Пока он проделывал все эти манипуляции, Гвельдис повисла на руке брата, заглянула ему в глаза и жарко прошептала:
— Ты себе не представляешь, как все отлично устраивается! Мы все-таки добились, чего хотели! Ну или почти всего. Но сейчас это неважно!
— Граф, — принц встал, держа запечатанное письмо в руках, — я намереваюсь вручить вам документ большой важности. Никому другому, даже королевскому курьеру, не могу я доверить это письмо. Вы же, как сводный брат сиятельной деллы, вполне заслуживаете доверия. Отвезите это письмо и отдайте герцогу делль Ирни в собственные руки. И соблаговолите подождать ответа, если он согласится дать его немедленно.
Гвельдис, все еще не выпуская локтя брата, закивала ему — мол, соглашайся. И Гайрен спросил:
— Могу я хотя бы узнать, что в конверте? Или это тайна?
— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, — хмыкнул принц Клеймон. — В этом письме я прошу герцога дать свободу своей жене делле Гвельдис и развестись с нею как можно скорее, дабы я смог жениться на ней до окончания этого месяца.
— Развод? — Гайрену показалось, что он сходит с ума.
— Развод, после которого я выйду замуж за любимого человека и стану настоящей принцессой, не только по крови, но и по титулу, а потом и королевой! — воскликнула Гвельдис, сияя глазами и одаряя лучезарными взглядами по очереди обоих мужчин. — Я так счастлива!
— А я? — не выдержал Гайрен. — Что будет со мной? Ты подумала, что я…
Прежде чем он успел проговориться об их прежних планах, Гвельдис бросилась к брату и ласково закрыла ему рот ладонью.
— Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одного в провинции? — нежно проворковала она. — Как мой брат, ты будешь принят при дворе. И со временем достигнешь таких высот, каких только пожелаешь!
Этого намека — ведь граф сам мечтал надеть корону — было достаточно, чтобы Гайрен сдался. Принц Клеймон тут же вручил ему запечатанный пергамент, и молодой человек отбыл восвояси.
Ни болезнь, ни политические сложности, ни раздоры в семье, ни что-либо еще не могли изменить для короля Клеймона раз и навсегда заведенный порядок вещей. Сразу после завтрака его величество отправлялся в свой кабинет и до полудня работал с бумагами, принимал министров и советников, советовался с канцлером и раздавал поручения, после чего делал короткий перерыв, во время которого проходил по дворцу, интересуясь жизнью слуг и придворных, а потом, наскоро перекусив, снова работал, уже до ужина, то сидя над бумагами, то принимая посетителей. Лишь после ужина у короля находилось свободное время, и чаще всего он тратил его на приемы и балы в честь очередного высокого гостя. Посиделки в кругу семьи были расписаны на неделю вперед и строго регламентированы по часам. Правда, в последнее время король чаще стал привлекать к делам наследника престола, но принцу Клеймону пока еще больше нравилось бездельничать.
Король как раз просматривал документы, делая на полях пометки (чем больше их было, тем больше нервничал стоявший у стола секретарь), когда дверь кабинета распахнулась и порог переступил слегка прихрамывающий Даральд делль Орш.
— Ваше величество, — окликнул он короля. — Простите, если помешал, но у меня серьезное предложение.
Король Клеймон подавил вздох, а всмотревшись в лицо графа, отложил перо и нахмурился:
— Проходите. Говорите. Надеюсь, с ее высочеством принцессой Лианой все в порядке?
Тяжело опираясь на трость, Даральд прошел к креслу для посетителей и тяжело опустился в него. Он был бледен, на висках выступил пот.
— Что случилось, граф? — обеспокоенно спросил король. — Ее высочество…
— Принцесса Лиана Кришталльская чувствует себя превосходно, — прикрыв глаза, пустым ровным голосом произнес Даральд. — Ее недомогание — чистая случайность. Я уверен, что если принцесса последует моим рекомендациям, ни она, ни вы больше о болезни не вспомните. Я знавал многих женщин, которые… мм… прошли через это. Так что можете не беспокоиться насчет ее высочества.
— Тогда в чем дело? На вас лица нет!
— Несколько минут назад, — Даральд закусил губу, — я узнал о себе кое-что очень важное. И пришел именно за тем, чтобы дать вам несколько советов.
— Я вас слушаю. — Король подался вперед, кивком головы дал понять секретарю, что тот может перестать изображать сердечный приступ и отойти в сторонку.
— Если вы помните, я подавал прошение о проведении эксгумации останков моего отца, а также остальных членов династии, казненных тридцать один год назад, — негромко заговорил Даральд. — Мы не оговаривали дату, но обстоятельства таковы, что я вынужден просить у вас назначить срок как можно скорее. Все должно произойти до конца Месяца Охотника.
— Сделаем. — Король кивнул секретарю, и тот быстро застрочил в блокнот. — Это все?
— Нет. Я советую… простите, настаиваю на том, чтобы свадьба ее высочества принцессы Лианы Кришталльской и наследника престола состоялась как можно раньше. Скоро полнолуние, — Даральд посмотрел в окно, — осталось шесть дней. Так вот, за эти шесть дней следует провести эксгумацию, а потом начать подготовку к свадьбе, чтобы максимум через пять-шесть дней все было готово.
— Хм. — Король Клеймон взял себя за подбородок. — Это немного сложнее — Сейлор Кришталльский не успеет прибыть в Альмрааль к этому сроку, ну да ладно. Это все?
— Последнее. — Даральд покачал головой. — На свадьбе меня не будет. И я вас попрошу не настаивать на присутствии моей жены, деллы Хельги делль Орш. Но прямо сейчас я хочу получить от вас расписку в том, что вы или ваша супруга, которая взяла на себя заботу обо всех, нуждающихся в поддержке, не оставите без поддержки мою жену и ребенка.
— Ребенка?
— Да, Хельга ждет ребенка. — Даральд впервые улыбнулся, но его улыбка получилась какой-то грустной. — Мы узнали об этом только что.
— Поздравляю, — кивнул король, вспомнив, что если Даральд является принцем крови, то и его ребенок, троюродный брат или сестра его собственных сыновей, тоже является таковым, а стало быть, одним противником тридцать лет спустя будет больше. — Но погодите, вы сказали, что заботу о них вы поручаете… нам? А как же вы?
— Меня скоро не будет в живых, — вздохнул Даральд и тяжело поднялся, опираясь на трость. — Прошу прощения, ваше величество. Времени мало, а дел много.
Он направился к дверям с видом человека, который одной ногой стоит в могиле и может больше ничего не бояться.
— Погодите! — крикнул ему вслед король Клеймон. — Что с вами? Вы больны?
— Нет. — Даральд обернулся на пороге. — Просто пришло время платить по старым счетам.
Его величество король Клеймон Второй оказался человеком слова и дела. Уже через два часа, в обед, был готов соответствующий указ и подписана черновая смета расходов, а еще через два часа две бригады начали работы по подготовке и проведению эксгумации останков королевских родственников.
По традиции, правящих королей и королев династии хоронили на Королевском кладбище, которое представляло собой отдельный парк, находящийся в самом сердце Ветхого города. Большую часть парка занимал комплекс склепов, где лежали останки королей. Здесь покоился прах короля Ройдара Пятого, чья смерть открыла дорогу к власти для его кузена Оромира Третьего. Тут упокоился и сам король Оромир, и его сын Клеймон с недавних пор озаботился тем, чтобы приготовить местечко для себя. Он был совершенно уверен, что в ближайшие год-два его убьют. В естественную смерть королей от старости члены династии не верили. За всю историю Паннории лишь пять или шесть королей действительно скончались в своей постели в весьма преклонном возрасте. Причем никто не мог поручиться, что двух из них «любящие» родственники не задушили подушкой, чтобы избавиться от хлопот. Все остальные умирали либо от яда, либо от подозрительно скоротечной болезни, либо в результате несчастного случая (бешеный олень сбил с коня и несколько минут топтался на окровавленном теле).
Сейчас на Королевском кладбище срочно сооружали пристройку к склепу, в котором находились останки принца Гайворона, отца короля Оромира. В самом скором времени сюда должны будут положить останки еще двух принцев с теми же именами — отца и старшего брата Даральда. Прах двух сыновей короля Ройдара — принцев Ройдарона и Гайрена — решили устроить подле него, ибо в его склепе было достаточно места. Что же до графа Пурнара делль Орш, то Даральд решил переправить его на одно из городских кладбищ.
С одним делом было покончено. Оставалось пять дней и еще несколько нерешенных проблем.
Одной из проблем был обряд жертвоприношения, который должен был состояться в ночь полнолуния. Не потому, что полнолуние — какое-то особое время, просто вряд ли Проклятие династии будет ждать дольше. На кону была маленькая жизнь. Кто бы там ни был, мальчик или девочка, этот ребенок должен увидеть свет.
С одним делом было покончено. Оставалось пять дней и еще несколько нерешенных проблем.
Одной из проблем был обряд жертвоприношения, который должен был состояться в ночь полнолуния. Не потому, что полнолуние — какое-то особое время, просто вряд ли Проклятие династии будет ждать дольше. На кону была маленькая жизнь. Кто бы там ни был, мальчик или девочка, этот ребенок должен увидеть свет.
Самая большая проблема была — найти исполнителя. С официальными Школами Даральд не успел установить добропорядочных отношений. Для этого ему сначала пришлось бы несколько месяцев прожить в монастыре Разрушителя, принося церковное покаяние, потом сдать экзамен, доказать свое право, потом пройти курс обучения черной магии и только после этого, сдав повторный экзамен, получить право вступить в Гильдию магов. Нет, Гильдия не преследовала одиночек — она их просто игнорировала, оставляя наедине со своими проблемами. Так что искать напарника для обряда Даральду пришлось бы среди отщепенцев.
О том, чтобы исполнить все самому, не могло идти и речи. Как бы он ни решил уйти из жизни, это все равно будет самоубийство. Стражи Черты ни за что не захотят признать этот факт, и Проклятие династии продолжит свою разрушительную работу. Принцесса Лиана в результате несчастного случая потеряет ребенка и умрет, а один из принцев на церемонии прощания убьет своего брата и сам погибнет от удара в спину. Это будет гибелью династии, потому что ближайших родственников, кроме Гвельдис и Даральда, у короля Клеймона нет, а Гильдия магов не допустит на престол одиночку-некроманта. Она просто откажется приносить присягу и поднимет восстание.
Поэтому маг, который занесет над ним ритуальный нож, жизненно необходим. Поскольку оставалось всего пять дней, пришлось идти на риск.
Поднявшись по крутой лестнице, Даральд тяжело перевел дух. Нет, он не устал — он мог бы взбежать по этим ступеням в несколько прыжков как олень, если бы не раненая нога. Раны от эльфийских стрел заживают медленно, если под рукой нет эльфа-целителя. Плечи его уже не беспокоили, но ногу он постоянно трудил, мешая естественному процессу заживления. Поэтому Дар второй день ходил с тростью, которая ему ужасно мешала.
За дверью раздавались невнятное бормотание и шорохи, словно там двигали мебель или рылись в вещах по меньшей мере два человека. Выждав пару минут, Даральд постучал:
— Можно к вам, мэтр?
Дверь была не заперта и легко распахнулась от первого же толчка.
— А?
— К вам можно, мэтр? — Даральд переступил порог. Мэтр Хальмар встрепенулся и выронил сосуд, который держал в руках. Сосуд разбился со стеклянным звоном, и маг резво отскочил в сторону, спасаясь от брызнувших во все стороны едких капель. Несколько капель упало на сложенные стопкой книги, и маг, поминутно озираясь на незваного гостя, принялся их стирать.
Даральд огляделся, стоя на пороге. В просторной комнате царил беспорядок. Все вещи были сдвинуты с мест, бардак на столах не поддавался описанию. На полу виднелись лужи, обрывки бумаг и осколки битой посуды. В камине догорала горка обугленных листов пергамента. На единственном свободном столе стоял раскрытый баул, в который мэтр Хальмар складывал вещи и книги.
— Что вы делаете? — вежливо поинтересовался Даральд.
— Сами не видите? — Маг засуетился, перебирая книги и бросая затравленные взгляды на гостя. — Собираюсь!
— Вы куда-то переезжаете или просто решили навести порядок?
— А вы как думаете? — чуть не взвизгнул он.
— Вы меня боитесь, — констатировал Даральд, осторожно присаживаясь на краешек сундука, стоявшего у входа. — Не можете забыть, как продали меня за какой-то кристалл. Он вам хоть пригодился?
— А? — Мэтр подпрыгнул на месте. — Какой кристалл? Не знаю никакого кристалла!
— Боитесь, — повторил Даральд. — Думаете, я пришел мстить. А зря. Я не представляю для вас никакой опасности. Более того, я мог бы уступить вам место, потому что мне нужна ваша помощь.
— Ка-ар! — раздалось откуда-то из-под потолка.
Оба от неожиданности вздрогнули, когда черно-зеленая капля мягко шлепнулась мэтру Хальмару на лоб и стекла на переносицу.
— Скотина Кейтор! Поймаю — убью! — Маг подпрыгнул и помахал кулаком огромному ворону, который уютно устроился на подвешенном к балке чучеле и смотрел вниз насмешливым глазом.
— Кейтор? — вскинул бровь Даральд. — Вы что, заколдовали принца Кейтора?
— Заколдуешь его, как же! — Маг добавил несколько непечатных слов. — Его ничего не берет, паразита такого! Завел птичку на свою голову! — Он погрозил ворону кулаком и тут же резво отскочил в сторону, прикрывая голову руками. — Окно вон держу распахнутым, может, уберется? Даже кормить перестал! Нет, эта скотина так тут и живет! Бьет мои эликсиры, клюет мои бумаги, гадит в реактивы…
— Ка-ар! — подтвердил ворон и произвел демонстративный «бросок» как раз в баул со сложенными вещами.
— Вот сволочь! — ругнулся мэтр, кидаясь к баулу и вытаскивая из него белую рубашку со знакомой «кляксой» на груди. — Знал, куда метить!
Даральд рассмеялся.
— А вы просто дождитесь, пока он улетит за едой, закройте окно и больше не открывайте!
— Думаете, я глупее вас? Пробовал! — окрысился маг. — Он стекла бьет!
Ворон гордо выпятил грудь — да, мол, я такой.
— Вот что мне с ним делать? — всплеснул руками мэтр Хальмар.
— Что делать с птицей — к сожалению, не могу ничего посоветовать. Призовите «теленка» Белого Быка — они умеют договариваться с животными. Это вам недорого обойдется. И не надо собирать вещи. Если вас раздражает мое присутствие, могу вас обрадовать — через пять дней меня здесь не будет.
— Что? — насторожился мэтр Хальмар.
— Я собираюсь принести жертву. — Даральд решил взять быка за рога. — И мне нужно, чтобы мне кто-то помог. Вы, насколько я вас понимаю, временно не состоите в Гильдии магов, иначе не связались бы с деллой Гвельдис и не принимали бы плату магическими кристаллами за чужую жизнь и свободу.
— Это шантаж? — насупился маг.
— Это предложение, от которого, надеюсь, вы не откажетесь. Мне нужна ваша помощь. По ряду причин у меня нет времени искать другую кандидатуру на роль исполнителя. Не беспокойтесь, я найду, чем заплатить за ваши услуги.
— Да? — Мэтр Хальмар несколько успокоился. — И сколько же вы намерены мне предложить?
— Дарственная на дом графов делль Орш вас устроит? У меня самого, к сожалению, больше нет ничего ценного — ни магических кристаллов, ни книг, ни редких артефактов. Все, что у меня было, я либо продал перед поездкой в Паннорию, либо конфисковали при аресте. Ну почти все. Кое-что я успел припрятать в замке Орш. И все это, с указанием тайников, будет принадлежать вам сразу по окончании обряда.
— Заманчивое предложение, — кивнул маг. — Но, насколько я знаю, городской дом делль Орш конфискован у вас короной и выставлен на торги по окончании Осенней ярмарки, а загородное поместье отошло к дальней родне вашего предполагаемого отца…
— Да. — Даральд похлопал по камзолу на груди. — Но после той услуги, которую я оказал его величеству на Королевской охоте, корона сняла мой дом с торгов и вернула мне его особым указом. Указ вступает в действие послезавтра, значит, на другой день я оформлю для вас дарственную, а еще через два дня вы вступите во владение своей собственностью.
— Почему через два дня?
— Потому, что к тому времени я уже буду мертв.
— Хм!
Мэтр Хальмар скептически покрутил головой, потом сделал пару пассов в направлении собеседника и возразил:
— Не вижу причины, по которой вы можете умереть к полнолунию! Насколько я могу судить, вы совершенно здоровы. Есть, правда, какие-то обрывки и пятна, но это, скорее всего, язвы вашей ауры, результат занятий черной магией. Воздержитесь от колдовства хотя бы несколько месяцев — и они пройдут сами собой. А в остальном… Обратитесь к любому из «телят» Белого Быка, и он вам залатает и ногу, и что там у вас еще не в порядке, за пару минут!
— А кто говорит о физическом нездоровье? Я, кажется, ясно выразился: я собираюсь принести жертву. Себя! Мне нужен кто-то, кто нанесет удар. В противном случае это будет самоубийство, оно не даст желаемых результатов. Вы согласны убить меня в полнолуние во время обряда? Повторяю — у меня мало времени. Нужно привести в порядок дела, позаботиться о жене… то есть о моей будущей вдове. Мне некогда искать другого кандидата!
— Но почему? — Мэтр Хальмар даже всплеснул руками. — Почему вы так хотите умереть? Неужели вас все-таки доконали эльфы?
— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, — улыбнулся Даральд. — Суть обряда и цель вы узнаете непосредственно на месте. А что до эльфов… После этого, — он вытащил из кармана разомкнутый ошейник и подбросил его на ладони, — мне нечего бояться их силы.