– Да, у Костика алиби.
– Костик… Нет, я говорю о другом мужчине.
– О каком другом?.. – оторопели подруги.
– Кто такой?
– Да крутился возле нее вчера вечером один красавчик… А сегодня я пыталась его найти, да что-то не вижу.
Красавчик? Крутился возле Лики? Честное слово, об этом следовало разузнать побольше. Но увы, Аня мало что могла прибавить к тому, что уже сказала.
– Ну, видела я их. За кухней стояли, знаете, где у нас баки с отходами и огородные грядки разбиты.
В эколагере «Красное озеро», как и положено во всяком лагере такого типа, продукты, используемые в пищу, должны были быть выращены без применения химикатов и минеральных удобрений. Хотя, казалось бы, чего плохого в той же селитре? В малых дозах она способна творить чудеса с зеленью. Но нет, нельзя было сыпать в землю и ее.
Так что продукты приобретались в специальных экомагазинах, а овощи и вовсе выращивались на грядках позади кухни. Тут уже торчала ранняя морковка, завязывались кочаны капусты, росла всякая зелень и салат. А основным удобрением для всей этой богатой полезными витаминами растительности служил компост. Поэтому все пищевые отходы складывались в специальные отсеки, где с помощью полезных бактерий за короткое время превращались в питательную подкормку для растений. И тут же стояли бочки с водой, в которых был раствор навоза вперемешку с травой.
К сожалению, процесс брожения навозной жижи сопровождался определенным запахом, от которого было никуда не деться. И место это популярностью у отдыхающих не пользовалось. На грядках еще иногда паслись дети, стараясь держаться подальше от чанов с гниющими растительными остатками, призванными обогатить почву и оздоровить растения на грядках. Но к самим чанам если кто и подходил, то только работники кухни.
И поэтому было вдвойне удивительно, что Лика выбрала для своего свидания именно это место.
– Наверное, не хотели, чтобы их вместе застукали, вот и спрятались там, куда никому в голову не придет добровольно сунуться. А я с мусором из кухни вышла, вот и увидела.
По словам Ани, молодые люди очень смутились, когда заметили ее.
– Лика прямо покраснела при виде меня, глазами на парня так зло зыркнула. А он тоже смешался, рукой махнул да и убежал сразу.
Лика сделала вид, что все происходящее не имеет к ней ровным счетом никакого отношения, приветливо помахала рукой Ане. И не случись несчастье, она даже не вспомнила бы об этом инциденте.
– А вот теперь думаю, что это за парень такой возле покойницы крутился? Разговаривали-то они как старые знакомые, но не сказать, чтобы мирно.
– Они ссорились?
– Не то чтобы ссорились, но Лика ему что-то неприятное выговаривала. А он ее слушал, но вид такой несчастный у бедняги был, я его даже пожалела сначала.
– А как выглядел этот молодой человек?
– Симпатичный. Молодой. Я бы сказала, моложе Лики.
У Лики был молодой и красивый мужчина?
– Высокий, худощавый, – продолжала трудолюбиво перечислять Аня. – Волосы светлые, не короткие, но и не длинные. Стрижка такая стильная. Не всем такая идет, но у парня волосы были хорошие, так что стрижка отлично смотрелась. А сам загорелый. Я, как на него посмотрела, сразу же про фотомодель подумала.
– Почему?
– Раньше мне такие смазливые ребята только на картинках в журналах мод встречались. Я и не думала, что они в реальной жизни тоже водятся.
– Но сегодня ты этого красавчика нигде не видела?
– Нет! Специально даже к нашему завхозу, дяде Арсению, подошла, спросила, что за красавчик был и куда делся?
– И что он сказал?
– Сказал, что за отдыхающими он не следит. Красть в домиках все равно нечего. Заселяется человек, ключ у завхоза берет – это да. Заселение дядя Арсений фиксирует. А уезжает отдыхающий – это его дело, ключ может и просто под порожек дома сунуть, время отъезда дядя Арсений не фиксирует.
– А в каком доме этот парень жил? Когда заехал? На машине приехал или на такси?
– Я об этом тоже спросила, только дед Арсений как-то странно отреагировал. Зачем, говорит, тебе, моя милая, это знать? Или понравился парень шибко? Так ты вроде как замужем? Негоже тебе за молодыми парнями гоняться. И еще пошлость какую-то ляпнул, я на него даже обиделась за это! Мне, кроме моего мужа, никто не нужен. Но тут дело такое, что поневоле заинтересуешься.
Аня была права. И подруги поняли, что немного поторопились с отъездом. Михалыч уже уехал. Но девушки позвонили Костику, который быстро примчался и внимательно выслушал Аню.
– Высокий и светловолосый, говоришь? – произнес он. – Хм, очень интересная информация. А я ведь подумал об этом, да потом решил, что они не так глупы, чтобы встречаться у меня под носом.
Кто? Кто не так глуп и не должен был встречаться под носом у Костика?
Эти вопросы так и рвались из подруг. Но парень не ответил ни на один. Он тепло поблагодарил Аню за сигнал. А потом… потом он сел в свою машину и снова уехал, оставив подруг и Аню в полной растерянности.
Если светловолосый молодой человек имел отношение к жизни Лики и даже крутился возле нее незадолго до убийства, а потом внезапно пропал, то надо его найти и хорошенько расспросить. А для этого надо принять какие-то меры. Составить точное описание парня, благо свидетель, его видевший, имеется и готов сотрудничать. Или узнать паспортные данные этого молодого человека у деда Арсения. Следователю завхоз заткнуть рот не посмеет. Надо было снова звать Михалыча или кого-то из его подручных. Но ничего этого Костик не сделал.
Создавалось такое впечатление, что Костик и сам все хорошо знал. И про светловолосого парня, и про то, что у него были какие-то дела с Ликой. Уезжая, Костик пребывал в явной задумчивости, но разъяренным или взбешенным не выглядел. И к завхозу тоже не побежал. Почему? Неужели ему не хотелось найти этого блондина? Или Костик знал, о ком идет речь? На это было очень похоже.
Но кем же был Лике этот красавчик? Братом? Нет, братьев у Лики не было. Любовником? Но тогда получалось, что Лика встречалась сразу с двумя мужчинами – с Костиком и этим блондином. А такие игры обычно до добра не доводят. И пример Лики убедительно доказывал это.
Но Костик, который явно знал ответ на вопрос о том, что за личность этот таинственный блондин, уехал. И подругам пришлось снова взяться за Веру.
– Не было у Лики никакого блондина, – отбивалась от наседавших на нее подруг Вера. – У нее и любовников-то не было. Лика мечтала женить на себе Костика. Она твердо на него нацелилась! Зачем ей был нужен кто-то еще? Чтобы портить всю игру?
Однако подруги, хотя и не долго общались с Ликой, идеализировать ее не собирались. Они разбирались в тонкостях характеров людей. И могли сказать, что Лика была аферисткой, человеком такого склада, от которого никогда не знаешь, чего и ожидать.
– Может, Надежда Семеновна знает. У Лики от матери никаких тайн не было. Лика доверяла ей, а мама во многом ей помогала.
Отлично! Значит, первый визит можно сделать к Борису. Второй – к Надежде Семеновне. А напоследок, если останутся силы, сыщицы заедут к Генке, который как раз сегодняшним вечером должен вернуться со съемок в сериале.
– Что за съемки у него такие, уж я и не знаю, – проворчала Вера. – Генка ведь после развода с Ликой всерьез запил. Его с работы одно время даже турнули. Может, потом назад приняли. Артисты ведь народ отходчивый. А Генка умеет на жалость давить. Поплакал, покаялся, его и простили, назад в труппу приняли. Или в сериал попал, хотя мне Лика ничего такого не рассказывала.
Но у подруг сложилось мнение, что Лика вообще рассказывала про себя людям очень выборочно. Люди узнавали от нее лишь то, что считала нужным она сама. Обо всем остальном она крепко держала рот на замке.
Второй муж Лики, Борис, подругам не понравился. Ну совершенно не понравился! Ни капли, ни капелюшечки! Начать с того, что был он лыс, коротконог и потлив. Его блестящая лысина была покрыта капельками влаги, которые он не вытирал, так что они собирались в лужицы и ручейки, а потом стекали вниз с его щек и шеи.
– Лика умерла? – воскликнул этот тип, явно не в силах сдержать своей радости. – И как же это случилось?
Услышав, какой ужасной была смерть его бывшей жены, Борис немного поскучнел, но в меру.
– Конец для всех один. Кто-то раньше к черте подходит, кто-то позже. Но все там будем.
– Вперед-то никто особо не торопится, – язвительно заметила Леся. – Небось Лика охотно бы вас пропустила.
Борис коротко хохотнул, давая понять, что понял и оценил шутку. Но потом снова стал серьезным.
– Если вы ко мне пришли, чтобы расспросить, кто мог убить Личку, то тут я вам не помощник. Мы с ней нехорошо расстались. Дружбы у нас, как у нее с первым мужем, не сохранилось. Если кто и может знать, что там Лика в очередной раз крутила-вертела, то это он или ее мама. Или ты, Вера.
Но Вера помотала головой.
– Нет, я ничего не знаю.
– Ну, это ваши дела, – равнодушно произнес Борис. – На похороны позовете – приду. Денег Надежде Семеновне тоже дам. А так… не впутывайте меня в это дело, я ни при чем. С Ликой мы развелись, скажите спасибо, что похороны ее оплатить согласен.
– Ну, это ваши дела, – равнодушно произнес Борис. – На похороны позовете – приду. Денег Надежде Семеновне тоже дам. А так… не впутывайте меня в это дело, я ни при чем. С Ликой мы развелись, скажите спасибо, что похороны ее оплатить согласен.
– И не жалко денег-то?
– Такой повод, как же не дать?
В общем, Борис не скрывал своего триумфа от того, что ему довелось пережить Лику. Она была для него врагиней, а теперь жизнь все расставила по своим местам. От злорадства, которое исходило от Бориса мощными волнами, трем девушкам стало нехорошо. И они поспешно попрощались с Борисом, уточнив на прощание его алиби.
Как и следовало ожидать, оно у Бориса было безукоризненным:
– Я был неподалеку от Берна, в загородном ресторане, с друзьями и молодой любовницей. Потом сразу же поехали в аэропорт. Так что мы с Аришей вернулись в Питер лишь несколько часов назад. Моя любовница, она же моя секретарша, ушла от меня полчаса назад.
Супер! Лучшего алиби и не придумаешь. Не придерешься, не подкопаешься. Любовница подтвердит, что всю ночь они с Борисом провели вместе. А друзья… Они тоже найдут, что сказать в защиту Бориса. И еще авиабилеты – это уж такое алиби, что вообще не придерешься. Да и не убивал Борис лично, не тот он был человек. Это подруги понимали и раньше, а теперь убедились окончательно.
– Если Борис и замешан в убийстве Лики, то так просто мы его не раскусим.
– Борис – крепкий орешек. Надо на него Костику накапать.
Но «накапать» Костику не удалось. Он не отвечал на звонки. То ли был занят, то ли дела у него были важнее того, что могли сказать подруги. Не очень-то приятно это было осознавать девушкам, но ничего не поделаешь. В конце концов, это они нуждались в Костике, а не наоборот.
– Будем справляться своими силами, – сказала Вера, которой тоже не понравилось, что Костик не отвечает на вызов. – Девочки, а поедем прямо сейчас к Надежде Семеновне, лучше уж мы ей скажем про Лику, чем это сделают чужие.
Но когда три молодые женщины приехали к матери Лики, то сразу же поняли, что их опередили. Надежда Семеновна была бледна, глаза у нее были заплаканные.
– Заходите, девочки, знаю, почему вы ко мне приехали.
– Вам позвонили?
– Да, следователь звонил. Я сначала все за чью-то дурацкую шутку приняла, да хотя бы ту же Генкину, он у нас мастер на всякие розыгрыши. А потом, чтобы проверить, сама Лике на мобильный позвонила, а мне тот же голос ответил. Тут я поняла, что все правда. Официальный такой голос у этого следователя. Как-то сразу веришь, что не розыгрыш. И не хочешь верить, а все равно невольно веришь. Ох, неужели действительно правда?
И, прочитав по лицам вошедших девушек, что так и есть, несчастная мать снова залилась слезами.
– Тетя Надя! – бросилась в объятия женщины Веры. – Да как же мы теперь с вами будем? Как же мы… как же мы без Лики жить-то станем?
Подруги видели, как губы у женщины задрожали еще сильнее. Молодец Вера! Своей неуместной истерикой она свела на нет все попытки Надежды Семеновны держаться и не терять головы. А что теперь? Теперь обе женщины упоенно рыдают в объятиях друг друга, а девушек так и тянет присоединиться к ним.
Кира заметила, что у Леси уже выступила в уголках глаз влага. Она тоже готова приобщиться к скорбящим. И неожиданно Кира ощутила в себе силы прекратить весь этот вселенский поток слез.
– А ну! – гаркнула она. – Тихо! Лике не поможешь слезами! – И заметив, что ее возглас возымел результат, еще суровее добавила: – Надо искать убийцу! Искать и жестоко наказать негодяя!
Именно это «жестоко наказать» произвело на Надежду Семеновну и Веру благотворное впечатление. Очень быстро они совсем перестали плакать и с надеждой взглянули на Киру.
– А ты знаешь, как это сделать?
– Убийца Лики – не случайный человек в ее жизни. Он явно крутился возле своей жертвы, присматривался. Лика должна была что-то почувствовать. Недаром ведь она позвала нас с Лесей, чтобы мы охраняли ее. Должно быть, Лика чувствовала угрожающую ей опасность, хотя и не до конца понимала, от кого она исходит.
– Уж точно не от меня! – поспешно открестилась Вера, хотя о ней и речи не было.
Кира лишь кивнула ей в ответ. Дойдет черед и до Веры, которая то ли прикидывается бедненькой и глупенькой, то ли действительно таковой и является.
– Надежда Семеновна, вам слово. Рассказывайте.
– А что я могу?
– Надежда Семеновна, неужели у вас совсем нет никаких версий? Мы хотим помочь следствию, хотим вычислить убийцу Лики. А следователь, он ведь лицо официальное. Для него раскрытие дела – это всего лишь плюс и маленькая галочка. А для нас – это дело личное. Мы все любили Лику. И хотим, чтобы ее убийца понес заслуженное наказание. Помогите нам.
– Нет, нет, я ничего не знаю. И потом… Борис мне лично обещал, что займется этим делом.
– Борис… Борис, похоже, даже рад, что Лика умерла! Во всяком случае, в ближайшее время от него помощи ждать не придется. Он нам только что отказал в ней.
– Он не мог!
– У Бориса, как выяснилось, имеется постоянная любовница, хотя и не вполне понятно, где сия особа в данный момент обитает.
Подруги видели, что все ими озвученное является полнейшей неожиданностью для матери погибшей молодой женщины. Надежда Семеновна широко распахнула свои глаза и воскликнула:
– Что? Борис вовсе не любит мою дочь? Но как же… Ведь Лика мне говорила, он мечтает, чтобы она к нему вернулась.
– Нет, не мечтает.
– Он… Тогда он просто чудовище!
В ее устах это звучало по меньшей мере так же ужасно, как если бы у Бориса был СПИД – кошмар двадцать первого века, или ужас позапрошлого века – съедающая человека заживо болезнь проказа. Не меньше.
– Борис отказался помочь вам в поисках убийцы Лики? Не верю в такое!
– Мы вам клянемся в этом. Борис – очень лицемерный человек. Он сказал, что даст денег на похороны, но на этом его участие в судьбе Лики заканчивается.
– Какой подлец! – прошептала Надежда Семеновна. – А мне-то он клялся в том, что все сделает для счастья моей девочки. Обманщик! Мерзавец! Негодяй!
Еще минута, и Надежда Семеновна обозвала бы Бориса похлеще, возможно, даже назвала бы убийцей.
– Тетя Надя, – снова бросилась Вера к Ликиной матери. – Поверьте, это все правда!
– Значит, Борис не собирался помогать в поисках убийцы моей дочери?
– Он совсем не такой хороший, этот Борис. Денег у него много, но он ведет какую-то свою игру. И у вас совершенно нет никаких причин полностью доверять ему.
Надежда Семеновна была женщиной не очень умной. Вся ее жизнь сосредотачивалась на одной Лике. Для нее Надежда Семеновна хотела самого лучшего, самого прекрасного. И сейчас, поняв, что Борис мог быть совсем не так заинтересован в ее дочери, как ей представлялось, Надежда Семеновна быстро поменяла свое представление о том, что хорошо для нее самой и для бедной Лики.
Не хочет помогать Борис – найдутся другие. И Надежда Семеновна повернула свое лицо в сторону подруг.
– Значит, вы, девочки, собираетесь найти убийцу моей девочки?
– Да. Мы ее любили. И мы хотим, чтобы справедливость восторжествовала.
– Я тоже этого хочу. Ну что же, тогда я вам все расскажу. Расскажу даже ту правду, о которой не могла рассказать Борису.
И, пригласив девушек в комнату, Надежда Семеновна приступила к рассказу. Пока шло вступление, подруги поглядывали по сторонам. Квартира у Надежды Семеновны была самая обычная – типовая двушка. Немолодой и привыкшей к соседям и инфраструктуре одинокой женщине было тут вполне комфортно и уютно. Ее окружали дорогие ее сердцу любимые мелочи – всякие там кружевные салфеточки, вышитые панно на стенах и, конечно же, фарфор.
Надежда Семеновна давно потеряла мужа. Лика жила отдельно от матери. Но Надежде Семеновне, кажется, это было вполне на руку. Одиночества она не чувствовала. К тому же в квартире была недешевая техника, стены были оклеены новыми шелковыми обоями, а в окнах стояли стеклопакеты. Доходы Надежды Семеновны были вполне достойными.
– Лика мне очень много помогала, особенно в последнее время. Мы и ремонт в квартире сделали, и холодильник с телевизором новые купили. Одним словом, жаловаться не приходилось. Все у нас с Ликой было хорошо. Об одном я Бога молила, чтобы он мужа хорошего для дочери подыскал. А мне бы наследников. Ведь все нажитое надо кому-то оставить. А кому? С кем мне теперь об этом поговорить?
Леся осторожно огляделась вокруг себя. Что там Надежда Семеновна собиралась оставлять своим внукам? Десятка три безделушек, которые любовно были выстроены у нее за стеклом витрины? Впрочем, сама витрина тоже была очень красивой. Леся видела такие в интернет-магазинах и знала, что это производство Испании, цельный массив дорогих пород дерева, и стоят они, пусть даже и самые маленькие, не дешевле пятидесяти тысяч рублей.
– Всю жизнь собирала, всю жизнь копила, а теперь кому все оставить? – донесся до Леси голос Надежды Семеновны. – Ой, девочки, не дай вам бог дожить до такого!