– Не надо так волноваться, дорогая, – попыталась вразумить ее Инга.
– Я вам никакая не дорогая. Меня Светой, между прочим, зовут. Могли бы ради приличия и заглянуть в мои документы. Составляйте акт, и все тут!
– Мы можем составить акт, но без подписи твоего брата он все равно будет недействительным.
Так это или нет, Инга сказать не могла. Но она надеялась, что девушка тоже этого не знает.
– Где мне сейчас Сережу искать? – окончательно расстроилась та. – Я ему уже раз пять звонила, трубку он не берет! А мне в институт пора!
– Мы помним, у тебя зачет.
– Вот именно!
– Так мы можем поискать твоего брата сами.
– Как это? – оторопела Света.
– Оставь нам координаты, где он может быть, мы его найдем и заставим подписать акт.
– Правда?
Света настолько обрадовалась, что ей даже и в голову не пришло, насколько странно звучит это предложение. Ну с чего двум представителям комиссии брать на себя лишнюю работу? Но Свету ждал впереди зачет, и она предпочитала сосредоточить свои умственные усилия именно на нем. Предложение неизвестных ей людей она восприняла с энтузиазмом и воскликнула:
– Пишите телефон Кристины!
– Кристина – это кто?
– Это Сережина девушка. Она тут неподалеку живет. Я бы сама к ней сбегала, да не хочу промахнуться. Вдруг Сережа у какой-нибудь другой девушки остался ночевать? Я Кристинке позвоню, Сережу тем самым сдам, они потом поссорятся, а я виноватой окажусь. Да и вообще, некогда мне к ней бегать! Трубку Кристина отключила, вдруг она вообще сейчас не дома! Мне бы не хотелось прибежать и поцеловать закрытую дверь.
«А их послать, конечно, можно. Чужие ноги небось, не свои, даже если и сотрутся, их не жалко». Но Инга промолчала, потому что полезная информация буквально сыпалась из этой девушки.
– Если его и у Кристинки нет, тогда загляните в «Пятерочку» на проспекте. Сережа там на полставки оформлен. Если и там его нету, то спросите Славу Охолупко, это Сережин лучший друг.
– Тоже в «Пятерочке» работает?
– Ага, вместе с Сережей.
– Выходит, твой брат в двух местах трудится?
– И чего? – пожала плечами Света. – Нас же с ним тоже двое. На одну зарплату как двоим людям прожить? Да не смотрите на меня так, не перетруждается Серега! В ресторане он два через два работает. А в «Пятерочке» грузчиком лишь на полставки подрабатывает.
– А ты не работаешь, ты только учишься?
– Да. Я на дневном, – с гордостью сообщила Света. – Когда мне работать? Зато я сумела в институт поступить, уже год отучилась, через три года буду с дипломом. А Сережа дурак, он не поступил.
И однако же этот «дурак», судя по всему, содержит на свою зарплату младшую сестрицу и дом.
– Если Сережа не будет работать, кто станет платить за мое образование…
– А кто платит за твое обучение?
– Как это кто? – удивилась Света. – Я же вам говорю, мой брат и платит! А что тут такого? Мы с ним после смерти родителей вдвоем на всем белом свете остались. Если он обо мне не позаботится, то кто это еще сделает?
Да уж, некоторым юным леди стоило бы быть более благодарными к тем, кто их содержит. Но беда зазнаек вроде Светочки в том, что они считают, будто бы весь мир им, таким замечательным и талантливым, что-то должен. И не стесняются это требовать, а когда вдруг случайно чего-то не получают, то немедленно поднимают громкий крик. И как ни странно, чаще всего добиваются своего.
Инге совсем не понравилась Света. И она почему-то почувствовала симпатию к неизвестному ей Сереже Кукушке.
Выйдя из дома, Залесный направился к ожидающим его друзьям и объяснил им новую цель маршрута.
– Сначала к Кристине, потом в «Пятерочку» на проспект. Будем надеяться, что хотя бы в одном из этих двух мест нам улыбнется удача. Это все тут неподалеку, поэтому предлагаю пока что не разделяться.
На этот раз с Залесным в паре пошла Алена. Ведь она знала Кукушку в лицо, а ни Залесный, ни Инга понятия не имели, как выглядит тот, кого они ищут. Вдруг Кукушка находится сейчас у Кристины, а сыщики его даже не узнают? Инге было немного неприятно, что вместо нее под ручку с Залесным идет ее подруга. И то ли поэтому, то ли по другой причине расследование, так бойко начавшееся, неожиданно дало сбой.
Кристина была дома, но заявила, что ни вчера, ни сегодня она своего бойфренда не видела и не слышала. Правда это была или нет, но, во всяком случае, девушка так сказала сыщикам. А в «Пятерочке» так и вовсе долго не могли понять, какой это Кукушка должен у них работать.
Два Сергея, которые тут трудились, носили совсем другие фамилии. Они охотно предстали перед взглядом Алены, и она была вынуждена отрицательно покачать головой.
– Но кто-нибудь из вас знает Сергея Кукушку?
– Нет.
– Он тут вообще когда-нибудь хоть работал?
– Не знаем.
– Спросите в бухгалтерии, – наконец подсказала сыщикам более опытная сотрудница. – Честно говоря, я сама работаю тут всего полгода, но парня по фамилии Кукушка что-то не припомню.
В бухгалтерии с уважением отнеслись к служебному удостоверению Залесного. Две средних лет дамы даже не обратили внимания, что удостоверение это принадлежит человеку совсем из другого города. Для этих тетенек сотрудник полиции был лицом официальным в любом случае. Желая помочь симпатичному следователю, они обе взялись за дело, долго рылись в списках сотрудников и наконец нашли Сергея Кукушку.
– Он проработал у нас всего пару месяцев. И это было полтора года назад.
– А ушел почему?
– У нас большая текучесть, – со вздохом пояснила сотрудница отдела кадров. – Люди приходят, ожидая, что их тут ждут золотые горы, убеждаются, что это совсем не так, и уходят дальше в поисках лучшей доли.
– Если бы спросили мое мнение, – вмешалась бухгалтер, – то я бы посоветовала этим людям уже не метаться, а осесть на одном месте. Потому что без образования они все равно ничего лучше не найдут. Чтобы в этой жизни достичь хоть чего-то, нужно что-то в ответ и предъявить.
К сожалению, подавляющее большинство людей спохватываются слишком поздно. И если в молодые годы физический труд не воспринимается как катастрофа, то со временем, когда человек стареет и слабеет, для него остается все меньше и меньше мест, где бы он мог приложить свои силы.
И все же Алена попыталась добиться хоть каких-нибудь результатов:
– А вы сами помните Сергея Кукушку? – спросила она у тетушек.
– Нет, я ничем не могу вам помочь, – ответила одна.
– Даже примерно не представляю, о ком вы говорите, – произнесла вторая.
Этим сыщикам и пришлось удовольствоваться. Никто в магазине не помнил Сергея Кукушку. Но оказалось, что у Залесного есть еще одна идея.
– А кто из ваших нынешних сотрудников мог работать с Кукушкой?
Тетушки полезли в компьютер, отталкивая друг друга круглыми большими попами. И выдали информацию, что такой человек у них в магазине остался всего один.
– Слава Охолупко, он может помнить Кукушку.
При упоминании этого имени Залесный моментально сделал стойку. Да и Алена заволновалась. Слава Охолупко! Именно о нем говорила сестра пропавшего Сергея Кукушки.
– И где нам найти этого Славу?
– Сегодня он не работает… К сожалению.
– Но у вас ведь должен иметься его адрес?
И Залесный так обаятельно улыбнулся тетушкам, что те невольно заулыбались в ответ. А потом вновь нырнули в список сотрудников и выдали сыщику требуемую информацию. После этого Игорь тепло поблагодарил дамочек и спросил:
– Разрешите воспользоваться вашим служебным ходом?
Разумеется, те ему разрешили. Да и как им было отказать в этой просьбе такому красавцу, сверкающему на них своей ослепительно белоснежной фарфоровой улыбкой. Алена хорошо помнила, каких трудов стоило Инге добиться от Залесного, чтобы он пошел к стоматологу. Эти самые зубы Инге пришлось буквально насильно вставить в челюсти своего любимого мужчины. На то, чтобы уговорить его сначала в принципе, а потом вынудить дойти до стоматологии и усадить в кресло протезиста, у Инги ушло столько сил, что, наверное, ей было бы легче вставить эти зубы самой себе вторым рядом.
Но факт оставался фактом: как только улыбка Залесного обрела голливудскую белизну, женщины стали гораздо больше обращать на него внимание. И сейчас Алена искренне порадовалась, что Инга не видит, какими взглядами одаривают тетушки из бухгалтерии симпатичного следователя.
Сам Залесный, казалось, не обращал внимания на такую ерунду. Не замечая печальных прощальных взглядов тетушек, он сделал Алене знак и вышел с ней через служебный ход. Зачем он это делает, Алена не поняла, потому что Игорь ничего ей не объяснил, зато, оказавшись во дворе, удовлетворенно крякнул. Алена посмотрела в ту же сторону и увидела, что возле крылечка расположились трое молодых людей, двое курили, а третий потихоньку попивал пиво из баночки, совершенно не обращая внимания на то, что рабочий день еще в разгаре.
– Ребята, – шагнул к ним Залесный. – Вы ведь грузчики из «Пятерочки»?
Ребята насторожились, но подтвердили. Да, они грузчики.
– А кто у вас самый старожил?
– Федька дольше всех работает.
И ребята кивнули на своего приятеля, невозмутимо прихлебывающего пивко.
– А Славу Охолупко ты знаешь?
– Ну, допустим.
Физиономия парня с пивом утратила некоторую долю своей безмятежности. И Алена невольно подумала, что с этим именем у парня связаны не самые приятные воспоминания.
– И что он за человек?
Федька смутился еще больше.
– Человек? Говно он, а не человек!
Федька употребил куда более грубое выражение, да еще и пиво свое в сторону отставил, так разволновался.
– Почему же он… Как вы сказали?
– Вот если бы у вас знакомая была, на которой вы жениться подумывали, а какой-нибудь… прошу прощения у дамы, какой-нибудь говнюк ее бы у вас увел, а потом бы бросил и еще над вами бы ржал, тогда как?
Налицо была настоящая жизненная драма. Хоть и рассказанная так косноязычно, она все равно затронула душу Залесного. И он сочувственно спросил у грузчика:
– А чего этот Охолупко ржал-то?
– А что я сам не додумался, что шалаву женой назвать собирался.
И Федя вновь схватил свое пиво, сделал огромный глоток из бутылки. Чувствовалось, что история эта до сих пор больно его задевает.
– Я слышал, что у Натахи пацан родился, – произнес тем временем второй грузчик. – Уж не от Славки ли родила?
– Или, может быть, твой пацан? Ты экспертизу закажи! – хохотнул третий грузчик.
Федя в ответ злобно сплюнул и, закинув свою порядком опустевшую бутылку из-под пива куда подальше, скрылся в дверях магазина.
Ну, допустим, этот эпизод и впрямь Славу Охолупко не красил. Но нельзя же судить о человеке только по одной ситуации. Возможно, в других ситуациях этот же самый Охолупко выступал в роли благородного человека. И Залесный обратился за разъяснениями к двум оставшимся грузчикам.
– Благородство? – удивились оба. – Что-то мы такого не припомним. Бабы вот на него вешаются, что правда, то правда.
– Вон и Федькина Натаха не устояла. А ведь у них с Федором все на мази было, дело к свадьбе двигалось. А Славка ей глазом один раз подмигнул, она и растаяла. Про Федора позабыла, прямо у него на глазах с Охолупко этим лизалась.
– Только бабы у Славы долго не задерживаются. То он с одной, а потом глядишь – с другой, а через месяц его какая-то старая карга на машине до работы подкидывает.
– А потом снова молодые и иногда даже симпатичные.
– И все эти бабы, что молодые, что старые, что уродины, что красотки, все они до того в Славку влюбленные, что ни денег, ни подарков для того, чтобы его при себе удержать, не жалеют.
Теперь образ Славы стал обретать некоторые черты. Правда, оставалась еще одна неясность:
– Но если у Славы столько женщин, готовых его содержать, то зачем же он работает в «Пятерочке» грузчиком?
И знаете что ответили на это Залесному грузчики?
– А из чувства личного самоуважения, – произнесли они чуть ли не хором.
Что же, разговор с грузчиками можно было считать плодотворным. Теперь Залесный представлял себе хотя бы приблизительно, что за человек тот, с кем им сейчас придется иметь дело. Добраться до квартиры Охолупко оказалось совсем не так трудно. Дом Сережи Кукушки, его подружки Кристины, «Пятерочка» и жилье Славы Охолупко представляли собой вершины почти правильного четырехугольника. А в центре, в точке пересечения воображаемых диагоналей красовался ресторан «Разгуляй».
– Вроде бы уже столько ездим, а все на одном пятачке крутимся, – прокомментировал ситуацию Ваня.
– Так ты радуйся. Если бы взад-вперед по Москве пришлось бы мотаться, лучше бы было?
Но Ваня был настроен брюзгливо, он тут же спросил:
– И долго нам еще? Василий Петрович с Аленой Игоревной всю ночь не спали. Да и я глаз не сомкнул.
– Ваня, помолчи, – буркнул на него Василий Петрович. – Сколько надо, столько и проездим.
– Думаю, что сейчас мы что-то узнаем.
– Хоть бы перекусить дали, – продолжал бухтеть Ваня.
И словно по мановению волшебной палочки, все немедленно ощутили голод. Шел первый час дня, время обеда. И у всех мучительно засосало под ложечкой.
– Будет ли еще этот Охолупко дома? Да и с чего вы взяли, что он может что-то знать про убийство?
– Так! – рассердился Залесный. – Хватит ныть! Соберитесь! Осталось совсем чуть-чуть. Я вам обещаю, что как только мы что-то узнаем, сразу же пойдем обедать.
Бунт в «Мерседесе» был таким образом усмирен. Но когда все почти уже доехали до дома Славы Охолупко, неожиданно забастовал другой корабль. На «Рено» Вити, как выяснилось, также назревал саботаж. Не доехав до нужного дома всего один квартал, Витя помигал фарами, показывая, что вынужден остановиться. Выйдя из машины, он виновато потупился и сказал:
– Папа устал. Говорит, что не спал всю ночь.
– А он почему? Ах да! Они же всю ночь на кораблике катались. И что? Дядя Петя спекся?
– Папа неважно себя чувствует. Да еще мама позвонила, требует, чтобы он вернулся домой, выпил свои таблетки.
– Поезжайте тогда, конечно, – сказал Залесный. – Какой разговор?
Остающиеся в «Мерседесе» с нескрываемой завистью проводили взглядами машину, увозившую вдаль трех счастливчиков, и повернулись к Залесному.
– Ну, веди нас вперед, мучитель, – велела ему Алена.
Но у Залесного и у самого испортилось настроение.
– Я ведь могу и не участвовать в расследовании, – заявил он с обидой. – Пусть работают те ребята, с которыми мы уже познакомились в ресторане. Они молодые, прыткие, к тому же московские, им тут все знакомо. Уверен, они отлично справятся с этим делом.
– Нет, нет! – встревожилась Алена. – Что они могут? Небось до сих пор еще сидят в «Разгуляе», свидетельские показания записывают.
Это было не совсем так, и напрасно Алена столь пренебрежительно отзывалась о столичных полицейских. Они оказались очень даже расторопными ребятами и сумели предпринять шаги, о которых наши сыщики даже и не подумали. Но о том, что их обошли, друзьям еще только предстояло узнать в будущем.
Глава 6
Сейчас же они стояли перед домом Славы Охолупко и искренне надеялись на то, что с минуты на минуту они узнают если не все, то хотя бы что-то.
– Так это же общежитие, – с удивлением произнесла Инга. – Я была уверена, что их все давно снесли, по крайней мере в Москве.
– Как видишь, нет.
Инга с любопытством смотрела на мусорный бак, стоящий у самого выхода. На пестрые тряпки, развешенные на окнах вместо занавесок, на убогий куцый газончик с жалким цветничком, буквально задыхающийся от выхлопных газов, вырывающихся из плохо отрегулированных систем стареньких «шестерок» или, в лучшем случае, «девяток», на которых перемещались жители этого места и которые ждали своих хозяев под окнами первого этажа.
Инга смотрела на все это и думала, что подарки, которые получал Слава от своих любовниц, явно были его приятелями сильно преувеличены и наверняка не шли дальше часов или кожаного портмоне. А вот богачки, которая бы подарила своему любовнику хорошую, или по крайней мере отдельную, квартиру, пока что на Славино счастье не сыскалось.
– Ну чего застыли? Пошли!
– Я останусь в машине, – твердо заявил Ваня. – Нам ее еще возвращать, а тут такие рожи, что, боюсь, если оставим «мерс» хотя бы на пару минут, возвращать будет уже нечего.
– Она ведь застрахована, – пожал плечами Залесный.
– И чего? – вытаращился на него Ваня. – Чужое имущество оно и есть чужое. Люди тебе его доверили на время, значит, ответственность втрое выше, чем если бы твое было.
И Ваня вцепился в руль машины с таким видом, что всем стало ясно, он с места не двинется, хоть режьте его.
Бывшее общежитие, когда-то являвшееся государственной собственностью, нынче было успешно приватизировано почти полностью, и в бывших комнатах, которые получали работники предприятия, поселились случайные люди. Из бывших отсеков получились вполне приличные коммунальные квартиры, с горячей водой, туалетами и сносной кубатурой.
Конечно, старая общага с годами не стала лучше, так что комнаты стоили недорого, и в подавляющем большинстве здесь жили иностранные граждане, то ли купившие, то ли вообще снимавшие тут жилье. Их присутствие здорово оживляло старую общагу. На балконах пожарных лестниц тут и там сушилось постельное, да и не только постельное, белье.
Дверь в единственный подъезд общежития была кем-то открыта и заботливо подперта камешком. Наверху раздавались чьи-то бодрые голоса, то ли въезжающих, то ли, наоборот, покидающих этот оазис романтики.
– Нам на второй этаж.
– Поднимемся пешком.