Однако принц Гайворон уже был женат, и у него подрастал семилетний сын. Развод при таких условиях оказался невозможен, но и расставаться с девушкой он не намеревался. Дабы обеспечить ее будущее и заткнуть рты всем сплетникам, принц выдал ее замуж за одного из своих вассалов, графа Пурнара делль Орш, прекрасно зная, что тот из-за своей любви к мальчикам ни за что не посягнет на честь его любовницы. Для всех, особенно для родственников злосчастного графа, это было отличное решение. Сам граф делль Орш даже, кажется, не заметил своей женитьбы — брачную ночь он провел в обществе своего очередного любовника, в то время как сам принц на том же этаже, только в другом крыле здания, утешал его новоиспеченную жену. Ребенка, родившегося год спустя, все считали наследником имени делль Орш и сыном графа, и лишь трое знали правду — сам граф, который никогда не переступал спальни жены, его неверная супруга и настоящий отец ребенка — принц Гайворон.
Счастье, длившееся пять лет, закончилось на площади Справедливости, когда принц Гайворон был обезглавлен по приказу родного брата, короля Оромира Третьего. Вместе с ним на эшафот поднялись оба сына недавно умершего Ройдара Пятого и старший брат Даральда, которому накануне исполнилось двенадцать лет, а значит, его могли казнить как взрослого. Мальчика казнили последним — предсмертным желанием принца Гайворона было не видеть гибели сына.
Графу Пурнару делль Орш повезло — он был убит при штурме дворца, поэтому его как мятежника всего лишь бросили в братскую могилу вместе с другими казненными. Но леди Фрельдис и ее ребенка не тронули — частично потому, что к тому времени они были на полпути к Геронте, частично потому, что маленький Даральд официально считался графом и к династии не имел никакого отношения.
Все это умирающая графиня Фрельдис делль Орш рассказала сыну на смертном одре, вручив ему расписку, скрепленную личной печатью принца — Гайворон признавал своим сыном маленького Даральда делль Орш. Чего мать хотела этим достичь, Даральд так и не понял — вскоре графиня умерла.
Даральд провел в городе еще несколько месяцев — надо было не только поставить на ноги всех бывших «девочек», но и как-то пристроить их, обеспечить будущее. Одна из них долго оставалась при нем — пока ее не разыскали родственники. Девушка оказалась эльфийкой и, как выяснилось, наследницей громкого титула. Ее родные предлагали целителю Дару ехать с ней на новую родину, и Даральд вначале согласился. Он действительно пересек границу Радужного Архипелага и вместе с бывшей пациенткой был представлен ее родственникам. Покинуть Архипелаг его заставила беременность девушки — темноволосый, как человек, ребенок тем не менее родился с раскосыми эльфийскими глазами и острыми ушами и был официально объявлен эльфом. На обряде имянаречения Даральд не присутствовал — ему еще накануне дали понять, что его жизнь больше ничего не стоит. Эльфы также запретили ему когда-либо без опасности для жизни появляться в пределах Радужного Архипелага.
Помотавшись некоторое время без цели, Даральд в конце концов решил вернуться в Паннорию — больше ему некуда было идти.
В столице он первым делом навестил вдову своего отца.
Бывшая принцесса Паннорская жила уединенно, скорбя по мужу и единственному сыну. Оказалось, вдовствующая принцесса в курсе любовных похождений мужа, она приятно удивилась тому, что молодой человек остался жив. Принцесса добилась того, чтобы «графу делль Орш» возвратили титул и дом, и решила ввести его в общество. Цель же самого Даральда делль Орш была — добиться перезахоронения праха трех человек — давшего ему имя и, таким образом, спасшего жизнь, графа Пурнара делль Орш, принца Гайворона и его старшего сына, своего сводного брата. Узнав, куда свалили тела казненных, Дар отправился на кладбище и, поскольку был знаком с некромантией, попытался договориться с покойниками, дабы никого не перепутать. Кто его выдал и где он засветился, оставалось загадкой.
«Надо же, как все запутано!» — это была единственная мысль, посетившая Хельгу, когда она дописала текст и сложила пергаменты в стопочку. Есть хотелось ужасно, девушка сейчас больше думала о солидной порции мяса по-орочьи, чем о человеке, сидящем в подвалах Тайной службы.
Герцогиня Гвельдис а-делла Марс делль Ирни приехала в столицу на разведку. Брата с новорожденным сыном и невесткой она оставила в провинции, посоветовав Гайрену дождаться, пока супруга оправится после родов, и поскорее зачать второго сына. Нет, с принцем Ройдаром, будущим королем, все было нормально — просто Гвельдис решила подстраховаться. Она уже достала для племянника кормилицу, у которой был мальчик того же возраста — детишки родились в один день, и герцогиня планировала подменить одного ребенка другим на случай, если опять приключится какая-то беда.
Почти тридцать лет она не была в столице — короткий визит с мужем во время свадебного путешествия не в счет — и сейчас с особенным чувством смотрела на высокие здания; каменные и чугунные решетки, отделяющие парки и сады от улиц; на мощенные булыжником мостовые; на статуи и фонтаны; на площади перед храмами. Площадь Справедливости она не узнала, так как маленьких детей туда не пускали, а во время ее предыдущего приезда публичных казней не случалось. Большую часть смертников казнили тихо, на просторном дворе городской тюрьмы, которая стояла чуть-чуть на отшибе, между монастырским садом обители Созидателя, свалкой и кладбищем, то есть практически у крепостной стены, отделявшей Старый город от Нового.
Сам Альмрааль, основанный эльфами более пяти тысяч лет тому назад, уже почти две тысячи лет находился в руках людей. Он делился на Ветхий город, состоявший из памятников старины, Старый город и Новый город. Особняк, принадлежавший семейству Ирни, находился в Новом городе, но Гвельдис приказала отвести ее в Старый город, к старому зданию, больше напоминавшему рыцарский замок, над воротами которого красовался герб династии.
Сходство с замком было поразительно — имелся даже ров, когда-то наполнявшийся водой из ближайшей речки. Река, правда, давно превратилась в грязный ручей, куда сливали нечистоты и по берегам которого валялся мусор. В нем не жили даже пиявки, но мальчишки все равно иногда торчали тут с удочками, надеясь на чудо. Ото рва ощутимо несло гнилью. Зато вместо новомодной решетки тут была настоящая крепостная стена. Правда, подъемный мост опустили раз и навсегда. В замке не осталось никого, чью жизнь стоило бы защищать.
Выехавший вперед герольд поинтересовался, дома ли великая герцогиня и, поравнявшись с каретой, кивнул.
— Спросите, примет ли она меня? — Гвельдис назвала свое имя.
Многие представители династии жили в Старом городе, но лишь некоторые могли позволить себе поселиться в Ветхом, где стояли в основном храмы. Камни Ветхого города помнили эльфов, и некоторые здания, говорят, были построены ими. Представители Высокого народа только загадочно улыбались, когда их об этом спрашивали, но факт остается фактом — эльфийское представительство в Паннории располагалось именно в Ветхом городе. Эльфы жили там до сих пор, но большинство горожан их не видело — они практически никогда не покидали облюбованной территории. Вслед за дворецким, который тут именовался на старинный лад мажордомом, Гвельдис поднялась по мрачной узкой лестнице на самый верхний этаж замка, минуя и нижний зал, и пиршественные палаты, и людские, и кладовые и все прочие помещения. Почти все комнаты были нежилыми, слуги лишь по привычке поддерживали там подобие порядка, что выражалось в вытирании пыли и замене обветшавших вещей новыми. Жизнь теплилась только в нескольких комнатах на самом верху. Туда майордом и ввел гостью.
— Сиятельная делла Гвельдис Ярника Лорена а-делла Марс, герцогиня делль Ирни, — отрекомендовал он ее, появившись на пороге полупустой комнаты.
Сидевшая у окна старая женщина повернула голову. Она была в трауре, белое покрывало спускалось почти до пола, лежало складками на коленях. Гвельдис приблизилась, посмотрела в строгое лицо со следами слез.
— Делла Гвельдис, урожденная принцесса Паннорская, — произнесла она негромко, вставая перед женщиной. — Моим отцом был принц Ройдарон, старший сын Ройдара Пятого.
Женщина медленно подняла глаза. Когда-то она была красива, но горе и годы ничего не оставили от привлекательности. Бывшей вдовствующей принцессе и тетке нынешнего короля, Клеймона Второго, минуло шестьдесят пять лет, тридцать из них она прожила в затворе, почти никогда не покидая замка и молясь о муже и сыне. Если кому-то нужно было ее увидеть, приезжали к ней. Если ей кто-то был нужен, она сама посылала человека. И еще не было случая, чтобы ей отказали.
Тень интереса мелькнула в тусклых, выплаканных глазах женщины.
— Принцесса Гвель? — промолвила она. — Но ее отравили. Вместе с братом!
Женщина медленно подняла глаза. Когда-то она была красива, но горе и годы ничего не оставили от привлекательности. Бывшей вдовствующей принцессе и тетке нынешнего короля, Клеймона Второго, минуло шестьдесят пять лет, тридцать из них она прожила в затворе, почти никогда не покидая замка и молясь о муже и сыне. Если кому-то нужно было ее увидеть, приезжали к ней. Если ей кто-то был нужен, она сама посылала человека. И еще не было случая, чтобы ей отказали.
Тень интереса мелькнула в тусклых, выплаканных глазах женщины.
— Принцесса Гвель? — промолвила она. — Но ее отравили. Вместе с братом!
— Он забрал у меня часть конфет, — призналась Гвельдис. — Гарольд всегда был сильнее и часто забирал у меня сладости и игрушки. Так случилось и в тот раз.
— Как же ты уцелела? Они должны были проверить…
— Я некоторое время пролежала без сознания. Мама упросила разрешить ей похоронить детей в загородном поместье. Она сама была при смерти и спешила увезти нас. Наложница дяди Гайрена взяла на себя заботу обо мне. Она вышла замуж за графа делль Марс, который меня усыновил.
— А потом графиня стала герцогиней? — кивнула вдовствующая принцесса. — Документы есть?
— Есть бумаги о моем удочерении. Там указано, что мои родители умерли, и что я не родная дочь ни графу, ни графине делль Марс. Названы и имена моих настоящих родителей, но без титулов и званий.
— А герцог делль Ирни? Он знал, кого берет в жены?
— Я сказала ему в день свадьбы.
Старая женщина опустила голову, погрузилась в свои мысли. Молодая стояла перед нею.
— Присядь — наконец кивнула старуха и указала на другое кресло, стоявшее чуть в отдалении. — Что ты намерена предпринять? Хочешь добиться возвращения титула и поместий? У тебя есть дети?
— У меня дочь. Ей уже восемь лет. А насчет титула и поместий… у принца Гайрена есть сын.
— Был сын, — жестко поправила старуха. — Они не пощадили даже грудного ребенка!
— Есть сын, — жестко поправила Гвельдис. — Гайрен Второй. Наложница принца Гайрена увезла его из столицы в своем чреве. Он — приемный сын графа делль Марс и унаследовал его титул. Граф делль Марс уверен, что Гайрен — его родной ребенок, но достаточно посмотреть ему в лицо, чтобы понять: в нем течет кровь династии. У моего брата — мы выросли вместе и привыкли считать себя братом и сестрой, — не так давно родился сын!
Гордая улыбка заиграла на губах Гвельдис, но старуха покачала головой.
— Нет шансов, — произнесла она, без труда угадав мысли молодой собеседницы. — Он родился уже после того, как его мать вышла замуж за графа делль Марс?
— Да.
— В таком случае доказать его принадлежность династии будет практически невозможно. Для всех он был и будет графом делль Марс, самозванцем и узурпатором. У принцессы Гвельдис шансов гораздо больше — род Ирни достаточно знаменитый и могущественный, чтобы обеспечить тебе поддержку. Но у тебя нет сына. Это плохо.
— Почему? Моя дочь могла бы стать королевой…
— По законам Паннории — нет, пока есть мужские представители рода.
— Они умрут! — воскликнула Гвельдис, сжимая кулаки. — И оба Клеймона, и младший принц! А после восшествия на престол я издам указ, в котором позабочусь, чтобы корона после смерти моей дочери досталась потомкам рода делль Марс И сын принца Гайрена взойдет на трон. Он сам или его собственный сын!
— Этого не случится, — покачала головой старуха.
— Случится, если вы мне поможете! Я уверена, что если вы позовете, найдутся в королевстве люди, которые пойдут за вами. А я готова на все.
Гвельдис вскочила, сжав кулаки. Она уже искала глазами, что бы такого сделать, чтобы убедить старуху встать на ее сторону. Одного имени тетки короля будет достаточно, чтобы убедить колеблющихся.
Но та снова покачала головой:
— А что ты скажешь о других наследниках?
— Других нет! — фыркнула Гвельдис. — Или есть, но очень дальние, по женской линии. Их потому и не тронули, что для короля Оромира они не представляли интереса.
— Другие есть, — с горечью вздохнула вдовствующая принцесса. — Ты слышала о таком имени — граф делль Орш? Его жена была любовницей моего мужа. Его сын — на самом деле принц крови. Плод супружеской измены, Даральд делль Орш.
Гвельдис почувствовала, что сердце застыло, а потом подпрыгнуло и забилось где-то высоко в горле, мешая дышать.
— Где он? — произнесла она и не узнала своего голоса.
— В Альмраале, — спокойно ответила старуха. — Уже месяц он живет в доме своего приемного отца. Вырос в Саргоне, изучал медицину, биологию, магию и прочие науки. Сейчас ему возвращен титул графа делль Орш и… — Старуха осеклась, закусила губу. Лицо ее потемнело, глаза сверкнули.
— Почему выжил он, а не мой мальчик? — прошептала вдовствующая принцесса, и эти слова лучше всех остальных убедили Гвельдис в том, что сказанное — правда. С этим надо было срочно что-то делать.
ГЛАВА 6
Все люди устроены по-разному. Кто-то легче переживает жизненные потрясения, кто-то впадает в депрессию. Отпущенный после пережитого рано утром на все четыре стороны — лорд Дарлисс подумал, что молодому человеку необходимо прийти в себя, — неудавшийся заложник принц Кейтор весь день и часть ночи провел в городе. Он еще спал, когда подробный доклад о его похождениях лег на стол короля Клеймона Второго.
Некоторое время его величество молча смотрел на исписанные листы бумаги, а потом поднял глаза на лорда Дарлисса стоявшего перед ним навытяжку.
— Что это такое? — по слогам произнес он.
— Виноват, ваше величество, — расправил плечи начальник Тайной службы. — Этого больше не повторится, ваше величество. Просто я осмелился дать принцу возможность прийти в себя и…
Король зафыркал, что означало крайнюю степень возмущения.
— Его высочеству принцу Кейтору не требуется приходить в себя! — воскликнул он. — Кейтор и без того… Эй, кто там! — гаркнул его величество. — Немедленно пригласите принца Кейтора в мой кабинет!
— Я схожу за ним сам, — предложил лорд Дарлисс, спеша убраться с глаз короля хоть ненадолго.
Спустя десять минут Кейтор, потупившись и ковыряя носком башмака пол, стоял перед отцовским креслом. Король Клеймон долго собирался с мыслями. Пока за принцем ходили, он дочитал донесение до конца и просто кипел от возмущения.
— Что это такое? — наконец прошипел король, взмахнув зажатыми в кулаке листами.
— Бумаги какие-то, — пожал плечами принц.
— Я спрашиваю, что это такое? — вспылил венценосец. — Цитирую: «Его высочество видели в ратуше, где он пытался произнести речь, посвященную законодательному собранию. После того как ему было сделано соответствующее внушение, принц Кейтор удалился, ворча себе под нос». Это что?
— Ну… э-э, — попытался произнести принц.
— Далее, — король не обратил внимания на потуги отпрыска — опросом местного населения было установлено, что все утро принц Кейтор провел в заведении под названием «На рогах», где, по словам держателя заведения, поставил рекорд по количеству крепких напитков, принятых на душу населения.
— Умм-м… э-э… — изрек Кейтор.
— Далее, — безжалостно продолжал король, — по сведениям, полученным из тех же источников, стало ясно, что принц Кейтор отправился бродить по городу, по его словам: «Дабы нарушать порядок и наводить безобразия!» Так?
— Не так, — тут же окрысился Кейтор. — Я вовсе не так сказал.
— А как?
— Мм… не помню. Но смысл был совсем другой! Я в том смысле, что беспорядки, они… э-э… ну, в общем…
— Достаточно! — отмахнулся король и снова посмотрел в пергамент. — «На предложение городской стражи прекратить безобразия и проследовать в уединенное место для успокоения, принц Кейтор ответил нецензурно, чем побудил стражей порядка к активным действиям. В результате трое стражей порядка получили легкие телесные повреждения, двое посторонних горожан искупались в бассейне, а виновник скрылся с места происшествия».
— Это не я! В бассейн они сами… — пробурчал принц, не поднимая глаз.
— «Два часа спустя его высочество были замечены на мистерии в честь Белого Быка в одной из лож, где попытались присоединиться к паре зрителей третьим»…
— Мне показалось, что они были не против, — вздохнул Кейтор. — Кто же знал, что они жаловаться побегут?
Король перевернул лист, пробежав глазами строки, начертанные на другой стороне.
— Продолжим путешествия «по местам боевой славы»? — вопросил он.
— Хватит, — пробурчал Кейтор.
— Нет, не хватит! — внезапно вскипел Клеймон Второй, хлопнув пачкой исписанных листов по столу. — Не хватит! Завтра приезжает принцесса-невеста к твоему брату, с нею — целый двор, а тут такое творится! Вот скажи, например, что это за девушка выскочила сегодня из твоих покоев как ошпаренная?