– Второе – это какое?
Мгновение он задумчиво смотрел на меня, после чего сказал:
– Эфрат, если ты не возражаешь, я продолжу рассказывать о другом аспекте Прирожденной простоты, вновь обратившись к утверждению Ньютона. Чтобы ты не только распознала вторую преграду и поняла, как ее преодолеть, но и оценила, в какой мере ее преодоление поможет проложить путь к полной жизни.
– Я вся внимание.
– К сожалению, – сказал он, – для этого нужно время, а, дорогая, сейчас я хотел бы заняться куда более важным делом, – и он повернулся к компьютеру, чтобы запустить «Героев». Он с нетерпением ждал внука, который вот-вот должен был прийти.
Глава 5 Противоречия и конфликты
Пока они играли, я пыталась окончательно уяснить для себя, что отец называет Прирожденной простотой.
Он говорит о том, что, действительно, существует, но лежит не на поверхности, хотя и совсем близко. Он говорит, что стоит потрудиться и копнуть глубже, и вот она – простота, существующая в реальности.
Если мы разобьем ситуацию на мельчайшие аспекты и позволим себе углубиться в бесчисленные детали, станем со всех сторон рассматривать эти детали и их взаимосвязи, то сложность ситуации будет нарастать в наших глазах как снежный ком.
Это так же верно и для анализа отношений между двумя близкими людьми. Достаточно послушать, как они излагают свою историю – мать и ее дочь-подросток, двое друзей, двое коллег, не говоря уже о семейных парах. Очень скоро, выслушивая их, устаешь от обилия деталей и несоответствия рассказов.
С отдельно взятым человеком это выглядит еще вернее и еще сложнее. Ведь каждый человек вовлечен во взаимоотношения с огромным количеством других людей. И, разумеется, если речь идет об организации, коллективе, состоящем из большого числа сотрудников, то сложность уже зашкаливает.
Отец утверждает, что всем этим ситуациям присуща Прирожденная простота. Простота станет очевидной, если объединить составляющие их бесчисленные компоненты и множество деталей простыми причинно-следственными связями и убедиться, что в основе всего – лишь несколько исходных элементов. Так Ньютон видел природу. И так отец видит реальность.
Он не отрицает, что реальность крайне сложна, он прекрасно знает это. Но настаивает, что есть способ понять: с другой, более важной точки зрения, реальность чрезвычайно проста.
Принимаю ли я его утверждение?
На уровне общих философских рассуждений – почему бы и нет? Вместе с тем ведь отец убеждает меня, что подобный подход помогает мыслить в духе настоящего ученого, а это – совсем другое дело. Я хочу жить полной жизнью и осознаю, что четкое научное мышление приблизит цель. Но мне нужно знать, поможет ли уверенность в Прирожденной простоте справиться с преградами, которые блокируют мою способность к такому мышлению. Вчера вечером определились три таких барьера. Однако, прежде всего, надо окончательно разобраться с другим аспектом удивительной концепции Прирожденной простоты. Я нетерпеливо ждала, когда дед с внуком доиграют, наконец, свою глупую компьютерную игру.
Мама позвала Амира обедать, и он, поцеловав деда, собрался уходить. Настала моя очередь.
Устроившись в кресле поудобнее, отец начал ровно с того места, где мы остановились.
– Пока что мы разобрались с первой половиной утверждения Ньютона. Вторая, где он говорит, что природа пребывает в гармонии с собой, не менее важна.
– Пребывает в гармонии с собой, – повторила я. – Как следует интерпретировать эту фразу?
– В частности, это означает, что в природе нет противоречий, – пояснил он.
– И что здесь такого важного? – спросила я. – Разве не очевидно, что природе не свойственны противоречия?
– Хорошо, моя разумная дочь. Давай я перефразирую высказывание Ньютона иначе: реальность бесконфликтна. Теперь ты с этим согласишься? Только помни: люди – часть реальности.
Он сам дал мне ключ. Я ответила торжествующе:
– Есть разница между материальным миром и миром людей, между точными науками и гуманитарными. В материальном мире нет противоречий. Но люди конфликтуют. И не только друг с другом, каждый человек – источник своих внутренних конфликтов.
– Можно взглянуть на это иначе, – сказал он.
Это уже чересчур…
– Отец, заверяю тебя, ты не сможешь убедить меня в том, что отношениям между людьми не свойственны конфликты.
Он завозился с трубкой и спустя некоторое время снова заговорил.
– Давай вернемся на шаг назад. Наверное, нам стоит обсудить различие и сходство между понятиями «противоречие» и «конфликт».
Я не знала, куда он клонит, и решила помолчать.
Давай проследим на конкретном примере, насколько глубоко люди уверены, что в материальном мире не существует противоречий. Предположим, нам надо измерить высоту здания. Мы можем это сделать двумя способами. Берем здание, измеряем и получаем два совершенно разных результата. Столкнувшись с таким противоречием, никто не скажет: «Давайте придем к компромиссу. Согласимся, что высота этого здания – среднее арифметическое двух полученных результатов». Мы скажем, что допустили какую-то оплошность в подходе. Проверим, не достроены ли новые этажи за время, прошедшее между двумя замерами. Если дело не в этом, разберем, верен ли наш исходный посыл – что каждое измерение было проведено правильно. Если же измерения проводились тщательно, мы станем выискивать недостатки в обоих методах и выдвинем предположение, что один из них – ошибочен. На худой конец, мы подвергнем сомнению даже собственное понимание высоты. Однако в любом случае станем искать допущенную ошибку и никогда – возможность компромисса. Настолько сильно наше убеждение, что в природе нет противоречий.
Пример меня не убедил.
– У здания одна высота – никак не две разных одновременно, это очевидно. А желания человека вполне могут конфликтовать друг с другом.
– Поверь, я знаю, – ответил он. – Знаю, что людям свойственны конфликты. То же самое относится и к материальному миру. Он полон конфликтов. Реальность изобилует конфликтами, но противоречия в ней отсутствуют.
– Можешь ли объяснить мне разницу между противоречием и конфликтом?
– Конфликт – ситуация, когда мы хотим противоречия.
Увидев, что не преуспел в объяснении, он быстро продолжил мысль:
– Возьмем, к примеру, крыло самолета. С одной стороны, нам нужно, чтобы крылья были прочными. И для их укрепления нам необходимы мощные элементы силового каркаса. Но с другой – мы хотим, чтобы крылья были легкими, и потому несущие балки должны быть тонкими. Типичный конфликт. И как всякий другой, включая конфликты между людьми, он, в лучшем случае, ведет к приемлемому компромиссу, в худшем – мы упремся в стену.
– Действительно, – подтвердила я, – конфликты почти всегда приводят к вредным компромиссам. Плохи они тем, что зачастую вызывают массу нежелательных последствий. Другой вариант и в голову не приходит: результат конфликта всегда – нежелательные последствия.
– Не спорю, – согласился отец. – Я предлагаю относиться к любому конфликту так же, как ученый воспринимает противоречие.
За последние десять лет я приобрела немалый и, в основном, успешный опыт, практикуя его метод разрешения конфликтов. Потому позволила себе перебить.
– Другими словами, – сказала я, – когда налицо конфликт, особенно, если компромисса достичь трудно, нужно поступать так же, как мы поступаем при возникновении противоречия. Надо настойчиво доискиваться неверной изначальной предпосылки. И если (или лучше сказать «когда») мы ее правильно вычислим и устраним, то тем самым устраним причину конфликта. То есть, находим выход из конфликта, ликвидируя его в корне.
– Верно, – сказал он. – Теперь ты можешь сформулировать, какова вторая преграда, мешающая эффективно использовать интеллектуальные способности?
Я помедлила:
– Мне нужна минута, чтобы привести в порядок мысли.
Вчера я пришла к выводу, что по-настоящему значимые возможности открываются, когда начинаешь понимать, как убрать свои внутренние барьеры и справиться с тяжелой ситуацией, казавшейся неразрешимой. Барьеры часто возникают из-за отсутствия приемлемого компромисса при попытках выйти из конфликта. По опыту знаю: пока считаешь компромисс единственным выходом, ни за что не задумаешься о лежащих в основе конфликта предпосылках, об устранении хотя бы одной из них. Другими словами, никогда не найдешь способ избежать конфликта. Следовательно, не придешь к прорыву и не освободишь скрытые серьезные возможности. Просто станешь занижать свои ожидания.
Я уверенно сказала:
– Второе препятствие – в убежденности, что конфликты неизбежны, и лучшее, что можно сделать, это найти компромисс.
Отец горько заметил:
– Мы культивируем эту разрушительную ошибку в университетах. Под славными знаменами «оптимизации» прилагаем изрядные усилия, обучая студентов не устранять конфликты, а тратить время на поиски «удачного» компромисса. Воистину разбазаривание способностей.
Отец горько заметил:
– Мы культивируем эту разрушительную ошибку в университетах. Под славными знаменами «оптимизации» прилагаем изрядные усилия, обучая студентов не устранять конфликты, а тратить время на поиски «удачного» компромисса. Воистину разбазаривание способностей.
– Не резюмируешь ли ты для меня суть твоей теории Прирожденной простоты? – спросила я, чтобы он не сбился на проблемы обучения.
– Говоря о Прирожденной простоте, я имею в виду, что реальность – во всех ее проявлениях – управляется малым числом факторов, и всякий конфликт может быть устранен.
Затем отец добавил:
– Если мы согласимся, что это – абсолютно верно для любого случая, мы обретем четкость и ясность мышления, – и он принялся набивать трубку.
Но я еще не закончила.
– Давай проверим. Можешь ли ты объяснить, как твоя убежденность в Прирожденной простоте помогла тебе в ситуации с BigBrand?
– Пожалуй, уже поздновато, чтобы заводить новую дискуссию?
– Да, действительно. Тогда до завтра.
Попрощавшись, я пошла наверх за детьми.
Глава 6 Убежденность работает
На следующий день я отвезла детей в школу и направилась прямиком к дому моих родителей. Когда я пришла, отец еще крепко спал. Я постучала в дверь спальни. Оттуда раздалось бормотание.
– Давай испытаем твою веру в Прирожденную простоту, – прошептала я в дверную щелку.
– Эфрат, – простонал отец, – ты так же жестока, как твоя мама.
Однако менее чем через десять минут он переступил порог кабинета и проворчал:
– Где мой кофе?
Я протянула ему чашку. Затем подала трубку и дождалась, пока он ее раскурит.
Убедившись, что он всем доволен, я начала беседу.
– Я перечитала отчет о BigBrand и удостоверилась, что сама никогда не смогла бы так проанализировать ситуацию и прийти к такому прекрасному решению. Поэтому либо ты признаешь, что у меня недостаточно интеллекта, либо должен показать мне, каким образом убежденность в Прирожденной простоте откроет мне путь к научному мышлению.
– Гмм… – прозвучал неопределенный ответ.
Я не сдавалась.
– Например, я хочу понять, как уверенность в Прирожденной простоте помогла тебе сосредоточиться именно на том, что другие обычно стараются игнорировать. На дефиците и сезонных распродажах.
– Эфрат, – сказал он, – я и не пытался рассматривать происходящее с BigBrand в целом. Это заняло бы слишком много времени. Я искал способ значительно повысить эффективность и вникал лишь в одну часть ее деятельности. BigBrand – очень хорошая компания и, в основном, все у них функционирует хорошо. Поэтому я сосредоточился только на недостатках, на том, что нежелательно сказывается на результатах работы.
– Это важно, – отметила я. – И…
Отец продолжил:
– Я убежден в Прирожденной простоте, а потому отталкивался от того, что недостатки функционирования вызваны крайне малым количеством причин. Точнее, опыт подсказывал, что обнаружится одна исходная причина, один корневой элемент. Нежелательные последствия, на которых я сосредоточился, указывали, что корневая причина – конфликт, не нашедший приемлемого компромисса. Вот на чем я и основывался: нежелательные последствия – итог неудовлетворительного компромисса.
Я начала думать об этом. Вслух.
– Люди склонны отодвигать свои хронические проблемы, проблемы, от решения которых уже отказались. Благодаря уверенности в Прирожденной простоте ты знаешь, что проблемы разрешимы, поскольку они – результат корневого конфликта, а этот конфликт может быть устранен. Вот почему ты не пытаешься проблемы скрывать.
– Более того, – продолжила я, – мелкие проблемы могут и не быть связаны с компромиссом. И хоть справиться с ними возможно, на конфликте это не отразится, он останется. И нет никакой гарантии, что несущественные проблемы выведут на главный конфликт. Но твоя цель – обнажить именно корневой конфликт. То есть, не прятать хронические проблемы, а, напротив, выявлять их.
– Как скажешь, дорогая, – вздохнул он. – Когда я стараюсь улучшить ситуацию, я не вижу особого смысла тратить время на мелкие проблемы – лучше заняться крупными. Усилия те же, но результат гораздо более ощутимый.
Моя версия показалась мне удачней. Она объясняла, каким образом, опираясь на идею Прирожденной простоты, преодолеть первый психологический барьер – склонность скрывать от себя большие проблемы. Как же обстоят дела со смелостью и решительностью, помогающими найти нестандартный выход? Например, решение отказаться от прогнозирования, находящегося в основе всей деятельности компании?
Сейчас все очевидно. Я не сомневалась, напомни я отцу про необходимость смелости и решительности, он рассмеялся бы в ответ. Уверенность в Прирожденной простоте – вот все, что ему было нужно. В ней заложена и убежденность, что любые, в том числе корневые конфликты можно ликвидировать посредством устранения базовой ложной предпосылки. Что он и сделал. Что и собирался сделать еще до того, как ознакомился со спецификой данного конфликта и вычислил, из какой ошибки он проистекает.
Соответственно, вначале отец идентифицировал главный конфликт: чтобы избежать дефицита – надо заказывать больше, чтобы избежать излишков – надо заказывать меньше. Затем он выявил предпосылку, лежащую в основе конфликта: единственным способом корректировать объем заказов считался прогноз возможного спроса. После чего он, естественно, попытался отменить неверный базовый посыл. Задался вопросом: «Как должна действовать компания, если будущий спрос на товары не известен?» Не удивительно, что, несмотря на все препятствия, он настаивал на своем. Вера в Прирожденную простоту убеждала, что он на правильном пути. Да, его вера очень сильна!
На самом деле, я точно так же веду себя со своими клиентами. Они приходят ко мне не с тем, что в их жизни правильно и гармонично, а после столкновения с нежелательными последствиями возникших проблем. Я веду себя так с того момента, как начала применять отцовские методы и априори приняла факт, что негативные моменты, на которые жалуются клиенты, – всегда результат конфликта. Будь то конфликт во взаимоотношениях между людьми или конфликт человека с самим собой. И когда мне удается точно обозначить корневой конфликт, я формулирую лежащие в его основании предпосылки и стараюсь помочь клиентам понять, как эти предпосылки устранить.
Возможно, единственное различие в ситуациях с отдельными людьми и организациями – то, что при работе с организацией ключевые предпосылки воспринимаются не как предпосылки, а как данность. Потому выявить их и бороться с ними сложнее. А, может быть, мне это только кажется? Нет такого различия? Просто я чувствую уверенность, работая с отдельными людьми, но ощущаю себя менее компетентной, когда приходится иметь дело с организациями.
Я посмотрела на часы. Скоро мне надо забирать мальчиков. Но я еще должна разобраться с третьим психологическим барьером. Почему отец не остановился, найдя превосходное решение?
Вставая с места, я спросила:
– Почему ты продолжил искать лучшие решения?
– Вообще-то, я не продолжал, – сознался он. – Но я изменил основную предпосылку и почувствовал необходимость разобраться, как это повлияет на все ответвления ситуации. Мне надо было полностью составить картину изменившейся реальности. Два дополнительных улучшения – побочный эффект, хотя, в некоторой степени, ожидаемый побочный эффект. Реальность устроена с поразительной простотой, и это меня восхищает.
Я обняла отца.
Пока мы шли к машине, я поблагодарила его:
– Думаю, я, наконец, поняла, что ты имеешь в виду, когда говоришь о Прирожденной простоте.
– Почти, но не совсем, дорогая. Остался еще один важный аспект.
Глава 7 Гармония
Отец не удивился, когда двумя часами позже я вернулась в его кабинет.
– Что же еще я не усвоила? – спросила я.
Он отлично понял, о чем я. И ответил без запинки:
– Ньютон сказал: «Природа чрезвычайно проста и гармонична сама по себе». Думаю, что сводить интерпретацию слов «гармонична сама по себе» к узкому «не содержит противоречий» не стоит. Так можно упустить истинную красоту гармонии, присущую природе. Каждый ученый, вносящий действительно имеющий смысл вклад в познание, благоговеет перед этой гармонией.
Я прагматик. Отцовский образ мышления очень нравится мне тем, что каждый вопрос получает четкое объяснение. Вначале вырабатывается ясное представление об исходных предпосылках. Затем с помощью безупречной логики он определяет методику. И, наконец, все складывается в руководство к действию, внятный комплекс небольшого числа мер, которым легко следовать. Потому слышать от него о чем-то смутном вроде благоговения мне несколько странно.