Ближе к середине Зелёной Зоны ему попалась научная экспедиция. Передвижная лаборатория на базе грузовика ЗИЛ-131 с жёстким кунгом медленно двигалась по старой заброшенной дороге под охраной БТР и десятка квадроциклов. Двумя из них, вместо пулемётов оборудованными целой паутиной антенн и анализаторов, управляли люди в полевых комбинезонах ГНИЦ. Учёные проверяли схему аномалий, последовательно исследуя сектора Зелёной Зоны, разыскивая новые опасные места и уточняя состояние старых. Берёзов вспомнил соответствующую инструкцию. Если экспедиции научного отдела работают в этом районе, то, учитывая сдвиг Зон после Выброса, учёные обработали процентов шестьдесят всей территории. А это означает, что после окончания Выброса прошло около недели. Иван хмыкнул. Пожалуй, его уже никто не ждёт. Что ж, в некотором смысле это даже на руку, тем приятнее Ферзю с Лемуром покажется сюрприз. Пока же никому на глаза попадаться не стоит. Пришлось вновь залечь и дождаться, пока экспедиция удалится.
Вторая экспедиция встретилась у железнодорожных путей. Иван вышел к самой кромке растительности, заканчивающейся метрах в двухстах от железной дороги, и затаился, разглядывая копошащихся у путей учёных. На этот раз, похоже, переждать не удастся. Грузовик-лаборатория и БТР охраны стояли с заглушёнными двигателями, и охранники сидели без дела возле квадроциклов, ожидая окончания научных работ. Шестеро сотрудников Научного Отдела с какими-то приборами в руках склонились над рельсами, один из них осторожно ковырял пластиковой лопаткой между шпал, видимо, брал пробу грунта. Все это явно надолго. Придётся делать солидный крюк, чтобы обойти экспедицию, местность вокруг слишком открытая.
Берёзов уже собирался отползти в глубь кустов и повернуть западнее, как вдруг неожиданная суета у железнодорожного полотна заставила его вновь приглядеться к учёным. Те бросили свои занятия и все, как один, смотрели куда-то вдоль рельсов в сторону горизонта. Один из них поднёс к глазам бинокль и спустя несколько мгновений быстро обернулся к остальным и что-то сказал. Учёные похватали оборудование и заторопились к квадроциклам. Тот, что с биноклем, бросил охране короткую фразу, Указывая на горизонт, и солдаты принялись заводить моторы. Через минуту экспедиция тронулась с места и быстро удалилась прочь от железной дороги, пропадая за поросшим полынью холмом.
Причина прекращения работ выяснилась спустя несколько минут: по железнодорожному полотну медленно двигался бронепоезд, отсвечивая на ярком солнце новенькой краской бронированных вагонов. Синий локомотив не издавал никаких звуков, двигатели не работали, стучащих по рельсовым стыкам колёс не было слышно, и с такого расстояния казалось, будто бронепоезд двигается совершенно бесшумно. Зажатая в кулаке «Ариадна» показывала подрагивающие синим свечением амбразуры и чёрные провалы не запертых бронезаслонками окон, определить, что происходит внутри поезда, с такого расстояния было невозможно. Бронепоезд поравнялся с Берёзовым, и внезапно одна из пулемётных башен завращалась, двигая стволом КПВТ[5] из стороны в сторону в поисках цели. Иван плотнее вжался в землю, соображая, за чем можно укрыться от огня, но выстрелов не последовало. Ствол несколько раз описал длинную дугу и замер, не найдя достойного противника. Безмолвно плывущий по рельсам бронепоезд прошел мимо, резко контрастируя крайним прицепным вагоном, прогнившим и ободранным, с идеально чистой обшивкой бронеплит. На заднем обрезе крыши, покрытой засохшими потёками бурого цвета, сидела пара пернато-чешуйчатых ворон и лениво чистила кривыми зазубренными клювами остатки перьев. Иван вспомнил рассказ Раса. Вроде эти вагоны специально цепляли к бронепоездам, чтобы использовать в качестве складов ЧС, и то, что живёт теперь внутри бронированных составов, не любило их посещать.
Распугивая затаившихся в траве мелких зверей, призрачно бесшумная бронированная махина удалилась к горизонту, и Берёзов осторожно вышел из кустов. «Ариадна» не показывала признаков опасности, и, пока никто не горит желанием приближаться к месту прохождения бронепоезда, самое время пересечь железную дорогу и уйти с открытой местности. Убедившись, что вокруг пусто, Иван перешёл на бег. Перепрыгивая через пути, он внимательно разглядывал рельсы и шпалы, пытаясь заметить следы воздействия «Ареала», но так ничего и не увидел. Обычные рельсы, железные и чёрные, как везде. И точно такие же обычные шпалы, бетонные, с мелкими трещинками и кое-где крошащимися углами… На всякий случай он постарался не наступать ни на то, ни на другое, хотя, помнится, Рас говорил, что ходить по ним можно запросто.
Иван уже миновал открытое пространство, когда в небе зазвучал шум винтов приближающихся вертолётов. Пара Ми-8 шла над путями вслед за бронепоездом, судя по оранжевому цвету, один из них принадлежал Научному Отделу и вместо вооружения нес на пилонах всевозможные приборы. Берёзов зашёл поглубже в молодой ельник, выросший среди старых пней, на месте некогда вырубленных под пояс отчуждения деревьев, и ускоренным шагом двинулся дальше. Да, в Зоне сейчас многолюдно, раз люди и техника попадаются ему так часто. Надо быть осторожнее.
Ко второй железной дороге он вышел ближе к вечеру. Пересечь её удалось без осложнений, и вскоре Иван достиг остатков старого внутреннего периметра. В ямах, оставшихся от выкопанных столбов проволочного заграждения, лежал Студень, пришедшие в негодность остовы наблюдательных вышек кое-где покрывала Паутина, среди полуразвалившихся остовов контрольно-транспортных пунктов вибрировали энергиями аномалии, ставшие за время пути привычными глазу. Надо найти подходящее место и остаться здесь до утра. Начинает смеркаться, и продолжать движение опасно, можно нарваться на патруль. С наступлением сумерек, когда становится видна Паутина, Служба Безопасности переходит на усиленный режим охраны. То же происходит и в утренние часы. Именно в сумерки резко возрастает активность сталкеров, ведь идти через Зону, видя Паутину, намного менее опасно. Охрана знает это не хуже, и потому начинается старая игра в кошки-мышки. На внутреннем периметре задействуется всё, что только можно, от тепловизоров и приборов ночного видения до датчиков сердцебиения и направленных микрофонов, на особо популярных среди сталкеров участках даже ставят под высокое напряжение проволочные заграждения. Помимо этого подвижные патрули осматривают все прилегающие с обеих сторон к периметру места, в которых мог бы укрыться сталкер, выжидающий наступления сумерек.
Осмотревшись, Иван решил расположиться в наполовину обвалившемся остове небольшого караульного помещения. Место выглядело достаточно надёжно: у входа лежала Плешь, внутри кое-где имелся Студень, пару проломов в стенах затянуло Паутиной. Вряд ли кто-то, находящийся в своём уме, полезет туда осматривать каждый угол. Да и нет столько времени у патрулей, им надо успеть до наступления темноты обшарить весь свой сектор, а, то не маленькое пространство. Зато с «Ариадной» в развалины войти можно, и там довольно много чистого закрытого пространства, есть где спокойно поспать, а заодно и обдумать, как завтра пересечь внутренний периметр. Если лезть через него сейчас, высок риск попасться. Даже если всё пройдет гладко, это займёт слишком много времени. К тому моменту ни Ферзя, ни Лемура на базе уже не будет. А идти за ними в Ухту нереально, внешний периметр Пояса — это не внутренний. Преодолеть его без серьёзной предварительной работы невозможно. Разумнее переночевать здесь и заявиться к Ферзю с Лемуром днем, когда они гарантированно будут на базе.
Иван осторожно обошел Плешь и пролез между рухнувшими перекрытиями, обходя залитую Студнем дыру в фундаменте. Забравшись внутрь развалившейся караулки, он протиснулся в глубь строения и неожиданно обнаружил заботливо очищенный от обломков и мусора угол, где на полу лежал кусок старого брезента, поверх которого кто-то расстелил туристический полиуретановый коврик. Рядом лежал аккуратно сложенный спальный мешок. «Так-так, — хмыкнул про себя Берёзов, — выходит, я не один такой умный. Что ж, по крайней мере, не придётся спать на бетонном полу, что уже очень даже неплохо». Он улёгся на коврик, решив не пользоваться спальником, чтобы в случае чего не терять мобильность, и принялся обдумывать план дальнейших действий.
Звук приближающихся моторов и шорох шагов бегущего человека он услышал практически одновременно. Иван тихо встал, аккуратно приблизился к пролому в стене и осторожно выглянул наружу. К развалинам приближался патруль, и чья-то тень скользнула к караульному помещению, явно собираясь укрыться от блюстителей закона. Берёзов засунул в карман «Ариадну», приготовил пистолет и замер за обрушившейся потолочной плитой, перекрывающей вход. Спустя минуту послышался шорох, и в узкий проход пролез человек в камуфляже с УИПом на предплечье и с парой противогазов на поясе. За собой он тащил небольшой рюкзак. Протиснувшись между обломками, человек ловко бросил рюкзак на коврик и скользнул мимо Берёзова к пролому. Притаившись возле импровизированного окна, он застыл, наблюдая за приближающимся патрулем.
Звук приближающихся моторов и шорох шагов бегущего человека он услышал практически одновременно. Иван тихо встал, аккуратно приблизился к пролому в стене и осторожно выглянул наружу. К развалинам приближался патруль, и чья-то тень скользнула к караульному помещению, явно собираясь укрыться от блюстителей закона. Берёзов засунул в карман «Ариадну», приготовил пистолет и замер за обрушившейся потолочной плитой, перекрывающей вход. Спустя минуту послышался шорох, и в узкий проход пролез человек в камуфляже с УИПом на предплечье и с парой противогазов на поясе. За собой он тащил небольшой рюкзак. Протиснувшись между обломками, человек ловко бросил рюкзак на коврик и скользнул мимо Берёзова к пролому. Притаившись возле импровизированного окна, он застыл, наблюдая за приближающимся патрулем.
Пара лёгких бронемашин и десяток бойцов на квадроциклах двигались вдоль остатков периметра, осматривая развалины. У обрушившегося караульного помещения патруль остановился, и несколько человек, взяв наизготовку оружие, сверяясь с УИПами, осторожно направились к зданию. В какой-то момент они, видимо, подошли слишком близко к пролому, и прячущийся быстро присел на корточки, скрываясь под отверстием. Снаружи в пролом направили переносной прожектор, и его луч упёрся в тусклое серебро Паутины. Увидев аномалию, прожектор выключили, прозвучала короткая команда, и через несколько секунд раздался шум удаляющихся машин. Прячущийся под окном человек облегчённо вздохнул, поднялся на нош и направился к коврику, на ходу отстегивая от пояса флягу.
— Не угостишь водой? — Иван щёлкнул взводимым курком. — По старой дружбе?
Человек подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся.
— Туман?! — опешил Рас. — Вы?!
— Я, — подтвердил Берёзов, — а что, не похож?
— Похож, — неуверенно ответил парень, — только вас же аномалия сожрала! — Он бросил быстрый взгляд в сторону выхода и перевёл его на пролом в стене.
— Как видишь, подавилась и выплюнула обратно, — прищурился Иван, — бежать не советую, небезопасное это занятие. Так что насчёт воды? Дашь попить?
— А? — не сразу понял Рас. — Да, конечно! Вот, берите… — Он протянул ему флягу с таким видом, будто каждую секунду ожидал, что Берёзов бросится на него и как минимум откусит руку по локоть.
— У меня к тебе просьба. — Иван сделал шаг вперёд. — Не делай больше резких движений, хорошо? А то ещё застрелю тебя по привычке. Мне этого очень не хотелось бы.
— Хорошо, — сглотнул Рас, — мне тоже.
— Открой крышку, — попросил Иван.
Рас отвинтил крышку, и Берёзов взял у него флягу. Отшагнув назад, он сделал пару больших глотков и несколько маленьких, не сводя взгляда с молодого поисковика.
— Спасибо, — Иван протянул флягу обратно, — теперь ты меня спас. Где твоё оружие?
— Спрятал тут, недалеко, — поёжился Рас.
— Зачем? — поднял брови Иван. — Теперь в Зонах в моде пацифизм?
— У меня тут тайник, — вздохнул парень, — и ночёвка. Я всегда так делаю, чтобы патрулю или ещё кому не попасться. В автомате слишком много металла, его металлоискатель может засечь, тот, что на вертолётах стоит. И ещё приборы в передвижных научных лабах могут увидеть, не знаю, чем там учёные пользуются, но иногда сталкеры попадаются. Я в тайники стараюсь по минимуму железа таскать.
— Угу. — Берёзов поставил АПС на предохранитель и заткнул за пояс. — Рас, а зачем тебе тайник? И от патрулей прятаться? Ты же официальный сотрудник поисковой службы РАО? Или Чёрный Плащ тогда правду сказал, что ты метами на чёрном рынке приторговываешь?
— И вовсе нет, — обиделся парень, — ничего я не приторговываю. Просто все найденные меты положено сдавать! И всё самое стоящее сразу же забирают в ГНИЦ или в Москву на исследования, просить их обратно даже на время — бесполезно! А мне по Зонам как-то надо ходить. А в Жёлтой это не так-то просто! Нас таких, у кого есть допуск в Жёлтую, всего четыре человека на всю поисковую службу, знаете, сколько заявок присылают за неделю? Да и со сталкерами иногда полезно чем-нибудь обменяться, мало ли, кому чего бывает нужно. А где все это добро хранить? Не с собой же таскать, вдруг охрана найдёт, так мигом срок пришьют, и глазом моргнуть не успеешь!
— А прятался зачем? — уточнил Иван. — Не будут же тебя обыскивать прямо в Зоне. Если, конечно, у тебя есть утверждённая заявка на выход. — Он иронично посмотрел на Раса: — Она ведь у тебя есть?
— Эм-м… — парень виновато вздохнул, — не совсем… в смысле, нет у меня заявки…
— Не может быть! — округлил глаза Берёзов. — Потерял? Отобрали в подворотне злые гопники? Выменял у встречных сталкеров на коробку метов?
— Издеваетесь? — насупился Рас. — Нету у меня заявки, я сейчас нелегально в Зону пошёл, вот поэтому и нету.
— Какой ты загадочный! — усмехнулся Иван. — Вся поисковая служба только и мечтает, как бы не пойти в Зону, один только ты сюда рвёшься. Это как же так?
— По работе ходить по Зонам не интересно, — Рас пренебрежительно фыркнул. — Иди туда, потом сюда, затем обратно, да поживее! Посмотри здесь, там, сям, сними данные приборов везде и не забудь написать подробный отчёт на двести тысяч листов! И меты ищи получше, получше! Как это, они — большая редкость?! Такая большая Зона, а меты редкость? Искать лучше надо! — Он недовольно наморщил лоб. — Ясное дело, кому после всего этого захочется в Зону?
— А зачем тебе ходить сюда нелегально? — Берёзов присел на обломок стены. — С чёрным рынком дел ты не имеешь, отчёты строчить не хочешь, значит, научное оборудование с собой не берёшь. В чем смысл?
— Я хочу найти лабораторию академика Лаврентьева, — нехотя объяснил Рас. — Заявку на это никогда не подпишут, поэтому и хожу сам.
— Так она же в Красной Зоне, — удивился Иван, — разве не так?
— Так, — обречённо согласился парень.
— Не боишься попасть в ряды Тёмного Властелина, или как это у вас называется? — ехидно поинтересовался Берёзов.
— Я же не лезу в Красную! — воскликнул Рас и неожиданно жалобно заявил: — Туман, пожалуйста, не забирайте меня в Эпицентр! Отпустите меня, я больше никогда не буду в Жёлтую ходить! Если надо, могу вообще из «Ареала» уволиться, только отпустите!
— Чего? — удивился Иван. — Не забирать тебя куда?
— В Эпицентр, — обречённо выдохнул парень, — я знаю, сталкеры рассказывали. Те, кто попадает туда, могут ночью вернуться за своими друзьями или знакомыми и забрать их к Тёмному Властелину…
— А про чёрный-пречёрный гроб на колёсиках тебе не рассказывали? — заржал Берёзов. — Рас, ты вообще сам понял, что сказал?! Я что, по-твоему, похож на Зомби?
— Вообще-то да, — судорожно сглотнул парень.
— Вот как? — опешил Иван, переставая смеяться. — И чем же?
— Вы стали выглядеть моложе, — осторожно ответил Рас, — как те, с лопатами, что из Эпицентра иногда выходят. Вы убили кого-то из своих, потом вас сожрала аномалия, накрыло Выбросом, а теперь вы тут стоите совершенно здоровый и как-то Плешь у входа обошли без приборов, и в Студень не вляпались, и в Паутину. А Зомби умеют аномалии чуять. И патруль вас не заметил, а у них с собой тепловизор был…
— Достаточно, — махнул рукой Берёзов, — я понял. Извини, что разочаровываю тебя, но я не Зомби и ни в Эпицентр, ни в Красную Зону к сокровищам Лаврентьева отвести тебя не могу. Наоборот, мне надо выбраться отсюда и попасть на базу Спецотряда. И, желательно, незамеченным. Не поможешь в этом, раз уж ты здесь?
— Зачем вам на базу? — спросил Рас. — Вас там наверняка арестуют. Или, как я, за Зомби примут или, как преступника, за убийство. Об этом до сих нор весь Пояс говорит.
— Тот человек был моим товарищем, — нахмурился Иван, — мы знакомы по службе очень давно. В тот день, когда он погиб, я никого не убивал! — На его лице возникла жёсткая улыбка. — И теперь хочу исправить свою оплошность. Ты сможешь провести меня через внутренний периметр? Это всё, что мне нужно, дальше я справлюсь сам.
— Смогу, — кивнул Рас, — есть способ, пока ещё надёжный. Только идти лучше завтра после утреннего патрулирования. — Он немного замялся. — Туман, если нас поймают, можно я скажу, что вы меня заставили? Ну, типа, угрожали убить, я испугался и провёл. А то не хочется попасть на ровном месте, как Болт.
— В смысле? — не понял Иван. — А что с ним?
— Сидит в комнате для прикомандированных, в блоке службы Собственной Безопасности, — поморщился Рас, — вторую педелю уже. Забрали в день начала Выброса и до сих пор не выпускают.
— Это как так? — покачал головой Берёзов. — Без предъявления обвинения? Просто держат человека взаперти?
— Ну, вроде бы он сам дал согласие, — молодой поисковик пожал плечами, — его Рентген попросил, и Болт согласился. Арестовывать его не стали, недостаточно оснований, а отпускать боятся, вдруг в Зоны уйдет, а там его и всё РАО, вместе взятое, никогда не разыщет. Вот и договорились они с Рентгеном, мол, это нечто вроде добровольного домашнего ареста. Болт сидит в помещении с телевизором, холодильником и санузлом и ждёт окончания расследования.