– Вот! – довольно кивнул маг. – Сделал все, что мог! Кстати, вы мне должны пять ардам!
– Не слишком ли жирно, мастер? – поморщилась девушка. – Если казна будет выплачивать по пять ардам за каждого полумертвого заключенного, эдак никаких налогов не напасешься!
– Не нужно тогда было приглашать первоклассного мага! – победно ухмыльнулся лекарь и сморщил нос: – Свои отдаешь, что ли? Из государственного ведь кармана!
– Из государственного. Только вот за каждый медяк с меня кровь выпьют, да не просто выпьют, а через соломинку, чтобы подольше мучилась! – с кислой физиономией заключила Делия. – Ты не представляешь, насколько жадны казначеи в канцелярии Службы!
– Я сейчас зарыдаю от жалости! – фыркнул маг. – Еще что-нибудь расскажи о своей нелегкой судьбе!
– Не расскажу, – мрачно помотала головой Делия и уперлась в лицо мага жестким взглядом, от которого тот невольно поежился. – Итак, что ты можешь предложить, чтобы этот кусок мяса не откусил себе язык, когда ты восстановишь эту болтливую часть тела? Как обойти заклинание верности?
– Первый способ, и самый простой, – чтобы объект верности приказал ему сказать все, что знает, – хмыкнул маг. – Второй способ… хм… это дорого! Такое снадобье стоит дорого, а еще – у него есть последствия. Продолжать?
– Продолжай! – кивнула Делия и все-таки не выдержала: – Снадобье правды, да?
– Да. Но только не совсем обычное. Здесь нужно сделать похитрее. Вначале восстановим язык – это будет стоит еще пять ардам! Молчи! А то десять возьму! Я и так вам скидку делаю! Непонятно только, за что… чтобы еще больше ненавидели?
– Да ладно тебе, мастер… прости, коли что не так. Я не со зла! Я, как и все мы, тебя очень уважаю! – нарочито-смущенно потупила взгляд девушка и стала похожа на девицу из небогатой дворянской семьи – этакая скромная красавица, которая еще ни разу не была с мужчиной и даже не представляла, что с ним делать.
– Пусть ему подержат челюсть, так, чтобы он не смог откусить язык. Палку ему меж зубов вставьте, что ли…
– А у него уже нет зубов, мастер! – хохотнул доселе незаметный мужчина, сидевший на лавке в углу комнаты. Он был одет в темно-коричневую робу с кожаным передником. На одежде такого цвета меньше видны пятна крови. Палач был небольшого роста, но с такими мощными плечами, длинными руками, что казалось, будто его выточили из куска крепкого темного дерева и заточили под конус.
– Не болтай! – прикрикнула Делия, и мужчина тут же согнал радостную улыбку с лица, засуетившись, будто его хлестнули бичом надсмотрщика. Делию боялись. Кулак ее был очень крепким, а нрав раздражительным, и то, что проклятая девка была в фаворе у начальника Службы, не добавляло ей любви соратников. На что, впрочем, ей было совершенно наплевать.
Нашел в углу швабру, сунул рукоять между деснами заключенного, несмотря на его мычание и попытки выплюнуть замусоленную палку. Оглянулся по сторонам, будто что-то искал, из кучи тряпья возле стены взял грязные бинты со следами крови и гноя, перевязал голову пленнику так, чтобы тот не мог выплюнуть деревяшку. Кивнул, вытер руки тряпкой со стола и снова отошел в угол, исчезнув в полумраке камеры, как бесплотный дух.
Лекарь осмотрел заключенного, удовлетворенно хмыкнул и потянулся к сумке со снадобьями. Достал пузырек темного стекла, открыл, трижды капнул из него в рот пленника. Подождал, взял еще одно снадобье, отмерил небольшую ложечку, прищурился, посмотрел на свет, влил в рот мужчине.
Заклинание было слегка другим, хотя и похожим на заклинание укрепления здоровья, да и читалось подольше, чем первое, что вызвало неудовольствие Делии и мысли о том, что все маги суть одержимы демонами и хорошо бы им отрезать башку! Всем! Любимое их занятие – портить жизнь людям, тормозить дела, и больше ничего!
Потом пришлось ждать около часа. Как пояснил маг: «Вырастить язык – это вам не бородавку свести!»
Наконец и это было готово. К тому времени пленник, впавший в забытье при действии первого снадобья, уже очнулся. Он рычал, вращал глазами, всячески демонстрируя, как ненавидит своих врагов и как готов растерзать их на части. Это художественное представление ничуть не впечатлило его мучителей и даже не прервало разговора, главной темой которого являлись деньги – плата за услуги мага. Кроме того, они обсудили значимость магов в современной жизни Занусса. Делия утверждала, что и без магов можно спокойно обойтись, что все это дорогостоящее баловство, маг же доказывал значимость сообщества колдунов и порицал девушку за несвойственную молодым тягу к прошлому, вместо того чтобы бодрым маршем идти по пути прогресса. Ведь магия – это передовая наука, которая должна вывести Империю к высотам процветания… если у руля государства встанут настоящие маги – такие, как он.
Потом они разжали челюсти пленного, посмотрели на новоизготовленный язык, убедились, что человек теперь сможет говорить, и тогда настал тот момент, ради которого все и было затеяно, – собственно допрос.
Маг влил в рот заключенного ложечку с пахучим напитком, запах которого показался Делии знакомым (она учуяла в нем наркотик; видимо, он являлся одним из ингредиентов снадобья и перебивал все остальные запахи). Подождали, когда пленник расслабится и уставится в потолок, пустив из уголка рта ниточку окровавленной слюны (повредил десны, когда разжимали рот, а кроме того, новые зубы, которые после магического лечения выросли на месте старых, устроили небольшое, но обильное кровотечение), и вынули у него изо рта палку со следами зубов. Мужчина так ее изгрыз, что казалось – это сделал не человек, а дикий зверь.
Маг прочитал новое заклинание, внешне с узником ничего не произошло, но лекарь поводил над заключенным руками, сделав несколько пассов, и удовлетворенно кивнул:
– Получилось!
– Что, можно уже допрашивать?! – живо отреагировала Делия и тут же получила в ответ ехидный смешок:
– Торопыга! Нет, пока нельзя. Нужно еще кое-что сделать! Ишь как ей не терпится! Кстати, эта работа сложная, счет вырос!
– Да получишь ты свои деньги, мастер, получишь! – яростно бросила Делия. – Делай свое дело, демоны тебя разорви! Терпеть не могу во-зиться с учеными и магами – болтовни выше крыши, а хрен добьешься, чтобы делали то, что надо!
Маг обиженно поджал губы, но, как ни странно, промолчал. Может, его остановил разгневанный взгляд агентши, а может, он все-таки вспомнил, что от девушки зависит его гонорар – размер и быстрота его получения. С государством шутки плохи! Если не заручишься поддержкой чиновника, денег можно дожидаться годами, и вряд ли дождешься. И отказать нельзя: Тайная служба – это тебе не купец, заказавший средство от мужской слабости! Могут устроить какую-нибудь пакость, от этих подонков следует ожидать чего угодно.
Мастер наклонился над узником, четко и внятно спросил, сделав несколько пассов над лицом мужчины:
– Ты слышишь меня?
– Слышу! – вдруг раздался утробный голос заключенного, который почти не шевелил губами.
Делия невольно поежилась – ощущение такое, будто внутри этого тела поселился кто-то чужой. Например, демон! А может, и правда демон?!
– Ты под действием заклинания верности?
– Запрещено!
Маг оглянулся на Делию и развел руками:
– Ему запретили говорить, что он под заклинанием верности. Но это и понятно.
– Это мы и так знаем, – хмыкнула девушка. – Вы сможете обойти запрет или нет? Или это одна болтовня?
– Ну для чего-то же я это все делал! – недовольно буркнул маг. – Надеюсь, обойдем. Но гарантировать ничего не могу! Если тот маг, что ставил заклинание, все предусмотрел, то… – Он снова повернулся к узнику, наклонился над ним:
– Как имя того, кто поставил тебе заклинание верности?
– Запрещено! – последовал такой же глухой, утробный ответ.
– Ну кто бы сомневался, ага! – задумчиво пробормотал маг, полностью уйдя в свои мысли. – А мы сейчас зайдем с другой стороны… а мы сейчас влезем в тебя через задницу, проклятый ты придурок… ля-ля-ля… ля-ля-ля… У Мари была козочка… ля-ля-ля…
– Мастер! – Делия возмущенно фыркнула и помотала головой.
– О! Извини. Привязалась песенка… со вчерашнего дня. Мы немного посидели с коллегами… хм… неважно. Итак, придурок, слушай меня внимательно! Слушай! Ты не один. Вас двое. Один «ты» под заклинанием верности. Другой «ты» свободен. Совсем свободен. Свободен от обещаний, от верности, от всех заклинаний, наложенных другим магом, не мной, и может говорить все что хочет! А хочет он сказать мне то, что я спрошу! Он хочет, мечтает ответить на мои вопросы! Повтори!
– Меня двое. Один «я» под заклинанием верности, другой «я» свободен. Ты спросишь меня, и я отвечу все, что ты хочешь знать. Я мечтаю ответить на твои вопросы.
– Ну?! – Маг яростно оглянулся на Делию. – Что застыла как столб?! Задавай вопросы, а я спрошу его! Ну?!
– Спроси его имя того, кто наложил заклинание верности!
– Ну?! – Маг яростно оглянулся на Делию. – Что застыла как столб?! Задавай вопросы, а я спрошу его! Ну?!
– Спроси его имя того, кто наложил заклинание верности!
– Как имя того, кто тебя заколдовал заклинанием верности? – послушно продублировал маг.
– Мастер.
– Это звание. Имя скажи!
– У него нет имени. Он называет себя мастером.
– Где его найти? – шепнула Делия.
– Где его найти?
– Не знаю. Он находит меня сам. Говорит, что я должен сделать.
– Как он выглядит?
– Около тридцати лет. Высокий. Худой. Сильный. Темные волосы. Темные глаза. Он из аристократов.
– Почему решил, что он из аристократов?
– Он правильно говорит, слова – как у аристократов. Ученый человек.
Делия кивнула, вздохнула – информации мало. Те крупинки, что удалось узнать, ничего не дают для понимания ситуации. Кто нанял мага? Кто за ним стоит? Агенты Ангира? Или это заговор аристократии, вечно норовящей залезть на верхний насест?
Твари! Поубивать бы всех… меньше было бы проблем! И работы!
Впрочем, работу Делия любила и делала ее хорошо. Она найдет этого мага. Все равно найдет. Даже если придется вывернуть наизнанку сотни, тысячи людей! Или она не Железная Сучка!
* * *«Итак, что я имею – два заговора, которые переплелись друг с другом, – размышляла Делия. – Один заговор точно аристократии… хм… точно ли? Ни в чем нельзя быть уверенной! Другой – непонятно чей, и этот непонятно кто мешает первому заговору устранить императора! Голова идет кругом… Вот это поворот! Настоятель, а еще кто? Кроме Адруса… Адрус, Адрус… вот тебе и телохранитель! Вот тебе и защитник!
Ни хрена себе… в голове не укладывается! А как он почуял, что я на него выйду? Похоже, что я сама его спугнула. Спугнула…
Как он мог избежать заклинания верности?! Как?! Но и это неважно. Важно теперь – что делать с настоятелем? Взять его сейчас или потом? Выбить из него показания, уж он-то точно не под заклинанием верности, он все скажет!
Мягкотелый толстый придурок! Ненавижу этих святош! За занавесью добродетели – разврат, пьянство, все пороки, какие только можно придумать! А еще – этот тип, как оказалось, один из Сетулькаров! Последний из оставшихся в живых! И какой болван поставил его на должность настоятеля дворцового храма?! Какой… ясно – какой! Верховный жрец Создателя! Но кто-то его просил! Или заставил… Ох, как высоко потянулась дорожка, очень высоко!»
* * *«Проклятый мальчишка! Дважды проклятый мальчишка! Все прахом! Взял и сбежал! Хотя… ну что ему было делать? Сам бы я – что бы сделал, если бы на меня начали охоту? Вообще-то понять его можно… но мне-то что теперь делать? Что со мной будет?!» – Атрап взволнованно ходил по комнате.
Наконец он остановился, подумал и раздраженно сбросил с себя облачение священника, едва не порвав завязки. Нашел обычную рубаху, куртку, штаны, быстро оделся, выгреб из тайника под ковром кучку монет, сложил все в небольшую сумку. Прошел в храм, осмотрелся и начал методично снимать и укладывать в мешок золотые статуэтки Создателя, иконы – все, что имело хоть какую-то ценность.
Многие из икон были украшены драгоценными и поделочными камнями, так что, продав даже одну из них, можно безбедно жить год или два – с запросами Атрапа. Если же с запросами какого-нибудь крестьянина, то лет десять ни в чем себе не отказывать – ни в пататовой каше, ни в супе из обрезков старого залежалого мяса.
Сверток получился довольно объемистый, тяжелый. Тащить его не очень легко, хотя Атрап довольно силен. Глуп тот, кто полагает, будто все толстяки неуклюжи и тем более слабы. Попробуй-ка потаскай тяжелое тело, волей-неволей нарастишь мышцы – пусть и заросшие жиром, но могучие.
Накинул плащ с капюшоном, положил сверток на плечо и, не мешкая, вышел в коридор, наклонив голову пониже, чтобы никто не увидел лица. Когда подошел к воротам, стражник преградил дорогу, опустив длинное копье с мечевидным наконечником и грозно спросил:
– Кто?! Куда идешь?! Что несешь?
Второй стражник придвинулся ближе, сдернул капюшон с головы подозрительного типа и, увидев лицо незнакомца, оторопело вытаращил глаза:
– Настоятель?! Без одеяния священника?! Сам таскаешь барахло?! Что же это в мире такое делается… не понимаю! Настоятель, со всем уважением, но, чтобы вынести из дворца какой-то груз, нужно, чтобы мы его осмотрели. Таковы правила.
– Без проблем! – Атрап похлопал по плечу одного стражника, другого, третьего… они вдруг улыбнулись и старший беспечно махнул рукой:
– Иди. Все в порядке!
Атрап тоже улыбнулся, чувствуя, как волосы шевелятся на затылке от страха и напряжения, быстро зашагал по дворцовой площади. Через пять минут он завернул за угол ближайшего дома, еще через пять уже трясся в коляске извозчика, опустив кожаный козырек, заштопанный в нескольких местах.
Против обыкновения Атрап не торговался, когда нанимал этого угрюмого мужика, едва заставляющего тощую лошадку передвигать скрипучую повозку, немилосердно вытрясавшую душу на торчащих из мостовой булыжниках, – скорее бы убраться, а эта коляска была единственным наемным транспортом, который попался под руку.
Возле Нижнего рынка Атрап сошел, пробрался через толпу снующих людей, копающихся в несвежих и залежалых товарах, вываленных прямо на рогожи, снова вышел на улицу и с ходу поймал другого извозчика.
Путь настоятеля закончился в купеческом квартале, возле небольшого домика за высоким непроницаемым забором. Этот домик Атрап купил уже давно, много лет назад – на всякий случай. Каждому зверю всегда нужно иметь запасную берлогу, в которой можно отлежаться, если тебя гонят охотники…
Здесь всегда есть запас сушеного мяса, мука, крупа. Воды – хоть залейся! Атрап не собирался повторить судьбу всей своей родни и заранее позаботился об укрытии, хотя и не сомневался, что оно ему не понадобится. Почти не сомневался… И вот как повернулось дело.
Отлежится, продумает ситуацию, а уже потом… потом решит, как жить дальше. Всю жизнь в бегах? После таких грандиозных планов!
Зубы Атрапа скрипнули, он прикрыл глаза и со всхлипом вздохнул. Ему хотелось напиться до беспамятства, до блевотины, до головной боли! Решив, что он не только вправе, но и обязан это сделать, кряхтя сполз с кровати и отправился в кладовую, где у него был хороший запас старого вина. Сегодня ему нужно крепкого, выдержанного вина.
Долой всю кислятину – только сладкое, терпкое Ангурское, и ничего другого!
* * *– Зачем ты сделала их ненормальными? Если ты такая, то почему они должны быть… больными?
– С такими меньше проблем. – Альпина пожала плечами и равнодушно отвернулась к окну. – Девок не трахают, любви с ними не крутят, а значит, меньше проблем. Знал бы ты, сколько на моей памяти поножовщин из-за любовных шашней! Нет уж, не надо. Кстати, нужно нанять еще троих охранников. Ты же не будешь разбираться с буйными клиентами, а охранники не могут находиться в заведении круглыми сутками, без выходных!
– Почему не могут? – равнодушно бросил Адрус, наливая в свою чашку горячего ароматного напитка, – вы же сделали из них рабов. Так и пусть бы работали за похлебку.
– Мы обсуждали это. Нет, нельзя. Вызовет подозрение. Нужно работать так, как все остальные заведения, не высовываться, не отличаться внешне ничем. Совсем ничего. Тайная служба не дремлет и работает очень умело. Потому…
– Я понял. – Адрус допил из чашки, встал и шагнул к двери. Взялся за медную, начищенную до блеска ручку, оглянулся, задержавшись на пороге, и бросил бесцветным голосом:
– Мастер придет – пусть меня дождется. Я постараюсь вернуться до темноты.
По лестнице, покрытой ковровой дорожкой, спустился вниз, к двери, прошел мимо равнодушного охранника, мимо щебечущих возле окна девиц, с интересом разглядывающих прохожих и не оглянувшихся на звук шагов своего нового хозяина.
Впрочем, они и не знали, кто теперь их новый хозяин. Для всех непосвященных Адрус – тело-хранитель Альпины, на людях он должен вести себя, как подобает телохранителю, – молчать, смотреть и не высовываться.
Улица встретила Адруса шумом, пылью, жарой, которая не ощущалась в старом каменном здании борделя, сложенном из глыб такого размера, что здание спокойно могло бы выдержать штурм вражеской армии, почти как первоклассная крепость. Когда Адрус спросил Альпину, сколько лет зданию и что в нем было когда-то, она затруднилась ответить. Единственное, что сказала, – зданию две тысячи лет, и за эти две тысячи тут могло быть все что угодно – от императорской опочивальни до казармы гвардейцев. Да и какой смысл задумываться о том, чего никогда не узнаешь? О том, что никак не может повлиять на твою жизнь?
Перед выходом на улицу Адрус замотал лицо шелковой повязкой, голову повязал шелковым же платком, позаимствованным у запасливой Альпины, так что узнать его было очень трудно, особенно в том наряде, что дала ему та же хозяйка борделя, – дорогой костюм из хорошей ткани, который принадлежал ее сыну. Тот располнел, вырос и не влезал в свое юношеское одеяние. Теперь Адрус выглядел как парень из хорошей семьи, который отправился на поиски приключений в нижнюю часть города, окружающую порт. Приключений тут можно было обрести целую кучу, на все вкусы и на все части тела. И Адрус знал об этом больше, чем кто-либо другой. Проверил на себе…