То ли дело Таисия! Судя по рассказам ее отца и бывшей учительницы музыки, гражданская жена Аристотеля умела выгуливать меха и драгоценности. Она посещала дорогие рестораны, театральные постановки, модные выставки, нарочито выставляя напоказ роскошь, доступную не многим жителям нашего райцентра. Я вдруг вспомнила, что на будущей неделе в Горовском музее краеведения откроется выставка Федора Мантулина, столичного художника, который, подобно передвижникам, решил нести красоту в народные массы, вот и колесил со своей экспозицией по малым городам России. Вряд ли Таисия пропустит это мероприятие, ведь в нашем захолустье не так-то много происходит интересных событий. Было бы неплохо, если бы Полетаева засветилась в музее с каким-нибудь из этих украшений. Только как снабдить ее этим великолепием?
Я убрала украшения обратно в пакет и задумалась о том, куда его положить. Где вообще хранить украденные драгоценности? У себя дома — опасно. Банковской ячейки у меня нет. Конечно, можно ее арендовать, но сегодня вечером уже не получится. Камера хранения на вокзале — слишком уж предсказуемый вариант. Нечаева? Вообще не вариант, она ведь не выдержит и наденет что-нибудь из этих вещичек. Куда? Да хоть в ближайший продуктовый супермаркет.
Время шло, а я так и не могла ничего придумать. Ну не сидеть же мне в авто около кладбища до самой ночи! Я бросила пакет в бардачок, проехала несколько метров, остановилась, вынула из бардачка пакет и сунула его в потайной ящик, расположенный под креслом переднего пассажира, после чего двинула дальше. На выезде из города я заметила гибэдэдэшников. В последнее время они очень редко там стояли. Увидев их, я почему-то сразу поняла, что они меня остановят. Так и есть, один из них махнул своим полосатым жезлом.
Я остановилась, опустила боковое стекло.
— Инспектор Махарян, — представился гаишник. — Ваши документы, пожалуйста!
— Простите, разве я что-то нарушила?
— Конечно, нарушили. Вы не включили свет ближних фар. — Я посмотрела на приборную панель и убедилась в справедливости его претензий.
— Виновата, выписывайте квитанцию, — я протянула инспектору свои права.
— Полина Андреевна, на первый раз мы вас прощаем, но впредь будьте внимательнее, — сделав внушение, Махарян вернул мне водительское удостоверение.
Никогда прежде я не забывала включать фары, но я никогда раньше и не перевозила в своей машине краденные драгоценности, тем более, на такую значительную сумму. Это все нервы. Надо взять себя в руки.
Заехав в гараж, я достала из потайного ящика пакет и пошла с ними в сад. Уже на подъезде к дому у меня родилась идея о том, что можно временно спрятать украшения в беседке. Там была одна скамейка с секретом…
— Полетт, ты неважно выглядишь, — неделикатно заметил Ариша, встретив меня в прихожей. — Что-то случилось?
— Все нормально, просто устала. На дорогах жуткие пробки, да еще гибэдэдэшник не по делу остановил, — отболталась я.
— А чем ты вообще занималась сегодня? — Дедуля стал проявлять излишнее любопытство, будто почувствовал что-то неладное.
Мне не хотелось рассказывать ему про квартирную кражу, несмотря на то, что она прошла удачно. Врать я тоже не хотела. Хотя что такое ложь? Это припудренная со всех сторон правда. Ариша ждал от меня ответа, поэтому молчать дальше было неприлично.
— Встречалась с Крючковым, — ответила я, не погрешив против истины, но затем все-таки немного приврала: — Он мне вчера интересные документы привез, мы обсудили, как их можно использовать против Аристотеля. А что у тебя новенького?
— Есть новенькое, — Ариша многозначительно улыбнулся. — Но мы же не будем обсуждать серьезные вещи у порога, правильно? После ужина расскажу.
— Да, конечно. — Я поднялась на второй этаж, заглянула в свою комнату и поняла, что Кузьмич не подвел. Если работа и дальше пойдет такими темпами, то на следующей неделе можно будет уже переселиться в свою комнату.
Я вспомнила, что забыла позвонить Нике, поэтому, зайдя в свое временное пристанище, закрыла поплотнее дверь и набрала ее номер.
— Алло, — упадническим голосом произнесла Булатова.
— Ника, привет! Это я. У меня все в порядке…
— Точно? А почему ты тогда мне не позвонила? — набросилась на меня невеста Ярцева. — Я ждала-ждала, сама набрать тебя не решилась. Мало ли что…
— Все нормально. Побрякушки у меня. Следи завтра за реакцией своей начальницы.
— Ладно, будет что-то интересное, позвоню.
Во время ужина с дедова лица не сходило загадочное выражение. Но я набралась терпения и не лезла к нему с расспросами. Потом, когда с чувством приятной сытости мы перебрались с ним в гостиную кантри, Ариша показал мне фотографию в своем мобильнике:
— Вот, к этому человеку можно обратиться насчет угона. В криминальных кругах его кличут Капотом, а по паспорту он — Саша Белецкий. У меня даже номерок его мобильного телефончика имеется, но существует одна проблемка… Нужна легенда.
— Какая легенда? — уточнила я, пытаясь вспомнить, где я видела этого парня.
— Шахрат может позвонить этому Капоту и сделать заказ на «Феррари», но он должен сослаться на того, кто ему рекомендовал к нему обратиться. Скажу тебе прямо — человек, снабдивший меня этим контактом, не годится.
Я молчала, вглядываясь в черты лица Саши Белецкого. Эти хамоватые глаза были определенно мне знакомы. Но стрижка под ноль, обнажающая квадратный череп, сбивала с толку. Только когда я закрыла ладонью верхнюю часть головы, все встало на свои места.
— Вспомнила! — воскликнула я. — Совсем недавно я видела этого человека также близко, как тебя, дедуля, сейчас. Мы с ним были, можно сказать, конкурентами. Я поставила на «Феррари Фиорано», а еще несколько человек, в том числе этот парень, — на BMW Spyder. Только он сейчас имеет довольно пышную растительность на голове и постарше лет на пять будет…
— Ну, естественно, — усмехнулся дед, — это ведь фотка из уголовного дела. Пришлось вот снова к Курбатову обращаться…
— Теперь ясно, почему нельзя сослаться на человека, снабдившего тебя этой информацией. А что тебе еще дядя Сережа рассказал про Капота?
— Не так уж много. Три года Белецкий отсидел за угон, но вот уж пару лет гуляет на свободе. Ходит он, как ты, наверное, догадываешься, под Морозом. Говорят, Капот может угнать любую тачку.
— Любую не надо, надо «Феррари Фиорано». — Я взяла трубку и набрала Ярцева. — Антон, привет! Как прошла пресс-конференция?
— Педофилу дали пожизненное. Я раскопал кое-что про него в соцсетях, вот сижу, работаю над статьей. У тебя что-то срочное?
— Антон, скажи, а ты уже писал про гонки близ Бурцева?
— Пока для моей статьи места не нашлось.
— Вот и хорошо!
— Полина, что-то я тебя не понимаю. Раньше ты просила меня поспособствовать тому, чтобы гонки запретили. А теперь, если я правильно понял, ты хочешь, чтобы молодежь продолжала развлекаться на загородных трассах. Это как-то связано с «Феррари»?
— Напрямую.
— А если поточнее?
— Потом расскажу, у тебя сейчас все равно голова другим забита. Не буду тебя отвлекать, — я отключилась.
— А мне расскажешь, что задумала? — поинтересовался дедуля.
— Понимаешь, я видела Капота на Студеном шоссе, и в гонках там принимали участие самые крутые тачки Горовска. Не удивительно, что Капот там засветился. Наверняка, приглядывал очередную «жертву». После Антошкиной статьи гонки переместились на Ново-Московское шоссе. Я сама там не была, но слышала от Ярцева, что масштаб там уже не тот. Чтобы у нас все срослось, надо в ночь с субботы на воскресенье заманить туда и Костика и Капота.
— Но как?
— Легко! Брошу в соцсетях инфу о том, что около Бурцева намечается крупномасштабное ралли. Так что, дедуля, вызывай Шахрата.
— Как скажешь, — Ариша пригладил свою седую бородку.
У меня зазвонил мобильник, и дедуля, проявив деликатность, вышел из гостиной.
— Алло!
— Поля, ну как все прошло? — поинтересовался Крючков.
— Нормально.
— Извини, что не мог раньше позвонить. Сама понимаешь — работа…
— Женя, я у тебя вот что хотела спросить, — я сделала небольшую паузу, чтобы сформулировать свой вопрос. — Мне для легенды нужно имя человека, который был бы в авторитете у людей Мороза. Но желательно, чтобы в Горовске его сейчас не было.
— Погоди, надо подумать… Знаешь, кроме Бульбы мне никто на ум не приходит. Только он умер примерно полгода назад.
— А кто это?
— Сподручный Мороза. У него были белорусские корни, отсюда и кличка.
— Его убили?
— Нет, он умер от онкологии. Я слышал, Бульба усердно лечился, даже в Израиль ездил, но ничего не помогло…
— Спасибо, Женя, ты меня очень выручил.
* * *Утром ко мне приехала Алинка.
— Ты знаешь, Поля, я как-то исчерпала себя в роли продюсера, — пожаловалась она. — Мальчишки ждут от меня каких-то действий, а я ума не приложу, что предпринять. Нет, конечно, я им говорю, что работаю — кому-то звоню, с кем-то веду переговоры, но это не так. Им клавишник нужен, а у меня нет никого на примете. Самое большее, что я могу для ребят сделать, так это напомнить Грибовскому, что во вторник у нас запись. Поля, может, мне все это бросить, пока я совсем не заигралась?
— Ты знаешь, Поля, я как-то исчерпала себя в роли продюсера, — пожаловалась она. — Мальчишки ждут от меня каких-то действий, а я ума не приложу, что предпринять. Нет, конечно, я им говорю, что работаю — кому-то звоню, с кем-то веду переговоры, но это не так. Им клавишник нужен, а у меня нет никого на примете. Самое большее, что я могу для ребят сделать, так это напомнить Грибовскому, что во вторник у нас запись. Поля, может, мне все это бросить, пока я совсем не заигралась?
— Бросишь, Алина, обязательно бросишь, но только после того, как организуешь хотя бы один маленький концертик.
— Ну и зачем это нужно? — такой скучнейшей мины я давно не видела на лице моей подружки.
— Хочу свести деда с внуком, — я вкратце рассказала Нечаевой историю семьи Полетаевых.
— Ну и стерва эта Таисия! — Возмутилась Алинка. — Не понимаю, почему она не дает Костику общаться с дедом? А заниматься музыкой? Знаешь, я на днях зашла в подвал, Полетаева еще не было, а Эдик с Вовчиком кое-что обсуждали. Вроде бы мамаша Костика изо всех сил старается выпроводить сына из Горовска. Его ведь три года здесь не было. Выходит, что она по нему вовсе и не соскучилась. Странно это как-то…
— Знаешь, Алина, может, Полетаева и правильно делает, что отправляет Константина в Москву. Думаю, она опасается, что Аристотель его к своим делам будет привлекать. Но оправданий тому, что она наплевательски относится к собственному отцу, нет. Семен перебивается нестабильными заработками уличного музыканта, которых еле-еле хватает, чтобы не умереть с голоду. У него даже приличной одежды нет, а она купается в роскоши.
Зазвонил мой мобильник, и я, прервав свой диалог с Нечаевой, ответила:
— Алло!
— Полина, это я. Представляешь, ничего не произошло, — уведомила меня Ника скучным голосом. — Она пришла на работу, как ни в чем не бывало. Похоже, пока ничего не обнаружила. Может, она только через месяц туда заглянет, а то и позже…
— В этом есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, она не будет знать точной даты произошедшего, что является для нас дополнительным гарантом безопасности…
— Погоди, разве нам что-то угрожает? — встревожилась Вероника.
— Нет, но дополнительная подушка безопасности никогда не бывает лишней. С другой стороны, плохо, если она заметит пропажу не скоро. «Обмен любезностями» должен произойти примерно в одно время. Ответный ход запланирован на этот уик-енд.
— Все, не могу больше говорить, — Булатова отключилась.
— Полька, что же ты молчала! Оказывается, драгоценности Никиной начальницы уже у тебя, а я их до сих пор не видела, — набросилась на меня Нечаева.
— Тише! — Я оглянулась на дверь. — Что ты что кричишь? Ариша не в курсе.
— Поля, покажи мне украшения, — попросила подружка.
— Сейчас не до этого, в доме полно посторонних…
— Это ты про строителей, что ли? — Неча-ева оживилась. — Пойду поздороваюсь с ними, что ли…
— Алина! — остановила я ее. — Не отвлекай их. Лучше подскажи мне, как подбросить Таисии какую-нибудь драгоценную вещичку.
— Сейчас подумаю. — Моя подружка стала симулировать напряженную работу мысли. — Не знаю, ничего не приходит в голову. Я же не видела эти побрякушки… Поля, неужели у тебя нет совсем никаких соображений по этому поводу?
— Вообще-то, есть одна мыслишка…
— Какая?
— Моя соседка несколько лет назад встретила Таисию в ломбарде «Корона». У нее создалось впечатление, что Полетаева частенько туда захаживает и покупает самые дорогие антикварные украшения. Среди того, что мы вчера взяли у Шадриной, — я понизила голос, чтобы нас никто ненароком не услышал, — есть несколько вещиц, которые ее, наверняка бы, заинтересовали…
— Так в чем же дело? — всплеснула рукой Нечаева. — Надо их туда сдать.
— Алина, сбывать краденое через ломбард очень опасно. Если уж это делать, то через подставных лиц и без оформления, по личной договоренности с хозяином ломбарда. Конечно, это можно провернуть, но не так быстро.
— А что мы куда-то торопимся?
— На следующей неделе в нашем краеведческом музее открывается выставка картин Федора Мантулина. Что-то мне подсказывает Таисия не обойдет ее вниманием. Неплохой повод надеть новое украшение, не так ли?
— Наверное.
— На таких мероприятиях обычно полно фотокорреспондентов, так что краденые украшения засветятся в средствах массовой информации.
— Засветятся, — скучно произнесла Алина.
— Я вижу тебе это неинтересно. Давай вернемся к рок-группе, которую ты продюсируешь.
— Давай…
Нечаева напрочь утратила интерес к нашему разговору. Я спросила себя, в какой момент это произошло. Ответ нашелся довольно быстро — после того, как я отказалась продемонстрировать ей драгоценности Шадриной. Может, все-таки устроить Алинке маленький праздник для души? Как бы она снова не впала в депрессию.
В прихожей хлопнула дверь.
— Кажется, Ариша ушел. Пойдем в сад! — предложила я.
— Зачем?
— Я тебе кое-что покажу. Просто при дедуле не хотела…
— Пойдем, — сразу же воодушевилась Нечаева.
Мы зашли в беседку, я достала из укромного местечка пакет и продемонстрировала своей подружке его содержимое. В ее глазах сверкнул блеск одержимости.
— Красота-то какая! Обалдеть! Вот это бриллиантище! Интересно, сколько в нем каратов? А это изумруд, да? — Алинка перебирала драгоценности. — Я такого никогда не видела! Слушай, а дай мне что-нибудь поносить.
— Ты что, очумела? Это же все было краденое…
— Ну и что? — Нечаева примерила колечко. — Хозяйка ведь еще не опомнилась. Да и не увидит меня никто. Я из дома в этой красоте не выйду.
— А в чем тогда смысл?
— Понимаешь, у Евы скоро день рождения. Она меня пригласила. Мне так хочется прийти к ней в новых сережках или с новым колечком, Полечка, ну, пожалуйста, — стала канючить Алинка, устремив на меня молящий взор. — Меня правда-правда никто посторонний не увидит, только Ева и ее домашние.
— Это уже много. Вы еще чего доброго фотографироваться начнете, да выкладывать снимки в Интернет. Нет, Алина, даже не проси!
— Поля, ну какая ты скучная! Скажи, неужели тебе самой не хочется что-то из этого себе оставить?
— Мне хочется побыстрее от этого избавиться.
— Знаешь, у тебя точно не будет никогда таких друзей, как бриллианты, сапфиры, изумруды… Для тебя драгоценные камни — это не друзья, а солдаты твоей армии спасения.
— Слушай, Алина, как здорово ты это сказала! Не хуже, чем Коко Шанель. Шадринские камни действительно могут послужить солдатами армии спасения…
— Да, Поля, тяжелый случай… Все!
Я засунула всю ювелирку обратно в пакет и убрала его в тайник.
— Пойдем, кофейку попьем.
— Знаешь, я, наверное, поеду домой, — прогундосила Алинка.
— Не обижайся, что я ничего не дала тебе поносить. Пойми, это ради твоей же безопасности.
— Ладно, проехали, — Нечаева на удивление быстро осознала, что ее просьба невыполнима. Мы зашли через черный ход в столовую, и я стала молоть кофейные зерна. Алинка села за барную стойку и застыла с мечтательной улыбкой на губах. Я поинтересовалась у нее:
— О чем задумалась?
— Да так, — Нечаева свернула улыбку. — Прикидываю, где бы концерт для ребят устроить. Они мальчишки талантливые. Одним словом — «Нежуки».
— Ты там случайно ни на кого из них еще глаз не положила?
— Да ты что! — отмахнулась Алинка. — Мне Костик, Эдик и Вовчик как младшие братья. Поля, ты сказала Нике, что ответный ход запланирован на этот уик-энд. Если я правильно поняла, то в эти выходные Полетаев может лишиться «Феррари», так?
— Тебе его жалко?
— Не знаю. Он ведь в сущности парень хороший, без гонора. Я раньше думала, что у тех, кто не имеет финансовых проблем, нет мечты, ведь они могут осуществить любой свой каприз. Но, познакомившись с Костиком, поняла, что это не так. Его родители безумно богаты. Теоретически они могут купить ему абсолютно все, что он ни пожелает. Но он хочет добиться всего самостоятельно.
— Алина, по-моему, ты идеализируешь своего «подшефного» барабанщика.
— Вовсе нет, — возразила Нечаева.
— Вот ты говоришь, что Костик страстно желает добиться всего сам, но при этом он с большим удовольствием садится за руль «Феррари», который стоит как несколько тачек, приличествующих его возрасту и статусу. Кстати, а на чьи деньги куплены музыкальные инструменты? — Моя подружка молчала. — И автомобиль, и барабаны с гитарами приобретены на деньги, полученные от продажи наркотиков. Костику просто удобно делать вид, что он не знает, на каком грязном финансовом потоке сидит его отец.
— Поля, мне кажется, он действительно этого не знает.
— С трудом в это верится. Ты сказала, что ребята из группы «Нежуки» для тебя как младшие братья. Но к «братьям» тоже можно прикипеть душой. Имей это в виду.