Директор базы произвёл на профессора приятное впечатление, однако, было абсолютно непонятно, почему его звали Иваном Ивановичем? Я боюсь распространяться на эти щекотливые темы, поскольку национальный вопрос в России до конца ещё не решён. И, тем не менее, Виктору Ивановичу показалось, что именно у Ивана Ивановича он может что–нибудь попросить.
— Иван Иванович, мы приехали из Санкт — Петербурга и хотели бы отдохнуть так, чтобы можно было потом вспоминать наш отдых только с хорошей стороны, — начал свою речь Виктор Иванович.
— Да, Виктор Иванович, я Вас прекрасно понимаю, — заметил директор.
— Не могли бы Вы посоветовать нам программу отдыха, — слегка улыбаясь, спросил Виктор Иванович. — Нам были бы весьма полезны Ваши рекомендации.
— А на сколько суток Вы приехали?
— Да пока трудно сказать, но не более, чем до конца недели. Сегодня же среда?!
— А успеете всё посмотреть и отдохнуть? — участливо поинтересовался Иван Иванович.
— А мы уже начали активно отдыхать, — несколько уклонился от прямого ответа Виктор Иванович.
— А, понятно, — сказал и сделал некоторую паузу Иван Иванович. — Ну, я думаю, что надо Вам будет пройти на второй этаж, где вывешены экскурсионные маршруты и где расположена столовая…
— Так, хорошо.
— Ну, а что непонятно будет, можно будет и ещё раз…
— В каком смысле? — решил уточнить Виктор Иванович.
— В смысле, можно будет определиться прямо на месте.
— Понятно. А как насчёт оплаты за коттедж? — поинтересовался Виктор Иванович.
— А, я сделаю Вам небольшую скидочку.
— Благодарю Вас.
— Сейчас можно будет пройти к администратору. Она Вас оформит. А затем в кассу.
На этом и закончилось общение с директором базы, построенной на 700 мест ещё в 1962 г.
*****
Когда Виктор Иванович вернулся в коттедж, молодёжь заканчивала завтрак, а на часах было ровно 12.00. Погода стояла чудесная. На небе были кое–где перистые облака, ярко светило солнце. Ветра практически не было. Кроме пения птиц и где–то далеко–далеко игравшей музыки был слышен дятел, с упорством долбивший соседнюю сосну.
А знаете ли вы, отчего умирают дятлы? От сотрясения мозга! А отчего, например, умер Бальзак? От огурцов. Он слишком много ел огурцов. Эту и другую ценную информацию я узнал от одной экстрасенсши, которая, например, могла стирать ластиком облака. А ещё она умела взрывать облака на небе обычной гранатой. Что интересно, с виду — обычная, даже весьма миловидная дама, а на самом деле — экстрасенс. Правда, некоторые люди более категоричны в своих суждениях, называя просто и точно — дура. И лишь медики знают симптомы шизофрении, которая у всех без исключения людей, так или иначе, проявляется.
В 12.30 троица начала осмотр территории базы отдыха Сокол. Оказалось, что 90 % отдыхающих составляли москвичи и жители области. Селигер был расположен на севере т. н. средней полосы России, что гарантировало комфортную летнюю погоду и мягкую зиму со снегом и лёгкими морозами. Туристический сезон начинался в начале июня, когда семьи с детьми могли приезжать на отдых без особого комфорта и удобств. Как утром выяснилось, в коттедже не работал телевизор на первом этаже, хотя ещё вечером его включали и он даже показывал цветную картинку со звуком. Не подавал никаких признаков жизни и большой холодильник, куда ещё вечером поставили все скоропортящиеся продукты. Двухконфорочная электроплита работала лишь при воткнутом в розетку проводе, режимы не регулировались. Из всех ламп и светильников в каждой комнате работала только одна, да и то ватт на 40 — это максимум. Электрочайник был сломан, но воду ещё кипятил. Кондиционера, разумеется, не было. Два электронагревателя работали примерно, как и электроплита. Они прекрасно нагревали помещение, но включать их, почему–то, не хотелось. Зато кровати и бельё были превосходны. Спать на них было удобно, а одеяла были лёгкими и тёплыми.
Чтобы читатель мог лучше себе представить Селигер, следует взглянуть на любую географическую карту, на которой он обязательно будет отмечен. Озеро Селигер достаточно большое по площади — 165 км 2. Максимальная глубина его — 38 метров, а преобладающие глубины — 6–8 м. На 63 островах, из которых самый большой — остров Хачин, растительность та же, что и на материке. На Хачине шесть населённых пунктов, из которых 5 — действующие деревни. Ох! Не хочется мне давать описание красот Селигера! Если я на 300 страницах попытаюсь выказать всеобщее восхищение мировым наследием, да–да, мировым, т. к. аналогов такой красоты нигде в мире нет, то резко изменится жанр моего романа. Да и среди спонсоров у меня нет ни одной туристической фирмы, раскручивающей тему Селигера… А вот анекдот на эту тему я всё же расскажу.
Дело было в конце 70‑х годов, когда один молодой провинциальный инженер отправился в служебную загранкомандировку, да не просто заграницу, а в Париж. Через неделю, вернувшись домой, его мама ещё с порога стала расспрашивать о впечатлениях от Парижа.
— Ну, сынок, как там? Расскажи, а?!
— Да, мамань! Париж — это!!!
— Ну, ну, сынок?
— Вообщем так, мамань! Привезли нас на эту Эйфелеву х. ню, поднялись мы, на х… бля, на самую верхотуру. И бля на х… — полный п….ц! Налево смотрю — ох. ть не встать, направо — еб. ь колотить, а прямо — ну чтоб твою мать! — сынок рассказывал и активно жестикулировал. — Ой, мамань? А что это Вы плачете, а?
— Обидно, сынок! Красота–то какая?!
О Селигере многие рассказывают примерно также, ну разве что ненормативной лексики бывает побольше.
Пятью метрами ниже коттеджа располагалось одно из двух на базе кафе, рядом с которым находился небольшой рынок. Цены на рынке были Московские, а продавцы фруктов и овощей — граждане «кавказской национальности». Интересный термин в 80‑ых годах придумали советские лингвисты?! Я сколько не думал о том, как может быть национальность кавказской, так и не понял ничего?! Наверное, я — тупой! Была на базаре и рыба. Копчёный угорь шёл по 1200 руб. за кг. Монополия цен была налицо. Походив по торговцам рыбы, ребята купили дыньку на 460 руб. (90 руб. за кг). После того, как дыньку отнесли домой, Виктор Иванович предложил купить билеты на экскурсию в Свято — Ниловскую пустынь. Ценообразование экскурсионных билетов было тайной мадридского двора. Так, например, взрослый билет стоил 180 руб., а детский — 130 руб. Во всём мире существует единая ценовая политика, согласно которой все экскурсанты делятся на: детей и пенсионеров — скидка от 50 до 100 %, инвалидов — скидка 100 %, учащихся — скидка 50 % и всех остальных, т. е. взрослых. Виктор Иванович купил один детский и два взрослых билета.
По пути к дальним двум магазинчикам, расположенным в 500 метрах от въезда на базу, компании случайно повстречался местный юноша, руководивший прокатом лодок и катеров. Вёсельная лодка на час стоила 100 руб., на два часа — 200 руб., на три часа — 300 руб., на сутки — 400 руб. Та же самая лодка, но с подвесным моторчиком в 2,2 л. с. на сутки стоила 2700 руб., с мотором 5 л. с. — 3000 руб., а катер Прогресс или Казанка с мотором 10 л. с. — 4000 руб. В 13.30 дня кроме моторных лодок и водных двухместных велосипедов ничего не было. Взывание к совести или благородству и милосердию юноши также результатов не дало. В итоге, за 10 минут канюченья уболтать юношу на выдачу лодки не удалось, однако он пообещал с утра дать компании вёсельную лодку с правом выбора.
Глава 5. Обед в зелёном кафе
До отправления теплохода Байконур оставалось полтора часа. Имело смысл пообедать. Антон решительно высказался на этот счёт, не оставив никому права выбора.
— Ну, что, это самое, значит, пора идти на обед? — Антон с лёгкой иронией взглянул сначала на Виктора, а затем на Виктора Ивановича.
— Так мы же недавно позавтракали? — удивился Виктор Иванович.
— А, ну да! Тош! А? — отреагировал Виктор.
— Не, ну, это самое, я ведь не настаиваю, — парировал Антон. — Только, это самое, значит, я пойду, а вы — как хотите. Колхоз — дело добровольное.
— От коллектива отрываться не будем. Обедать, так обедать. Да? — заметил без особого энтузиазма Виктор Иванович. — Только, надеюсь, без фанатизма!
— А, ха–ха! — рассмеялся Антон.
Зеленое кафе имело несколько другое название, но почему–то именно так оно ассоциировалось у всех отдыхающих. Зал был отделан светло–зелёным пластиком с вставленными через панель белыми, или даже грязно–белыми из–за вкраплений мраморных жилок панелей. Аккуратные неяркие накладные светильники, прикреплённые к несущей стене вместе с окнами напротив создавали уютную, дружественную атмосферу. Интима в кафе не было из–за простого дизайна и примитивной мебели, но вот лёгкий музыкальный фон и отсутствие посетителей настраивали редких клиентов на хороший аппетит и времяпровождение. Меню изобиловало блюдами, скорыми в приготовлении. Пельмени домашние. И сразу же пять различных способов приготовления: отварные, жареные, со сметаной, с маслом, с бульоном.
— А пельмени из чего? — спросил Антон у официанта.
— Так, а домашние! Из мяса, конечно! — сначала удивился, а затем уверенно выпалил официант. — Будете заказывать?
— А рыбные пельмени есть? — спросил Виктор.
— Тоже будете заказывать? — вежливо спросил Олег — именно так звали официанта.
— Нет, просто интересно. А что ещё есть поесть? — спросил Виктор и положил на стол толстое меню.
— Так, а много чего есть! Водочка, например, есть неплохая, — Олег пытался определить, кто же в этой троице старший, но так и не мог правильно сориентироваться.
— Ладно, — прервал некоторую паузу Виктор Иванович и сделал свой заказ. — Борщ из свежей капусты, яичницу из трёх яиц с жареной картошкой, луком и грибами, с мелко порезанной ветчиной, только яйца чтобы были как в глазунье.
— Понятно, — ответил Олег. — Овощную нарезку надо?
— Можно, только помидорчиков и перчика побольше, а остального поменьше. Да? — Виктор Иванович уже изучил меню и пытался сделать заказ таким образом, чтобы ничего не упустить из вида.
— А хлеба сколько кусочков? — спросил Олег.
— А я буду харчо и пельмени с супом, — вклинился в разговор Антон.
— О! И я — то же, — заметил Виктор.
— И, это самое, значит, ещё пару салатиков, — Антон обвёл приятелей лукавым взглядом и затем спросил, — И, это самое, как его…
— Литр? — с простым наивным взглядом Олег посмотрел на Антона, затем на Виктора Ивановича и опять на Антона.
— Ох, не нравится мне всё это! — ответил Антон.
— А какая водочка у тебя есть? — подключился к разговору Виктор.
— А есть разная, — Олег повернулся к стойке и показал на внушительную выставку–продажу спиртных напитков.
— Ладно, давай литр Стандарта, — принял решение Виктор Иванович.
— Ох, не рекомендую я вам стандарт. Лучше возьмите бриллиант. Цена та же, зато пьётся…, — Олег закатил глаза к потолку и изобразил на лице такую приторно–сладкую улыбку, что троица единогласно согласилась. — А запивать, чем будете? Минералочкой, соком, кампотиком?
— А, минералка какая есть? — спросил Виктор Иванович.
— Так, а разная есть. Есть и Аква, есть и наша местная, …
— Давай, значит, Пепси. Да? — Виктор Иванович вопросительно посмотрел на Антона с Виктором. Оба кивнули в знак согласия. — Литр.
— Или три по 0,6? — спросил Олег.
— Литр, — снова сказал Виктор Иванович.
— И сока принеси какого–нибудь хорошего, — добавил Виктор.
— Какого? Томатного, апельсинового, виноградного? — Олег улыбался так, словно был самой невинностью.
— Яблочного, литр, — сказал Виктор. — И давай там пошустри, а то мы через час отплываем. Понял?
— А водку и селёдку можно нести уже сейчас, — вдогонку добавил Антон.
— Так, а селёдку тоже? — удивился Олег.
— Да, нет, это я так, в шутку, — рассмеялся Антон.
— А, понял, подыграл ему Олег и ушёл исполнять заказ.
Приготовлено было всё примерно за час. Нельзя сказать, что было очень вкусно или просто плохо, но пельмени и Виктору и Антону очень понравились. Водка легла на закуску легко. И 1800 руб. за обед — именно столько скомандовал Олег — нисколько не удивили Антона, оплатившего общий счёт.
Глава 6. Свято — Ниловская пустынь
В 14.45 экскурсионный речной теплоход Байконур причалил к базе отдыха Сокол. Троица петербуржцев только–только закончила дневную трапезу в зелёном кафе и неспешно отправилась к теплоходу.
Торопиться вовсе не следовало, поскольку стоянка была не менее 5 минут, а идти спокойным шагом было максимум 2 минуты. Вдруг Виктор Иванович увидел девицу в белых брюках, спешащую к дальним магазинам. Почему–то он решил, что она идёт к теплоходу, и, соответственно, все трое отправились за ней. Идти было не просто, водочка давала о себе знать. Всем троим было неясно, зачем надо идти с такой большой скоростью? Через 7–8 минут гонки за девушкой в белом компания оказалась среди небольшой толпы, ожидавшей на площади у двух магазинчиков прихода теплохода.
Всего по Селигеру ходит несколько абсолютно одинаковых пассажирских теплоходов, но лишь два из них следуют по маршруту г. Осташков — база отдыха Сокол — остров Городомля — Нилова Пустынь и т. д.
Двухпалубный речной теплоход с осадкой чуть более метра носом заходит на берег, спускает трап, пассажиры сходят и заходят. Затем трап поднимается, даётся задний ход, разворот и вперёд. Два дизельных двигателя по 150 л. с. каждый за час работы расходуют при скорости 10 узлов около 20 литров солярки. Просто, дёшево и удобно. 15 сентября озёрная навигация сворачивается, т. к. осенью на Селигере делать особенно нечего. Да и начинается она лишь после майских праздников. Хороших, современных катеров на озере практически нет. Рыбу промышленным способом уже давно не ловят, т. к. рыбаки–туристы, которых летом и зимой здесь видимо–невидимо, рыбу–то и извели. Практически не водится теперь на Селигере угорь. Всё, что продаётся под брэндом Селигерский угорь — есть ничто иное, как угорь, выловленный с озера Стерж. В близлежащих Верхневолжских озёрах, где туристов чуть меньше, рыбы чуть больше, хотя природа ничем не отличается от той, что на Селигере.
Экскурсовод, вероятнее всего — одинокая, страдающая манией величия словоохотливая бабуля, не умолкала в течение 4-ёх часов всей экскурсии. На теплоходе было 2 палубы. На верхней, открытой, под навесом, расположились петербуржцы. Виктор с Антоном не знали чем себя занять. Ни бутылочное отечественного производства пиво с чипсами, ни тщетные поиски девиц–экскурсанточек не могли улучшить настроения, омрачённого нудными рассказами профессора, который и на теплоходе говорил о вещах, приводивших в смятение ребят. Они знали прозорливого и всезнающего проктолога как исследователя человеческих поп, но кто бы мог подумать, что об этом можно говорить часами, сутками?!
— Эх! Сейчас бы удочку, да поблеснить бы, — мечтательно произнёс Виктор, глядя на многочисленных рыбаков, мимо которых шёл теплоход.
— Особенно часто проктит поражает заядлых рыбаков и охотников, а также автомобилистов, — неожиданно вдруг заметил Виктор Иванович.
— А что такое проктит? Тоже бяка, связанная с жопой? — спросил Виктор.
— Проктит, парапроктит — это болезнь, встречающаяся в основном у мужчин …, — начал, было, рассказ Виктор Иванович, но его перебил Антон.
— А можно об этом чуть позже, а? Честное слово, надоело, об одном и том же и так подробно! — возмутился Антон.
— Ладно, слушайте тогда про Селигер, — с обидой заметил Виктор Иванович.
— Да уж лучше про эту хуету, чем про всякие страшилки с жопами и пиз…и! — сказал Антон и пошел на корму теплохода, где гулко ревели двигатели и оттого народа практически не было.
Виктор Иванович смотрел вдаль и мысленно про себя отмечал загадочность русской души. На Западе из Селигера давно бы сделали международный курорт, а в России эти места не только не развивают, но и элементарно засирают. Дикая красота прибрежных лесов всюду нарушена мусором и следами порубленных или полусожженных деревьев. Остатки всякой гадости и следы человеческого пребывания коробили ранимую профессорскую душу. Было больно и обидно оттого, что никто не хотел ничего делать. На рынке торговали азербайджанцы, а те, которые предоставляли примитивные прокатные лодки небогатым туристам, баньки или мопеды — хотели в одночасье стать миллионерами. Об этом и о том, что ждёт великую Россию в обозримом будущем, думал Виктор Иванович.
Так, под лёгкий ветерок, прекрасный пейзаж, однотонный трёп экскурсовода в полупьяном мозгу профессора–проктолога возникал рой мыслей, каждая из которых могла бы лечь в основу прекрасного сюжета к сценарию кинофильма, спектакля или, быть может, даже целого романа.
Слева по борту, примерно в километре от теплохода, появился большой, красивый монастырь. Виктор Иванович начал вслушиваться в скрипучий голос экскурсовода, сообщавший пассажирам следующую информацию.
Нилова пустынь, (Ниловская), мужской монастырь на острове озера Селигера, Осташков НИЛО — СТОЛОБЕНСКАЯ ПУСТЫНЬ в честь Святого Богоявления. Мужской общежительный монастырь. Находится на острове Столобный (или Столобное) и частью на полуострове Светлица озера Селигер, в пяти километрах севернее г. Осташкова.