Зося знал, что она замужем за известным бизнесменом, и, увидев ее, постарался пройти незамеченным. Но Ирка, умница и душа любой компании, его увидела и тут же вцепилась в него мертвой хваткой.
— Зоська, — укоряла она его тогда, затащив в кафе. — Прекрати жалеть себя! Нужно жить, понимаешь?!
— Понимаю… — вяло отвечал он ей. — Но ничего не получается. Ты вон, глянь, какая! Прямо светишься вся! А помнишь, как мечтали?
— Все я помню, — перебила она его. — И я свои мечты почти все осуществила. И институт закончила, и замуж вышла за любимого человека, и в деле вместе с ним кручусь, а вот ты…
Она несколько минут пристально его разглядывала и вдруг предложила:
— А что, Зоська, хочешь работать у нас?
— Как это? — вытаращил он на нее глаза.
— А очень просто. Станешь при мне вроде секретаря. Начнем с мелких поручений, а там посмотрим…
Иринину идею Сергей Алексеевич не поддержал. Смерив оценивающим взглядом потрепанный гардероб Зоси, он отрицательно покачал головой и указал ему на дверь. Но не тут-то было! Ирка проявила настойчивость и в конце концов добилась своего — Зосю приняли на должность курьера.
Ох и тяжело ему было на первых порах вливаться в отчаянный ритм работы на фирме. Он слышал шепот за своей спиной, натыкался на откровенно насмешливые взгляды, но, чувствуя Иринину поддержку, все выше и выше поднимал голову.
— Я же говорила, что не все потеряно! — радостно воскликнула Ирина, когда он с первой своей зарплаты, более чем приличной, принес ей букет роз. — Мы еще из тебя такого человека сделаем!
— Спасибо тебе, Иринка! — прошептал он тогда своей школьной подружке. — Ты такая!..
— Да ладно тебе, Зоська! — захохотала она, заметив, как он расчувствовался. — Надо просто жить!!!
Но пожить ей не пришлось. Страшный диагноз, поставленный врачами, за три месяца превратил ее в еле узнаваемую тень той, какой она была прежде.
Зося запереживал. Та жизнь, к которой он так быстро привык, могла вдруг закончиться вместе с ее смертью, а ему этого ох как не хотелось.
Но счастливой звезде его не суждено было закатиться в то время. Сергей, поначалу принявший его появление на фирме в штыки, вдруг проникся к нему уважением и приблизил настолько, что Зося стал едва ли не самым доверенным ему человеком.
Надо отдать ему должное — Зося трудился как вол. С утра до ночи он носился по городу с поручениями, и они день ото дня становились серьезнее.
И все бы так и продолжалось, если бы не она!..
— Э-эх, Аленька, Аленька! — горестно пробормотал Зося, сворачивая на свою улицу. — Если бы ты только могла знать!!!
Алька не знала. Более того, она даже не замечала его рядом с собой. Отдавая распоряжения — а он с некоторых пор стал у нее в прямом подчинении, — она не поднимала глаз от бумаг. Все его знаки внимания оставались ею незамеченными. Ну а уж когда она стала пассией босса, то тут Зося и совсем сник. Это не могло не сказаться и на его работе. Алевтина, сама привыкшая трудиться с полной отдачей, принялась роптать, а со временем и откровенно требовать его отстранения от дел за халатное отношение. Но Сергей и тут его оставил. Кто знает почему, то ли память о школьной дружбе его покойной жены и Зоси, то ли еще какая причина имелась, но факт оставался фактом — Зося по-прежнему работал.
А Алевтина… Алевтина перестала его замечать вовсе. Сняв с него ряд обязанностей, она оставила ему самые отвратительные, самые гнусные, на его взгляд, поручения.
— Зная твою сущность и умение поканючить, я не нашла никого, кто мог бы лучше тебя съездить и напомнить о долге… — как всегда, не поднимая глаз, отдавала она распоряжения.
Зося скрипел зубами, нарочито шумно двигал стульями, дабы привлечь внимание, но все безрезультатно. Как мужчина он для нее не существовал.
А ведь он мог быть для нее полезен, ох как мог!
«А если бы сейчас она попросила у тебя помощи? — всплыл вдруг из ниоткуда немой вопрос. — Что тогда?»
— Что тогда, что тогда… — Забормотал вслух Зося, паркуя машину на стоянке под окнами квартиры, где он жил. — Раньше надо было думать, вот что!..
Но думая, что убедил себя, он просчитался. Лежа в кровати, он метался из стороны в сторону, пытаясь избавиться от навязчивого миража, но безрезультатно. Воображение услужливо выдвигало на передний план видение обнаженной Алевтины, протягивающей к нему руки в покаянном жесте.
Зося смотрел на ее белую в голубых прожилках грудь, трогал ее нежную кожу, пропускал сквозь пальцы рук ее шелковистые волосы, и все, что вне этого, переставало для него существовать. Алевтина была такой нежной, податливой, так стонала от удовольствия и умоляла о прощении. От былой надменности и холодности не осталось и следа. Она вся принадлежала ему, от кончиков пальцев на точеных ножках до ее сексуальной родинки над верхней губой.
— Прости меня, Зосечка. Помоги мне… — умоляла она, выгибая спину и прижимаясь к нему. — Люби меня! Прошу, люби меня!..
Зося протяжно застонал и… проснулся.
Настенные часы, подарок отцу к какой-то годовщине Октябрьской революции, монотонно размахивали маятником, попутно отзвонив три часа ночи.
Ошалело поведя глазами по сторонам и увидев, что он, как и прежде, в своей собственной спальне и по-прежнему один, Зося скрипнул зубами в бессильной ярости и резко подскочил на кровати.
— Сука, — еле слышно прошептал он, потирая ноющие виски. — Всю жизнь мне испортила! Сука!
Он вытянул вперед правую руку. Пальцы на ней подрагивали от только что пережитого во сне волнения. Ах, если бы это только могло быть наяву! Этот сон был настолько реален, настолько осязаем, ему казалось — вокруг еще витает запах ее кожи и аромат ее духов. Вспомнив, как нежна была во сне ее плоть, Зося вновь застонал и, обхватив голову руками… заплакал.
— Я на все согласен, лишь бы ты… — всхлипывал он, не боясь, что его может услышать мать, спящая в соседней комнате. — Я все для тебя сделаю… Ведь я все знаю, а чего не знаю — догадываюсь… Я все могу для тебя сделать…
«Так сделай! — подстегнуло его что-то изнутри. — Сделай хоть раз в жизни что-то стоящее!»
Мгновенно оборвав всхлипывания и причитания, Зося вытер лицо пододеяльником, высморкался прямо в него же и, протянув все еще подрагивающую руку к прикроватной тумбочке, взял телефон…
Глава 29
Телефонный звонок застал их полураздетых на том же самом месте, где они в изнеможении уснули.
— Кто это может быть?! — подскочил с пола Денис, больно стукнувшись об угол книжного шкафа головой. — О черт! Теснотища в этой квартире!
— Выбирать не приходится, — хрипло ответила Алька, поднимаясь и пытаясь спросонья уловить, из какого угла исходит требовательный перезвон. — Надо было окна сначала занавесить, а не заниматься непонятно чем.
— Почему непонятно чем? — совершенно искренне изумился Денис, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь предмет своего туалета. — По-моему, все как раз понятно. Ты сама…
— Ладно, хватит попусту трепаться. Лучше окна занавесь чем-нибудь, — резко оборвала его Алька. — Откуда же он звонит?..
Она встала и, осторожно продвигаясь в темноте, пошла на звук. Ночной абонент был настойчив. Споткнувшись пару раз обо что-то, Алька все же с третьей попытки поймала норовившую выскользнуть из рук трубку и еле слышно произнесла:
— Алло…
Денис, к этому времени успевший схватить плед с дивана и занавесить им окно, щелкнул выключателем и, отчаянно щурясь от яркого света, с напряженным вниманием принялся разглядывать стоящую с телефонной трубкой Альку.
Она молчала. Было совершенно непонятно, что и кого она слушает. Он было совсем подумал, что кто-то нечаянно ошибся номером, но тут она еле слышно сказала:
— Нет, этого делать не следует. — И после паузы: — Нет, и этого тоже.
— Кто звонит? — еле слышно спросил Денис, подойдя поближе.
— Не звони, — ответила она не ему. — Нет… Сообщу…
Весь этот диалог занял не более трех минут. Положив трубку на рычаг, она подняла на него глаза и с вызовом спросила:
— Что ты хотел знать?
— Кто звонил? — повторил свой вопрос Денис, не забывая скользить глазами по ее фигуре.
— Поясняю, — Алька подняла руки, поправила разметавшиеся волосы, давая ему возможность насладиться видом каждого изгиба ее фигуры. — Звонил мужчина, спрашивал мою знакомую, в чьей квартире мы с тобой остановились, и собирался звонить еще раз. Я постаралась ему объяснить, что ее нет и звонить не нужно, поскольку будет она не скоро. И все…
— И все?.. — машинально повторил он, не отводя глаз.
— Все, мой дорогой. — Алька понимающе хмыкнула, перехватив его взгляд, и, направляясь в ванную, добавила: — Кстати, проделай с окнами в кухне то же самое, я хочу что-нибудь съесть…
— Я не прочь бы съесть тебя, — ворчливо произнес Денис, следуя за ней и пытаясь схватить за талию.
— И все?.. — машинально повторил он, не отводя глаз.
— Все, мой дорогой. — Алька понимающе хмыкнула, перехватив его взгляд, и, направляясь в ванную, добавила: — Кстати, проделай с окнами в кухне то же самое, я хочу что-нибудь съесть…
— Я не прочь бы съесть тебя, — ворчливо произнес Денис, следуя за ней и пытаясь схватить за талию.
Алька резко остановилась, отчего он едва не налетел на нее, подняла на него глаза и с плохо скрываемым раздражением произнесла:
— Обойдешься! Хорошего понемногу. Развлеклись — и хватит. Нужно приниматься за дела. А теперь сделай то, о чем я тебя прошу.
Она скрылась за дверью в ванной, и вскоре до него донесся шум льющейся воды. Денис чертыхнулся, вернулся в комнату и, порывшись в ящиках платяного шкафа, достал верблюжье одеяло. Через несколько минут оно плотно прикрыло кухонное окно, и Денис смог наконец включить там свет.
Кухонька была маленькой и чистенькой. Пара навесных шкафов, мойка, рабочий и обеденный столы и мягкая угловая скамья с нависающими над ней плетьми традесканции.
Ополоснув чайник и налив в него воды, он поставил его на газ, сел в самый угол и прислушался к звукам в ванной. Представив Альку под струями душа, в клочьях пены, медленно сползающих по ее стройному телу, он почувствовал, что снова возбуждается. Ему очень хотелось к ней сейчас присоединиться, но, не единожды столкнувшись с непредсказуемостью ее нрава, он поостерегся.
Вытянув ноги под столом, он принялся поигрывать маленькой китайской зажигалкой, одновременно пытаясь справиться с тревожным чувством неизвестности, забрезжившим на горизонте. И его не столько расстроила резкая смена настроения Альки, начавшаяся страстным порывом и закончившаяся отстраненной холодностью, сколько то, что она солгала.
Денис мог поклясться на Библии, что слышал голос, звучавший с того конца провода. Голос женщины…
Глава 30
Безоблачное небо полудня вдруг ни с того ни с сего начало хмуриться, норовя обрушить на расслабившихся горожан новую порцию холодного душа.
Алька вышла из машины, заперла дверь и, проводив взглядом Дениса, спешащего по тротуару в сторону проходной фармацевтической фабрики, пошла в противоположную сторону.
Сегодня они решили немного понаблюдать. Что им это даст, на какие неведомые пути-дорожки выведет, они себе не представляли. Но начинать с чего-то нужно. Вот, посовещавшись, и решили понаблюдать немного за тем местом, где парни в красивых синих комбинезонах день ото дня преумножают капитал дяди Сережи.
Фабрика располагалась за городом, километрах в десяти от основной автомагистрали. Городские власти поначалу недоумевали — к чему такая отдаленность от жилой зоны. Производство не особо вредное, места кругом навалом, но Сергей Алексеевич вместе с проектировщиком настояли на своем, обещав проблему с транспортом свести на нет.
Проблему через некоторое время действительно решили. Рейсовые автобусы сновали без устали, доставляя людей к началу рабочей смены, а затем развозя их по домам. Так как заработки были приличными, то со временем автобусных пассажиров становилось все меньше и меньше, а стоянка вдоль фабричных ворот понемногу заполнялась ожидающими своих хозяев автомашинами.
Алька приткнула «Москвича» на край стоянки. И он стыдливо затерялся среди глянцевых боков «Жигулей» последних моделей.
— Народ не бедствует, — не прошло это незамеченным для Дениса. — С каждым моим приездом сюда машин все больше и больше.
— И часто ты здесь бывал? — удивилась Алька, силясь припомнить хотя бы один из визитов Дениса.
— Случалось, — туманно пояснил он и, махнув рукой, пошел прочь.
Алька миновала автобусную остановку и, моля бога, чтобы не попасться на глаза никому из знакомых, вошла в маленькое уютное кафе.
Там было пустынно. Аромат свежемолотого кофе и сдобы витал в воздухе, создавая умиротворение в ее душе.
— Что-нибудь закажете? — Из подсобки вышла молоденькая длинноногая девушка.
— Да, пожалуй, — улыбнулась ей Алька, с облегчением вздохнув, — девушка была новенькой.
Она села за самый дальний столик у окна, так, чтобы просматривалась вся территория. Заказ прибыл минуты через четыре. Упруго выкидывая стройные ноги, девушка подкатила к ее столику тележку и, неумело изображая приветливость, принялась расставлять перед Алькой тарелочки, вазочки и розеточки.
— Зачем так много, я не заказывала столько! — Удивилась Алька.
— Это Ваган распорядился. Он случайно выглянул и увидел вас. Велел угостить. Кстати, угощение за счет заведения…
— Спасибо, — улыбнулась Алька, завидев спешащего к ней Вагана, на ходу снимающего белую поварскую куртку.
— Здравствуй, дорогая! — тепло приветствовал он ее, облобызав протянутую руку.
— Здравствуй, дорогой, — в тон ему ответила Алька, припоминая, каких трудов ей стоило выклянчить разрешение у Сергея на это придорожное кафе.
Ее шеф фыркал, отрицательно мотал головой и всю ее затею, продиктованную заботой о людях, считал полнейшей ерундой. Когда же она смогла наконец его убедить и представить на роль хозяина подобного заведения Вагана, то его шовинистская настроенность буквально сразила ее наповал.
— Этих мне только у себя под боком не хватает! — кричал он, отбрасывая от себя подготовленный ею договор о сотрудничестве. — Поищи кандидатуру среди русских. Наверняка желающие открыть свое дело найдутся.
Но Алька постаралась, чтобы желающих не нашлось. И не потому, что она питала к Вагану какие-то теплые чувства, нет. Просто она как деловой человек считала его истинным мастером своего дела. И чутье ее не подвело. За те четыре года, что существовало кафе, ничего, кроме благодарностей в книге отзывов и предложений, не появилось…
— Как жизнь, Аля? — грузно опустился Ваган на соседний стул.
— Какая жизнь, Ваган? — вырвался у нее печальный вздох. — Слышал наверняка о моих неприятностях…
— Н-да, — пожевал он губами. — Как не слышать… Они и меня рикошетом коснулись…
— Могу себе представить. И что же от тебя потребовали? Убраться отсюда в двадцать четыре часа или, может, платить сверх того, что оговорено?
— В точку. — Он поднял указательный палец. — Условия договора были пересмотрены за один день и дополнились еще одним пунктом. Теперь я вроде и не хозяин этой кафешки, а арендатор.
— Ему что — мало? — подивилась Алька алчности Сергея. — Дело отлажено, чего же с тебя-то драть три шкуры?
— Да, думаю, дело тут не в деньгах, — печально вздохнул Ваган. — Наверняка припомнил, кто мне протекцию составил. Выгонять с места ему принципы не позволяют, а медленно, но планомерно душить меня — это в его стиле. А ты чего не кушаешь? Попробуй лепешки, сливки сбитые, нежные, как щечки твои. Кушай, Аля, кушай, дорогая, а я посижу и посмотрю на тебя…
Алька обвела взглядом стол, уставленный лакомствами и, тяжело вздохнув по поводу избытка калорий в угощении, принялась уплетать все это хрустяще-воздушно-сливочное волшебство.
Да, Ваган действительно кудесник. Из одного яйца, ложки муки и сахара он ухитрялся состряпать такое чудо, что, поедая его, каждый думал, что это не иначе как творение мага.
— Вкусно умопомрачительно, — допивая последний глоток кофе, восторженно объявила Алька. — Как в добрые старые времена…
— Да не часто ты здесь бывала-то, — попенял ей Ваган и, опасливо оглянувшись по сторонам, прошептал. — А то много чего интересного увидала бы. Я вот хоть и не вижу, зато слышу кое-что.
Он перегнулся через стол и принялся рассказывать Альке такие вещи, что она всерьез начала опасаться за его психику. Но когда он стал называть имена, даты и так далее, то недоверие ее мало-помалу рассеялось.
— А ты знаешь, ведь это многое меняет, — задумчиво произнесла она, потянувшись к пачке сигарет в его руке. — Многое ставит на свои места. Я думала уже об этом, но все это настолько нереально, настолько утопично, рискованно, наконец. Проделывать подобное под носом у всех… Не понимаю… Ты назвал мне имя мужчины, мастера смены химической лаборатории. Что он за человек? И как можно его найти?
Только сейчас она вспомнила о тоненькой папке на своем столе. Как она там оказалась, Алька не знала. Открыв папку и полистав, она наткнулась взглядом на исписанные формулами и какими-то расчетами страницы. Попыталась вникнуть в химическую галиматью, но лишь нажила себе головную боль и решила отложить все до утра. Единственное, что ей запомнилось, так это имя и инициалы в низу последней страницы. Это фамилия именно того человека, про которого сейчас говорил Ваган.
— Что ты сказал? — прослушала она его последнюю фразу.
— Нету его, понимаешь? — развел он руками, пытаясь довести до нее смысл сказанного. — Совсем нету! Ни дома, ни на работе! Его племянница у меня тут работала. Так обревелась девка вся. Говорит, ушел из дома и не вернулся. Вторую неделю ищут.