С этими словами он вытащил из кармана фляжку.
– Вот стаканчик один, вы первый хлебните.
Я трясся от холода, как больной поросенок, глоток коньяка оказался очень кстати. Поэтому я поднес к губам холодный край «фужера», вдохнул аромат напитка, пригубил… Все завертелось вокруг, и я увидел прямо перед собой плохо обструганные доски, неровно покрытые белой краской.
Глава 29
– Ваня, – раздался знакомый голос, – эй, открой глазки, спящий царевич.
Я с трудом разлепил веки и застонал.
– Что? Плохо? – озабоченно поинтересовался голос.
– Качает.
– Кто?
– Не знаю. Кровать раскачивается.
– Нет, все нормально, тебе это кажется.
Кое-как я повернул голову и увидел Нору, как всегда восседавшую в инвалидном кресле. Дурнота мигом прошла.
– Я в Москве?
– Нет, в Праге.
– Но… вы здесь… каким образом?
– Позволь тебе напомнить, что человечество давно изобрело самолеты, – съехидничала Элеонора. – Сел в «Боинг» – и ту-ту, до Чехии рукой подать. Знаешь, где Кока с Николеттой?
– Уехали омолаживаться в место под названием Горская Банница, к бабке Катарине. Что со мной?
– Все нормально, спи, – ответил из тумана другой, не менее знакомый голос.
Я повернул свинцово-тяжелую голову и сквозь частую черную сетку, скачущую перед глазами, узрел Максима.
– Макс! Ты!
– Ага.
– Но как ты здесь очутился? Зачем?
– Должен же кто-то сопровождать Нору, – фыркнул друг, – спи, потом побалакаем.
– Не хочу, я выспался.
– Эй, – позвал Макс, – идите сюда.
Слева материализовалась девушка в белом халате, она откинула одеяло, я почувствовал легкий укол и провалился в темноту.
Следующее пробуждение опять пришлось на утро. На этот раз в палате никого не было. Я встал, нацепил халат, хотел выйти в коридор, но в этот самый момент дверь распахнулась и в комнату вкатилась Нора.
– А поутру она опять улыбалась в окошке своем, как всегда, и из лейки ее струилась вода, – неожиданно сказала хозяйка.
– Вы о чем? – попятился я.
Элеонора подрулила к столу, на котором высился букет цветов.
– Во времена моей молодости была популярна песенка про женщину, которую пытался убить муж, – пояснила хозяйка, – уж он старался вовсю: и топил ее, и жег, и с восьмого этажа бросал, и под поезд кидал, ан нет, «а поутру она опять улыбалась в окошке своем, как всегда, и из лейки ее струилась вода!». Понимаешь, дамочка разводила цветочки, поливала их целыми днями, чем бесила супруга. Ну прямо как ты.
– Я?! Нора, это же несправедливо! Во-первых, я не имею мужа, то есть жены, во-вторых, не развожу цветы, в-третьих, меня никто не хотел убить!
Элеонора вытащила из недр кресла свое невероятное курево, папиросы «Беломорканал», и усмехнулась.
– Ладно, с первыми двумя доводами я согласна, но вот насчет третьего… Ваня, ты спрашивал себя, почему оказался в больнице?
– Стыдно признаться, – кивнул я, – упал в обморок, словно истеричная барышня. Надеюсь, Стриженов не сбежал? Он ведь, по условиям пари, не имел на это права.
– Еще как… – начала было Нора, но тут в комнату вошел Макс и возмутился:
– Ведь я просил без меня не начинать.
– Молчу, как тумба, – сообщила Нора.
Макс покачал головой:
– Сладкая парочка!
– Кабы не я, твоему Петеру вовеки не разобраться, – взлетела ракетой Нора, – я все узнала. Я, сидя в Москве, а не он – здесь!
– Вы о чем? – насторожился я.
Максим открыл дверь.
– Петер, входи.
В палату ввалился довольно толстый дядька.
– Привет, – с легким акцентом сказал он.
– Знакомься, – буркнул Макс, – Петер Гонза, мой коллега, работает в Праге, в том же ведомстве, что и я. Когда-то мы вместе учились в академии.
– Замечательное время, – вздохнул Петер, – первое слово, которое я узнал по-русски, было «водка», потом «девочки», затем «место происшествия». Жаль, теперь практики особой нет. Забывать лексику начал.
– Вот начнем беседовать, и все вспомнишь, – пообещал Макс, потом он снова повернулся ко мне: – Это не допрос, а дружеский треп.
– Ладно, – не слишком понимая, что к чему, ответил я.
– Буду говорить первой, – разозлилась Нора.
– Нет, – не согласился Макс, – все, внимание! Ваня, садись на кровать, Петер иди в кресло. Итак, историю про пари все знают, повторяться не буду. Начну свой рассказ с характеристики Стриженова. Господь наградил Михаила талантом актера, однако, оказавшись на сцене, Стриженов терялся, забывал текст и выглядел очень бледно. Он быстро понял, что карьеры на актерском поприще не сделает никогда, и ушел из театра.
Но вот парадокс, полностью провалившись как лицедей, в обычной жизни Стриженов умел великолепно притворяться. Он обладал феерической фантазией и редким талантом убеждать других.
– Да, – кивнул я, – почти все опрошенные мной говорили: не хотел давать ему денег, а все-таки дал.
– Именно так, – кивнул Макс. – А еще он магнетически действует на окружающих, и первое время, пока человек не понимает, что представляет собой Стриженов, он обожает Михаила. Вот Мишенька и пользовался этим даром в хвост и гриву. Работать он не собирался, пристроился для вида на фирму, ездил по домам с поздравлениями, но на самом деле жил за счет женщин, имел трех жен и умело лавировал между ними. Некоторое время супруги ничего не подозревали и искренне считали, будто их сокровище часто ездит в командировки. Но сколь веревочке ни виться, а кончик будет. Стриженов очутился на зоне. Кстати, мне сейчас не хочется мазать Михаила одной черной краской. Да, он лгун, фантазер, лентяй, бабник и очень нечистоплотен в денежных вопросах, но у него добрая душа. Заболевшего Митрофана Стриженов считал другом и, не боясь заразиться туберкулезом, ухаживал за приятелем, не ожидая никакой награды. Весть о деньгах Сергея Кольского явилась для него полной неожиданностью. Еще Михаил любил Лиду, или ему казалось, что он испытывает к Московской светлые чувства. Приехав в Ковальск, Миша сначала не пошел к бывшей жене, решил не мешать чужому счастью и прибег к ее услугам, только когда стал искать общак. Сейчас он говорит, – вздохнул Петер, – что задумал получить деньги только для того, чтобы уехать с Лидой в тихое место, хотел быть рядом с любимой.
– Врет, – покачал я головой. – Впрочем, Московская тоже мастер художественного свиста. Такую мне историю вначале спела про сводных сестру и братика, с подробностями, о маме, папе, службе в армии, раз пять подчеркнула, что она ни в коем случае не является бывшей женой Стриженова. И ведь как убедительно врала! Целый роман сочинила. Самое интересное, что я ей поверил. Зачем она так старалась и придумывала небылицы?
– Вы уже сами ответили на свой вопрос, – пожал плечами Петер, – она хотела, чтобы вы ей поверили. Лиде, скрывшей от мужа первый брак, пришло в голову, что пусть уж лучше Михаила сочтут ее братом. А еще ей хотелось, чтобы Стриженова увезли из Ковальска куда подальше. Поэтому она сначала лгала, потом сообщила, что Михаил поехал к Карелии, затем, когда вы ее прижали, рассказала правду и предложила помочь его отыскать. Поймите, Лиде надо было избавиться от Михаила на пару недель, она с мужем и правда собралась в Израиль, а туда Стриженову будет трудно попасть. Израильтяне, напуганные террором, тщательно следят за безопасностью страны.
– Может, он и впрямь любил Лиду, – вздохнул я, – ведь рассказал же ей про общак.
– Думаю, дело в ином, – влезла Нора, – страсть тут ни при чем, один расчет. Михаил предполагал, что, услыхав про сумасшедшие деньги, Московская начнет ему активно помогать, расспрашивать Свету, лезть к той в душу.
– Ладно, едем дальше, – кивнул Макс. – Миша пытается найти тайник, но у него это не получается. Парень постоянно мотается по маршруту Москва – Ковальск. Стриженов ведет одновременно поиски и в столице России, и в Чехии, медленно, очень медленно он приближается к цели. И тут на него выходит Павел Ковригин с предложением поиграть в прятки. Стриженов и раньше выполнял для Павла кое-какие поручения, поэтому Ковригин и предложил ему работу. Стриженову постоянно нужны деньги, сумма, которую заплатит в случае выигрыша Ковригин, вполне его устраивает, а дело кажется ему ерундовым. Подумаешь, пересидеть в убежище и получить доллары! Стриженов ни на секунду не сомневается в том, что сумеет спрятаться, а когда Ковригин говорит: «Хорошо, вот только определимся с городом, где развернется игра», Михаил моментально просчитывает ситуацию и предлагает Ковальск. Хитрый Стриженов, почти подобравшийся к деньгам Сергея, думает, что он убьет двух зайцев разом. Затаится в укромном местечке, получит баксы от Ковригина, а потом, опустошив кубышку Кольского, уедет вместе с Московской прочь.
Ковригин соглашается, и игра в прятки стартует. Пока понятно?
– Да, – кивнул я.
– Хорошо, – потер руки Макс, – теперь заедем с другой стороны. Пару слов о Кольском.
– Да, – кивнул я.
– Хорошо, – потер руки Макс, – теперь заедем с другой стороны. Пару слов о Кольском.
Сергей – безжалостный бандит. Внешне он похож на мальчика из профессорской семьи и, что интересно, на самом деле им является. В детстве Сергей ходил в музыкальную школу, читал хорошие книги, он умеет себя вести и совершенно не похож на отморозка, но у этого благообразного типа черная душа, расчетливая, хитрая, циничная. Знаете, чем занималась банда Сергея? Каким образом он сколотил немалый капитал до того, как стать легальным бизнесменом?
– Нет, – сказал я.
– Сергей торговал женщинами, – объяснил Макс, – вывозил за рубеж девушек в гарем, под заказ.
– Это как? – удивился я.
Нора закурила.
– Очень просто. Ему сообщали: нужна блондинка, глаза карие, размер бюста четвертый, знание английского, ну и так далее. Кольский находил кандидатуру и «отправлял» заказчику. Стоимость одной девушки могла доходить до сорока тысяч долларов.
– Так дорого, почему?
– Имей в виду, это были не украинки, не молдаванки, не проститутки, готовые на все, – пояснил Макс, – а девочки из хороших семей, часто девственницы.
– Как же он их уговаривал?
– Трудно ему приходилось, – вздохнул Макс, – сначала ребята Сергея намечали жертву, ходили по тусовкам, таскались по дискотекам, кино, посещали элитные институты. Когда объект был найден, события разворачивались трагично. Девушку похищали, причем делали это виртуозно, так, что у родителей не оставалось никаких сомнений, что их дочь погибла, ну, допустим в ДТП.
Из искореженной машины на глазах обезумевшей от горя матери вытаскивали труп в знакомой одежде с драгоценностями жертвы. Сумочка, документы, деньги – все было на месте. Несчастную хоронили, как правило, в закрытом гробу, и никто не предполагал, что в домовине лежит никому не нужная проститутка из принадлежавшего все тому же Сергею массажного салона, а дочь в это время мучается в гареме в какой-нибудь арабской стране. Было четко отработано все: канал вывоза, документы, в Сергее пропал гениальный режиссер, каждый спектакль имел успех.
Но спустя некоторое время Кольский понял, что ему нужно сворачивать свой бизнес. Он попытался заработать, организуя турагентство, что, учитывая его прежний опыт, было нетрудно. Однако, кое-кто из бывших компаньонов, лишившись заработка, начал наседать на Кольского. И тогда он поставил последний спектакль на российской сцене. Организовал свои похороны, а сам уехал вместе с любимой девушкой Леной. Стал Иржи Вондрачковым, женился на Лене и начал жить не тужить, тайком владея лазней.
– Почему он выбрал Ковальск, – спросил я, – а не Лондон или Париж?
Петер улыбнулся:
– Хороший вопрос. Кольский не владеет иностранными языками, в Ковальске же много русских. В этом городе из-за обилия туристов никогда не удивляются новичкам. Кроме того, здесь есть минеральная вода, а у Сергея больной желудок. В Ковальске Иржи Вондрачков ничем не выделяется, три четверти местных жителей чехов имеют русских жен. Еще Кольский не хотел жить в огромном городе. Сергей, как это ни странно, устал, он мечтал о тишине, покое, размеренном буржуазном существовании. И первое время он был доволен: его не ищут, деньги спрятаны. Основная часть на счетах в банках, «маленькая» сумма в триста тысяч баксов в тайнике, куда можно легко запустить руку.
Может, все и шло бы так же хорошо, да только Света доставляла ему неприятности. Девушку пришлось взять с собой. Глупая, болтливая, она знала лишь одно – у Сергея есть деньги, триста тысяч. Об общаке ей не рассказали, еще Света была в курсе, где хранится кубышка, она могла ею воспользоваться.
– Эй, – остановил я Петера, – погоди. А за каким чертом Кольский прихватил с собой подругу жены? Понимаю: Лена наврала ему про то, что Света ее сестра, но теперь, когда я немного знаю о характере Кольского, не верю, чтобы он принял эту байку за правду?
– Ваня, не горячись, – сказала Нора, – Светлана – сестра Сергея, родная.
– Как? – подскочил я.
– Так, – ухмыльнулся Макс, – она еще тот экземпляр, полная идиотка, но Сергей не мог оставить ее дома, все-таки у него тоже есть привязанности. Не захотел обречь сестричку на нищету и прихватил ее с собой, велев вести себя тихо и не выпендриваться.
– Но Лена мне сказала… – ошарашенно начал я.
– Она тебе наврала с три короба, – перебил меня Макс. – Впрочем, Сергей жил в Ковальске под именем Иржи, он не мог иметь русскую сестру, вот и пришлось выдать за подругу Лены.
– Но почему Лена мне рассказала про общак и упомянула имя Сергея Кольского?
– Ну-у, – протянул Макс, – сначала ее напугало известие о смерти Светланы, наперсницы и подружки. Про общак она тебе случайно проговорилась. Потом опомнилась, начала врать и велела тебе прийти к ней в одиннадцать вечера, знаешь зачем?
– Ну… Хотела сообщить мне координаты Михаила.
– Думаю, тебя ждал бы черный пластиковый мешок, – сказал Петер. – Лена сглупила, а Сергей бы мигом устранил проблему.
– Вот почему Иржи постоянно ходил к Свете, – догадался я, – а еще соседка видела, как муж Лены обнимает ее, и по городку пошли гулять сплетни. Но по какой причине Сергей терпел Мишу, любовника Светы?
Петер почесал в затылке.
– А он ничего не знал. Бабы такие хитрые, прямо мартышки. Уж не знаю, как у вас в России, а у нас чешки любого парня вокруг пальца обведут. Сергей, прикидываясь Иржи, старался поменьше маячить на людях.
– Да, – кивнул я, – нелюдимый бирюк, заставлял жену в кафе ломаться, так о нем говорят.
– В лазню он не ходил, – продолжал Петер, – Лена мужу минералку домой приносила. Поэтому до поры до времени сплетни до Сергея не доходили, а Лена со Светой действовали по своему разумению. Светочка давала Мише деньги, чем только стимулировала негодяя на дальнейшие поиски захоронки. Лена не одобряла подругу, но не выдавала ее мужу. Света совсем потеряла голову и дала Стриженову двадцать тысяч долларов.
Именно в этот момент Михаил докопался до истории с Ириной Леонидовной, поехал к ней и попытался убедить ее вместе шантажировать Сергея. Кстати, про Ирину ему тоже Света рассказала. Но Ирина Леонидовна обо всем доложила «сыну». Кольский видел Стриженова несколько раз и по непонятной причине, чисто интуитивно, заподозрил его. По дороге в Ковальск Сергей звонит в Москву одному из своих верных людей, посвященному во все его аферы, высокому чину в МВД, который много раз помогал Кольскому. Этот человек знает, что Сергей жив, и готов опять оказать ему услугу.
Кольский узнает: Митрофан и Стриженов были на зоне в одном отряде. Звериное чутье, благодаря которому Сергей не раз выходил сухим из воды, и сейчас его не подвело. Именно поэтому он и попросил мента узнать о людях, с которыми Митрофан сталкивался в заключении.
Так обстояли дела до появления в Ковальске Ивана Павловича. Дальнейшие события напоминают гангстерский триллер.
Сергей, и без того обозленный ситуацией с Ириной Леонидовной, идет к тайнику, обнаруживает крупную недостачу и устраивает жене допрос с пристрастием. Та сначала молчит, но потом, видя, что муж перестает владеть собой, рассказывает ему про Свету и Михаила. Разыгрывается дикий скандал, который многие в лазне услышали.
Сергей просто вне себя. Его обманули – и кто! Жена с сестрой. Всю ночь Кольский ворочался в кровати. Спокойной жизни пришел конец. Утром он наконец задремал и проснулся от стука входной двери. В «Маркони» прибежала Света. Сергей подслушал разговор жены с сестрой и понял: бабы не сделали никаких выводов. Света продолжает встречаться с Михаилом, а Лена собирается ее покрывать. Это было последней каплей.
Кольский понимает, что медлить нельзя. Светлана влюблена до одури в Стриженова, а того интересуют лишь деньги. Еще Сергей боится, что Лена растрепала Свете про общак и счета в Швейцарии. И вообще, обе бабы слишком много знают, в частности, о том, кто такой в действительности Иржи Вондрачков. Есть ли у вас сомнения в том, как поступил Кольский в этом случае?
– Никаких, – ожила Нора. – Сначала он позвонил Свете на работу и велел прийти домой, потом ее убил и старательно инсценировал суицид. Причем обставил все очень хитро. Поставил свою машину в сервис и все время крутился на глазах у рабочих: пил кофе, следил за ремонтом «Шкоды». Отлучился лишь на очень короткий срок, в туалет.
– В санузле есть окно, – подхватил Петер, – а до дома Светы проходными дворами пять минут. Сделал дело – и назад.
– Но, – возразил я, – все было не так! Катя, та самая, которую сбил мотоцикл, рассказала мне, что она слышала со своего балкона, как Михаил требовал деньги у Светы. Это он ее убил!
– Нет, Ваня, – покачала головой Нора, – ошибочка вышла, я, пока ты спал, диктофон внимательно послушала. Ты совершил две фатальные ошибки. Первую, когда забыл, о чем говорила Катя. А она, рассказав про встречу Стриженова и Светланы, добавила: «Михаил ушел, я видела его с балкона, ему на смену притопал Иржи». Вот так! Катя являлась бесценным свидетелем, она единственная знала точно, что Вондрачков был у Светланы. Не будь она такой жадной, могла бы остаться в живых.