Между временем и Тимбукту, или "Прометей-5" - Курт Воннегут-мл 3 стр.

Уильямс: А зачем? Мы просто не обращали на это внимания.

Гезундхайт: Конечно, по-моему, это не так уж важно.

В кадре -- идущий человек... человек идет бы­стрее, еще быстрее... бежит на камеру... бежит так быстро, как только может, в полном от­чаянии. Замедленная съемка. Слышно тяжелое дыхание... Человек задыхается. Он кричит от страха... Мы слышим, как бьется его сердце.

Прокурор: Государство против Пола Протеуса. Протеус кончил университет после Второй про­мышленной революции, удостоен звания бака­лавра инженерии и управления. По слухам, принадлежит к революционной организации Серые рубашки. Захвачен на прошлой неделе при попытке вывести из строя Айлиумский контрольный компьютер. (Голос прокурора раз­носится эхом.) Подсудимый, вы обвиняетесь в тайном саботаже, в подстрекательстве к мятежу и незаконном переходе границы. Вы продолжае­те отрицать свою виновность в вооруженном мя­теже и государственной измене? (Стучит молот­ком, эхо долго не затихает.)

Наплыв. Музыка. Крупный план проводов, при­крепленных к человеческому телу. Крупный план булавок, проколовших тело. Крупный план электродов, прикрепленных к пальцам, к мочке уха, микрофона, прикрепленного к груди... Голая грудь. Подсудимый лежит на столе, к нему подсоединен электронный детектор лжи. Судьи стоят с поднятыми вверх руками, среди них -- Стони.

Поклянитесь, что во всех случаях вы вынесете приговор по справедливости, как диктуют закон и факты. И да поможет нам Бог!

Судьи, присяжные: И да поможет нам Бог!

Стони: И да поможет мне Бог!

Прокурор: Садитесь... Подсудимый, считаете ли вы совершенное вами началом военных действий против своей страны, а также государствен­ной изменой?

Пол Протеус: Верховная власть в государстве должна принадлежать людям, а не машинам. Мы ведем войну против засилья машин во имя человека.

Прокурор: Кто вы? Спятивший патриот или про­сто оголодавший революционер?

Пол Протеус: Я всего лишь желаю блага моей стране.

Прокурор: Это полуправда. Я требую полной правды.

Пол Протеус: Это правда.

Члены суда переговариваются друг с другом.

Прокурор: Тише! Тише!

Пол Протеус: Я настаиваю на проверке этой машины.

Члены суда возбужденно шепчутся.

Голос прокурора: Внимание, внимание. Сей­час судебный техник проверит схему детек­тора.

Стони: Простите, вы не скажете, что здесь проис­ходит? В чем обвиняют этого человека? Что он сделал? Какой это век? Это Земля?

Глухой судья (со слуховым аппаратом): Спро­сите кого-нибудь другого. Я не расслышал доб­рой половины... Надо бы заменить батарейки.

Стони: Простите, простите.

Глухой судья: Меня спрашивают, голосую ли я за смертную казнь, но забыли спросить, слышу ли я. (Смеется.)

Стони: Ваша честь...

Прокурор (подходит к Стони). Это что такое?

Стони: Пожалуйста, ваша честь, скажите, какое сегодня число.

Прокурор: Во что вы одеты? Вы что, не слышали, что в суд полагается являться в галстуке, ко­стюме и мантии?

Стони: Нет, сэр...

Прокурор: Если вы и завтра явитесь сюда в таком виде, я буду вынужден считать это неуважением к суду. Должность судьи пожизненная, а вы являетесь одетый как представитель низших классов. Вы бы хотели, чтобы вас судил пред­ставитель низших классов?

Стони: Ни за что на свете!

Прокурор: И подстригитесь!!

Стони: Простите, сэр, не скажете ли, какое сего­дня число?

Прокурор: Как вы смеете прерывать заседание суда подобным вопросом?

Стони: Я вдруг подумал: может быть, сегодня мой день рождения.

Прокурор (с недоверием): Ваш день рождения?!

Глухой судья: День рождения?! Я люблю дни рождений! (Поет, к нему присоединяются члены суда.)С днем рожденья, с днем рожденья, С днем рожденья, наш собрат...

Прокурор: Тише! Тише! Займемся делом. Опусти­те экран. Покажите фильм номер тринадцать.

Экран опускается позади подсудимого, на нем появляются титры: "Земля Обетованная". Идут кадры мультипликационного фильма.

Ведущий (на экране): Прекрасная жизнь у нас, не правда ли? Что скажешь, Джонни Как-Все? Но задумывался ли ты над тем, что обеспечива­ет тебе и твоим близким такую прекрасную жизнь? Ответ прост: современные машины и наши промышленные системы.

Джонни: Какие умные, длинные слова. Что они значат для меня, паренька Как-Все?

Ведущий: Я тебе сейчас все объясню, Джонни: Наши автоматические системы делают тебя бо­гаче Цезаря, Наполеона и Генриха VIII вместе взятых. Пойми, за все свое состояние и со всем своим войском Карл Великий не смог бы по­лучить один-единственный транзисторный при­емник, не говоря уж о страховании здоровья, пособии, получаемого тобой, Джонни, от работодателей.

Джонни: Мне и в голову не приходило посмо­треть на все с этой стороны. Господи! Здесь есть над чем призадуматься...

Ведущий: Но это еще не все, Джонни. Благодаря этим системам цивилизация достигла головокру­жительных высот! Она оставила позади все са­мые смелые мечты прошлого. (Звучит "Боевой гимн республики", сначала тихо, потом громче.) Мы производим в тридцать один и семь десятых раза больше телевизоров, чем весь остальной мир. Семьдесят семь процентов всех автомоби­лей в мире. Восемьдесят три процента мирового производства кондиционеров. (Кричит, чтобы перекрыть музыку.) Восемьдесят пять процен­тов косилок для травы. Девяносто шесть процен­тов вертолетов. Девяносто восемь процентов аэ­росаней. Девяносто девять и девять десятых процента... (Голос тонет в грохоте музыки.)

Прокурор: Надеюсь, суд примет это во внимание.

В кадре -- судьи... Некоторые из них спят, вя­жут, играют в карты. У Стони сонный вид. На­чинает валить зеленый дым, судьи кашляют, кричат... Стони пробирается сквозь толпу каш­ляющих стариков и сталкивается с Прокурором, который кричит ему сквозь ужасающий грохот сломавшегося детектора и вопли подсудимого: "Выдерните вилку!.. Ради бога, выдерните вил­ку... Выдерните вилку!"

Детектор в клубах зеленого дыма. Стони нахо­дит шнур и, держась за него, идет на крики. В кадре -- Стони. Он стоит на тротуаре и спра­шивает у прохожих десять центов. Останавли­вается только пьяница.

Стони: Простите... Простите... Нет ли у вас десяти центов позвонить? Мисс, простите, пожалуйста... можно вас спросить? Я астронавт и должен по­звонить в Службу контроля. Понимаете, они предусмотрели все, кроме десяти центов... Не дадите ли десять центов человеку, прошед­шему через Хроно-Синхластическую Инфунди­булу?

Пьяница (приняв слова Стони близко к сердцу): Не слышал я грустнее истории. (Протягивает Стони мелочь, но рассыпает деньги по тротуа­ру.) Не слышал я грустнее истории.

Стони: Большое спасибо. Благодарю вас.

Пьяница: Паренек, эх, паренек! Не слышал я грустнее истории. (Начинает плакать.) Не слы­шал я... эх, паренек...

Голос Службы контроля: Алло.

Стони: Привет! Можно попросить Текса?

Голос Службы контроля: Ага. Минутку.

(Тексу.) Текс, это тебя.

Текс: Текс слушает. Алло, кто это?

Стони: Это я, Стони Стивенсон.

Текс: Стони! Куда ты, к черту, подевался?!!

Персонал Службы контроля оживленно пере­говаривается.

Стони: Я в... э-э... (Читает название на телефонной будке.) Ске-нек-те-ди. А-а! Скенектеди. Я в Скенектеди.

Внезапная паника в Службе контроля -- систе­ма связи портится.

Взволнованный голос: Смотрите, он исчез с экрана!

Текс: Рядовой Стивенсон!

Голос Службы контроля: Он капрал.

Текс: Капрал Стивенсон! Слушайте мой приказ. Я запрещаю вам появляться на Земле! Возвра­щайтесь в космос!

Стони: Сэр, я не волен над собой. Хорошо еще, что я могу по своему желанию справлять нужду.

Текс (персоналу Службы контроля): Слушайте! Он ушел из-под контроля. Есть здесь кто-ни­будь, кто скажет, как вернуть его в открытый космос?

Возбужденный гул голосов.

Ну же, кто-нибудь, думайте, только побыстрее! (Обращаясь к Стони.) Капрал Стивенсон! Можете вы послать Землю к чертовой матери и вернуться в открытый космос?

Стони: Сэр, я ничего не могу поделать. Кажется, я путешествую по своим кошмарам... и по свет­лым снам. Хотя почему все, кого бы я ни встре­тил, говорили по-английски? В своей жизни я не видел ничего, кроме Америки. Почему же все такое американское? Сэр, я должен сооб­щить вам... здесь, в Скенектеди, творится что-то очень странное. Только что здесь было лето, а теперь подморозило. И еще, сэр. я вдруг на­чал засыпать. Сэр. я...

Изморозь покрывает телефонную будку. Стони зевает и после тщетных попыток открыть глаза засыпает.

В кадре -- Стони, спящий на хирургическом столе в холодильной камере.

Д-р Хонникер: Я ничего не понимаю, мисс Мартин... Как он сюда попал?

Мисс Мартин: Не знаю, доктор. Здесь какая-то тайна.

Стони (просыпаясь): Мама?

Д-р Хонникер: Вы уверены, что это не тело великого человека?

Мисс Мартин: Я проверяла и перепроверяла... Все они здесь -- Трумэн Капоте, Джулиус Ла Роза, Генри Киссинджер...

Д-р Хонникер: Когда он оттает, привезите его ко мне. Посмотрим, может быть, он вспо­мнит, кто он такой.

Мисс Мартин: Хорошо, доктор.

Стони: Мама?

Мисс Мартин: Я не твоя мама. Все будет хоро­шо. Садись... малыш.

Стони: Малыш... Телефонная служба в Скенекте­ди...

Мисс Мартин: Не бойся. Это Лаборатория Бес­смертия доктора Хонникера. Вставай сынок. (Помогает ему надеть шубу.) Мы тебя разморо­зили, теперь тебе будет хорошо и тепло.

Голос: Доктор Сароян, закажите в спермофонде вытяжку номер триста восемь. Доктора Сарояна в спермофонд!

Стони сидит в инвалидном кресле, которое ве­зет мисс Мартин.

Мисс Мартин: Ну вот, малыш, мы и приехали.

В кадре -- Хонникер и генерал в Лаборатории, рядом с телами, зашитыми в мешки.

Генерал: Доктор, вы должны это сделать... Это крайне важно. Черт возьми, доктор, вы же знае­те о замораживании больше, чем кто-либо дру­гой. Я хочу попросить вас придумать, как за­морозить поля сражений, чтобы американским солдатам больше не пришлось воевать в грязи.

Д-р Хонникер: Вы забыли о вечной зиме. В Рос­сии, например, зимы на удивление хороши. Почему вы не объявляете войны странам с хо­лодным климатом? Лапландцам там, эскимо­сам, финнам...

Мисс Мартин: Мы у дверей Лаборатории докто­ра Хонникера. Не пугайся того, что увидишь. Доктор Хонникер помогает умирающим вели­ким людям. Он сохраняет их до тех пор, пока не изобретут средства от болезней. Мы их за­мораживаем, так они и висят.

Генерал: Подумайте, доктор. Сделайте то, о чем я вас прошу, и мы вам хорошо заплатим. Мы завтра же можем начать разработку програм­мы. Сколько вы хотите? Миллион? Два?

Д-р Хонникер: Как просто заработать на убий­стве... а ведь мне нужно каких-нибудь две-три тысячи на заморозку лучших умов нашего времени.

Мисс Мартин: Доктор Хонникер -- необыкно­венный человек. Он очень занят, но тем не менее хочет задать тебе пару вопросов. Ты наш та­инственный незнакомец.

Стони (постанывает): О-о...

Мисс Мартин вкатывает кресло, в котором си­дит Стони, в Лабораторию, где разговаривают Хонникер и Генерал.

Генерал: Надеюсь, на оборону денег не пожалеют. Да-да, черт возьми. Человек -- пушечное мясо. Войны будут всегда, и победившей стороной станет та, что уничтожит больше людей другой стороны. И все хотят быть победившей страной. Не так ли?

Д-р Хонникер: Глупости.

Генерал: Но это так.

Мисс Мартин: Простите, доктор, вот и мы.

Д-р Хонникер: Ах да... Кто вы такой?

Стони: По-моему, снежный человек.

Д-р Хонникер: Вы давали согласие на заморажи­вание?

Стони: Понятия не имею.

Д-р Xонникер: Вы когда-нибудь делали взнос в спермофонд?

Стони: Если и делал, то очень небольшой.

Звонит колокольчик.

Д-р Хонникер: Что там еще?

Мисс Мартин: Хор девушек.

Генерал: Хор девушек?

Девушки входят с пением гимна "Радость мира".

Главная песнопевица: Хор машинисток из третьего корпуса желает вам и вашим близким счастливого Рождества. От Энн, Белинды, Джо­ан, Гленди, Сьюзенн и всех девушек машбюро.

Д-р Xонникер: Счастливого Рождества!

Хор поет "О светлый город Вифлеем".

Генерал (шепотом): Доктор, может быть, вер­немся к нашему разговору?

Д-р Хонникер: Я подумал. Существует множе­ство способов заморозить воду. Видите ли, лед образуется вокруг ядер -- зародышей, как мы их называем. Теперь представьте себе один зародыш с температурой плавления сто сорок градусов по Фаренгейту. Назовем его Лед-Девять.

Девушки поют "Колокольный звон".

(Обращаясь к хору.) Тише!

Девушки продолжают петь, только очень тихо.

Генерал: Какое это имеет отношение к нашему делу?

Д-р Хонникер: Видите ли, генерал, при тем­пературе плавления сто сорок градусов все превращается в камень.

Генерал: Кажется, я начинаю понимать.

Д-р Xонникер: Вот и чудесно. Грязь...

Стони: Грязь?

Д-р Хонникер: Генерал хочет пойти в наступ­ление на грязь. Она больное место пехоты. Только представьте себе морскую пехоту в болоте, в богом проклятой трясине... с машинами, танками и гаубицами, завязшую в злово­нии и тине. Что делать?

Стони: По-видимому, у них есть вертолеты?

Д-р Хонникер: Предположим, у одного из сол­дат есть с собой капсула с зародышем Льда-Девять...

Стони: Льда-Девять?

Д-р Хонникер (увлеченно кивая головой): И предположим, что этот солдат бросит зародыш в ближайшую лужу...

Мисс Мартин: Лужа замерзнет.

Д-р Xоиникер: А вся грязь вокруг лужи?

Стони (неуверенно): Тоже замерзнет?

Д-р Хонникер: А все лужи в замерзшей грязи?

Генерал: Они замерзнут! И морская пехота вос­станет из болота и двинется вперед. Отлично, доктор. Это как раз то, что нужно. Подождите, об этом еще узнает Пентагон! Это станет ве­личайшим открытием со времен изобретения воздухоплавания... С Рождеством, девочки!

Хор девушек поет "С Рождеством вас поздрав­ляем" и с песней выходит.

В понедельник я дам вам знать, сколько смогу ссудить на опыты. Знаете, доктор, еще до того, как встретиться с вами, я догадался, что вы -- новый Эйнштейн. (Выходит, напевая "Гимн морских пехотинцев".)

Лицо Стони превращается в голубую маску. Оно вращается вокруг своей оси. В кадре -- Служба контроля, телевизионная передача продолжается.

Гезундхайт: После перерыва сообщений из от­крытого космоса мы продолжаем... Бад, думаю, вы, как наш постоянный эксперт, в состоянии ответить на несколько вопросов, присланных в Службу контроля зрителями из всех угол­ков нашей страны...

Уильямс: Само собой, Уолтер.

Гезундхайт: ...если, конечно, нам удастся вас уговорить. Итак, вот первое письмо. Прислала его маленькая Сюзанночка. Ей девять лет, живет она в Кеноше, штат Висконсин. Она пи­шет: "Я люблю Стони. Он милый. Есть ли у него подружка?"

Уильямс: Нет... Во всяком случае, не было.

Гезундхайт:Из Сан-Франциско, от мистера Р. Л. Он спрашивает: "Когда Стони..." Дальше неразборчиво.

Уильямс: "Бреется", -- наверное, так. Пережиму мы все должны бриться один раз в день. Так же как в определенное время принимать пищу и делать все прочее.

Гезундхайт: Прекрасно. Теперь скажите, когда вы летали в космос, было ли у вас любимое блюдо?

Уильямс: Да, я любил сушеную сердцевину ар­тишоков. Индюшка в сливках тоже была очень недурна...

На экране появляется искаженное изображе­ние Стони. На него направлен револьвер.

Полицейский (обращаясь к Стони): Не дури, парень. Я стреляю не хуже других.

Звук выстрела. Штурмовики в уравнителях преследуют Стони.

Голос Дианы Мун Глэмперс: Боритесь за право быть как все! Согласно двести сорок третьей, двести сорок четвертой и двести пять­десят пятой поправок к Конституции, закон нашей страны гласит, что никто не имеет права быть красивее вас, никто не имеет права быть остроумнее вас, никто не имеет права бегать быстрее вас!

Диана Мун Глэмперс(появляясь на эк­ране): Здравствуйте. Меня зовут Диана Мун Глэмперс, я возглавляю отряды уравнителей. Если вы узнали, что кто-то делает что-то лучше вас, ваш долг тут же сообщить об этом человеке в мой штаб. Мы сейчас же наденем на него уравнители, дабы больше никто по его милости не чувствовал себя неполноценным. Где бы вы ни жили, в любой час дня или ночи наберите один-семь-семь-шесть. Сообщите дежурному о тех, кто заставляет вас чувствовать себя полным дерьмом. Они у нас попляшут. Мы заткнем им пасть.

Стони ускользает от преследователей. Он за­гнан на телестудию.

Первый рабочий сцены: Эй! Г-г-где т-твои у-у-урав-внители?

Стони: Что?

Первый рабочий сцены: П-п-принесите эт-тому парню у-у-у-равнители. Уравнители п-п-принесите!