Черт, детка. Сейчас, сейчас, сейчас…
Я был не в состоянии больше это выносить. Не знаю, что было тому виной – ее туфли на каблуках, ее фигура, или то, как она сводила меня с ума, просто оставаясь собой, но я был обречен.
Схватив презерватив, я разорвал обертку и надел его, не сводя взгляда с Тэйт.
Прижав ее к себе, почувствовал, как ее горячая обнаженная кожа сливается с моей.
Она отстранилась и прошептала мне на ухо:
– Моя очередь.
Что?
Мои глаза расширились – я не совсем понял, что она имеет в виду, а потом Тэйт толкнула меня к кровати и опустилась на меня сверху.
Мой член был прижат к ее теплому, влажному лону, и я сжал руками ее бедра, чуть не рыча.
– Ты идеальна. Идеальна для меня, – произнес я, касаясь ее нежного, сексуального тела.
Проклятье, она нужна мне. Сейчас.
Ее белокурые волосы рассыпались по плечам, и она превратилась в хищницу и смотрела на меня так, словно прикидывала, как именно собирается меня убить.
Тэйт приподнялась, а затем медленно опустилась на мой член, который я направил внутрь нее. У нее внутри было так тесно, что это получилось не сразу, но для меня в этом не было проблемы.
Наслаждение накрыло меня волной жара, я откинулся назад, ощущая ее тепло вокруг себя. Одну руку я положил ей на грудь, другую на бедро, лаская ее и направляя.
– Скажи, что тебе нравится, Тэйт. – Я должен был услышать, что ей нравится. Что она захочет повторения.
Что она – моя девушка.
Я никогда и никого еще не хотел наградить этим титулом, потому что думал, что не смогу возложить на себя такие обязательства.
Но причина, как оказалось, заключалась вовсе не в этом.
Просто у меня уже была девушка. Все это время, даже несмотря на то, что мы с Тэйт были врагами, никто не мог занять ее место.
Скажи мне, детка. Скажи это.
– Мне… – выдохнула она, неистово двигая бедрами, словно говоря мне «не останавливайся», и я тяжело задышал и резко приподнял бедра, входя в нее глубже.
– Скажи.
Тэйт наморщила брови, словно от боли, и, запинаясь, произнесла:
– Мне нравится. Мне нравится, когда я с тобой.
Я кончил и, обхватив ее руками, притянул к себе, обхватил ртом ее упругую грудь.
– Ты как конфета на вкус, – прошептал я, мягко прикусив ее сосок. – Ты сегодня ни хрена не уснешь, Татум Брандт. Ты же это знаешь, да?
– А ты? – парировала она, взяв мое лицо в ладони.
Та еще штучка.
* * *– Есть кое-что, о чем я тебе не рассказал на прошлой неделе, когда… когда мы были в твоей комнате.
Мы лежали под одеялом, обнаженные, изможденные и счастливые, и смотрели в потолок.
Я гладил Тэйт по руке, а она положила голову мне на грудь, под подбородок.
Я не хотел нарушать это блаженное умиротворение, но время пришло.
Говорить правду – все равно что врать. Стоит сделать это только раз, дальше становится проще.
– О чем? – спросила Тэйт хриплым голосом, и я почувствовал себя так, словно лев раздирал мне внутренности или носорог топтал мне грудь. Я нервничал.
– Я бросил брата в отцовском доме. Убежал оттуда без него, – наконец признался я.
Тэйт повернула голову и посмотрела на меня.
– Джаред, я знаю. Ты рассказывал мне об этом. О том, что ты уговаривал его уйти с тобой, но он не захотел.
Я кивнул.
– Я рассказал тебе не все. В тот день, когда я убежал, отец заставил меня спуститься в подвал, чтобы помочь брату. Я не знал, чем именно помочь, но, оказавшись внизу, увидел… – Я почувствовал рвотный позыв и сосредоточился на дыхании. – Увидел подружку отца и его приятеля. Они лежали в подвале, на полу. Мертвые.
Тэйт резко поднялась и посмотрела на меня, сдвинув брови.
– Мертвые?
– Иди ко мне. – Я потянул ее обратно, вниз, но она оперлась на локоть и опустила подбородок на сжатый кулак.
Похоже, хотела видеть мои глаза.
– Да, насколько я мог видеть со своего места. Джекс сидел у дальней стены, прижав колени к груди, и смотрел перед собой. Мальчишка не выглядел испуганным или разозленным, скорее немного озадаченным или что-то вроде того. – Я сузил глаза, пытаясь представить, что могло твориться у него в голове.
– Почему ты думаешь, что они были мертвы? – тихо спросила Тэйт, сглотнув.
– Там была кровь. Они не шевелились. – Я постарался выбросить эту картинку из головы. – Как бы то ни было, я никак не мог растормошить Джекса, если можно так выразиться. Брат просто сидел и твердил, что он в порядке и что мы должны все убрать. Как будто не понимал, что перед ним я.
Тэйт встревоженно смотрела на меня, и я надеялся, что она поняла.
– Ты винишь себя, – догадалась она.
– Да. Там было просто невыносимо. Жить. Находиться в том подвале. Почему он не захотел уйти со мной? – Я обращался скорее к самому себе, нежели к Тэйт.
– Ты просил его об этом?
– Один раз. – Я погладил ее по волосам. – Он говорит, что не помнит.
– Что, по-твоему, произошло там, внизу? – Тэйт озвучила вопрос, который я задавал себе уже несколько лет. Моего отца арестовали не за убийство. Я даже не знаю, нашли ли полицейские тела, после того как я вернулся домой и заявил о жестоком обращении с братом.
Я помолчал минуту, боясь произнести вслух то, что было страшно даже допустить.
– Думаю, что эти сволочи получили по заслугам.
Глава 35
– У тебя там болит? – прошептал я, прильнув губами к волосам Тэйт, когда мы вошли в школу в понедельник утром.
У нее перехватило дыхание, и по ее голосу я понял, что она улыбается.
– Немножко.
– Хорошо, – пробормотал я и, обхватив ее рукой за шею, притянул к себе.
В субботу вечером, после Осеннего бала, я отвез Тэйт домой и не давал спать всю ночь, наказывая за то, что она целую гребаную неделю держала меня на расстоянии.
Воскресенье я провел с братом и не мог поговорить с Тэйт – потому что по глупости забыл телефон на вечеринке у Бэкманов и его украли. Но поздно вечером я пробрался к ней в комнату и уснул, держа ее в своих объятиях.
Но разбудил ее рано. Несмотря на то, что мы оба еще толком не проснулись, все равно было горячо.
– Ты настоящий эгоманьяк, – пожаловалась Тэйт, качая головой.
– И тебе это нравится, – ухмыльнулся я.
– Не нравится, – надулась она, и я поцеловал ее в лоб.
Очень нравится.
Я вздохнул.
– Придется измениться.
– Еще бы!
Тэйт остановилась у своего шкафчика, но я встал позади нее, положив руки ей на бедра. Я превращался в подкаблучника, но не мог не прикасаться к ней, когда она была рядом.
Народ таращился на нас всю прошлую неделю. Нас привыкли считать врагами, а кроме того, никто прежде не видел, чтобы я к кому-нибудь прикасался на людях, поэтому все были слегка озадачены.
Но вместо того, чтобы прятаться за привычной маской брутального парня, я всем им показал средний палец.
Ну, образно выражаясь.
В другом конце ряда я заметил Пайпер и Нэйта, они стояли рядом, наклонившись друг к другу. А потом повернулись и уставились на меня.
У меня внутри все перевернулось. Поставить этих двоих на место – проблемы не составляло – я просто не хотел, чтобы Тэйт обращала на них внимание.
Она должна быть счастлива… и никак иначе.
Нэйт выглядел довольным, несмотря даже на то, что след от поставленного мною фингала все еще украшал его физиономию. А Пайпер скривила губы так, словно увидела что-то гадливое. Однако в глазах у нее светилась злоба, и я инстинктивно напрягся.
Ну хорошо.
Я был уверен, что еще до конца занятий с кем-нибудь схлестнусь.
– Ладно, – Тэйт повернулась ко мне, прижимая учебники к груди. – Я пошла. Проводишь меня?
– Нет, мне надо тащиться в кабинет социального педагога.
Эти слова вызывали у меня рвотный позыв, но встречи с социальным педагогом были обязательны для старшеклассников.
– А, беседа о планах на будущее? – кивнув, поддела меня Тэйт.
– Мой единственный план на будущее – в День Благодарения сводить тебя на концерт, – тихо произнес я, вытащив из кармана два билета.
– Ого! – У нее округлились глаза, и она выхватила билеты из моей руки. – Да ладно? На Avenged Sevenfold!
– Запоздалый подарок на день рождения, – объяснил я. – Ждал, пока начнут продавать. – Я пытался сдержать улыбку. – Ты же любишь Avenged Sevenfold, правда?
Учитывая, сколько времени мы с Тэйт провели порознь, мне приходилось напоминать себе, что могло быть что-то, чего я о ней не знаю.
Она посмотрела на меня так, словно у меня было три головы.
– Люблю ли я Avenged Sevenfold? – Тэйт развела руки в стороны, чтобы я увидел ее черную футболку – с логотипом группы, – которую она надела под свой маленький черный кардиган. – М. Шадоус[11] – мое все, – поддразнила она меня.
– Эй. – Хмурясь и улыбаясь одновременно, я притянул ее к себе. Она хрипло хохотнула и прошептала, почти касаясь моих губ:
– Спасибо.
– Спасибо.
– Сможешь как следует поблагодарить меня попозже.
Отстранившись, Тэйт игриво толкнула меня в грудь.
– Иди. Иди на свою встречу и запланируй поступить в какой-нибудь колледж в Нью-Йорке.
Не успел я закатить глаза, как она повернулась и пошла по коридору.
* * *– Итак, оценки у вас неплохие. Не скажу, что отличные, но претендовать на хорошее учебное заведение вы можете. – Мисс Варнер открыла папку с бумагами – мою личную папку – и произнесла небольшую речь. Ее, без сомнения, уже прослушали три сотни других старшеклассников, с которыми она успела пообщаться в этом месяце.
Я сидел у нее в кабинете, расслабленно положив руки на подлокотники кресла, а одну ногу вальяжно закинув на другую. В комнате было душно, но я терпел, потому что знал: директор обязательно усложнит жизнь тем, чье поведение во время этих встреч будет неподобающим. Я сидел, я ждал, и я собирался выйти отсюда с минимальным для себя ущербом.
– Какие колледжи вы рассматриваете? – спросила мисс Варнер, участливо глядя на меня.
– Еще не решил, – как всегда почти односложно ответил я, практически не разжимая зубов.
Прищурившись, она несколько секунд изучала меня, а потом достала из папки стопку бумаг.
– Вам интересно узнать, что показал тест на профессиональную ориентацию?
– Нет.
– Судя по этому тесту, – продолжала мисс Варнер, как будто не услышав моего ответа, – у вас есть задатки лидера.
Что за?..
– Как у тренера? – буркнул я.
Я и спорт? До конца своих дней работать в какой-нибудь школе за мизерную зарплату? И просрать, к чертям, свою гребаную жизнь.
Мисс Варнер поднесла руку ко рту, прикрыв улыбку.
– Нет, – проговорила она, справившись со смехом. – Как, например, у военного или политика.
«Уэст-Пойнт», всплыли в памяти слова мистера Брандта.
Возможно, когда-нибудь у меня будет своя автомастерская или я буду устраивать гонки, но точно уж не водить танки или истребители…
Стоп…
– Да, хорошо. – Я выбросил из головы мысль о том, как бы я смотрелся в кокпите самолета. – Я подумаю об этом. – И я поднялся, собираясь уйти и не планируя ни о чем думать.
– Джаред, – окликнула меня мисс Варнер, и я замер. – Тест также говорит о том, что вы по натуре своей защитник, покровитель… – Она замолчала, увидев, как я вытаращил глаза.
Какого хрена?
– Возможно, вам захочется рассмотреть такие области, как здравоохранение или социальная работа с молодежью. – И она опустила глаза, почти смутившись.
Работа с молодежью?
Я, наверное, выглядел бы так же, если бы вдруг узнал, что я не человек, а волчье отродье. Я смотрел на мисс Варнер и видел перед собой сумасшедшую дамочку.
– Проверьте свой тест, – проворчал я и выскочил из комнаты.
Чертов пилот, работающий с молодежью?
И она еще получает за это деньги?
В моей голове сейчас царила полнейшая сумятица, все утреннее спокойствие исчезло без следа. Обычно мой мозг напоминал склад. Возьми одну коробку, открой ее, разберись с содержимым и отставь в сторону, а потом берись за другую. А теперь все гребаные коробки были открыты одновременно.
Что плохого в том, если мое единственное желание в этой жизни – чтобы Тэйт до скончания века сидела позади меня на моем мотоцикле?
Я прошагал через приемную и распахнул дверь в коридор.
– Джаред! – Кто-то выкрикнул – или нет, скорее проревел – мое имя. Повернув голову влево, я увидел, как ко мне решительно шагает Мэдок.
Я тут же распрямил плечи.
Он выглядел взбешенным. Его волосы торчали во все стороны так, словно он прочесывал их руками, а губы были плотно сжаты.
– Да что с тобой такое, мать твою?! – набросился на меня он, и я приготовился к удару, который, я был уверен, непременно последует.
Что?
– О чем ты говоришь? – Если в кабинете педагога было душно, то сейчас я будто бы оказался на раскаленной сковородке. Я оттянул ворот черной толстовки, оголив вспотевшую шею.
В ответ Мэдок многозначительно поднял свой телефон. Я выхватил трубку у него из рук и в ужасе уставился на экран: на видео мы с Тэйт занимались сексом. Тем самым вечером, после Осеннего бала.
Что?
Сердце колотилось в груди, я не мог глотнуть воздуха.
Господи.
Горячий воздух вырывался из моих ноздрей.
Мы были в доме Бэкманов, и она сидела на мне сверху, черт возьми, без одежды.
Какого хрена?
У Мэдока было это видео.
Он увидел ее такой.
Я сжал кулаки, готовый размазать его по полу.
Но… откуда у него могло взяться это видео?
И тут в голову ворвалась другая мысль.
– Кто еще это видел? – прорычал я. Мне хотелось блевать и крушить все вокруг одновременно.
– Эм-м, вообще-то все, – язвительным тоном произнес Мэдок. – Значит, не ты его разослал?
– Конечно, не я! Мы не снимали себя на камеру. Господи! – простонал я, рассеянно отметив, что школьники спешат на улицу вместо того, чтобы сидеть на занятиях.
Мэдок опустил глаза.
– Ну, ролик отправили с твоего телефона. – Его голос смягчился.
Я закрыл глаза. Нет, нет, нет…
– Тэйт могла тоже его получить. Черт. – Я бросился к лестнице, зная, что она на третьем этаже, на уроке французского, но Мэдок схватил меня за локоть.
– Брат, она уже ушла. – Он покачал головой, сердце мое упало.
Мой телефон пропал, и кто-то отправил с моего номера видео со мной и Тэйт всей чертовой школе.
– Джаред!
Я повернулся и увидел Сэма, который мчался к нам по коридору, большим пальцем показывая на двустворчатые двери, ведущие на улицу.
– Чувак! Тэйт хочет разбить твою машину! – выкрикнул он, задыхаясь.
Рванувшись к дверям, мы с Мэдоком вылетели на улицу и увидели толпу, которая собралась вокруг моего «Босса».
Тэйт.
Пробираясь через ряды глазеющих школьников, я смотрел, как она замахивается. Каждый раз, когда металлический ломик, который она держала в руках, опускался на мою машину, меня будто резали по сердцу.
Она слетела с катушек.
Сколько она может вытерпеть унижений, прежде чем сломается?
Сколько еще боли она способна выдержать, прежде чем ущерб станет непоправимым?
– Тэйт, остановись! – Я обхватил ее сзади, когда она замахнулась ломом в очередной раз.
Я еще не успел понять, что с машиной, но мне было плевать.
Она вырвалась из моих рук и резко повернулась ко мне лицом.
И тогда я понял.
Это конец.
Ее взгляд был безжизненным. Лишенным эмоций. Она отреклась от всего хорошего, что мы построили за прошедшую неделю.
Тэйт поверила, что это я отправил запись всей школе. Она думала, что я снова умышленно причинил ей боль.
– Тэйт… – заговорил я, но не смог продолжить.
Она не выглядела злой или расстроенной.
Она просто поставила на мне крест. И, осознав это, я оцепенел. Ее угрозу я едва расслышал:
– Не подходи ко мне, иначе в следующий раз достанется не только твоей машине.
Тэйт ушла, и толпа вокруг меня притихла в ожидании, но мне нечего было сказать.
Я, черт возьми, понятия не имел, как все это исправить.
Работа с молодежью?
Ага, точно.
Глава 36
– Дай мне свой телефон, – бросил я Мэдоку, когда мы с ним проталкивались через скопище зевак. Ученики шептались и глазели на нас.
– Приятель, оставь ее ненадолго в покое, – со вздохом отозвался друг.
Чертовы людишки. Все они таращились на меня, некоторые даже высунулись из окон школы. Все видели, что произошло, и кто-нибудь, вероятно, даже снял на камеру то, как Тэйт расхреначила мою машину.
Моя машина. Я вздохнул. Я не мог даже смотреть на нее.
– Телефон. Сейчас же. – Я протянул руку, когда мы наконец выбрались из толпы.
Мэдок шлепнул трубку мне на ладонь.
– Поеду поищу ее. – Я начал набирать номер Тэйт. – А ты останься здесь и поговори с директором. Постарайся сделать так, чтобы у нее не возникло проблем.
Директор Мастерс боялся отца Мэдока, и слава богу. Мистер Карутерс не был простым адвокатом. Его дела изучали в юридических школах.
Благодаря его авторитету нам с Мэдоком удавалось избежать неприятностей, и репутация Тэйт тоже останется незапятнанной.
Я сунул руку в карман, вытаскивая ключи.
– Про видео все равно узнают, Джаред. Он сделает так, что у нее проблем не будет, но позвонит ее отцу.
Черт.
– Твою мать! – взревел я, и все вокруг тут же заткнулись.
Девчонки завизжали, а остальные попятились назад, убираясь с дороги.
Именно тогда я заметил, что толпа зрителей по-прежнему не расходятся, и впервые за несколько недель мне захотелось что-нибудь разбить.
– Вы все! – заорал я, показывая пальцем на стоявших вокруг меня. – Сотрите это видео со своих гребаных телефонов! Сейчас же! Если увижу у кого-нибудь, вам крышка! Сучек это тоже касается.
– О господи. – Мэдок закрыл лицо ладонями. – Ты нарываешься на арест?