– Вы поезжайте, а у нас есть дела.
В результате компания вновь разделилась. Витя с Надей поехали на своей машине, им еще надо было заскочить домой к тете Марине, которая приготовила сверток нижнего белья и туалетных принадлежностей для мужа. А Залесный с Ингой отправились в отделение на «Мерседесе», за рулем которого сидел неизменный Ваня.
Возле отделения вновь возникла заминка. Решиться на то, чтобы оставить Ингу в машине наедине с Ваней, пока сам Залесный будет находиться у приятеля, было для Залесного невероятно трудно. Однако он не сумел придумать предлога, чтобы взять Ингу с собой. И пошел, мысленно проклиная мерзкого Ваню, недогадливую Ингу, а больше всего свою собственную глупую ревность, поделать с которой он, однако же, ничего не мог.
Впрочем, если бы Игорь остался и присутствовал при дальнейшем развитии событий, то он бы уж не стал так сильно честить самого себя.
Стоило Залесному скрыться за дверями отделения, как Ваня, который только и дожидался этого момента, развернулся к Инге и спросил:
– Что же вы, Инга, так поспешили-то?
– Поспешила? О чем ты говоришь, Ваня?
– Поспешили вы с этим заморышем связаться, вот что.
– Почему это он заморыш? Не называй его так.
– А его как ни назови – все плохо будет!
– Ваня, мне не нужно твое мнение, чтобы решить, с кем встречаться!
Инга уже начинала сердиться, но старалась не показывать этого. А Ваня, совершенно не понимая, что выводит ее из себя, стоял на своем.
– Я вас не один год уж знаю. И знаю, какая вы. И знаю, какой вам мужчина нужен.
– Ну? И какой же?
– Уж явно не такой, как этот хлыщ. Не может быть, чтобы вы были с этаким да счастливы!
– Можешь мне поверить, я очень счастлива!
Инге казалось, что тема исчерпана, но Ваня все не унимался:
– И-э-э-х! – протяжно протянул он. – Не с чем вам сравнивать, вот в чем дело. Понимаю, от одиночества и голодухи на кого только ни кинешься. Но можете мне поверить, ежели бы вами настоящий мужчина занялся…
Но что было бы с Ингой, займись ею «настоящий мужчина», истории узнать так и не было суждено. Потому что в этот момент на крыльце появился Залесный, который замахал руками, явно призывая их к себе.
– Идите уж, – тоже заметил соперника Ваня. – Вас небось видеть хочет. Меня-то он на дух не выносит!
И он остался сидеть в машине, вцепившись огромными ладонями в руль, словно в спасательный круг. Но Инге некогда было разбираться в чудачествах Вани. Она всегда относилась к нему как к верному другу и приятелю, и совсем не хотела, чтобы он изменил свой статус.
Глава 9
Подбежав к Залесному, который не прекращал подавать ей руками знаки, она встревоженно спросила:
– Что-то еще случилось?
– Случилось. Где Надя с Витей?
– Скоро должны подъехать.
И словно по заказу, в этот момент во двор въехала машина Вити. Из нее вышел сам Витя, а следом за ним появилась Надя, тяжело нагруженная баулом и сумкой, которые она держала в двух руках, а также рюкзаком, который красовался у нее за спиной. Избавившись от этих предметов, просто сложив их возле входа в отделение, Надя поспешила назад к машине. Она нырнула в багажник и вскоре вынырнула обратно. И на этот раз у нее в руках была корзинка, бережно прикрытая чистой тряпицей. Ее она и передала мужу. И судя по тому, как осторожно нес ее Витя, там было что-то хрупкое или бьющееся.
Надя, которой досталось волочь баул и сумку с рюкзаком, то и дело с тревогой оглядывала своего мужа с корзиночкой в руках и интересовалась, в порядке ли он.
– Это у вас что такое? – спросил у них Залесный. – Что за багаж?
– Это для папы. Там теплые вещи, белье… А в корзине его любимый пирог – чизкейк.
Поняв, что именно в руках у этих двоих, Залесный поморщился.
– Ему разрешат взять с собой минимум вещей и только самые простые продукты. Ни о какой домашней выпечке речи идти не может.
– Но почему? Папа так любит мамину выпечку!
– Выйдет из камеры, тогда и наестся ею до отвала.
Услышав эти слова, Витя приободрился. Да и у Нади заблестели глаза.
– А что? – воскликнул Витя. – Есть шанс, что папу освободят?
Вместо ответа Залесный махнул рукой:
– Идите за мной. Дима учел наши старания и готов побеседовать с нами.
Это было замечательно. И друзья гуськом двинулись следом за Игорем. На какой-то момент Инга подумала, а не позвать ли им с собой также и Ваню, но тот сидел с таким угрюмым лицом, что она не решилась его окликнуть. Она помахала рукой, ожидая, что Ваня посмотрит на нее, но тот не посмотрел, зато обозлился Залесный:
– Не маши ему! Пусть сторожит свою машину!
Инга покорно опустила руку и пошла следом за любимым, недоумевая в душе, какая муха укусила обоих мужчин? Нельзя сказать, чтобы они раньше испытывали друг к другу симпатию, но все же до такой открытой конфронтации дело у них не доходило.
Дима оказался симпатичным русоволосым здоровяком из тех, про которых в старину говорили: косая сажень в плечах. Лицо у него было простое и славное, глаза небольшие, но зоркие и блестящие. Несмотря на круглое, почти детское, лицо, на его погонах красовались майорские звезды, что говорило о том, что Дима совсем не так прост, как кажется.
– Садитесь, располагайтесь. Рад, когда случается познакомиться с такими замечательными людьми.
– Да что вы! – смутились друзья. – Мы самые обычные.
– Ну, я бы не сказал. Обычно родственники задержанных, кроме как поскандалить, ни на что больше не способны. Ну, могут еще жалобу начальству накатать. Но таких, чтобы сами, засучив рукава, взялись ловить настоящего преступника, я встречаю впервые.
– Вы еще очень молоды, – произнесла Инга.
Майор крякнул, но ничего ей не возразил.
– Я вас позвал потому, что хочу поделиться кое-какой информацией по делу. Но прошу, чтобы разговор этот остался между нами. Мое начальство, если узнает, что я раскрыл тайну следствия, меня не похвалит.
Разумеется, все пообещали, что будут немы как рыбы. И Дима начал говорить по существу.
– Дело в том, что сегодня нами получены результаты экспертизы, которые снимают с вашего дяди Пети обвинение, по крайней мере по одному эпизоду.
– Дядя Петя не убивал Охолупко!
– Речь идет о другом эпизоде, – уклончиво отозвался Дима. – Ваша родственница, как вы помните, была убита ножом, взятым на кухне ресторана.
– Да.
– Мы помним.
– Конечно.
– Так вот, отпечатки пальцев, которые сохранились на ноже, принадлежат не кому иному, как Вячеславу Охолупко.
– Значит, это он ее и убил!
Дима кивнул:
– Или, во всяком случае, присутствовал при этом событии или трогал руками орудие убийства. Мои сотрудники также показали фотографию Вячеслава Охолупко гостям и сотрудникам «Разгуляя», так вот, некоторые из них припомнили, что видели этого молодого человека в ресторане в вечер убийства.
– Видели!
– По их словам, он появился уже под самый конец праздника. Гости собирались уходить, стояли внизу, советовались, кто и с кем поедет. Охолупко прошел мимо них в направлении банкетного зала.
– А оттуда он мог запросто попасть в служебные помещения!
– И на кухню!
– Где взял нож, которым потом и зарезал тетку Жанну!
И все сыщики переглянулись между собой с огромным облегчением. Истинный преступник нашелся, все были этому очень рады.
– А затем, когда он понял, что Жанна мертва, то решил, будет глупо не воспользоваться деньгами своей знакомой, которые вроде как остались бесхозными.
– Он поехал к ней домой…
– Знал, где она живет, подлец этакий!
– Еще бы ему не знать, если он уже давно ухлестывал за ней.
– Соседи неоднократно видели, как молодой любовник подвозит ее до самого подъезда, потом они нежно целуются у всех на глазах и прощаются до следующего дня.
К себе тетка Жанна любовника не приглашала, то ли опасалась внезапного визита дяди Пети, которому не хотела давать в руки такой сильный козырь против себя, то ли по другой какой-то причине.
– Скорей всего, наша тетка Жанна была слишком омерзительна даже для такого неразборчивого субъекта, каким был Слава Охолупко. Вот он и не настаивал на излишней близости с ней.
– А еще верней, у нее было слишком мало для этого денег.
– Или Слава считал, что их мало.
Однако это не помешало ему задуматься о визите в дом к Жанне, когда он понял, что она мертва.
– Они были не первый день знакомы, так что Слава должен был понимать: вдовушка весьма обеспеченна, может быть, даже богата.
– Он едет к ней, оставляет машину неподалеку от ее дома, но все же вне зоны досягаемости глаз любопытных соседей, которые могут его помнить по предыдущим визитам. Потом поднимается в квартиру и начинает рыться в вещах покойной.
– Нет, – покачал головой Дима, остановив этот полет фантазии. – Все вещи в доме ее целы и находятся на своих местах. Никто в них не рылся. Пострадал один лишь сейф, да и то он был аккуратно открыт ключом, который ваша тетя носила в связке с другими ключами. Впрочем, Охолупко, убив вашу тетю, мог взять ее ключи. И, зная домашний адрес своей жертвы, без промедления поехал туда, чтобы напоследок еще и поживиться.
– Нет, – покачал головой Дима, остановив этот полет фантазии. – Все вещи в доме ее целы и находятся на своих местах. Никто в них не рылся. Пострадал один лишь сейф, да и то он был аккуратно открыт ключом, который ваша тетя носила в связке с другими ключами. Впрочем, Охолупко, убив вашу тетю, мог взять ее ключи. И, зная домашний адрес своей жертвы, без промедления поехал туда, чтобы напоследок еще и поживиться.
– Но откуда в ресторане появился этот Охолупко?
– Там ведь был Сережа Кукушка!
– Мы все видели, как наша тетя Жанна общается с официантом.
– Надоедает и виснет на нем.
– Парень не знал, куда от нее деться.
– Охолупко там не было и в помине!
Дима кивнул.
– Да, это здорово осложняет дело. Но все же последний звонок, сделанный вашей тетей с ее телефона, был адресован как раз Славе Охолупко.
– А раз Охолупко был знаком с Кукушкой, то мог заглянуть в ресторан к своему знакомому.
– Кстати, а где сейчас находится сам Сережа Кукушка? Вы об этом не задумывались? Не может быть, чтобы он совсем не был замешан в этом деле!
Эту фразу произнесла Инга. И сказала она ее специально для того, чтобы понаблюдать за выражением лица Нади. Инге казалось, что если Надя услышит имя Кукушки, она обязательно прореагирует на него. И сыщица не ошиблась в своих предположениях. Едва Надя услышала имя Сережи Кукушки, как она вновь вздрогнула и побледнела. Она даже открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но взглянула на мужа и замолчала. Вид у нее при этом был чертовски виноватый и сконфуженный.
– Так что же произошло в ресторане?
– Кукушка и Охолупко – сообщники?
Дима развел руками.
– Увы, не все еще тайны этого дела мне открыты. Я не могу сказать, откуда на ресторанном ноже, которым была убита ваша родственница, взялись отпечатки пальцев Охолупко. Поэтому и его личность в качестве убийцы я могу рассматривать лишь гипотетически. Прямых доказательств тому у меня нету.
Все испытали огромное разочарование. По словам Залесного, они уже размечтались, что Дима сейчас преподнесет им убийцу на блюдечке с голубой каемочкой и дядя Петя будет свободен. Но оказалось, что Дима позвал их к себе с одной вполне определенной целью: чтобы они и дальше работали на него. Теперь до сыщиков стало доходить, почему в столь молодом возрасте следователь имеет уже погоны майора. Дима достиг этого звания, заставляя других помогать в его работе. Ловкий типчик!
Однако Дима вновь начал говорить, и Инга ощутила нечто вроде раскаяния. Напрасно она так плохо думала о майоре. Он умел быть и благодарным, и полезным. И имеющимися у него сведениями он со своими добровольными помощниками делился щедро. Причиной тому, как обмолвился Инге ее любимый мужчина, было то, что у них с Димой нашлись общие знакомые, которые поручились Диме за Залесного. Ну а тот, в свою очередь, поручился уже за своих друзей.
– Но я не сказал вам самого главного, – произнес Дима. – Удар, который нанес Славе Охолупко ваш дядя Петя, застав того в квартире покойной, всего лишь нокаутировал грабителя, но он не убил его.
– Как?
– Ваш отец ударил Охолупко по голове. Но смертельное ранение Слава получил от удара ножом. Ваш отец утверждает, что ножа у него не было, и я склонен верить этому.
В глазах Вити вновь появился свет.
– Значит, папа все-таки невиновен? Он ведь даже не взламывал квартиру тетки Жанны. Это сделал за него Охолупко! Взял ключи у своей жертвы и отправился на дело. Папа же ни в чем не виноват!
– Я бы не стал этого утверждать категорически.
– Но вы сами сказали, – настаивал Витя. – Тетку Жанну убил Охолупко. А его самого убил некто третий, вновь воспользовавшись для этой цели ножом, которого у папы не имелось.
– Предположительно, что там был кто-то третий. И насчет убийства вашей тетки и виновности в том Охолупко… Да, мы исходим из отпечатков пальцев Охолупко, имеющихся на орудии убийства вашей тетки, но эти отпечатки могли появиться там и каким-то иным образом.
– И самого Охолупко папа тоже не убивал, – продолжал настаивать Витя.
– Опять же предположительно. Мы не можем утверждать того, что, нанеся Вячеславу Охолупко один удар по голове, ваш отец не захотел затем окончательно прикончить грабителя. А возможно, в нем взыграла ревность.
– Вы проверили словам отца? У него самого на голове есть след от удара?
– Гематома имеется, – вынужден был признаться Дима. – Но опять же, пока не вполне очевидно, не ударил ли вашего отца его некий сообщник.
– Какой еще сообщник?
– Вы, например, – невозмутимо взглянул на Витю следователь. – Вы ведь, как я понял, очень близки со своим отцом?
– Да. И только поэтому вы считаете, что я помогал папе… убивать этого Охолупко?
– У вас нету алиби. Вы не катались в ночь убийства с прочими родственниками на их кораблике.
– Витя был все время со мной! – быстро произнесла Надя.
– Было бы странно, ответь вы иначе. Вы ведь любите своего мужа, значит, станете его выгораживать любой ценой.
Всем было очевидно, что Дима не поверит в алиби Вити, если его подтверждает одна лишь Надя. И Алена пришла на выручку:
– Я ночевала в доме Вити с Надей. И могу утверждать, что Витя никуда в ту ночь не отлучался.
Но и ее слова вряд ли убедили Диму. Однако он с сочувствием взглянул на Витю и произнес:
– Я не утверждаю, что у вашего отца был сообщник и что этим сообщником были вы. Я также не утверждаю, что ваш отец обязательно является убийцей Охолупко. Одно я могу сказать: у вашего отца была причина, чтобы взъяриться на покойного. Ваш отец и сам явился к дому вашей покойной родственницы отнюдь не для простой прогулки.
– А для чего же он туда пришел?
– Как ни прискорбно мне это вам говорить, но ваш папа собирался заняться мародерством.
– Что?
– Ваш отец собирался ограбить покойницу.
Витя молчал, не в силах выдавить из себя ни слова.
– Это ложь!
– К сожалению, это собственное признание вашего отца.
И, сочувственно взглянув на Витю, следователь спросил:
– Я так понял, деньги были нужны вашему отцу для того, чтобы послать вас на лечение за границу?
Витя опустил голову.
– Да. Это так.
Взгляд Димы стал строже:
– Я все понимаю. Но все же имущество покойницы ему не принадлежало, и благие порывы не могут оправдать поступка вашего отца.
И тут Витя не выдержал. Он сдерживал в себе эмоции слишком долго, и теперь они неожиданно прорвались наружу.
– Да каким таким проступком? – закричал он, вскочив со своего стула. – Каким проступком, я вас спрашиваю? Дядя Володя был бездетен, а зарабатывал очень хорошо. И он всегда клялся моему отцу и мне, да и всем остальным нашим родственникам, что его единственный наследник – это я! И это не выдумки какие-нибудь, вся наша родня знала, что наследник дяди Володи в будущем – это я!
– Но потом ваш дядя изменил свое решение.
– Это она! Эта гадина его заставила! Она вечно жужжала ему в уши, что мы все плохие, а она одна хорошая. И так умело влезла в душу к дяде Володе, что он ей поверил. А уж когда ему отказали ноги, она и вовсе взяла над ним власть. День и ночь шипела ему, что мы плохие. И он ей поверил! Поверил, что мы не приходим к нему, потому что любим только его деньги. А на самом деле это она нас к нему не пускала. Сколько бы мы ни звонили дяде Володе, к телефону всегда подходила только она. И дяде Володе трубку никогда не давала. То он спит, то еще чего. А между тем мы слышали, что он кричит, спрашивает, кто звонит.
– Что же вы не приезжали? Собрались бы все вместе и приехали.
– А мы и приезжали. Так она и тогда ни на минуту нас наедине с дядей Володей не оставляла. Да и что толку? Она была его жена, он ее любил. Он не хотел замечать, что эта женщина специально сводит его в могилу. Мы для него стали врагами, а она лучшим другом.
– Может быть, так оно и было?
– Как же! Дядя Володя мог бы протянуть еще несколько лет. Но его жене так не терпелось добраться до наследства, что она заморила его голодом. Аппетит у дяди Володи всегда был плохой. Алкоголь в этом отношении ему ничуть не помогал. Другие выпьют, их поесть тянет. А дядя Володя нет, наоборот, пьяного от еды его просто воротило. Ну, он день не ест, два не ест, три не ест, а она и не настаивает. И вроде бы все в порядке, она ведь ему не отказывает в пище, она ему просто ничего не предлагает!
Начав откровенничать, Витя не мог уже остановиться. Он заговорил порывисто, горячо. Все понимали, что Витя говорит о том, о чем много и основательно размышлял долгими бессонными ночами, прикидывая, как лучше наказать мерзкую гадину.
– Думаете, дядя у нее был первой жертвой? Нет! Она и до дяди была замужем целых четыре раза. И все ее мужья умирали! Да, да! Все до одного! Вам не кажется подозрительной такая закономерность?