— Думаю, из мистера Керна выйдет очень толковый помощник, — вслух произнесла она. — Так о чем же вы хотите со мной поговорить?
— К несчастью, стало совершенно ясно, что мисс Уолтерс не подходит для той должности, на которую я ее назначил.
— Удивительно! — Вирджиния изобразила удивление. — А ведь казалось, она удовлетворяет всем требованиям.
— Я решил, что мне нужно нечто иное.
— Да, понимаю.
— Дело в том, мисс Дин, что я пришел к следующему выводу… Вы отлично подходите на эту должность. Вот я и решил предложить место вам.
Вирджиния улыбнулась, вкладывая в улыбку нужную дозу сожаления — так ей, во всяком случае, казалось.
— Я польщена, мистер Лейбрук. Однако боюсь, что не смогу занять эту должность, — ответила она. — Вы же сами видите: я только что наняла себе помощника.
Гримаса неудовольствия на миг исказила красивое лицо Лейбрука. Но, тотчас же взяв себя в руки, он проговорил:
— Я же предлагаю вам совсем иную должность… Могу я узнать, почему мое предложение вас не заинтересовало.
— Прошу, поймите меня правильно. Я польщена исключительной честью, которую вы мне оказываете. Но я решительно настроена вести свою практику зеркальной чтицы, — заявила Вирджиния.
— Я ни на минуту не предполагал, что вы откажетесь от практики, если займете при этом должность моей ассистентки, — возразил Гилмор. — Как раз наоборот! Я всесторонне обдумал вопрос и заключил, что мы можем работать вместе, одной командой. И мы добьемся славы самых модных в Лондоне консультантов, уж поверьте.
— Но вы не читаете в зеркалах, — заметила Вирджиния.
— Да, верно, — согласился Лейбрук. Он улыбнулся. — Но мои таланты — совсем иного рода. Однако это не означает, что мы не можем проводить консультации вместе. Разумеется, вы могли бы проводить и настоящие сеансы чтения в зеркалах.
— Понимаю, — пробормотала Вирджиния.
— Мы бы говорили клиентам, что вы вызываете в зеркалах духов, а я умею с ними разговаривать, — продолжал Лейбрук.
— Вы прекрасно знаете, что я не вызываю духов, — заявила Вирджиния, взявшись за перо.
— Но почти все клиенты думают, что как раз этим вы и занимаетесь, — возразил Лейбрук. — Они верят, что вы — медиум, что умеете сообщаться с Другой Стороной посредством зеркал. Отличный фокус, Вирджиния! Но ему недостает одной существенной детали.
— Какой же?
— Беда в том, что ваши духи в зеркале лишены голоса. А люди хотят разговаривать с ушедшими в мир иной. Короче говоря, вам недостает элемента истинного драматизма. А ведь именно это и ищет клиент, когда обращается к медиуму или зеркальной чтице.
Вирджиния осторожно отложила перо и сцепила пальцы поверх своей учетной книги.
— Когда я пришла в Институт, я говорила, что не демонстрирую фокусы. Как вы думаете, почему послеобразы не говорят моим голосом? Только потому, что они — никакие не духи. Я же объясняла: то, что я вижу, — это не привидения, а, скорее, психические фотографии.
— Да, понимаю. Но именно по этой причине вы не сделались самой успешной консультанткой Института. Вот почему у Памелы Иган, медиума древнеегипетской принцессы, и этой старой склочницы миссис Харкинс клиентов гораздо больше, чем у вас. Люди ждут действа! Они любят театральные приемы. Жаждут убедиться, что есть способ активно общаться с умершими. И я могу внести недостающий элемент в ваши сеансы чтения.
— В самом деле? И как же вы стали бы действовать?
Лейбрук доверительно склонился к собеседнице:
— Я буду работать с вами в паре на каждой консультации. И вы бы делали то же, что делаете всегда, — вызывали бы духов в последние моменты их жизни.
— Хотите сказать — вызывать послеобразы, которые, позвольте вам напомнить, может увидеть лишь тот, кто умеет читать в зеркалах?
— Ах, к этому я и веду. — Лейбрук улыбнулся. — Я могу обеспечить зрительный элемент ваших сеансов.
— Так я и знала, — пробормотала Вирджиния. — У вас талант иллюзиониста, не так ли?
Лейбрук медлил с ответом. Наконец, нахмурившись, кивнул:
— Да, именно так.
— Я это подозревала.
Лейбрук снова помедлил, потом сказал:
— По очевидным причинам я предпочитаю держать тайне истинную природу моих способностей. Людям нравится думать, что они наблюдают настоящие привидения, а не сценические фокусы. А в наших с вами спектаклях я создам иллюзию видимых колебаний на поверхности зеркала, когда вы будете читать послеобразы. Это поразит клиентов до глубины души.
— Вы намерены их обманывать?
— Вовсе нет! Просто я внесу элемент драматизма и сделаю переживания клиентов более яркими. Вы будете сообщать мне, что видите, а я создам для публики иллюзию туманных изображений, которые якобы проносятся в зеркале. И — последний мазок в картине! После того как вы расскажете, что увидели, я добавлю голоса духам, с которыми желают поговорить наши клиенты.
— Будете делать вид, что говорите за умерших? Но что вы скажете?
— Послушайте, Вирджиния, трудно ли придумать, что сказать от имени мертвых или умирающих? Медиумы всегда это делают. Я передам последний привет возлюбленному или, может быть, мольбу о справедливости — в случае, если мы натолкнемся на настоящую жертву убийства. Да мало ли что можно сочинить!..
— А приходили ли вам в голову кое-какие соображения?.. Ведь если вы заявляете, что говорите от имени жертвы, которую убивают, то клиент и, весьма вероятно, полиция захотят, чтобы жертва назвала имя убийцы, не так ли?
— Всегда найдется способ обойти острые углы, — ответил Лейбрук.
— Каким образом?
— Здесь отлично работают таинственные знаки.
— Что еще за знаки?
— Ищите синюю дверь… — нараспев произнес Лейбрук низким мелодраматичным голосом. — Слушайте вой в полночь. Прочтите, что написано на камне, которой покоится на дне озера. — Он небрежно взмахнул рукой и проговорил уже обычным голосом: — Если нужно придумать послание из могилы, возможности просто безграничны.
— Понимаю, — буркнула Вирджиния.
— А гонорары делим так: шестьдесят на сорок, — с невозмутимым видом добавил Гилмор.
— Сорок процентов достанутся мне?
— Правильно.
— Но по условиям нашего действующего соглашения я получаю семьдесят пять процентов от того, что платят мне клиенты, — заметила Вирджиния.
— По новому договору любое снижение ваших прибылей будет более чем возмещено за счет повышения гонораров и увеличения числа наших клиентов.
— Какая щедрость с вашей стороны!
— Вместе мы не только заработаем большие деньги, но и поднимем репутацию Института на новые высоты. — Взгляд Гилмора сделался жестким. — И еще… Мы привлечем в Институт множество настоящих талантов, с которыми стоит работать, а не только тех, кого никогда не примут в Аркан. Скажу откровенно… У нас есть возможность привлечь в наши ряды членов самого Общества!
— Вы действительно в это верите? — спросила Вирджиния.
— Да, разумеется. Ведь в Аркане неспокойно… Не всем членам Общества нравится новая политика, которую стремится проводить их организация. Есть и те, кто ропщет в условиях ограничений, налагаемых Джонсами, и более того: создание агентства «Джонс и Джонс» вызвало немалое возмущение как в самом Аркане, так и за его пределами. Многие думают, что у Аркана нет права контролировать всех остальных, и нас в том числе.
Вирджиния всегда понимала, что Гилмор считает общество Аркан своим конкурентом. Но теперь она начинала догадываться, что его враждебное отношение к Обществу объясняется не только деловыми мотивами. Здесь явно крылось что-то очень личное.
— Мистер Лейбрук, уверяю… Я желаю вам всяческих успехов в борьбе против Аркана, однако я не могу принять ваше предложение усовершенствовать мои сеансы чтения. Я не заинтересована в том, чтобы заключить с вами соглашение в том виде, каким вы его представляете.
— Желаете пересмотреть процентное соотношение в свою пользу?
— Я не собираюсь с вами торговаться, сэр. Говорю вам: я намерена сама вести свои дела. Я не хочу морочить голову клиентам, даже если бы это означало высокие гонорары.
— Это из-за Суитуотера, не так ли? — Вскочив со стула, Гилмор подошел к окну. Выглянув на улицу, проговорил: — Так вот та причина, по которой вы отвергаете мое заманчивое предложение. Он вас соблазнил?
— Характер моих отношений с мистером Суитуотером вас не касается, — заявила Вирджиния.
— Не пытайтесь это отрицать! — воскликнул Гилмор. Он смерил собеседницу уничтожающим взглядом. — Я чувствовал, как бурлила энергия вокруг вас прошлой ночью! Подозреваю, что это чувствовали все, кто был на приеме. — Его губы презрительно скривились. — Проклятие! Даже те, у кого нет дара, могут ощутить энергетические потоки такого рода.
Вирджиния почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она была очень рада, что Гилмор наблюдает за тем, что делается на улице, и не смотрит на нее.
— В высшей степени невежливо и даже неприлично говорить подобные вещи, — проговорила она холодно. — И имейте в виду: я не имею ни малейшего намерения обсуждать с вами мои личные дела, мистер Лейбрук. Буду крайне признательна, если вы немедленно покинете мой кабинет.
Гилмор оторвался от созерцания улицы и уставился на собеседницу.
— Вирджиния, вы меня удивляете. Никогда не думал, что вы сделаетесь любовницей знатного джентльмена. Я был убежден, что вы слишком горды, чтобы пойти на такое.
— Все, достаточно! — Вирджиния вскочила на ноги. — Сейчас же покиньте мой кабинет!
— Вы, кажется, забываете, что этот кабинет — собственность Института, а владелец Института — это я. И если вы желаете пользоваться всеми выгодами, которые сулит вам членство в моей организации, то делайте то, что вам велят.
Тут дверь открылась, и на пороге возник Мэтт.
— Что-то не так, мисс Дин? — спросил он.
— Вон отсюда, — приказал Гилмор.
Мэтт не обратил на него никакого внимания. Он ждал указаний от Вирджинии.
Она обошла письменный стол и тихо сказала:
— Все в порядке, мистер Керн. Мы уже уходим.
— И куда же вы направляетесь? — осведомился Гилмор. — Возможно, вы…
— Я разрываю свое сотрудничество с Институтом, — перебила Вирджиния. — Прощайте, мистер Лейбрук. Будет очень интересно посмотреть, сумеете ли вы создать организацию, которая станет на равных соперничать с Арканом. Освобождаю вам поле деятельности.
— Но вы не можете просто так… взять и уйти.
Вирджиния задержалась на пороге:
— Уверена, что смогу.
Мэтт весело улыбнулся Гилмору. Вирджиния уже видела однажды очень похожую улыбку на лице Оуэна. «УлыбкаСуитуотера, — подумала она. — Улыбка… не предвещавшая ничего хорошего».
— Довольно, Мэтт, — тихо сказала она. — Мы уходим.
Мэтт казался недовольным, однако послушно последовал за Вирджинией по коридору. Они подошли к лестнице. Им навстречу поднималась Адриана Уолтерс.
— Хоть шаг из Института — и вы попрощаетесь со своей практикой, Вирджиния Дин! — закричал Гилмор, стоявший в дверях ее кабинета. — Я ославлю вас на весь Лондон! С такой репутацией вы почтете за счастье принимать клиентов из сточной канавы, пока я не решу покончить с вами окончательно!
Вирджиния оглянулась и, пожав плечами, проговорила:
— Почему бы вам не отправиться на поиски синей двери, мистер Гилмор? Или может быть, следует послушать собачий вой в полночь? А еще лучше — попытайтесь прочесть, что написано на камне, который лежит на дне озера!
Лицо Гилмора исказила ярость. Вирджиния же бросилась вниз по лестнице.
— А знаете… на этих крутых ступеньках Гилмор мог бы легко свернуть себе шею, — сказал Мэтт с усмешкой. — Несчастные случаи ведь нередки…
— Благодарю, но в этом нет необходимости, — ответила Вирджиния.
— Ну, может быть, хотя бы ногу сломает… — не сдавался Мэтт.
— Нет, Мэтт. Не стоит усугублять положение.
Мимо них прошла Адриана, гневно сверкнувшая глазами.
— Он ваш, — сказала Вирджиния.
— Сука!.. — прошипела Адриана.
Внизу, у лестницы, возник привратник, проводивший их к дверям. Он подал Вирджинии мокрый зонтик и плащ и тихо спросил:
— Что-нибудь случилось, мисс Дин?
— Нет, мистер Фултон, все в порядке. Теперь — в порядке.
— На улице по-прежнему льет, — с озабоченным видом заметил привратник. — Хотите, я вызову вам кеб?
— Нет, благодарю, — ответила Вирджиния.
На улице Мэтт раскрыл над головой Вирджинии большой зонтик. Фултон же пронзительно свистнул в свой свисток, из пелены дождя тотчас материализовался кеб.
— Номер семь, Гарнет-лейн, — сказал Мэтт кучеру. Он помог Вирджинии забраться в экипаж, затем уселся сам. Колеса тут же застучали по мостовой, и Вирджиния, глядя в окно, подумала: «Как странно, однако же… Ведь моя карьера и надежды на обеспеченное будущее, казалось бы, разрушены… но почему же я отношусь к этому так равнодушно?»
С противоположного сиденья за ней наблюдал Мэтт.
— Дяде Оуэну не понравится, когда он узнает, что Лейбрук угрожал вашей карьере, мисс Дин, — сказал молодой человек.
Вирджиния нахмурилась:
— Сэр, позвольте мне высказаться с предельной ясностью. Поверьте, я ценю вашу заботу обо мне. Однако то, что произошло между мной и мистером Лейбруком, — это мое дело, понятно?
— Да, мадам, я понял. Но не уверен, что дядя Оуэн захочет это понять.
— Потому что станет окончательно ясно, что я очень рассержусь, если в ближайшем будущем с Гилмором Лейбруком приключится что-либо?
— Ну, мадам, я просто заметил, что дядя Оуэн не обрадуется.
— Мне тоже не очень-то весело. Однако я не позволю вашему дяде пользоваться мною как предлогом, чтобы свести счеты с Лейбруком. Мне говорили, что Суитуотеры охотятся только на чудовищ.
— Да, это правда.
— Так вот, у Гилмора есть недостатки, но он — не чудовище.
Мэтт вдруг сделался очень серьезным.
— Вы уверены в этом, мисс Дин? Как правило, чудовища умело маскируются. Собственно, поэтому их так трудно выследить. Вот почему в агентстве «Джонс и Джонс» просили нашего содействия в расследовании убийств зеркальных чтиц.
На это ей нечего было ответить. Конечно, Мэтт был прав. Например, в античные времена было легко обнаружить чудовищ — три головы, или змеиный хвост, или демонические наклонности, которые вселяли ужас, а сейчас… А сейчас чудовища в человеческом обличье были подобны хамелеонам, и они вполне могли затеряться среди обычных людей.
Минут через пятнадцать кеб остановился у дома номер семь по Гарнет-лейн. Мэтт взял зонтик и проводил Вирджинию до двери. «У этих Суитуотеров, наемных убийц, — превосходные манеры, — подумала она. — Джентльмены до кончиков своих… смертоубийственных пальцев!»
— Вспомнили что-то забавное, мисс Дин? — спросил Мэтт.
Вирджиния поняла, что улыбается.
— Нет-нет, ничего.
Она вытащила из сумочки ключ и подала его Мэтту. Тот отомкнул дверь и пропустил даму вперед.
В доме было темно и пусто. Судя по всему, экономка еще не вернулась.
— А где же миссис Крофтон? — воскликнул Мэтт. Он поставил зонтик в подставку из кованого железа. — Неужели ей повезло, и она напала на след экономки Холлистеров?
— Нам бы это очень помогло. — Вирджиния сняла плащ. Подол ее платья совсем вымок, а в туфлях хлюпала вода. — Ох, простите… Побегу наверх и переоденусь в сухое. Почему бы вам не отправиться на кухню? Поставьте чайник на плиту. В кладовой есть печенье. Я скоро вернусь.
— Отличный план, — одобрил Мэтт. И, весело насвистывая, зашагал по коридору.
«Проголодавшийся молодой человек в поисках еды, — с усмешкой подумала Вирджиния. — Что ж, ничего удивительного. Ведь не его будущее сгорело дотла». Да, Суитуотеры всегда будут обеспечены работой, ибо в этом мире всегда найдутся чудовища, а также люди, готовые хорошо платить за оказанные услуги.
Вирджиния пошла наверх. Ее мокрое платье и столь же мокрые нижние юбки казались ужасно тяжелыми — словно корабельный якорь. Но почему же у нее сейчас такое мрачное настроение? Ей очень хотелось поговорить с Шарлоттой, но та, без сомнения, сейчас была занята розысками наемной компаньонки покойных супругов.
Ну, наконец-то! Вот и верхняя площадка лестницы! Вирджиния направилась в свою спальню. Закрыв за собой дверь, развязала шнурки туфель и сбросила мокрую одежду. Потом надела свежие нижние юбки и простенькое дневное платье. Не забыла прицепить к поясу и кошелек на цепочке.
Она вышла из спальни и быстро зашагала к лестнице. Но как странно… Со стороны кухни ни звука! Да, очень странно. Ведь Мэтт уже должен был поставить чайник… И почему же он не переворачивает вверх дном содержимое кладовой в поисках печенья?
— Мэтт, вы нашли чайник и печенье? — прокричала Вирджиния.
Она вошла в кухню и осмотрелась. Мэтта нигде не было. А вращающаяся дверь в кладовую была закрыта. Вирджиния толкнула ее — остановилась в замешательстве. На полу распростерлось тело Мэтта. И он был без сознания.
— Мэтт! — крикнула она.
Но он не шевелился. Однако что-то иное пришло движение. Вирджиния услышала зловещее клацанье-перестук, а потом и заводная кукла неспешно выехала из темного угла. Она была почти трех футов в высоту — до ужаса живая копия королевы Виктории! Каждая деталь была воспроизведена с величайшим мастерством — от миниатюрной короны, усыпанной кристаллами, до полусапожек с рядом пуговиц и траурного одеяния, которое ее величество носила со дня смерти своего возлюбленного Альберта.
А глаза королевы пылали ледяным холодом так, что казалось, все вокруг затопило волной холодной энергии.
Эта атака отозвалась в Вирджинии уже знакомым нервным ознобом, но она все же пыталась сопротивляться.
Тут послышалось металлическое клацанье, и маленькие ножки королевы сделали шаг вперед. Вирджиния в отчаянии напрягала свои, сверхчувственные способности, и заводная кукла остановилась — будто в некотором замешательстве.