– Тоже мне, Михалков, – фыркнул Кела, – кино он смотрит. Башкой думать надо. Этот волчара наверняка тоже был с прикрытием, и, если бы я начал включать лазерную линейку, меня тут же бы засекли и если не сразу «маслину» между глаз всадили, то по крайней мере вычислили бы всех наверняка, и все, конец конспирации. Понял ты, типа спецназовец?
– Сам ты типа, – обиделся Семен и демонстративно отвернулся от Николая.
– Хорош вам собачиться, – прекратил ругань Валерий. – То, что ты, Кела, наш скрытый резерв, это хорошо, но что еще есть?
– Кошмар подбивает нас взять банк «Коммерческий кредит», – заговорил Олег Серафимов медленно, будто взвешивая каждое слово. – В общем, этот храм ростовщичества входит в сферу нашей конторы, там стоит пост вневедомственной охраны, и время от времени мы производим проверки личного состава. И, естественно, имеем доступ к конфиденциальной информации. Короче говоря, я заглянул в документацию, касающуюся живой охраны и охранных систем.
– И что там? – с напряжением в голосе спросил Лацюк.
– Явно не Форт-Нокс и даже не Стаб-Фонд. Суточная смена, семь человек, двое наших, остальные «сюртуки», сигнализация тоже далека от совершенства.
– Так что, возьмем эту банку? – подпрыгивая на месте от нетерпения, спросил Дудиков. – Тем более что чебурек за свои паперы обещал отстегнуть «лимон» баксов. Как-никак опыт банковских операций у нас уже есть. – Семен вспомнил их балканскую одиссею.
– Ну, допустим, не банковских, а попроще, – поправил водителя Семафор. – Всего лишь нападение на инкассаторский броневик в условиях военного времени.
– Вот куркуль, – со скрипом зубов запоздало отреагировал Кела, – заплатят они, как же, баксами, которые напечатали в подвалах Бамута или Урус-Мартана. Я там вдоволь насмотрелся на этих графоманов. А если учесть, что весь наш бизнес тянет на три миллиона долларов, то сумма не такая уж и большая.
– У тебя есть какие-то мысли на этот счет? – Валерий вопросительно посмотрел на Норкина.
– Мысли есть, – омоновец поднял вверх растопыренные пальцы и начал их по очереди загибать. – Интересно, что может стоить миллион долларов? Получив свои бумаги, он вернет вам кассету и свалит в туман? Сколько с ним абреков? Как они, получив бумаги, собираются отсюда линять, чтобы зарыться в свои норы?
– Ну и как, нашел ты ответы на эти вопросы? – спросил майор.
– Ответы не нашел, но понял одну истину. Прежде чем совать голову куда-то, надо выяснить, сможешь ли ты вытащить ее назад. По крайней мере, так мы действовали на Кавказе. Нужно прежде выяснить, что это за бумаги и почему они так нужны чебуреку.
– И как это можно выяснить?
– Надо чехов пощупать за вымя, кинуть им затравку или что пожирнее, чтобы вцепились по самую печенку, и тогда вывернуть их наизнанку. Когда узнаем, что за папирусы им нужны, тогда сможем и свой пасьянс разложить.
– Хорошо тебе рассуждать, на кассете ведь нет твоей рожи, – зло зыркнул на него Семен Дудиков.
– А я что, по-твоему, в кусты сиганул с перепугу? – в ответ окрысился Кела. – Или, может, настучал в «гестапо»?
– Ладно, ладно, хватит вам заводиться, – примирил товарищей Валерий и обратился к Норкину: – И какую пакость Кошмару ты предлагаешь подкинуть?
– Этого я не знаю, – насупился Николай, – вы ведь здесь короли сыска, гении оперативных комбинаций. А я так себе, мастер силовых комбинаций, и голова нужна не чтобы думать, а черепицу крушить.
– Ну все, будет тебе, – вынужден был прикрикнуть Лоцман, пытаясь сосредоточиться на условиях возможной задачи.
– Нужно чечену сделать предложение, от которого он не сможет отказаться, – погруженный в свои мысли, задумчиво сказал Серафимов.
– Не смог отказаться, – эхом вторил Лацюк. Эти три слова оказались паролем к его биологическому компьютеру. Наконец измученный мозг выдал не просто ответ, но и разложил в сознании раскадровку предстоящей комбинации.
Поспешно вытащив из кармана мобильник, Валерий быстро набрал нужный номер.
– Привет, братан, – как только ему ответили, заговорил майор. – Что, разбудил? Не страшно, отоспишься под пальмами. Да, нашел применение твоей идее, теперь начинаю ее воплощать в жизнь. Все, пока, до встречи…
Глава 6 Расстановка деловых акцентов
Теперь «стрелку» Салману «забил» Лацюк. Майор предложил встретиться на «нейтральной территории», в гольф-клубе «Король Артур», дорогом заведении для областной элиты. Вернее, встреча должна была пройти на игровом поле. На сотни метров вокруг ровная площадка обеспечивала безопасность не хуже, чем на морской глади.
Кроме того, встреча днем не давала возможности скрыть чеченцу свое прикрытие, а ехать в одиночку значило дразнить хищников. У сильного всегда существует соблазн расправиться с беззащитным. Это хорошо понимал и Гильядов, про себя решив «если жертвовать, то только пешкой», и взял для демонстрации своей силы только Ильяса и Казима. А заодно похвалил себя, что предварительно разделил свою «гвардию» на три пары. Теперь, сдавая одну, он оставлял в тени еще две, которые при необходимости запросто могли спутать любую игру оппонентов, а в том, что Лацюк с компанией его противники, Кошмар нисколько не сомневался. Просто условия игры были такими, что доводить противоборство до «горячей фазы» выходило ментам себе дороже.
– Почему мы не взяли оружие? – буркнул сидящий рядом с Ильясом Казим, мрачный чеченец с глубоко посаженными глазами под зарослями густых, сросшихся на переносице бровей.
– Зачем тебе оружие? – лениво поинтересовался Салман, наблюдая с заднего сиденья увеличивающееся по мере приближения большое серое здание с небольшими остроконечными башенками под красной металлочерепицей. Этот особняк мало походил на средневековый британский замок, но тем не менее над крышей горела неоновая надпись «Король Артур», а у центрального входа стояли чучела крестоносцев, в блестящих рыцарских доспехах, вооруженные большими щитами и копьями, на наконечниках которых развевались красочные узкие флажки-вымпелы.
– Без оружия чувствую себя голым, – откровенно признался Казим.
– Мы не в Ичкерии и даже не в Москве. Спецназовские гоблины не идут за тобой по следу, и твои кровники не рыщут поблизости, – растягивая слова, проговорил Гильядов, не отвлекаясь от разговора, он старался охватить всю переднюю полусферу наблюдения, пытаясь определить, откуда грозит опасность, и в случае чего в доли секунды решить, как на нее реагировать. Но пока ничего подозрительного выхватить из облагороженного руками человека пейзажа не удавалось.
Наконец «Тойота», управляемая опытным Ильясом, въехала на стоянку. Широкая заасфальтированная площадка в выходные дни была плотно забита, но сейчас там находилось лишь несколько престижных иномарок, стоящих на большом расстоянии друг от друга. И тут же Салман увидел то, чего ожидал, – возле поблескивающего черным лаком новенького «БМВ» стояли Серафимов и Дудиков. Оба милиционера в расстегнутых черных длинных плащах сейчас выглядели как герои вестерна. Впрочем, Кошмар, опустив бутафорскую внешность встречающих, про себя отметил, что под такой одеждой можно незаметно прятать не только автомат, но и крупнокалиберный пулемет.
– Тормози, – приказал он водителю. Когда иномарка остановилась, Гильядов, прежде чем выйти, отдал последние распоряжения: – Из машины не вылезать, если вас попытаются захватить менты, не дергайтесь. Документы в порядке, оружия, наркотиков нет. Если начнут докапываться, что здесь делаете, ответите, что приехали узнать, можно ли поиграть в гольф.
Выяснять, что понятно, а что нет, Салман не стал, его кунаки были так выдрессированы, что, если чего не поняли, обязательно спросили бы.
Оказавшись в двух десятках метров от милиционеров, Кошмар громко спросил:
– Где старший?
Олег Серафимов с невозмутимым видом кивнул в сторону клуба и небрежно бросил:
– Ждет…
Валерий Лацюк, в легком джемпере и брюках, заправленных в спортивные ботинки с высокими голенищами, стоял посреди большой поляны и клюшкой гонял белый шарик по зеленой траве.
Для того чтобы до него добраться, чеченцу пришлось маршировать по игровому полю почти четверть часа.
Приблизившись к Лоцману, он, опуская такое понятие, как приветствие, коротко спросил:
– Ты обдумал мое предложение?
– Да, – выпрямившись и оперевшись о клюшку, коротко ответил Валерий, потом забросил на плечо блестящий стержень, будто собираясь размахнуться для того, чтобы огреть ею собеседника, добавил:
– Мы обдумали твое предложение.
– Какой будет ответ? – проговорил, будто пролаял, чеченец.
– Видишь ли, Кошмарик, – усмехнулся майор, – думать подразумевает не только ответ «да» или «нет». Это в первую очередь значит осмыслить последствия какого бы то ни было решения.
– Что ты мне мозги паришь?! – чуть не взвился от злости Салман. До сих пор, шантажируя милиционеров сгоревшей кассетой, чеченец считал, что только он один знает о блефе. Сейчас ему показалось, что Лацюк прочел его мысли, животный страх змеей вполз под сердце. Один, без оружия, в чистом поле. Желудок бравого чеченца, казалось, превратился в ледяной ком, на мгновение ему показалось, что земля сейчас же разверзнется, и оттуда, как шайтаны из преисподней, появятся мордатые спецназовцы.
– Что ты мне мозги паришь?! – чуть не взвился от злости Салман. До сих пор, шантажируя милиционеров сгоревшей кассетой, чеченец считал, что только он один знает о блефе. Сейчас ему показалось, что Лацюк прочел его мысли, животный страх змеей вполз под сердце. Один, без оружия, в чистом поле. Желудок бравого чеченца, казалось, превратился в ледяной ком, на мгновение ему показалось, что земля сейчас же разверзнется, и оттуда, как шайтаны из преисподней, появятся мордатые спецназовцы.
Но земля оставалась безучастна к их разговору, а милиционер на его нервный вскрик отреагировал и вовсе равнодушно.
– Никто тебе ничего не парит, а я говорю по делу. Мы кое-что выяснили, потом взвесили все «за» и «против» и пришли к выводу, что ограбить банк и не засветиться нам троим не удастся, – говоря это, Валерий не спускал внимательного взгляда с лица Кошмара, он видел его растерянность и понимал, что сегодняшний разговор, выражаясь языком шахмат, самый настоящий «шах черным». Теперь чеченца следовало дожимать, и чем скорее, тем лучше.
– Кроме кассеты, я вам плачу миллион, – промямлил Гильядов. – Что, мало?
– Так ведь ты, прежде чем идти на разговор со мной, интересовался нашим нынешним житьем-бытьем. И выяснил, что у нас служебная карьера вполне сложилась, дома, машины, семьи и, наконец, неплохой и стабильный бизнес. И все это потерять ради какого-то миллиона, который при разделе на троих сжимается до жалких трех сотен? По нынешним меркам гонорар более чем скромный. – Лацюк почесал свободной рукой кончик носа. – Приличного дома на них не купишь.
– Ты отказываешься? – прохрипел Кошмар, выпучивая глаза. Сейчас его мозг лихорадочно работал в поисках выхода из патовой ситуации. В Москве он себе даже на долю секунды предположить не мог, что замаранные расстрелом пленных солдат менты не поддадутся шантажу.
– Нет, ну почему же, мы не отказываемся, – возразил майор, – просто условия предстоящей операции нужно изменить.
– Как? – не понял чеченец, сейчас он сам себе казался мышью, с которой играл даже не кот, а обожравшийся тигр.
– Взять банк для настоящей группы спецов не сложно. Проблема в том, что нас всего трое, и такое дело неподъемный груз. Детали опущу, а искать исполнителей среди лихого местного люда трем ментам в лучшем случае это «дохлый номер», в худшем урки из особой любви к представителям органов сами наведут на нас наших же коллег. Комсомольск – городок маленький, все всех почти в лицо знают. Мысль мою уловил?
– Я пока лишь слышу сплошные отговорки и не улавливаю конкретного предложения, – постепенно приходя в себя от пережитого, неприязненно произнес Салман, невольно распрямляя плечи.
– Хотите песен? – усмехнулся Валерий. – Их есть у меня. Ты сказал во время нашей первой встречи, что у тебя много джигитов. Так вот, миллион оставляешь себе, а мы четко готовим вам план операции, что называется, «в ролях» устраиваем необходимое прикрытие и полное обеспечение. Когда берете свои манускрипты, отдаешь нам кассету, и мы расходимся, как в море корабли. Как тебе такой вариант? Подумай, и волки сыты, и овцы в шоколаде.
Чеченец не сразу сообразил, что ответить, он оказался «на распутье». Это Валерий Лацюк видел по его лицу, где проявились все эмоциональные терзания вайнаха. Во что бы то ни стало майору нужно было, чтобы Кошмар согласился, и вот тогда они его поведут на веревочке, как бычка на бойню. Тогда, чтобы развеять сомнения собеседника, Лоцман решил бросить чеченцу заранее приготовленную сахарную косточку.
– Макулатуры-то много? – вполне дружелюбно спросил майор.
– Что?
– Спрашиваю, твоих бесценных манускриптов в банке много?
– Зачем тебе это? – Гильядов мгновенно набычился и посмотрел на Лацюка исподлобья. Тот сделал вид, что не заметил неприкрытой угрозы, и как ни в чем не бывало продолжил:
– Если много, то как бы вы с таким грузом не пошли под заныр. Из города мы вас, конечно, вывезем без проблем, но ограбление банка – серьезное преступление, имей в виду. Это я тебе говорю как профессионал. Область тут же перекроют, закупорят вокзалы, аэропорт, по поездам пойдут усиленные патрули с проверками. А внешность у твоих джигитов наверняка приметная. Вот и попадетесь, как кур в ощип. После хорошего допроса с пристрастием через вас и о нас узнают. Такие проблемы нам не нужны.
Салман понимающе улыбнулся, он уже понял, что менты упираются не потому, что разгадали его блеф. А потому, что всеми конечностями держатся за свою сытую жизнь, за свое «праведно» нажитое барахло.
– Переживаешь за нас, да? – Чеченец с издевательским видом закивал. – Что, может, хочешь предложить отсидеться у тебя на даче до лучших времен? Или, может, есть личный самолет?
– Сильно вы мне нужны на даче, засранцы, – буркнул Лоцман. – И самолета нет, но дельный совет, как унести отсюда ноги незаметно, могу дать.
– Ну, ну, интересно послушать. – Кошмар, как Наполеон у врат покоренной Москвы, сложил руки на груди, он снова ощутил себя хозяином положения.
– Тут, в городе, есть военно-морская база, – начал издалека майор. – На самом деле это испытательный центр, и сейчас там испытывают новую незаметную подводную лодку.
– Откуда знаешь? – с загоревшимися глазами быстро спросил чеченец, силясь понять, к чему клонит мент. Одно было ясно, эти кружева плетутся явно не для того, чтобы их арестовать. Слишком уж сложно.
– Мой брат там служит рулевым, – признался Лацюк, – а он тоже измазан в твоем кровавом дерьме. Так что вроде как в доле. Возьмете свои бумаги и на той лодке за полсуток доберетесь до Грузии, а там вас уже никто не достанет.
– Ты хочешь сказать, что твой брат согласен нас вывезти из страны?
– А что, может, мне лучше в банке оставить свою визитку, чтобы следствие не затягивать? – взорвался Валерий. Его гнев выглядел вполне натурально, и поэтому чеченец еще больше запутался в своих мыслях.
– Ну хорошо, что ты за это хочешь?
– На базе испытывают две лодки, – Лоцман специально глиссеры называл мини-субмаринами для лучшего восприятия собеседником и солидности изделия. – Соответственно, два экипажа, рулевой во втором экипаже шелупонь бездомная, всю жизнь на казенных харчах и другой жизни не знает. Если создать определенные условия, скажем, предложить пару-тройку сотен тысяч из твоего миллиона, он наверняка согласится. А уже в Грузии ты сам решишь, рассчитываться с ним или как… Кстати, лодка секретная и наверняка стоит недешево.
Последнее замечание Салман пропустил мимо ушей, но вот способ выхода из сложившегося положения ему приглянулся.
– А как этому морячку создать необходимые условия? – наморщил лоб чеченец.
– Ну, это дело нехитрое, – снисходительно усмехнулся Лацюк и, протягивая Кошмару правую руку, многозначительно добавил: – Особенно когда долго работаешь в милиции…
Уже сидя на заднем сиденье «Тойоты», Салман Гильядов до умопомрачения пытался прокрутить события последнего часа и найти подвох. Но пока ничего не выходило.
Автомобиль, стремительно несущийся в сторону Новоморска, проскочил развилку, где на обочине стояла серая «Ауди» с поднятым капотом. Вокруг иномарки, как воронье возле дохлой кошки, ходили двое мужчин с озабоченными лицами. На пронесшуюся мимо «японку» они даже не взглянули.
Через пять минут в кармане Салмана зазвонил мобильник.
– Слушаю, – произнес чеченец.
– За вами чисто, – отрапортовал Испанец, которому выпала роль изображать придорожного ворона.
По всему выходило, что Лацюк не стал вешать ему «хвост», чтобы выявить лежбище чеченцев, а заодно и посчитать, сколько у Кошмара в наличии джигитов.
«Менты не проявляют ни любознательности, ни агрессивности. А это значит только одно, они не настроены на противостояние с вайнахами, мудро решив, что худой мир лучше доброй ссоры. Ай, молодца». Гильядов облегченно вздохнул, сообразив, что им больше ничего не угрожает. Но чувство страха не исчезало, оно, как коварная змея, заползло в дальний, самый темный уголок подсознания и в ожидании своего часа свернулось клубком.
Гильядов не любил, когда оставались даже крошечные сомнения, и сейчас собрался с мыслями, чтобы еще раз проанализировать разговор с ментом и понять, что его все же смущает. Очередная трель мобильного звонка снова отвлекла его от раздумий.
– Слушаю.
– Здравствуй, дорогой, – Салман сразу узнал голос своего шефа, а в ближайшем будущем компаньона Магамеда Кимбаева. – Как твои дела, как бизнес? – Коммерсант пытался говорить общими, ничего не значащими фразами, но посвященному в их совместную тайну все было ясно.
– Хорошо, дорогой, – в тон бизнесмену ответил Салман. – Пока изучаем конъюнктуру рынка, общаемся с возможными компаньонами. Думаю вскоре перейти к заключительным переговорам и подписанию контракта.
– Вай, как хорошо, – искренне обрадовался Магамед. – Я тоже только что вернулся из Германии, контракт на расширение уже составлен, осталось только поставить подписи учредителей.