока, его злые несправедливые слова, все, что было потом. Прошлое нахлынуло на Марианну. У нее закружилась голова.
– Что с тобой? Что ты? – забеспокоился Луис Альберто.
– Помоги мне, – тихо сказала Марианна.
– Ты взволнована, это понятно, – Луис Альберто обнял жену, бережно повел ее к лестнице, – то ли еще будет, когда ты поднимешься наверх.