– Ты ревнуешь.
Она думала, я обращал внимание на Кейси в этом плане? Или смотрел на всех тех девушек так, как смотрю на нее? В моих мыслях всегда было только ее лицо. С тех пор, как мне исполнилось десять лет, я видел только ее одну.
Тэйт решительно подняла подбородок. У нее был такой вид, словно она собиралась отправить меня к себе за плохое поведение.
– Уходи. И не возвращайся, пока не наберешься смелости, – произнесла она спокойно, развернулась и направилась по коридору к лестнице. Ее мокрые волосы липли к спине.
Уйти?
Было еще как минимум десять вещей, которые я собирался сделать с ней сегодня, а она хотела, чтобы я ушел?
Ярость вспыхнула у меня внутри, кровь закипела, и я был готов затеять самый настоящий чертов скандал. Я и так уже вытряс перед ней всю душу – поведал о брате, об отце, рассказал всю свою тупую душещипательную историю. Говорил о том, о чем говорить не хотелось, потому что любил ее и хотел показать, что она может мне доверять.
Хватит с меня качелей на сегодня.
Схватив Тэйт за руку, я притянул ее к себе и, оторвав от пола, понес обратно в кухню.
Она пыталась высвободиться.
– Отпусти меня.
Поставив ее на ноги перед собой, я прижал ее к кухонному столу и навис над ней.
– Я три года играл с тобой в игры, Татум. Тебе больше не удастся сбежать.
Она сердито прищурилась и с шумом втянула воздух.
– Татум? – бросила она мне в лицо.
Она знала, что я называл ее «Татум», когда пытался быть снисходительным. Как родители называют тебя полным именем, когда злятся.
Но я не злился и не пытался казаться снисходительным. По правде говоря, меня возбуждала ее ярость.
И, нравилось мне это или нет, но чем дольше длилось наше столкновение, тем тверже становился мой член. Когда я видел, как Тэйт свирепеет, в моем паху словно пробегал электрический разряд.
Проклятье. Она была прекрасна.
Ее взгляд был пронизывающим, и она тяжело ловила ртом воздух. Она выглядела разъяренной и сексуальной, и я понятия не имел, что она сделает в следующий момент – ударит меня или трахнет. Было ясно только одно: и то, и другое будет жестко.
Приблизив к ней свое лицо, я поднял правую руку и провел кончиками пальцев по ее щеке. Губами я ощущал ее неровное дыхание. Я прошептал:
– Хочешь все знать? Тогда позволь мне показать тебе. Повернись к столу и наклонись.
Ее глаза округлились, став огромными, как две Луны.
– Чт…что? – заикаясь, проговорила она, почти не дыша.
Я посмотрел ей в глаза, ощущая ее напряжение и попытку понять.
– Ты же не боишься? – Уголки моих губ приподнялись, когда она нахмурилась. – Давай, Тэйт. Доверься мне. Ты же хочешь все знать, не так ли?
Ее лицо было напряжено, а взгляд метался из стороны в сторону.
Тэйт медленно повернулась, и меня переполнило облегчение. Она стояла спиной ко мне в ожидании каких-нибудь, как она, вероятно, думала, извращенных надругательств над ее телом.
Но я понял, что она любит меня.
Она не знала меня нынешнего. Почти не знала. У меня мог быть ребенок от другой девушки, или я мог торговать наркотиками по выходным вместо визитов к отцу и брату. Она слепо верила мне, потому что ей было не все равно.
Я завел руку вперед и, сняв полотенце – единственное, что на ней было, – с ее роскошного тела, уронил его на пол. Потом отступил назад, чтобы посмотреть на нее. Это не входило в мой план, но я не мог удержаться.
Как всегда храбрая, Тэйт стояла на месте, не пытаясь прикрыться, и готовая принять любую мою выходку. Но я все-таки видел, что она нервничает. Ее дыхание было неглубоким, а ее тело напряжено.
Я подошел к ней вплотную, коснувшись грудью ее спины, обхватил пальцами ее запястья и поднял ее руки так, что они оказались скрещены на груди. Мои руки тоже переплелись у нее на груди, и я держал ее в объятиях, хрупкую, маленькую, и наслаждался тем, как она мне подходит.
Всегда подходила.
– Ты можешь мне довериться? – спросил я снова.
– Да, – произнесла Тэйт слабым голосом. Она уже не была ни в чем уверена.
Все еще держа ее за руки, я развел их в стороны и прошептал ей на ухо:
– Тогда нагнись и ляг на стол.
У нее перехватило дух, и это прозвучало почти так, словно она отрывисто усмехнулась. Возможно, она тревожилась или боялась, но сделала, как я сказал.
Тэйт опустилась на кухонный стол из темного дерева – сначала животом, потом грудью, и наконец положила голову, лицом вниз, а я положил ее руки, разведя их в стороны.
Жар устремился в пах, и все тело словно судорогой свело от потребности оказаться внутри нее. Сейчас. И не так медленно, как в первый раз.
У меня, черт возьми, были проблемы.
Притормози, приятель.
Ты делаешь это ради Тэйт.
Я наклонился к ней, прижимаясь к ее попке, провел руками по ее гладкой спине и плечам.
Нежно погладил ее шею сзади, бока, чувствуя, как она дрожит и расслабляется под моими прикосновениями.
Согнувшись над ней, я захватил ртом нежную кожу в области талии, а потом покрыл поцелуями спину.
Тэйт выгнула спину и застонала, когда я провел языком по ее позвоночнику, а потом нежно прикусил плечо.
Ее тело было восхитительным на ощупь, и мне нравилось просто прикасаться к ней. Я бы делал это часами напролет, если бы кровь не приливала к моему члену так, что он начинал болеть.
Одной рукой поглаживая Тэйт по спине, другой я скользнул ей между ног.
Она тут же дернулась, резко вздохнув и простонав.
Я провел пальцами по нежным складкам, лаская ее, но не спеша переходить к завершающей стадии. Пока я не пытался довести ее до оргазма. Пока еще нет.
Я погладил ее складочки и обвел пальцем вокруг клитора, ощутив, как она напряглась, но потом снова расслабилась. Ее клитор затвердел, и, черт возьми, она была уже такой влажной.
Не скажу, что прямо сейчас мне хотелось вспоминать о том, какой Тэйт была в детстве, но я все еще не мог поверить в то, что между нами происходит. Это была та девочка, которая каталась на руле моего велика в дождь. Та, которая скучными зимними вечерами позволяла мне практиковаться в меткости, бросая ей в рот попкорн. Единственная девочка, которую я когда-либо обнимал.
Я собирался трахнуть ее на кухонном столе, за которым мы ели торт по случаю нашего тринадцатилетия.
И мой член стал еще тверже при мысли, что она наконец-то лежит подо мной, хочет меня, со стоном произносит мое имя.
Тэйт начала двигаться мне навстречу, и я был готов поблагодарить Бога, потому что сгорал от желания ощутить ее вкус.
– Положи колено на стол, детка. – Я помог ей поднять ногу и положить на кухонный стол внутренней частью бедра. Другая ее нога осталась стоять на полу.
Внизу живота разлилось пламя, в пах словно ударил разряд электричества.
Боже, она была распростерта передо мной, прямо на краю гребаного стола, и я изнемогал от желания.
Поэтому я не стал тратить время и, встав на колени, припал ртом к ее жаркому лону.
Губами я нашел ее клитор и стал посасывать.
– Джаред, – выдохнула она и заерзала, и я отстранился и стал лизать ее по всей длине.
– Ты потрясающая на вкус, – выдохнул я, а потом снова прижал зубами ее клитор.
Ее дыхание участилось. Она двигалась так, словно ее охватило исступление. Я посасывал, я лизал, ощущая, как растет ее желание. Чувствуя, как ее тело теряет контроль.
А потом я наконец погрузил в нее свой язык.
– Джаред, пожалуйста! – выкрикнула она, запрокинув голову.
И, черт возьми, я был тоже готов. Я поднялся, прижался к ней членом и стал поглаживать ее бедра.
– Скажи мне, чего ты от меня хочешь, Тэйт. Пожалуйста. Чего ты от меня хочешь?
– Я… Джаред… – Она пыталась подобрать слова, едва дыша. Желание захлестывало ее с головой. Как и меня.
– Боже, ты так красива, – прошептал я ей на ухо, наклонившись. – Скажи мне. Чего ты от меня хочешь?
Капельки пота искрились в ложбинке в самом низу ее спины. Вся комната, казалось, была объята пламенем. Влажная кожа, ее вкус на моих губах, все это создавало новый мир, в котором я хотел остаться навсегда.
Ей повезет, если я выпущу ее из кровати, чтобы она сходила в школу.
– Чего ты от меня хочешь? – прорычал я, резко прижав ее задницу к своему паху.
– Жестко! – выкрикнула она. – Сделай это жестко.
Мое сердце подскочило к самому горлу.
Легко коснувшись ее кожи, я снова погрузил в нее палец, чтобы убедиться, что внутри у нее по-прежнему влажно. После первого раза ей должно быть больно, и я хотел удостовериться в том, что она сможет выдержать то, о чем меня просит.
Такая влажная. Господи, да.
Отрывисто выдохнув, я скинул с себя полотенце и, достав из мокрых джинсов последний презерватив, разорвал обертку зубами. Расправив его на себе, я схватил ее за бедра и вошел в нее.
Жестко.
– Твою мать, – простонал я едва слышно.
Как же тесно.
– Джаред, – прошептала она. – Да.
Мое сердце колотилось как ненормальное. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. Никогда еще мне не было так хорошо, как с ней, в этой позе.
Мое сердце колотилось как ненормальное. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. Никогда еще мне не было так хорошо, как с ней, в этой позе.
Я погрузился в ее влажное, горячее лоно, жар разлился по всему моему телу.
Тэйт завела ступню ноги, которая лежала на столе, мне за спину, и прижала меня к себе, и я не стал больше сдерживаться.
Она просила, чтобы я сделал это жестко, но она занималась сексом всего лишь второй раз в жизни, и я не хотел причинить ей боль.
– Жестко? – решил убедиться я.
Она умоляюще простонала:
– Да.
Тогда я начал двигаться, погружаясь в нее все глубже, сначала медленно, а потом все быстрее. Скоро я держал ее за бедра, входя в нее до самого конца.
Но она не могла просто лежать и отдаваться мне.
Только не Тэйт.
Она приподнялась на руках, и я чуть не кончил в тот же миг.
Черт.
Уперевшись ладонями в стол, она выпрямилась, выгнув спину. Я как зачарованный смотрел на ее позу, а она обрела больше контроля и стала двигаться мне навстречу, когда я резко входил в нее.
Тэйт. Боже, да.
С каждой секундой темп и давление нарастали, и, черт возьми, какая же она была влажная. Я держал ее за бедра, мечтая прикоснуться к каждому сантиметру ее тела, но мне нужно было сконцентрироваться. Она вжималась в меня все сильнее.
Как всегда, Тэйт нашла способ ответить мне.
Та еще штучка.
Я прижался к ее спине, выдерживая ритм, и обхватил рукой ее грудь, мечтая прикоснуться к ней губами.
Целуя шею, я лизнул ее соленую кожу. Моя рука скользнула по ее животу, а потом нырнула между ног. Я снова обвел пальцами вокруг клитора. Я хотел обхватить Тэйт руками и почувствовать каждое сотрясение и спазм, когда она начнет рассыпаться на части в моих объятиях. Хотел проникнуть в ее разум, в ее тело, узнать, каково это, когда я заставляю ее содрогаться от оргазма.
– Джаред. Как же хорошо, – простонала она отрывисто, а наши тела продолжали врезаться друг в друга снова и снова.
– Да, – прошептал я ей на ухо. – Потому что это принадлежит только нам, и никто у нас это не отнимет.
Даже я.
Тэйт моя, и то совершенство, которое существует между нами, больше никто не разрушит.
– Джаред! – вскрикнула она, запрокинув голову назад. – О боже…
– Я люблю тебя, Тэйт. – Я стал еще жестче входить в нее. – Кончи для меня.
И она задержала дыхание, замирая. Ее оргазм был мощным, как гроза снаружи, она кричала, сжималась вокруг меня, и тогда я тоже потерял контроль.
Черт возьми!
Жар и наслаждение хлынули по телу, и я кончил следом за ней. Тэйт упала на стол, а я лег на нее сверху. Мы рухнули на стол… и на Землю.
Мы лежали, пытаясь отдышаться, у нас не было сил даже пошевелиться. По крайней мере, у меня.
– Я правда тебя ненавижу, – произнесла Тэйт слабым голосом, но по тону я понял, что она шутит.
– Почему?
– Массаж, оральный секс, поцелуи, слова… Не думаю, что мне нужно было знать, что ты занимался всем этим с другими девушками.
– Не занимался, – ответил я сразу.
– Что?
– Я никогда не занимался всем этим ни с одной другой девушкой. – Я приподнял голову и посмотрел на нее сверху вниз.
Она тоже попыталась подняться, возразив:
– Но… но я просила тебя рассказать мне…
– Ты хотела знать, что от меня получили другие девушки. Ну, всего этого они не получали. – Я говорил твердым, но нежным голосом. Мне нужно было, чтобы Тэйт меня услышала. – Я никогда не прикасался к их телам вот так, не обнимал их. Мне было все равно, хорошо им или нет. Они не получили ни одной частички меня, которая чего-то стоит, Тэйт. Тем более Кейси. Я никогда не прикасался к ней вот так. – Я погладил ее по волосам. – Я принадлежу тебе телом и душой, и об этом узнают все. Иногда я буду заниматься с тобой любовью медленно, а иногда жестко. Но это всегда будет любовь, Тэйт.
Всегда была. И всегда будет.
Глава 33
Я не знал, поверила ли мне Тэйт, поэтому просто ждал, ужасно переживая, что она не почувствует, как я нуждаюсь в ней.
Приподнявшись на руках, она прижалась ко мне спиной и шмыгнула носом.
Черт. Я сглотнул.
Тэйт плакала.
– Я люблю тебя, – прошептала она, поворачиваясь ко мне.
Ее обуревали эмоции. Она пыталась не разрыдаться.
Обхватив ее лицо руками, я притянул ее к себе.
– Я не заслуживаю этого, но заслужу. Обещаю.
Тэйт слабо улыбнулась, прикрыв глаза. Она казалась такой уставшей, что я боялся ее отпустить. Осторожно я вышел из нее.
– Ай, – прошептала она, втянув воздух сквозь зубы.
– Ага. – Я положил руки на ее бедра, поддерживая ее. – Осторожнее. Будет больно.
– Уже.
– Подожди здесь. – Я протянул ей одно полотенце, а другое снова обернул вокруг своей талии. – Пойду включу воду и сразу же вернусь за тобой.
– Я сама могу подняться, – засмеялась Тэйт.
– Жди здесь. – И я поспешил наверх.
Открыв кран и проверив температуру воды, я сбежал вниз по лестнице и подхватил Тэйт на руки.
– Похоже, шлепать по попе в честь дня рождения мы тебя не будем, – пошутил я, неся ее наверх.
Она закатила глаза.
– Что с вами, парни? Мэдок уже поднимал вчера эту тему.
– Что он сделал? – Я застыл наверху лестницы.
Тэйт крепче обвила мою шею руками и, прильнув ко мне, нежно прикусила мочку моего уха.
Я резко выдохнул. Мэдок был забыт.
– Сейчас будет легче. – Я отдернул занавеску и усадил Тэйт в ванну.
– Переключи на душ, – сонно сказала она, прижав колени к груди. – Будет похоже на шум дождя.
Я исполнил ее просьбу, глядя на то, как вода полилась из душевой лейки ей на ноги, сорвал с себя полотенце и залез в ванну позади нее.
Потом я обнял ее и притянул к своей груди.
– Знаешь, – проговорил я ей на ухо. – Я жил в твоей комнате месяц, когда тебя тут не было.
– Что? – Тэйт повернула голову ко мне, и я обнял ее крепче.
Я не знаю, что со мной творилось, но мне вдруг захотелось, чтобы она узнала все.
– Когда я попал в неприятности, а моя мама уехала в реабилитационную клинику, твой отец взял меня к себе. Обратил на путь истинный. Ну, попытался обратить. Я спал на полу в твоей комнате.
Я старался говорить легко и непринужденно, но слова душили меня.
– Я злился, что ты уехала, Тэйт. Дрался со всеми подряд. Пропускал занятия. Даже любовь к брату не могла вытащить меня из этой ямы. Когда я боролся с тобой, мне было, по крайней мере, ради чего жить. От этого кровь бурлила во мне. Когда ты была здесь, я с нетерпением ждал следующего дня. Если я мог сфокусироваться на тебе, тогда не думал обо всем остальном, что причиняло мне боль.
Тэйт положила голову мне на плечо и посмотрела вверх, на меня. Ее сонливость как рукой сняло.
– Почему ты не спал в моей постели? – спросила она мягко. Я коснулся ее губ, нежных и теплых.
– Потому что тебе бы это не понравилось.
Я был точно больным.
Я мог унижать ее, делать ее изгоем, причинять ей боль, но спать в ее постели в ее отсутствие было бы посягательством на ее территорию. Да, я тоже не знал, как это объяснить.
Тэйт поцеловала мой подбородок. Дрожь пробежала по моим рукам, когда она прошептала, уткнувшись мне в шею:
– Но мне нравится, когда ты в моей постели. И я люблю тебя.
Я закрыл глаза, и широкая, глупая улыбка расползлась у меня по лицу. Если бы только Мэдок сейчас меня видел.
Или нет, лучше не надо…
– Скажи это еще раз.
– Я люблю тебя, – повторила Тэйт громче, и в ее голосе послышался смех.
– Еще, – поддразнил ее я.
– Я люблю тебя. – Она поцеловала меня в щеку. – Я люблю тебя. – Еще один поцелуй. – Я люблю тебя. – И она продолжала дразнить меня своими нежными, влажными поцелуями, пока я не накрыл ее губы своими и не поцеловал ее страстно и глубоко.
Мы никогда не выйдем из ванной.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, оторвавшись наконец от ее губ.
– Хорошо. – Она кивнула, и тут ее брови взлетели вверх: – Может, нам стоит попробовать заняться этим в воде?
Жар и все силы, что еще оставались во мне, тут же устремились вниз, но разочарование накрыло меня, словно бетонная плита.
– Не могу, – пробормотал я. – У меня больше нет презервативов.
Может, у Тэйт есть.
Стоп… черт, лучше пусть не будет.
* * *– Джаред, я хочу фотографию! – громко крикнула мне вслед мама, когда я взбежал вверх по лестнице к себе в комнату. Ее настойчивость просто поражала.
Фотографию?
Стараясь отыскать на комоде ключи от машины, я пытался подавить раздражение. Мы с Тэйт собирались ехать на Осенний бал.
Поправка – Тэйт, Мэдок и я собирались на Осенний бал. Они оба ждали меня снаружи. Мне же хотелось хорошенько двинуть ему в живот, потом отправить домой, а самому увезти Тэйт из города на выходные.
Но… этот засранец и впрямь вызвал во мне ревность и заставил действовать, к тому же он был мне хорошим другом.