— Причем здесь я?
— Вам лучше знать, Петр Васильевич. Подумайте.
— О чем? О том, что нужно поделиться информацией с вами? Но чего ради? Не вам ли, уважаемый, я обязан своим возмутительным пленением?
— Прежде всего, вы обязаны мне сегодняшним освобождением!
— Вы называете это свободой? — я указал рукой на высокий забор, на колючую проволоку, на охранников, прогуливающихся по тропинкам сада.
— Сожалею, но все это делается для вашего же блага. Вам жизненно необходимо поправить здоровье. Кроме того, не забывайте о своих многочисленных врагах. Ну, а мои люди в состоянии обеспечить самую надежную охрану.
— Да ну? — я позволил себе усмехнуться. — А не ваши ли люди, Адмирал, организовывали на меня одно покушение за другим?
Мой собеседник прикрыл рот ладонью, неловко прокашлялся.
— Вы не знаете всего, Петр Васильевич!..
— Так расскажите мне, сделайте милость!
— Увы, этого я сделать не могу. Тем более, что всей информацией я также не располагаю. Собственно, потому я и пришел к вам.
— Чтобы выяснить, каким образом был уничтожен Керосинщик?
— А его действительно уничтожили? — фигура в кресле напротив меня настороженно выпрямилась.
— По-видимому, да. Но кто и как, об этом я тоже ничего не знаю.
— Тогда, может быть, вы знаете, кто такой король Луд? Вы ведь упоминали о нем неоднократно. — Адмирал вновь судорожно переплел пальцы. — Самодержцев с таким именем я не знаю. Или, может, это просто позывной имперского служащего?
Я хмыкнул.
— Почти угадали.
— Почему же вы называли его английским ткачом?
— Шутил. В отличие от ваших сограждан я люблю пошутить.
— А разгром в кабинете Конрада Павловича, украденные бумаги с лекарствами, стопка истлевших документов в запертом сейфе?
— Вы и тут ждете объяснений?
— Представьте себе, жду! — Корнелиус, как гончая, почуявшая след, чуть подался вперед. Очевидно, он стремился ковать железо, пока горячо. Плохо ли хорошо, но я отвечал, и он торопился спрашивать, потому что получал если не прямую информацию, то, во всяком случае, косвенную, над которой можно было позднее поразмышлять. Единственное, что он упускал из виду, это то, что определенный минимум знаний черпал из его вопросов и я.
— Это была обычная шалость. Своего рода эксперимент.
— Эксперимент?
— Конечно. Если подобными вещами баловался какой-то Керосищик, почему нельзя было попробовать и другим?
— Другим — это значит — вам?
Не отвечая, я улыбнулся. Рассказывать этому человеку про африканских колдунов я, разумеется, не собирался. Варанингё там или не варанингё, но сны дело глубоко интимное, и не моя вина, что организм выработал столь изощренный механизм защиты от внешнего! Не я же, в самом деле, расправлялся с Керосинщиком!..
Между тем, строгий гость явно нервничал. Барабаня пальцами по подлокотнику, он то и дело бросал в мою сторону испытующие взоры.
— Великолепно! Просто великолепно!.. Хотелось бы знать, что вы умеете еще?
— Вас настолько это интересует? Или я начинаю вас пугать?
Он с шумом втянул в себя воздух.
— Нас, знаете ли, трудно запугать.
— Тогда в чем же дело?
— Мотивация! — он звучно прищелкнул пальцами. — Мы хотим знать мотивы ваших поступков.
— Какая еще мотивация вам нужна? Я просто защищаюсь, как умею.
— Тогда зачем вам понадобилось затапливать подвалы?
— Подвалы? О чем вы?
— Не прикидывайтесь. Я говорю о больничных подвалах. Там хранились долгосрочные архивы, возгоночные агрегаты из химлабораторий, штаммы боевых вирусов плюс кое-что еще…
Впервые за всю беседу я внутренне содрогнулся. Дельце на поверку оказалось значительно более интересным! По всему получалось, что мои галлюцинации выходили боком этому миру! Да еще каким боком!..
— Значит, их действительно залило водой… — медленно проговорил я. — Послушайте, может, вам стоит пошарить там. На донышке, значит?…
— Зачем? — спросил он и тут же напрягся. — Вы считаете… То есть, Керосинщик может оказаться там?
Я не стал ломаться и с самым простецким видом кивнул.
— Не уверен на все сто, но куда же ему еще деться?
Адмирал Корнелиус заторможенно выбрался из кресла.
— Что ж… — лоб его пошел старческой гармошкой. — Мы проверим это, Петр Васильевич. Сегодня же. И наш разговор мы тоже обязательно продолжим… Если вы, конечно, не возражаете.
— Какие уж тут возражения, — я великодушно кивнул. — Только учтите, к тому времени, когда вы его обнаружите, он может основательно проржаветь.
— Что, что?!
— Да нет, это я снова шучу, не обращайте внимания.
Бормоча себе что-то под нос, Адмирал двинулся к воротам.
— Одна маленькая просьба! — окликнул я его.
— Да? — он с готовностью развернулся.
— Позаботьтесь о том, чтобы сюда привезли Анну. Само собой со всем положенным этикетом.
Чуть подумав, Адмирал Корнелиус кивнул.
— Сделаем.
— Кроме того, мне нужен Павловский.
— Павловский?
— Да, есть такой кудесник в кинотеатре «Лоранж». Работает магом и целителем. Можно это устроить?
— Пожалуй, что да. — И снова Адмирал посмотрел на меня более чем странно…
Глава 2 Что-то проясняется…
Грудастую и ногастую медсестричку по моей просьбе с дачи убрали. Очень уж она меня раздражала. Особенно по утрам, когда приходила делать мне очередной укол. Сама процедура впрыскивания в ягодицу чудодейственной сыворотки превращалась в нечто двусмысленное. Правда, моего Осипа (а навестил он меня в первый же день моего пребывания на новом месте) подобные мероприятия чрезвычайно веселили. Не знаю уж, откуда он за нами подсматривал, но всякий раз, выглядывая то из-под койки, то из-за шкафа, он со значением причмокивал мне губами, а руками изображал некие крутые обводы, которые, по всей видимости, согласовались у него с высшим проявлением женской красоты.
— Хотя — что ж… — изрекал он глубокомысленно после ухода медсестры, — Ангелина, конечно, тоже ничего…
Вообще по этой части, как я заметил, он вопреки светлому своему статусу был большим докой. А может, виной всему являлся его малый рост. Как известно, маленькие нередко слывут отменными ходоками налево, да и цинизма у них хватает. Осип же, как я уже говорил, излишними комплексами не страдал и, по его же собственным словам, мужчиной был «хоть куда и хоть когда».
Оказываясь наедине, мы частенько вступали в спор по поводу приоритета мужчин перед женщинами, и оказалось, что спорить с моим Отсветом дело крайне непростое. Осип был двумя руками за патриархат, и, отчаявшись, я однажды пересказал ему любимый мой фильм: «Кто поедет в Трускавец?» — про ловеласа, который нежданно-негаданно попадает в ловушку, которую сам же себе и устраивает, признавая, в конце концов, доминирующее положение сердца над разумом. Я не проводил никаких параллелей, однако на Осипа история произвела сильнейшее впечатление. Во всяком случае, в тот вечер разговоров про женский пол он не возобновлял. А когда в комнату внесли цветной телевизор, он немедленно устремился к нему, очевидно, надеясь тут же выловить в эфире фильм про Трускавец и тех, кто в него поедет. Но показывали какую-то полную даму, бюстом попирающую рояль, грудным контральто выдающую нечто заунывное. Мы слушали ее долго, с глубоким вниманием, а подытожил Осип концерт очень просто.
— Голосок так себе, а грудь отменная. Такую можно и дольше было бы показывать… А вот бы она его опрокинула! Смеху-то было!
— Кого его? — удивился я.
— Да рояль-то…
Вообразить подобное мог, разумеется, только он. Фыркнув, я поинтересовался.
— Лучше признайся, это ведь ты спалил документы в кабинете Питона?
Лоб Осипа исчертили искренние морщины.
— Документы? Какие документы?
— А что ты там жег?
— Так ведь темно было, откуда я знаю. Ну, скручивал какие-то бумажки, подсвечивал себе. Я же лекарства для тебя искал. А кнопок решил не касаться. У них там кругом сигнализация — вот и старался не включать свет!
— А зачем пепел в сейф положил?
Осип на минуту задумался.
— Следов, наверное, не хотел оставлять, — простодушно признался он. — Если бы все у стола оставил, сразу бы обнаружили. А так — хоть какое-то время выиграл.
— Ну, а с карточкой Поводыря что приключилось?
— Это ты брось! — Осип нахмурился. — Тут я стопроцентно чист!
— Но это ведь ты ему лист с инфарктом подсунул!
— Мало ли что я ему подсунул. От таких вещей люди не умирают!
— Но ведь умер же.
— А это уже у тебя надо поинтересоваться, отчего он умер. — Огрызнулся Осип. — Или у тени твоей. Отсветы, к твоему сведению, смертоубийством не занимаются.
Пусть странная, но логика в его словах действительно присутствовала. Я прекратил расспросы, тем более, что вслед за телевизором в палату вкатили столик с горкой фруктов. Тут были и сетчатые ананасы, и апельсины с бананами, и бордовые гранаты с черным переспевшим инжиром. Что-то кардинально менялось в окружающем нас мире. На лицах медперсонала все чаще мелькали улыбки, а люди в хаки как-то враз пропали. Не думаю, что их удалили вовсе, но, видимо, ребяткам велели держаться от нас на почтительной дистанции. И этим же вечером на территорию пансионата (так мы решили именовать это место) въехал лимузин Адмирала Корнелиуса. Мордоворотов в штатском он отпустил «пощипать травку», сам же, едва выбравшись из машины, быстрыми шагами устремился к подъезду навстречу встречающим его врачам.
— Мало ли что я ему подсунул. От таких вещей люди не умирают!
— Но ведь умер же.
— А это уже у тебя надо поинтересоваться, отчего он умер. — Огрызнулся Осип. — Или у тени твоей. Отсветы, к твоему сведению, смертоубийством не занимаются.
Пусть странная, но логика в его словах действительно присутствовала. Я прекратил расспросы, тем более, что вслед за телевизором в палату вкатили столик с горкой фруктов. Тут были и сетчатые ананасы, и апельсины с бананами, и бордовые гранаты с черным переспевшим инжиром. Что-то кардинально менялось в окружающем нас мире. На лицах медперсонала все чаще мелькали улыбки, а люди в хаки как-то враз пропали. Не думаю, что их удалили вовсе, но, видимо, ребяткам велели держаться от нас на почтительной дистанции. И этим же вечером на территорию пансионата (так мы решили именовать это место) въехал лимузин Адмирала Корнелиуса. Мордоворотов в штатском он отпустил «пощипать травку», сам же, едва выбравшись из машины, быстрыми шагами устремился к подъезду навстречу встречающим его врачам.
— Поджарило — вот и засуетился, — с ехидцей заметил сидящий на подоконнике Осип.
— Ты бы лучше спрятался, не маячил, — посоветовал я. Говорил я это не без тайного умысла. Очень хотелось хоть раз своими глазами увидеть, как исчезает или появляется Отсвет. Однако ничего из моей затеи не вышло. В дверь коротко постучали, и я на секунду отвлекся. В этот самый миг Отсвет и растаял в воздухе.
— Господин Адмирал изволили явиться! — помпезно известил меня халдей в белом халате. Недовольный тем, что проглядел момент исчезновения Осипа, я ответил ему неприязненным взглядом. Таким же взглядом я встретил и ворвавшегося в комнату Адмирала.
— Вы знали все с самого начала! — с порога выпалил Корнелиус.
— Ну, положим, не все и не с самого начала, — я кивнул гостю в сторону кресла. — Присаживайтесь.
Он рухнул в кресло, сняв фуражку, платком утер взмокшее лицо. Чудо чудное свершилось: грозный и надменный интриган растерял всю свою спесь.
— Хорошо… — он шумно вздохнул и порывисто стиснул подлокотники. — Считайте, что вам удалось поставить меня на место.
— Очень этому рад.
— Я понимаю, что целиком и полностью виноват перед вами, а потому прошу принять мои извинения.
— Вы о покушениях?
— И о них тоже. Предлагаю поговорить более открыто.
Я пожал плечами.
— Говорите.
Он снова издал шумный вздох — точь-в-точь как корова, опустившая морду в ведро с вареной картошкой, неловко отвел взор в сторону.
— Наверное, я действительно виноват перед вами, но все равно! — глаза его впились в мое лицо. — Я точно знаю, что вы не тот, за кого вас принимают.
— А за кого меня принимают?
— Само собой, за Кандидата-Консула.
— Кто же я, по-вашему, на самом деле? Самозванец Лжедмитрий? Или очередная копия господина Хусейна?
Сверкающий взор Адмирала несколько потускнел.
— Не знаю, о ком вы говорите, но я полагал… То есть, поначалу я думал… Впрочем, неважно. Теперь после всего случившегося можно сделать вывод о том, что… — споткнувшись, он окончательно умолк.
— Короче говоря, вы нашли Керосинщика?
— Мы обнаружили его скелет. — Адмирала передернуло. — От плоти ничего не осталось, — одни голые кости! Я сразу припомнил вашу фразу о ржавчине. Скажите, как это могло произойти?
— А почему вы решили, что скелет принадлежит Керосинщику?
— Это не вызывает сомнений. Рост, строение тела, зубы, отсутствие левого мизинца… У врачей имелась его подробнейшая анатомическая карта. Словом, идентифицировать останки было совсем не сложно. Другое дело — тот вид, в котором его обнаружили! И этот подвал… — гость заерзал в кресле. — Я видел схему здания в разрезе, — подвальчик там вполне скромный. Но наши аквалангисты, побывав там, говорят, что имеется ряд существенных несовпадений.
— Что, например?
— Честно говоря, мне хотелось бы услышать это от вас, хотя… В общем, подвал оказался значительно глубже, разветвленнее и шире. И еще… Ныряльщики утверждают, что там довольно светло и будто бы они даже не пользовались фонарями. Но это же полный абсурд! Какой может быть свет в затопленном водой подземелье?
Я хмыкнул.
— В самом деле, какая-то загадка.
— И еще там обнаружили рояль. Настоящий концертный рояль! Я допрашивал Колыванова, он клянется, что никаких роялей у них сроду не водилось.
— Может, доктор запамятовал. Такое иногда случается.
Адмирал смерил меня странным взором.
— Рояль — не иголка, не верю, что о таком можно было забыть. И потом — его попросту невозможно туда протащить! Ни через дверь, ни через подвальные окна. Просто не позволили бы габариты. — Адмирал хмуро принялся рассматривать собственную ладонь. — Но сдается мне, вы знаете отгадку и этого ребуса.
— Если бы я знал отгадки всех ваших умопомрачительных ребусов, я знал бы и то, по какой причине сижу здесь, а не в доме у Ангелины. Кстати, где она?
— Дома, где же ей быть… — мой собеседник поморщился. — Вынужден снова извиниться, но за всей этой суетой с Керосинщиком я о ней просто запамятовал.
— Вот видите, какие мы все забывчивые! Вы об Ангелине забыли, а Колыванов о рояле. — Я подался к Адмиралу. — Так зачем вы, черт побери, уничтожили Первого Визиря?
Адмирал поднял на меня глаза и снова отвел их в сторону.
— Вы должны понять… Во дворце переполох, трон пустует. Самое страшное для страны — ситуация безвластия. Ясно, что оппозиция встрепенулась. В Хабаровске вновь вынырнула на свет банда батьки Черного, сына атамана Семенова, а в Киеве место верховного Гауляйтора попытался занять чужак от партии Пахарей. Вы знаете, что бы там началось!
— Значит, вы убирали всех, кто мог так или иначе повлиять на баланс сил?
— Мы просто вынуждены были это делать. Конечно, это были суровые меры — ночной выброс батальона «Синих клинков», проведение чистки по всему Дальноморью, но зато к утру все было относительно спокойно. А ведь уже могла бы грохотать война. Вы же понимаете, как такие каши завариваются. Из пустяка и форменной ерунды.
— А Первый Визирь?
И снова глазки Адмирала забегали.
— В такой обстановке мы просто не могли допустить, чтобы на трон возвели пришлого. А Первый Визирь — что ж… Он был с вами. От этого паникера можно было ожидать чего угодно.
— И вы решились на его ликвидацию?
— Слишком велики были ставки. — Адмирал наконец-то взял себя в руки. — Все-таки мы отвечаем не за взвод и не отдельный кораблик, — под нами огромная держава. Тот, кто испытывает сомнения, должен держаться от дворца подальше. Возможно, вам не нравятся мои слова, но я и сейчас считаю, что мы действовали правильно. Единственный наш просчет — это ваша персона.
Я поморщился.
— Послушайте, господин Корнелиус, давайте не будем ходить вокруг да около. Скажите прямо, что вам от меня нужно?
Однако к прямому ответу он был явно не готов.
— Видите ли, я считал, что господин Кандидат-Консул в очередной раз взял себе дублера. Не так уж сложно это было предположить.
— Секундочку! Под дублером вы имеете в виду двойника?
И снова возникла непонятная заминка. Адмирал явно выдавливал из себя ответ.
— В некотором смысле да… Но потом случилось так, что на вас вышли Пахари и Люминауты. И тогда начальник охраны отдал приказ о прикрытии.
— Прикрытии двойника?
— Да, хотя лично я не очень-то в это верил. Прикрытие — пусть даже самое лучшее и привилегированное — не в состоянии спасти первое лицо страны. Потому и прибегают, время от времени, к дублерам.
— Ну-ну, продолжайте!
— Именно по этой причине я послал к месту предполагаемых событий своих людей. И получилось то, чего никто не ожидал. Вам удалось выскользнуть. И в первый раз, и во второй. Видите ли, статистика — наука жесткая, и уже тогда я впервые усомнился, а в самом ли деле перед нами обычный дублер?
— Тогда и возникла идея с психушкой?
Адмирал кивнул.
— К этому времени мы успели связаться со Звездочетом и обыскать все имперские уезды, — увы, настоящий Кандидат-Консул так и не объявился. А потом подозрительно закопошились дворцовые советники, поднялась буза в палатах. Первый визирь тайно собрал единомышленников, помчался к вам… — Адмирал вновь неловко поежился. — Вы должны простить меня, но это очень походило на переворот. Тонкий и отлично продуманный!.. Люди, располагающие военной силой, вполне могли осуществить подобное…
— И вы решили им помешать?
— Я был просто обязан что-либо предпринять.
— А теперь? Что изменилось теперь?
— Теперь?… — Адмирал Корнелиус нервно забарабанил по подлокотнику. — Теперь я поневоле вынужден раскрывать карты. Мы угодили в цайтнот. Смута принимает необратимый характер, нации просто необходимо предъявить лидера.