— Я кринянин и подчиняюсь закону, — сказал старик.
— И вы никогда не кидали в воду бутылку?
— Что за глупая мысль?
— Мы спустились сюда, потому что нашли бутылку с вашими координатами.
— Этого не может быть!
— И все-таки было, — сказала Алиса.
Она жалела старого ученого. Он как будто закован в невидимые цепи. И не знает, что хуже: остаться и умереть здесь или уйти отсюда…
— Давайте поглядим, где Пашка, — сказала Алиса. — Он уже, наверное, в ангаре.
Глава 7. ПОБЕДА ГОСПОЖИ ГЕРЫ
С тех пор как Пашка расстался с Алисой, убежав от озера сирен, он многое увидел. И чем больше он видел, тем больше удивлялся и запутывался в своих версиях.
Он был в заброшенном театре, но не догадался, что это театр. Он видел засохший, темный сад, где шуршали ветвями мертвые деревья и рассыпались под ногами хрупкие стебли травы. Он увидел странную мастерскую реставраторов. Там когда-то старались возродить произведения искусства, найденные на утонувших кораблях, — чистили от кораллов и ржавчины, укрепляли, опаивали, восстанавливали обычные и необычные предметы: ложки, тарелки, часы, картины, скульптуры и даже одежду.
Потом Пашка заблудился, попал в нежилую часть пещерного города и с трудом нашел путь назад. Он спугнул стаю летучих собак, — видел белого подземного червя, похожего на канат…
Только на исходе часа Пашка оказался в том музее, где Алиса пережила несколько страшных минут.
Он, конечно, спешил, но когда увидел гигантский склад трофеев — задержался там, потому что заметил парусник.
Пашка много читал о пиратах и мореплавателях и потому сразу определил, что в музее стоит непонятно как перенесенный туда атлантами испанский галеон семнадцатого века «Сарагосса». На орудийных палубах галеона сохранились тридцать две пушки, в каюте капитана — мореходные инструменты, его треуголка и серебряный бокал, а в трюме — груз пряностей и китайского фарфора.
Понятно, что Пашка обследовал галеон от клотика до трюма, потерял на этом полчаса, но ничего с собой поделать не мог. Он даже поднялся на верхнюю палубу, увидел там штурвал и постоял, держась за него и воображая, что паруса надуваются над головой и пассат подгоняет «Сарагоссу» к Молуккским островам, чтобы сразиться там с голландским корсаром, что разгромил испанскую факторию…
Пашка был так погружен в собственные мысли, что не слышал осторожных шагов Алисы. И не заметил ее преследовательницу. Иначе он, разумеется, вмешался бы в ход событий. Тем более что через плечо у него висела перевязь с коротким морским абордажным палашом и он мог дать бой любому пирату.
А когда Алиса, умирая от страха, бежала по проходу между роялей, машин, ящиков, танков, статуй, тюков с бархатом, якорей, кроватей, столов, компьютеров, связок копры, Пашка, все еще воображая себя капитаном Хуаном Диего Суаресом, спускался по трапу с другой стороны фрегата.
Он слышал шаги, даже голоса, но меньше всего хотел встретить кого-нибудь из атлантов. Поэтому поспешил прочь от голосов и вышел из музея.
И вскоре он достиг цели.
Зал, в который попал Пашка, был разделен пополам прозрачной перегородкой. По ту сторону перегородки была вода. Зал был совсем пуст, если не считать сваленных в кучу каких-то баллонов и инструментов, а недалеко от перегородки — небольшого пульта, схожего с пюпитром, такой стоит перед дирижером в оркестре.
Вода за перегородкой была темно-зеленой.
Пашка включил шлемовый фонарь и подошел к перегородке.
Луч пронизывал толщу воды и высветил узкую, похожую на акулу подводную лодку. Она лежала на дне. За ней — туда луч доставал с трудом — Пашка угадал очертания батиската.
Пашка обрадовался батискату, как родному брату.
— Здравствуй, — сказал Пашка вслух.
Но как проникнуть к батискату? Как проверить, цел ли он? Как вывести его отсюда наверх?
Может, вернуться в город атлантов за Алисой?
Пашка подошел к пульту. «Проверим, как действует система, — сказал он себе. — Ведь наверняка атланты как-то выходят наружу».
Возле кнопок на пульте были надписи на непонятном языке атлантов.
Пашка нажал на крайнюю кнопку справа.
Ничего не произошло, только где-то сверху раздалось слабое жужжание, и на пульте загорелся зеленый огонек.
— Как я понимаю, — раздался голос, — ты намерен затопить наш город.
Пашка обернулся.
За его спиной, скрестив руки на груди, стояла Госпожа Гера. Ее большие черные глаза смотрели сурово, белые волосы обрамляли голубое лицо, и розовое платье мягкими складками касалось пола.
— Ты хочешь нам отомстить? — спросила женщина.
Она говорила совершенно серьезно. Пашка даже удивился.
— Почему я должен мстить? — сказал он. — Я хотел узнать, как попасть к нашему батискату.
— Пойми меня, мальчик, — сказала женщина. — Мы живем здесь вдали от всех людей, мы никому не мешаем, никого не трогаем. Нам нужно только, чтобы нас оставили в покое. Если вы выйдите наружу, вы сразу же приведете за собой своих друзей, и наша Атлантида погибнет.
— Почему? — удивился Пашка. — Если хотите, живите здесь. Но мне кажется, вы не очень хорошо живете.
— Мы живем по нашим древним законам.
— Вы, наверное, не представляете себе, как мы живем там, наверху, — сказал Пашка. — Вы оторвались от действительности. Может, в ваши атлантические времена люди враждовали, мешали жить друг другу. Но теперь на Земле мир, все сыты и даже нет армий. Вы не бойтесь. Я вам даю честное слово, вас никто не тронет. К вам будут приезжать только ученые, чтобы вас исследовать.
— Вот ты и проговорился, мальчик, — сказала розовая женщина. — Ты прав. Нас не оставят в покое. Погибнет тайна, погибнет закон, и мы тоже погибнем.
— Если бы вы заглянули наверх, то поняли бы, как вы не правы!
— Неужели ты думаешь, что мы не заглядываем наверх? Мы знаем о вас все. Мы можем увидеть любую точку Земли. Уже много тысяч лет мы следим за каждым вашим шагом!
— Значит, вы не атланты!
— Для тебя мы атланты. — Женщина вздохнула, прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Потом сказала спокойно: — Прости, я совсем забыла, что ты всего-навсего мальчик и не знаешь действительных побуждений взрослых людей. Тебя легко обмануть.
— Меня не так уж легко обмануть, — возразил Пашка.
— Ты мне нравишься. Ты смелый мальчик.
Женщина подошла к нему и положила руку на плечо. Пашка покосился на ее руку и увидел, какие узловатые и морщинистые пальцы у Геры. И вдруг он понял, что она стара как мир, что ей много-много лет. Он хотел спросить сколько, но не посмел.
— Любопытно, — вдруг произнесла женщина. — Как все изменилось. Я в последний раз встречалась с вами, людьми, шестьдесят лет назад. Я видела водолаза. У него был совсем другой скафандр. Куда более громоздкий. На какую глубину рассчитан твой?
— На два километра, — сказал Пашка.
— Молодцы. Вы делаете большие успехи. Я помню, как люди опускались под воду только в специальных колоколах. Ты не читал об этом?
— Читал, — сказал Пашка. — Пока под колоколом был воздух, водолаз мог дышать.
— Молодец. А из чего сделан твой шлем?
— Это — полистон, — сказал Пашка.
— Дай погляжу, — сказала женщина.
Пашка удивился, но отстегнул шлем и протянул ей. Женщина надела шлем.
— Мне идет твой шлем? — спросила она с улыбкой. И что-то в этой улыбке испугало Пашку.
— Отдайте, — сказал он.
— Сейчас, — сказала женщина.
Она медленно отступала от Пашки.
Он сделал шаг следом за ней, и тогда женщина включила шлемовый фонарь. На расстоянии двух метров его свет с такой силой ударил Пашке по глазам, что тот зажмурился.
— Не надо! — воскликнул он и в ответ услышал резкий, колючий смех.
Когда Пашка открыл глаза, он увидел, что дверь в зал закрывается. Стало очень тихо. Пашка не знал, что делать.
И тут он услышал голос Госпожи Геры:
— Прощай, мальчик. Ты мне понравился, но я не могу оставить тебя в живых.
Пашка увидел, как в стеклянной перегородке открылся люк.
И в него хлынул поток зеленой воды. Он ворвался в зал так сильно, что казался толстым блестящим канатом, протянувшимся через зал. Струя воды ударила в камень и разлетелась брызгами.
Вода завихрялась по полу, и вот уже весь пол залит водой, вот она коснулась башмаков Пашки, поднялась до щиколоток… Пашка бросился к двери, за которой скрылась Госпожа Гера. Но конечно, дверь была закрыта… Вода крутилась водоворотами, быстро поднимаясь.
Там, за перегородкой, совсем близко, — батискат. Но до него без шлема не добраться.
Пашка поднял голову, выискивая, нет ли наверху отверстия… Он еще даже не успел испугаться, но был жутко зол, что дал себя провести розовой женщине.
Вода уже поднялась до колен…
Вода уже поднялась до колен…
Глава 8. КАМЕУСЫ ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ
Посейдон начал последовательно, один за другим, включать мониторы.
Вот зал музея. Пусто. Вот театр — там никого. Вот покои наследницы. Наследница спит, обняв лысую куклу. Вот берег подземного озера. Сирены сидят у пустых кормушек и заунывно поют…
— Почему у вас такие странные имена? — спросила Алиса.
— Мы взяли их из древних земных мифов. Так велит закон. Никто не должен догадаться, что мы — пришельцы.
— А ваше настоящее имя?
Ответить Посейдон не успел.
На экране монитора возник зал перед ангаром Атлантиды. Все в зале изменилось. Зал был залит водой, которая хлестала из отверстия в перегородке.
По пояс в воде металась маленькая фигурка.
— Пашка! — закричала Алиса. — Что с ним? Почему он не уходит?
— Проклятие! — воскликнул Посейдон. — Она нас обманула! Она добралась до него раньше нас!
Вспыхнул еще один монитор.
Алиса увидела, что, отделенная от ангара стеклянным иллюминатором, глядит на Пашкины мучения розовая госпожа. Она улыбается и гладит Пашкин шлем, прижимая его к груди.
— Она отняла у него шлем!
— Вижу, — сказал Посейдон.
— Скорее бежим ему на помощь!
— Мы не успеем, — ответил старик.
— Не спорьте!
— Но это безнадежно.
— Пожалуйста! Я же не знаю дороги!
Посейдон кинул последний взгляд на мониторы.
Вот Пашка. Вода уже достигает ему до груди. Пашка старается стащить с себя скафандр, который тянет его ко дну.
Розовая женщина удовлетворенно кивает головой, кидает на пол шлем и быстро уходит…
Алиса первой выбежала из лаборатории Посейдона.
Старик возился с ключами, он волновался, никак не мог попасть ключом в скважину.
— Никто не тронет вашей лаборатории! — сердилась Алиса. — Не тратьте времени.
— Надо запереть. Нужен порядок. Закон запрещает…
— Хоть скажите, куда мне бежать!
— Иду, иду…
Посейдон широкими шагами пошел по коридору. Алиса хотела схватить его за руку и тащить за собой, но она понимала, что он не может идти быстрее.
— Какое изуверство! — бормотал Посейдон. — Докатиться до низкого преступления!
Алиса не слушала старика. Она представляла себе, как вода в подземелье поднимается к потолку и там, стараясь удержаться на плаву, бьется Пашка, но силы его оставляют.
— Долго еще?
— Скоро, — задыхаясь, произнес старик. — Скоро… Я не могу!
Мелькали светильники. Странные статуи улыбались Алисе в залах, летучие собаки проносились черными тенями…
— Здесь, — сказал наконец Посейдон.
Ход раздваивался перед ними: лестница вверх и лестница вниз.
— Там, — Посейдон показал на нижнюю лестницу, — вход в ангар.
И поспешил по второй лестнице наверх.
— Вы куда?
Посейдон уже стоял перед дверью.
— Мы должны перекрыть воду. А это можно сделать только отсюда.
Он распахнул дверь и с опаской заглянул внутрь.
Алиса поняла: он боится, не поджидает ли их Гера.
Маленькая комната. Пульт управления. Один иллюминатор, глядящий в ангар. Комната пуста.
Посейдон протянул руку к пульту. Алиса кинулась к иллюминатору. И замерла от удивления.
В зале не было воды!
Пол был мокрым, на полу валялись клочки водорослей, расплескалась пятном слизи медуза… Но Пашки и след простыл.
— Где он? Где? — Алиса обернулась к Посейдону, будто он был во всем виноват.
— Я сам ничего не понимаю, — ответил старик. — Кто-то перекрыл воду, включил насосы и выпустил твоего друга… Это загадка.
— Побежали обратно, — сказала Алиса. — Мы включим мониторы и найдем Пашку.
— Если я пробегу еще десять метров, — простонал старик, — я умру.
Он сказал это так искренне, что Алисе стало стыдно. Ведь в триста лет нелегко бегать по коридорам и слушать упреки какой-то девочки. Посейдон нарушил из-за нее закон, теперь ему пощады не будет. И поэтому Алиса сказала:
— Не бойтесь, я с вами. Я вас не оставлю. Мы возьмем вас наверх, и никакая Гера до вас не доберется.
Голубые губы Посейдона тронула слабая улыбка.
— Спасибо, девочка, — произнес он.
Он с трудом поднялся и медленно пошел к выходу.
Алиса кинула последний взгляд на батискат, который мирно покоился в зеленой воде, такой близкий и такой недостижимый. И вдруг ахнула: батискат медленно начал двигаться.
— Посейдон! — воскликнула она. — Смотрите!
Батискат, набирая скорость, удалялся от стеклянной стены. Вот он включил носовой прожектор, и конус света разрезал зеленую мглу.
— Этого не может быть! — произнес Посейдон. — Он не мог.
— Это Пашка! — радовалась Алиса.
— Но как? Никто не мог вывести его отсюда. Его шлем отняла Гера.
Алиса оглянулась. Шлема нигде не было.
— Пойми же, — упрямо повторял Посейдон. — У толстяка и наследницы ума не хватило бы… Да и не нужен им батискат, они хотят править Атлантидой. Старик Гермес давно в маразме… Неужели Гера?
— Конечно, — с иронией сказала Алиса. — Она сначала его утопила, а потом отнесла на батискат.
— Ничего не понимаю, — развел руками Посейдон.
— Все хорошо кончилось, — сказала Алиса, глядя, как светлым пятнышком исчезает в глубине океана батискат. — Сейчас Пашка вызывает по рации ферму на острове Яп. Через час здесь уже будут катера спасательной службы. И власть вашей Геры кончится…
— Мне страшно, — сказал старик. — Я прожил всю жизнь здесь, под водой.
— Не бойтесь, — сказала Алиса. — У нас хорошие врачи. Посейдон покачал головой…
— Врачи не всегда могут помочь, — вздохнул он.
— Пошли, — сказала Алиса.
— Куда?
— Вам надо подготовиться. Кто-то должен все объяснить нашим.
— Погиб закон, погибла Атлантида, — сказал Посейдон. — Тебе этого не понять.
— Честное слово, всем будет лучше!
Настроение у Алисы исправилось. Как хорошо, что раз в жизни Пашка оказался сознательным человеком и, вместо того чтобы самому совершать подвиги, догадался отправиться за помощью.
Если бы Алиса знала в тот момент, как она далека от истины, она бы так не радовалась…
Алиса с Посейдоном осторожно шли по коридору. Старик впереди. У него был замечательный слух, выработанный за многие годы жизни в тишине подводного мира Он шел медленно, опасаясь каверз Госпожи Геры…
Вдруг он остановился.
— Слышишь? — прошептал он.
— Ничего не слышу.
— Сегодня полнолуние, — сказал Посейдон. — Сейчас там, наверху, взошла луна…
— И что же?
— Камеусы вышли на охоту.
— Я ничего не понимаю.
— Скорее, Алиса, — сказал Посейдон. — Надо спрятаться в моей лаборатории. Туда они не проникнут…
Над головой послышался шорох, потом громкий голос Геры прозвучал в динамике:
— Внимание. Камеусы вышли на охоту. Всем запереться в помещениях. Кто успеет, спешите в зал совета.
И тут Алиса тоже услышала то, что так испугало старика. Из недр подземелья доносился шорох, будто тысячи маленьких коготков скребли по камням. Этот шорох, хоть тихий и далекий, таил в себе что-то зловещее.
Старик побежал. Алиса даже не думала, что у него остались силы так бежать.
Она бежала рядом, думая, как подхватить старика, если он упадет.
Через несколько метров они достигли двери в центр наблюдения.
Старик дрожащей рукой сунул ключ в скважину.
И тут Алиса увидела загадочных камеусов.
В дальнем конце коридора показалась серая масса. Непонятно было, из чего она состоит: смутно мелькали ноги, покачивались спины каких-то существ. Все громче был слышен шорох.
Старик открыл дверь.
— Скорее! — Он почти упал внутрь. — Запри. У меня нет сил.
Алиса взяла у него ключ и, когда запирала дверь, почувствовала, как что-то ткнулось в нес. Потом еще удар… Алиса повернула ключ. Старик сидел на полу, прислонившись к стене.
— Все в порядке, — сказала она.
— Я сейчас, — простонал старик. — Сил не осталось…
— Давайте я вам помогу.
Алиса попыталась поднять Посейдона. Он был худой и казался легким, но на самом деле поднять его было трудно… Он потерял сознание, и Алиса, задыхаясь от напряжения, приволокла его во внутреннюю комнату центра наблюдения, где был диван, — не оставлять же старика на каменном полу.
К счастью, диван был низким. Алиса опустилась в ногах у старика.
Отдышавшись, она подошла к пульту.
Вот ангар. Там пусто, никого нет.
Вот театр. Что-то темное проскочило в поле зрения монитора. Еще одна тень… но не разберешь, что это такое.
Алиса стала смотреть на следующий экран. На нем был виден берег подземного озера.
И тут она увидела первого камеуса.
Это был большой серый краб, размером с собаку. Тонкие длинные ноги делали его похожим на паука-сенокосца, только очень большого. Но, в отличие от безвредного сенокосца, у краба были длинные массивные клешни, которые он раскрывал и сводил, будто угрожал.