– Черт, конечно, – пробормотал он сонным голосом и вылез из кровати.
Он собрал свои длинные волосы в хвост, и мы оба надели свои черные толстовки, ставшие практически визитной карточкой братьев Трент, а потом вышли из дома. Мама спала, и в какой-то момент я подумал захватить с собой Тэйт, но потом решил: будет лучше, если она останется дома. Не хватало только навлечь на нее еще больше неприятностей.
Мы сели в мой почти восстановленный «Босс» и поехали.
Пока мы ехали по скользким черным улицам в противоположную часть города, Джекс зевал на пассажирском сиденье.
– Ты приходишь поздно и всегда рано встаешь. Тебе надо больше спать. – Краем глаза я посматривал на брата.
Джекс покачал головой.
– Кто бы говорил. Я каждую ночь часа в два просыпаюсь от того, что ты материшься в гребаном душе. Посади девчонку в тачку и куда-нибудь прокатись с ней завтра. Уверен, ей это нужно не меньше, чем тебе.
Я прищурился, глядя в лобовое стекло, но с усмешкой сказал:
– Это ничего не изменит. Мне все равно будет нужен холодный душ. Когда любишь кого-то, тебе всегда мало.
– О боже, – театрально простонал Джекс. – Только не вздумай сделать себе татуировку с ее именем, ладно? Единственная крошка, чье имя парень может набить у себя на теле, – это его дочь.
Я покачал головой, но все равно не смог прогнать из мыслей образ маленькой девочки с каштановыми волосами и глазами цвета неба перед дождем, которая когда-нибудь будет сидеть у меня на плечах.
Да.
Я смотрел вперед, пытаясь не задумываться о том, как меняются мои представления о собственном будущем.
Остаток пути мы с Джексом проехали молча.
Дом Мэдока был раз в десять круче, чем в том районе, в котором жили мы с Тэйт. Не поймите меня неправильно. У нас отличный район. Множество ухоженных домов, парков, уютные соседские вечеринки.
Но Мэдок? Он жил в таком месте, которое было не по карману городским адвокатам и докторам. Это жилье не предназначалось для обычных профессионалов. Здесь селились хирурги и директора компаний, которые устраивали свои семьи здесь, а сами трудились в Чикаго.
Подъехав к черным металлическим воротам метра четыре высотой, я набрал код.
Днем здесь стоял охранник, который проверял всех въезжающих и выезжающих с территории, но ночью они работали сокращенным составом и обычно патрулировали район на джипах.
Ворота загудели, открываясь, и я медленно двинулся по идеально вымощенной дороге, ведущей к жилому комплексу Севен Хиллз Вэлли.
Миновав несколько домов, мы свернули на подъездную дорожку Мэдока, которая выписывала петлю перед главным входом в дом. Выпрыгнув из машины, я захлопнул дверцу и сжал кулаки, пытаясь настроиться. Я еще точно не знал, какой сценарий выберу, но решил как обычно броситься в омут с головой – и вести себя так, будто знаю, что делаю.
Когда сомневаешься, придерживайся привычной схемы.
Джекс поравнялся со мной, и мы с ним вошли в дом Мэдока и через холл направились к заднему двору.
На самом деле это был не дом, а самый настоящий особняк, но Мэдок еще несколько лет назад сказал мне, чтобы я называл его домом, и никак иначе.
Он не имел привычки хвастаться своим положением в обществе или состоянием. Если бы имел, мы бы не подружились.
– Эй, чувак. Самое время! – Мэдок трусцой подбежал к нам в коридоре. На нем были забавные пляжные шорты в шотландскую черно-серую клетку, а его светлые волосы, зализанные назад, выглядели так, словно он только что плавал. Но, помимо волос, все остальное было сухим.
До Хэллоуина оставалось два дня, и на улице было холодно, но у Мэдока в джакузи причуды погоды ощущались не так явно.
Я остановился перед ним и спросил:
– Он что, правда, приперся к тебе домой?
Нэйт знал, что Мэдок – мой лучший друг. Неужели этот парень был настолько глуп, что после инцидента с видео не побоялся оказаться на его территории?
Мэдок улыбнулся.
– В том-то и прикол. Он думает, что это дом Кейси. – Его глаза сияли, словно он гордился тем, что одурачил Нэйта. – Кейси сегодня случайно где-то с ним столкнулась. Потом придумала план и написала мне. Я сказал ей, чтобы вела его сюда. Он меня пока еще не видел.
Мэдок пожал плечами в ожидании моего ответа.
Но я вел себя сдержанно, не зная, как далеко планирую зайти. Теперь мне было что терять, и впервые за долгое время меня волновало то, как будет складываться моя жизнь.
Джекс, стоявший рядом со мной, хмыкнул:
– Что, поводок уже слишком сильно натянут, Джаред?
Поводок?
Гребаный маленький засранец.
Я наклонил голову набок и бросил на него многозначительный взгляд, но он только улыбнулся и отвернулся.
Джекс знал о выходке Нэйта – он же помогал нам удалять видео – и, несмотря на то что брат посмеивался над моими чувствами к Тэйт, он был на нашей стороне. Брат тоже хотел, чтобы этот мерзавец поплатился за содеянное, чтобы ему досталось не меньше нашего.
Я прошагал по коридору, затем прошел через кухню. Мэдок и Джекс следовали за мной.
Через стеклянные двери я заметил Кейси и Нэйта, которые расслаблялись в джакузи. Я вышел во двор и нарушил эту маленькую идиллию.
– Кейси, вылезай. – Я резко мотнул головой в сторону.
– Что… – начал Нэйт.
– Молчать, – заткнул его я.
Кейси, на которой был только черный бюстгальтер и трусики, вылезла из ванны, расплескав воду.
– Унесите его одежду, – распорядился я, не сводя взгляда с Нэйта.
Через секунду подошел Мэдок и забрал вещи Нэйта с бортика ванны.
Я не мог точно сказать, осталось ли на Нэйте что-нибудь из одежды, но, судя по тому, что мне о нем было известно, он сидел в чем мать родила.
Нэйт молчал, и его взгляд метался между мной, Мэдоком и Джексом. Я не знал, куда ушла Кейси, но не слышал, чтобы дверь в дом открылась, поэтому предполагал, что она все еще здесь, во дворе.
– Джекс, дай мне свой нож. – Я протянул руку, не сводя взгляда от шокированного лица Нэйта.
Через мгновение мне на ладонь опустился автоматический выкидной нож.
Я нажал на кнопку, и лезвие с частичной серрейторной заточкой завибрировало у меня в руке.
Голубые глаза Нэйта округлились еще больше, он стал оглядываться, словно искал, как бы сбежать.
Ага, даже не пытайся.
– Ты знаешь, почему я зол. – Я встал у противоположного края ванны, глядя ему в лицо. – И ты должен был догадаться, что я об этом не забуду.
– Джаред… – заговорил он.
– Заткнись, – оборвал его я.
Короткие черные волосы Нэйта взмокли от пота и прилипли ко лбу, а губы дрожали.
– Мы могли пойти в полицию, – сказал я ему, – но я привык сам сводить счеты. – Я покрутил запястьем, демонстрируя нож. – Будет больно.
– Пожалуйста, – взмолился он сиплым голосом, пытаясь подняться. – Я могу объяснить.
– Объяснить?! – рявкнул я, и он снова плюхнулся в воду. – Что именно? То, как ты набросился на мою девушку в лесу, или то, как ты снял нас без одежды на камеру, а потом сделал так, что эту запись увидели все?
И я медленно двинулся в сторону Нэйта.
– Вижу, ты слишком туп и не понимаешь, когда тебе что-то говорят. – Мой голос был тихим, я хотел, чтобы Нэйт сконцентрировался на том, что находилось у меня в руке. – Но вот это ты поймешь. У тебя будет очень неприятная ночь.
Я придвинулся ближе, склонившись над ним.
– Мне очень жаль, – выдохнул Нэйт, переводя взгляд с моего лица на сверкающее черное лезвие. – Мне не стоило к ней прикасаться. Я больше даже не взгляну на нее. Пожалуйста, не надо.
– Ты – что? – спросил я, остановившись и вздернув бровь.
– Я прошу прощения. – выпалил он.
– За что?
– За то, что я приставал к твоей девушке, – взмолился он.
– Нет. – Я покачал головой так, словно говорил с трехлетним ребенком. – За то, что ты приставал к Тэйт.
Неважно, моя она девушка или нет, он никогда больше не будет к ней лезть. Никогда.
– К Тэйт, – поправился он, тяжело дыша. – Прошу прощения за то, что приставал к Тэйт. Этого больше не случится. Я вел себя глупо. Я был пьян. Я извинюсь перед ней.
– Нет. – Легкое удивление в моем голосе сменилось угрозой. – Если ты когда-нибудь снова обратишься к ней, посмотришь на нее, заговоришь о ней… если даже улыбнешься ей, на этом ноже останется и твоя кровь тоже. – Моя челюсть заболела от напряжения, и я почувствовал, как Мэдок с Джексом отходят от нас подальше. – А теперь убирайся, – приказал я Нэйту.
– Что?! – вскрикнул Мэдок, но я продолжал смотреть на Нэйта, который выскочил из джакузи совершенно, мать его, голый.
– Он уйдет. – Я повернулся к другу и брату. Они смотрели на меня так, словно у них вот-вот глаза вывалятся из орбит. – В этот раз.
Я знал, они мечтали надрать этому подонку задницу. Черт, я тоже этого хотел.
Но что-то изменилось. Я не мог вечно жить с чувством, что Тэйт заслуживает кого-то получше меня.
Если бы я дал волю рукам, это бы все равно ни к чему не привело. Нэйт был неудачником. А у меня была моя девочка. Она любила меня. Я уже выиграл.
– Моя одежда. – Нэйт обеспокоенно огляделся, дрожа от холода. – Ключи у меня в джинсах.
– Тогда, полагаю, у тебя проблемы. – Я надеялся, что моя улыбка выглядела зловеще. – Приятно тебе прогуляться.
Он помедлил минуту. Стоял октябрь, и он, вероятно, пытался сообразить, как ему добраться до дома за десять миль отсюда без одежды.
Но спорить не стал.
Все молчали, когда он покидал дворик.
Я заметил Кейси, которая держалась на приличном расстоянии от нас, завернувшись в полотенце. По телефону она показалась мне пьяной, но сейчас ее лицо было мрачным.
– Пойду провожу его до выхода, – хохотнул Мэдок. – Не хочу, чтобы он прихватил какую-нибудь мою одежду.
Я убрал лезвие и бросил нож брату, а сам пошел в дом.
– Джаред, какого черта? Ты даже не врезал ему ни разу? – спросил он недоуменно. Не то чтобы разочарованный, скорее сбитый с толку.
– Есть другие вещи, за которые стоит драться, Джекс.
Подходя к Кейси, я не без удивления подумал, что на самом деле рад видеть ее здесь. Сомневаюсь, что Мэдоку или Джексу удалось бы заманить сюда Нэйта. Мы с Кейси оба из эгоистических соображений наделали глупостей, но я знал, что сегодня она защищает Тэйт, и надеялся, что Кейси сама обо всем ей расскажет. Тэйт нужно было услышать объяснение от подруги.
– Спасибо, – сказал я Кейси, кивнув.
– Без проблем.
Она быстро перевела взгляд на Джекса и сдвинула брови.
Посмотрев на него, я заметил, что он оглядывает ее с головы до ног, буквально насилуя взглядом.
– На что ты пялишься? – огрызнулась Кейси.
Джекс улыбнулся уголком рта.
– Тебя подвезти домой?
– Я тебя не знаю, – снисходительно ответила она.
– Узнаешь, – как ни в чем не бывало парировал брат. – А для начала можем познакомиться.
Ничего себе.
У Кейси вытянулось лицо, но она в долгу не осталась – осмотрев его с ног до головы точно так же, как и он ее.
– Сколько тебе лет вообще?
– Достаточно для того, чтобы перевернуть твой мир.
Я потер рукой лицо. Мне не терпелось свалить отсюда, к чертям.
Кейси посмотрела на нас с Джексом, а потом нахмурилась, явно раздраженная.
– Вы двое одинаковые. – Она покачала головой и, развернувшись, пошла прочь. – Мэдок, отвези меня домой! – закричала Кейси, входя в дом.
Я услышал, как Джекс усмехнулся, а сам только закатил глаза.
Мы оба предпочитали не вступать с девушками в отношения, но у нас был разный подход. У Джекса в отличие от меня не было в прошлом длинного списка коротких связей без обязательств. Он был не прочь сближаться с людьми, потому что знал, что им не забраться к нему в душу.
Я всегда боялся, что меня что-то затронет слишком сильно.
Джекс знал, что ничто не в силах затронуть его по-настоящему.
– Кто это? – спросил он, когда мы шли по дому Мэдока, направляясь к моей машине.
– Лучшая подруга Тэйт, Кейси.
Мы открыли двери «Босса» и забрались внутрь.
– Что означает это имя – Кейси? – Джекс убрал назад черные пряди волос, выбившиеся из хвоста.
– Без понятия, – вздохнул я. – Сколько я ее знаю, ее всегда так называли. – Я посмотрел на него перед тем как повернуть ключ в зажигании и грозным тоном добавил: – И не смей.
– Не сметь что?
– Я пытаюсь наладить отношения с Тэйт. Пусть все успокоится. Не надо создавать еще больше проблем. Кейси не девушка на одну ночь и вряд ли согласится на дружеский секс без эмоций. Отстань от нее.
– Слишком поздно, братец. Мой народ – охотники.
Его народ. Я посмеялся про себя, хотя все это было довольно грустно. Сомневаюсь, что Джекс помнил, как выглядела его мать, не говоря уже о названии ее племени. Он был индейцем всего на четверть, но сам себя считал индейцем на все сто.
– Она не в твоем вкусе, – подчеркнул я. – Дерганая и плаксивая.
Выехав с подъездной дорожки, я нажал на газ и понесся к воротам.
– Как раз в моем, – тихо отозвался Джекс. – На такую невозможно запасть.
Глава 40
– Твою мать, – проворчал я, садясь в кровати.
Согнув ногу, я уперся локтем в колено и опустил голову на руку.
Как же я задолбался.
Член пульсировал до боли сильно.
Я постоянно просыпался со стояком, как будто мне снова было тринадцать лет.
На самом деле я просыпался от боли, чувствуя давление между ног, а единственное, что мне могло помочь, было спрятано под замком в доме по соседству.
Этот гребаный год обещает быть долгим. Это точно.
У меня все еще не было никаких планов относительно колледжа, но одно я знал наверняка. Где бы я ни оказался, я буду навещать Тэйт и трахать ее до умопомрачения, и там нам не помешают никакие родители.
Мои мысли прервал какой-то скрип. Я резко поднял голову и увидел, что в мою комнату вошла Тэйт.
У меня перехватило дух, и я заморгал, чтобы убедиться, что это не сон.
Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
– Пожалуйста, скажи, что думаешь обо мне, – промурлыкала она, и ее губы казались такими нежными и манящими.
Она занималась со мной любовью.
Своим взглядом, жарким и нетерпеливым. Своим ртом, влажным, приоткрытым. Своим голосом, мягким и возбуждающим. И я был готов благодарить небеса за то, что Тэйт здесь.
– Ты шутишь? – подняв брови, я сдернул с себя одеяло, показывая на твердую как камень выпуклость под джинсами, в которых я уснул. – Посмотри на эту фигню. Я с мыслями собраться не могу.
Я выпрыгнул из кровати и бросился к ней. Наши губы слились в поцелуе, и, ощутив, как ее тело повторяет контуры моего, я очередной раз пожалел о том, что прикасался к другим девушкам.
Тэйт всегда была потрясающей на вкус – она пахла карамельными яблоками и небом перед дождем, а ее язык казался мне конфетой.
Она умела двигаться вместе со мной. Когда я прижимался к ней, она выгибалась. Когда я отрывался от ее губ, она, словно читая мои мысли, подставляла мне шею.
– Подожди, – выдохнула она. – Входная дверь была открыта. Я не видела твою маму, когда вошла, но она наверняка уже встала.
Я покачал головой и проворчал:
– Ты сама это затеяла. И это не твой дом. Здесь нет никаких правил. – Я улыбнулся и, протянув руку к докстанции айпода, включил Rachel Rabin, песню Raise the Dead, чтобы музыка заглушила наши голоса.
– Иди сюда, – прошептал я, прижимая ее за бедра к себе.
Но она меня оттолкнула.
Меня охватило разочарование – нет, скорее боль и смятение.
– Что… – начал я было, но тут же сделал резкий вдох, увидев, что она раздевается.
Чееееерт.
Ее маленькая белая маечка?
До свидания.
Пижамные шорты и трусики?
Сняла их одним движением.
И когда она подошла ко мне, у меня закружилась голова и я стал тверже камня.
Мои руки скользнули вверх по ее бокам, а потом опустились вниз по ее прекрасным грудям. Ее кожа была шелковистой и упругой, как дождь.
Идеальна.
Не успел я протянуть руку к ящику тумбочки, как она толкнула меня на кровать и оседлала.
– Тэйт, презерватив, – выдохнул я.
О нет.
Все мое тело содрогнулось, а кровь устремилась в член, когда она потерлась об меня своим влажным горячим телом.
– Штаны, – прошептала она, а сама потянулась за презервативом. Мне не нужно было объяснять дважды.
Примерно через три секунды резинка была надета, и я оказался внутри нее.
Мы замерли, дрожа и задыхаясь, наслаждаясь ощущениями.
Боже, Тэйт. Как у тебя там тесно.
Она накрыла мои губы своими, и я проник в ее рот, лаская ее язык. Мы прерывались только для того, чтобы отдышаться, а потом сливались в поцелуе снова.
– Джаред, – прошептала она в перерыве между поцелуями. – Со мной что-то не так. Мне всегда тебя мало.
Она начала двигать бедрами назад и вперед, вверх и вниз, отчего мои руки и ноги охватила приятная истома.
Ее божественная кожа была нежной, как взбитые сливки. Я обхватил ее задницу обеими руками и рывком опустил на себя. В комнате было жарко и пахло разгоряченными телами.
Боже… она любила меня. Я все еще не мог в это поверить, но она меня правда любила.
– Чего ты хочешь, Тэйт? – выдохнул я, не отрываясь от ее губ. Я был на грани, я всецело растворился в своей потребности прикоснуться к ее коже, ощутить ее запах, ее жар…
– Я хочу тебя. – Она закрыла глаза и запрокинула голову, продолжая двигаться на мне. – Каждое утро и каждый вечер.
Тэйт снова склонилась надо мной и сжала пальцы в моих волосах.
– Я хочу чувствовать тебя целый день, Джаред.
Да, этот гребаный год будет очень, очень длинным.
Обхватив ее рукой за талию, я поменялся с ней местами, и теперь она оказалась подо мной. Я начал трахать ее, любовь всей моей жизни, так, чтобы она чувствовала меня.
Целый. Чертов. День.
– Ах-х-х, – простонала она, с мольбой глядя в мои глаза.
– Я люблю тебя, Татум Брандт. – Я закрыл ей рот своей ладонью и еще жестче вошел в нее. – А теперь кончай.
Я ненавидел чертову спешку. Но я знал, что моя мать уже не спит, и наши разговоры и стоны могут привлечь ее внимание. Даже несмотря на музыку.