— Ты его знаешь?
— Да, то есть… знала. — Девушка поднесла руку ко рту, сдерживая рвоту. — Это — принц Кейтор. Ой, мамочка, что же теперь будет? Нас же посадят… Нет, нас казнят! Никто не поверит, что это сделали не мы! О боги! Ну зачем меня сюда понесло?
— Видимо, для того, чтобы потом сюда принесло меня, — вздохнул Дар. — Откуда мы знаем, что на уме у Создателя? Боги никогда не ходят прямыми путями. Если им что-то нужно от человека, они подводят его к цели такими окольными дорогами, что иногда проще, кажется, просто спросить: чего, мол, прицепились?
Не переставая бормотать себе под нос, Даральд достал кинжал, распорол на теле принца одежду, обнажив рану. Хельга отвернулась, стиснула зубы. Она никогда не спускалась в пыточные подвалы и старалась зажимать уши, когда слышала чьи-то особенно выразительные крики. Конечно, в их работе совсем без крови и грязи обойтись было нельзя, но одно дело — преступник, а совсем другое — твой приятель, с которым еще несколько дней назад ты запросто выходила на крыльцо покурить или просто поболтать!
Даральд какое-то время сосредоточенно возился с телом, потом откинулся на пятки:
— Нет, здесь я ничего не смогу сделать!.. Слушай, ты точно доедешь одна верхом?
— А что?
— Ты проезжала мимо повозки бродячих циркачей? Там, у старого фонтана на площади?
— На углу у старого рынка? Там была еще эта ясновидящая…
— Ясин! Мы возвращаемся туда. И поскорее!
С этими словами Даральд содрал с себя плащ, чтобы завернуть в него тело.
— Что ты хочешь сделать?
— Я постараюсь что-нибудь сделать. Попробую его спасти.
— Так он жив? Ты уверен?
— Да. Моя профессия предполагает некую долю уверенности. Во всяком случае, я должен попытаться. Если бы этот парень не выступил тогда, перед казнью, ты бы просто не успела стать моей женой!
С этими словами Дар вскинул завернутое в плащ тело на руки и зашагал по пустой улице. Хельга молча поехала за ним.
ГЛАВА 12
Спектакль был великолепен. Игра актеров, музыка, сама пьеса… Хотя круг зрителей на сей раз оказался ограниченным — кроме королевской семьи присутствовало несколько фаворитов и вся свита принцессы-невесты — на аплодисменты, похвалы и цветы комедиантам не поскупились. Им даже понравилось выступать в маленьком павильоне, примыкающем к зимнему саду.
Вот только принцесса-невеста почти всю пьесу вертела головой, не следила за тем, что происходит на сцене, и даже вздрагивала всякий раз, когда сидевшие по бокам от нее кузен и будущий супруг разражались овациями. Необходимость иногда переводить для кузена самые тонкие места — язык Паннории он знал немного хуже, чем Лиана, которой предстояло прожить здесь всю жизнь, — так ее раздражала, что она еле досидела до конца представления и вскочила с места.
Поведение будущей королевы слегка озадачило двор, а первый возглас принцессы-невесты не только развеял все прежние сомнения, но и породил новые:
— А где принц Кейтор?
Костер мягко похрустывал ветками, сладковатый дух куща плыл в клубах дыма. Хельга, завернувшись в плащ Даральда, нахохлившись, сидела у огня вместе с циркачами. Только что закончился поздний ужин, но никто не отправился спать. В обычае циркачей были поздние посиделки и позднее же пробуждение.
Это была одна большая семья — сама ясновидящая Ясин с мужем и его братом, их дети и племянники.
— У каждого из нас свой номер в представлении, — рассказывала ясновидящая девушке. — Мних — смешит публику, я — предсказываю будущее, Орка, — она кивнула на рослого статного парня, который днем ходил по веревке, — акробат и канатоходец, Санна, моя дочь, тоже акробатка и жонглер. Ильса поет и танцует, Гамс показывает фокусы, а Лорна метает ножи. Она единственная пришлая среди нас, но мы ее не прогоняем.
Худощавая девица немного постарше Хельги, темноволосая, вся словно обожженная и высушенная солнцем, сидевшая напротив, кивнула, встретив взгляд гостьи.
— Она — бывшая наемная убийца, — прошептала Ясин на ухо девушке. — Не справилась с последним заданием и теперь вынуждена скрываться.
— Это правда? — вздрогнула Хельга.
— Я все вижу, — пожала пышными плечами ясновидящая. — От меня невозможно ничего утаить. Я ведь настоящая шаманка… ты не поинтересуешься, почему у моего сына такое странное имя — Орка?
Хельга посмотрела на молодого человека. Тот кормил кусочками хлеба собаку и не обращал на них внимания.
— Это потому, что он на четверть орк, — с какой-то гордостью произнесла Ясин. — Я родилась в орочьем квартале. Мой отец — орк — был ткачом, моя мать — человек. Нас у родителей было восемь, но только я внешне пошла в материнскую родню. Я рано начала пророчествовать. Отец думал, что это поможет ему в торговле — я стану предсказывать цены на ткани и говорить, какие вещи будут пользоваться спросом, — он даже отвел меня к местному шаману для обучения. Но я не стала возиться с тряпками — когда через наш город проезжал бродячий цирк, уехала с ним. Тогда всем заправлял отец Мниха. Им не хватало только прорицательницы, и я пришлась ко двору. Это я научила Гамса показывать фокусы — у орков часто рождаются дети со способностями. Среди полукровок таких, правда, очень мало, но все равно я не исключение.
Ясин давно уже пыталась развлечь Хельгу разговорами, и девушка, хоть устала и чувствовала боль в ноге, была благодарна. Молодая новобрачная посмотрела через плечо на палатку ясновидящей. Почти полчаса тому назад в ней скрылся Даральд с бесчувственным телом на руках и с тех пор не показывался.
— Все будет хорошо. — Ясин успокаивающе погладила девушку по руке. — Я чувствую. Дар справится.
— А вы его давно знаете? — нашла смелость спросить Хельга.
— Да почти двенадцать лет. Мы тогда кочевали на Полуострове, а там городов мало, в основном они лепятся к побережью. В глубине Полуострова люди селятся в замках, а вокруг них маленькие такие глинобитные домишки. Нас пригласил к себе владелец одного замка, когда мы остановились в принадлежащем ему селении. Как всегда — чтобы развлечься вечером на пиру. Но все оказалось гораздо хуже. Ему приглянулся мой Орка. Посмотри на него — красавчик, не так ли?
Девушка посмотрела на молодого канатоходца. Тот почувствовал ее взгляд, поднял голову и улыбнулся. Он действительно был очень хорош, и Хельга поймала себя на мысли, что если бы они встретились чуть раньше или просто при других обстоятельствах, она бы… О боги, ну почему все в жизни происходит не вовремя? Почему такие красавцы либо не встречаются на пути, либо проходят мимо?
— Он тогда был совсем мальчишкой, но уже был очень красив. Это из-за орочьей крови, — опять с гордостью прибавила Ясин. — Владелец замка предложил мне продать ребенка — он, как выяснилось, очень любил развлекаться с маленькими мальчиками. Мы, естественно, отказались — какой же орк продаст свое дитя? Он отпустил нас, а потом, когда мы отъехали, его люди напали и выкрали Орку. Мних был ранен, его отец — убит, Гамсу сломали руку. Я сама… я тогда ждала третьего ребенка, и меня так ударили в живот, что… В общем, дело было плохо. И тут нас нашел Дар. Он помог, вылечил Мниха и Гамса, а потом пошел в тот замок, один, и вывел мне Орку.
— И ему никто не помешал? — с содроганием спросила Хельга, которая по роду службы иногда сталкивалась со случаями похищения детей у бедняков. Чаще всего маленькие девочки оказывались в постелях знатных извращенцев, а мальчишек либо травили собаками, либо ставили на них запрещенные опыты. Если убитые горем родители заявляли протест, дело чаще всего оканчивалось штрафом, причем большая часть денег шла в казну, лишь какие-то крохи перепадали родителям. Да и то — если ребенок оказывался единственным у этой пары. Только однажды такой лорд-убийца оказался в крепости — но для этого понадобилось, чтобы сорок детей расстались с жизнью в течение полутора лет.
— А кто ему сможет помешать? — со странной интонацией промолвила Ясин. — Он маг. И вот что я тебе скажу, девочка, будь с ним осторожна. Я чувствую людей и знаю, кому можно доверять, а кому — не стоит. Дар нам помог, но… есть в нем что-то, в чем я не могу разобраться. Наверное, моих сил для этого недостаточно, а может быть, дело в чем-то еще.
— А может быть, это просто мое личное дело, — произнес над их головами глухой голос.
Хельга вскочила, шарахнулась в сторону, когда, переступив через бревно, к костру шагнул Даральд. Он словно похудел и постарел на несколько лет. Волосы сальными прядями висели по бокам землисто-бледного лица, под глазами набрякли мешки. Орка тут же оставил собаку и кинулся наскрести из котелка кулеш, но маг покачал головой:
— Пить.
Молодой канатоходец бросил миску и протянул жбан с теплым пивом. Все молча ждали, когда врачеватель напьется.
— Ну как?
— Нормально. Как всегда. — Отставив жбан, Даральд облизнул тонкие бледные губы. — Жить будет. Мних, мне нужна повозка, чтобы его отвезти. Оставлять тут больного нельзя.
Клоун кивнул.
— Где ты живешь? Далеко? — только и спросил он.
— Рядом. У самой Стены.
Стеной назывались остатки крепости, когда-то отделявши сердце Альмрааля от предместий. Почти везде Стена была разрушена, уцелело только несколько небольших участков. Поэтому четкой границы между Старым и Ветхим городом не существовало.
Теплая ладонь взяла ее руку. Хельга оказалась рядом со своим мужем.
— Как вы себя чувствуете, сиятельная? Как нога? Болит? Вспомнил наконец-то! Хельга так разозлилась, что не обратила внимания на это холодно-вежливое «вы».
— Нет, все прошло с вашей помощью, — огрызнулась она. — Могу сплясать или вон с Оркой по веревке пройтись!
— Там речь шла о жизни и смерти, — холодно ответил Даральд. — Неужели вы настолько не любите династию, что ставите свои интересы важнее интересов короны?
— Ах, извините, — язвительно улыбнулась девушка. — Я и не знала, что вы — верноподданный короны! И это после того, что они для вас сделали?
— Что бы они ни сделали, я это заслужил. Наказаний без вины не бывает. — Даральд тонко улыбнулся. — К тому же, в конце концов, я не так много потерял. Титула у меня не было и прежде, вырос я не здесь, о своей принадлежности к династии узнал только пять лет назад. А теперь у меня еще и жена есть!
— И вы этому рады? Большинство мужчин полагают женитьбу самым большим несчастьем в своей жизни!
— А вы так хорошо знаете мужчин? — Даральд внимательно разглядывал ее лицо.
Под его пристальным взглядом Хельга смутилась.
— Снимайте сапог.
— Что?
— Дайте, я осмотрю вашу ногу.
— Здесь? — Девушка внезапно вспомнила, что они до сих пор у костра, а вокруг сидит тактично притихшая семья циркачей.
— Можем пройти за повозку. Или даже залезть внутрь. Она крытая, думаю, нас не будет видно и слышно. Конечно, если у вас нет привычки кричать.
С этими словами он встал и подал ей руку, приглашая подняться и проследовать за ним.
Внутри повозки было темно, тесно, пахло старыми тряпками, краской, псиной и еще чем-то неуловимым. Хельга невольно потянула носом, и Даральд догадался в темноте о ее чувствах.
— Здесь они хранят свои вещи. А спят на улице. В любую погоду.
— Даже под дождем или снегом?
— Снег? А что это… Ах да! Я видел.
— Вы видели снег? — не удержалась от колкости Хельга. — Неужели?
— Я видел многое. Я побывал даже на Радужном Архипелаге и плавал к Железным Островам. Вы знаете, где это?
Хельга кивнула. На всех картах мира Железные Острова помещались на крайнем западе. Это был довольно большой архипелаг, как считалось, остаток континента, погибшего в результате катаклизма. Легенды говорили, что именно там жили предки тех, кого впоследствии назвали богами. Во всяком случае, где-то должна же быть земля, по которой ступали копыта самого Белого Быка?
Даральд усадил ее на сундук, встав на колени, стянул с ноги сапог. Хельга всхлипнула, вцепилась руками в края крышки. Рана запеклась кровью, когда сапог сняли, кровь потекла с новой силой. Не обращая внимания на чувства жены, Даральд стянул пропитавшийся кровью носок, закатал порезанную штанину и, утвердив ее ступню на своем колене, внимательно осмотрел рану. Вернее, ощупал, поскольку в повозке было темно.
— Немного потерпите, — сказал он. — Будет больно.
— Умм-с-с-с-с… — зашипела Хельга сквозь зубы. — Мама!
— Я же сказал — будет больно! Какого Ящера вы дернулись? Теперь останется шрам.
Девушка открыла зажмуренные до красных пятен глаза. Оказывается, они успели привыкнуть к темноте, она увидела, что Даральд сидит на полу, держит ее ногу двумя руками — одной за щиколотку, а другой чуть повыше. И даже слегка поглаживает кончиками пальцев.
— Жалко, — промолвил он. — На такой красивой ножке — останется шрам.
Около коленки обнаружился багровый рубец. Кожа вокруг него была странно бледной.
— Вам-то что до того? — обиделась Хельга.
— Как-никак это нога моей жены, — ответил он странным голосом.
— О которой вы почти забыли!
— О, а мы умеем обижаться! — улыбнулся Дар. — По счастью, удар пришелся на переднюю часть. Клинок скользнул по кости. Если бы на его пути встала мышца, рана была бы намного серьезнее. Возможно, вы бы хромали всю оставшуюся жизнь… А что до вашей обиды, сиятельная, я просто расставил приоритеты и первым помог тому, кто не мог ждать.
Упоминание о принце Кейторе, чье тело всего полчаса назад с развороченным мечом животом она видела на столе в палатке ясновидящей Ясин, заставило Хельгу прикусить язык
— Да.
— Кейтор был… э-э… серьезно ранен?
— Он был мертв.
— Что? — Девушка подалась вперед. — Но как же тогда…
— Я некромант, — вздохнул Даральд. — Мы не только поднимаем из могил покойников и заставляем призраков исполнять свою волю. Мы можем еще и спасать жизнь, возвращая души из-за Черты. А тут и возвращать ничего не надо было — душа принца так и топталась рядом. Видимо, не могла поверить, что с ее прежним вместилищем так обошлись. Так всегда бывает в случае внезапной смерти. Оставалось только заплатить.
— Что заплатить?
— Обычную цену Стражам Черты. За то, что позволили пересечь границу в обратном направлении. Обычно Стражи пропускают только туда, но никогда — обратно. Чтобы выйти и кого-то вывести, нужно платить. Войти можно бесплатно.
— А… что платить?
— Как обычно — жизнь за жизнь. Как вы думаете, почему так не любят людей моей профессии? Ведь мы зачастую справляемся там, где все прочие целители только разводят руками. Более того — я побывал в монастыре Девы Леснички[6] — один из немногих мужчин, кому позволили переступить его порог не для того, чтобы излечиться, а для того, чтобы научиться лечить. Я там прожил целых четыре месяца как ученик! Вы можете представить мужчину, которого жрицы Девы Леснички учили, как лечить больных?
— Нет, — честно ответила Хельга.
— И правильно, что не можете, — кивнул Даральд. — Потому что из четырех месяцев только один я прожил как ученик. Три остальных я был у них в роли наставника! Учил целительниц ордена, как вытаскивать мертвых с того света. Меня приглашали задержаться подольше, но я не стал.
— Почему?
— Повторяю — плата за возвращение с того света слишком высока. Жизнь за жизнь. Немногие согласятся ее платить.
— То есть…
— Чтобы воскрес кто-то из мертвых, надо, чтобы с жизнью взамен него расстался кто-то из живых. Например… Вам Ясин уже рассказала, как мы познакомились?
— Да.
— А она сказала, как мне удалось вытащить этого парня — Орку?
— Вы пошли в тот замок и…
— Да не в замок, — Даральд досадливо поморщился, — а всего лишь ко рву возле сточной ямы, немного подождал, пока туда сбросят мертвое тело. Потом просто спустился и достал.
— Они его убили? Орку? — понимающе кивнула Хельга.
— Нет, — в темноте странно сверкнули глаза мужа. — Это я убил его. Обычные чары. Зачем владельцу замка труп? Он же не некрофил! Вот он и распорядился избавиться от тела. А я его просто воскресил. И отдал за это жизнь его нерожденного брата. Все равно после того, как Ясин избили солдаты, ее ребенок был уже не жилец. Как целитель я мог бы спасти малыша, но Ясин так убивалась по Орке… пришлось выбирать, и я выбрал того, кому в тот миг было намного больнее и страшнее. Кстати, те самые чары по касательной задели еще кое-кого из обитателей замка, так что там вскоре состоялись пышные похороны. Вот только в окрестностях не нашлось ни одного некроманта, который согласился бы воскресить тех покойников. Да и, правду говоря, не нашлось никого, кто согласился бы заплатить за эти обряды.
— А кто заплатил за воскрешение Кейтора? — вспомнил Хельга.
— Я.
Хельга подалась вперед, уперлась ступней мужу в бедро.
— Но вы же того… живой?
— Конечно, я живой. Я расплатился собой. Отдал один год жизни. Это всем известно и применяется по всему свету. Так что в вашем распоряжении, делла, только тридцать четыре года. Но эти годы я весь ваш — если вы не передумаете и не решитесь на развод.
— Тридцать четыре года — это очень долго, — рискнула высказаться Хельга.
— Вы уверены? Я прожил тридцать шесть лет и просто не заметил, как они промелькнули. — Дар улыбнулся одними глазами. — Вот помяните мое слово — время течет так быстро, что за ним невозможно уследить. Иногда бывает жаль тратить его на всякие глупости.
Он вдруг улыбнулся яснее и погладил ее голую ногу, постепенно поднимаясь все выше, до колена и к бедру. Хельга попыталась отодвинуться, но мужчина был сильнее. Он просто схватил ее за другую ногу и стянул с сундука, усадив себе на колени.