– Конечно. Ты же еще не выздоровел.
– Наверное, да. Вот почему я хотел подумать.
– Тимоти, ты не должен об этом беспокоиться. Так будет только хуже.
– Я вовсе не волнуюсь. Думаю, что должен, но не могу или думаю, что мне следует, но не получается. На самом деле я думаю о том, как здорово там, у ручья, летом и о том, что действительно хочу пойти. Но я не боюсь. Я опасаюсь, что тебе страшно или что ты можешь подумать, что я боюсь. Вот что я хотел тебе сказать. Я буду просто ждать и посмотрю, что произойдет. Поэтому тебе тоже не стоит беспокоиться.
Миссис Фрисби поняла, что они как-то поменялись местами. Он чувствовал опасность, как-то догадывался, что День переезда близится и возможно он может умереть. И все-таки он ее успокаивал. Она хотела рассказать ему о филине и о крысах, рассказать ему, что можно еще что-то сделать. Но решила, что не стоит; она не знала, смогут ли крысы в действительности помочь. Лучше подождать, пока она с ними не увидится.
Итак, вместо этого, миссис Фрисби, слегка запинаясь, сказала:
– Тимоти, не думай об этом. Когда придет время, мы посмотрим, как ты себя чувствуешь, а потом решим, что будем делать.
На следующее утро на рассвете она отправилась к крысам. Миссис Фрисби раньше никогда не бывала внутри розового куста, даже близко не приближалась, а теперь, чем ближе она к нему подходила, тем больше нервничала. Никто никогда не говорил ей, никто, кого она знала, держаться от куста подальше. Все это просто знали. Крысы на ферме мистера Фитцгиббона держались сами по себе. Никто не пробирался в их владения.
Перед тем как выйти в сад, она внимательно осмотрелась, чтобы убедиться, что Дракона не видно. Но даже Дракон, хоть и преследовал крыс до куста, никогда не заходил дальше.
Шипы, конечно, помогали отгонять незваных гостей. Миссис Фрисби до того момента, пока не оказалась рядом с кустом, не понимала, какой он большой, плотный и колючий. Он был больше, чем сарай с трактором, а все его ветки были так плотно переплетены, что, несмотря на то, что она была такой маленькой, миссис Фрисби не знала, как в него забраться, хотя кругом его обошла. Она примерно помнила, куда входили крысы, и внимательно осмотрела эту часть куста. Как они это делают?
Потом она увидела, что на одной ветке, лежащей низко у земли, шипы были подпилены и несколькох сантиметров, достаточно, чтобы ухватиться лапкой, были абсолютно гладкими. Миссис Фрисби толкнула ветку, та с легкостью поддалась, как дверь, а за ней она увидела тропу, типа туннеля внутри куста, достаточно широкую, чтобы она смогла пойти по ней, не касаясь шипов. Пройдя вперед, она отпустила ветку, и она тихо захлопнулась за мышкой. Внутри куста было темно.
Миссис Фрисби пошла вперед, вглядываясь в сумерки и следуя по маленькой тропинке, которая извивалась к центру куста, земля была плотно утоптана маленькими лапками. А потом прямо перед собой она увидела вход.
Чего она ожидала? Круглой дыры в грязи, скорее всего, но точно ничего того, что она увидела. Прежде всего все было тщательно расчищено, около полутора метров, в центре куста. Ветки вверху были тоже обрезаны чуть ли не до самого верха, но так, чтобы солнечный свет легко попадал внутрь. На земле рос мягкий мох. В центре этой большой яркой зеленой пещеры поднимался маленький холм, около двадцати сантиметров в высоту, на вершине которого был вход в форме арки, аккуратно выложенной камнями, будто крохотный дверной проем без двери. За входом тянулся туннель, его пол, тоже выложенный камнем, уходил вглубь и вниз.
Перед входом, смотря на нее темными немигающими глазами, стояла самая большая крыса, которую она когда-либо видела.
Брутус
– Стой, где стоишь, – сказала крыса. – Как ты сюда попала?
– Я вошла, – ответила миссис Фрисби, отчаянно стараясь говорить спокойно. – Я нашла ветку с гладкими шипами. Нажала на нее и поняла…
– Я знаю, – довольно грубо прервала ее крыса. – А теперь поворачивай обратно. Тебе нельзя здесь находиться.
Он сделал несколько шагов вперед, загородив собой вход. Она заметила, как мощные мышцы играют под его блестящей шкуркой. Он практически походил на Дракона – почти, но не совсем.
– Иди, – повторил он.
– Но у меня есть причина…
– Мне все равно, что у тебя есть. Уходи. Ты маленькая. И мне бы не хотелось сделать тебе больно.
– А вы не Джастин?
Миссис Фрисби сделала шаг назад, когда крыса шагнула вперед.
– Я Брутус. Джастина тут нет.
Это уже понятно, подумала миссис Фрисби. Крыса по имени Брутус добавил:
– Ты знаешь Джастина?
– Нет, – ответила миссис Фрисби. – То есть, не совсем.
– Если ты не знаешь его, то откуда ты знаешь его имя?
Брутус казался озадаченным, и миссис Фрисби поняла, что несмотря на то, что он был большой и мускулистый, а его глаза были очень яркими, он выглядел очень молодо.
– О нем мне рассказал один друг. Могу я его увидеть?
– Джастина? Нет. Он на собрании. Я за него. Все на собрании, кроме меня.
Неудачно, подумала миссис Фрисби. Он заместитель. Она сказала:
– Тогда я подожду его.
– Нет, – сказал Брутус. – Ты не можешь здесь оставаться. У меня есть приказ. А теперь иди или я сам тебя провожу.
Он опять подошел ближе.
– Меня зовут, – отчаянно проговорила мышка, – миссис Джонатан Фрисби. Я хочу увидеть Никодимуса.
Не получилось.
– Мне все равно, как тебя зовут, ты не можешь увидеть Никодимуса, это точно.
Брутус выглядел озадаченным и раздраженным.
– Иди отсюда, да побыстрее.
– Хорошо, – сказала миссис Фрисби. – Не надо заставлять меня, я уйду.
Она медленно повернулась и пошла обратно. Ей хотелось плакать – после всех усилий, после полета к филину, в конце концов быть вдруг развернутой. Пока она шла в темную часть куста, то думала, что может просто подождет час или около того, пока собрание (что за собрание такое?) закончится, а потом вернется, и, возможно, тогда крыса по имени Джастин будет на входе в следующий раз. Но уделит ли ей Джастин больше внимания, чем Брутус? У нее было ощущение, что так и будет.
Но остановившись, она услышала за собой шаги. Миссис Фрисби оглянулась и увидела, что Брутус следовал за ней, поэтому она вновь пошла, стараясь не попадаться ему на глаза. Через некоторое время она остановилась и прислушалась. На этот раз ничего не было слышно. Наверно, он ушел обратно на пост. Она села на землю.
А потом перед собой в том направлении, откуда она зашла в куст, она услышала шелестящий царапающий звук. Это была ветка, на которую она нажала, чтобы войти. Кто-то еще дотронулся до нее. Кто-то вошел и двигался по узкой дорожке к ней. Должно быть, это еще одна крыса. Вдруг ее охватил ужас. Что она сделает, если вдруг увидит ее в сумерках?
Она кинулась в сторону, прижавшись как можно теснее к стене шипов, надеясь, что кто бы это ни был, он пройдет, не заметив ее.
Потом он прошел по извилистой дорожке, тут она его увидела. Это был ее давний друг, мистер Эйджис, белая мышь.
Он двигался очень медленно, и она поняла, что он ужасно хромает. Одна из его лап была повреждена; она была скреплена щепками и перебинтована.
– Мистер Эйджис, – позвала она тихонько. – Это миссис Фрисби.
– Кто? – Он вглядывался в темноту. – Я не вижу тебя.
– Миссис Фрисби.
Она вышла на середину дорожки прямо перед ним.
– А, и вправду. Миссис Фрисби. Как ты поживаешь? – Он казался довольно радушным, но при этом озадаченным. – Не знал, что ты… Как ты здесь очутилась?
– Эта длинная история.
– Тогда расскажи мне, пока я отдыхаю. Мне нужно быть на собрании, но я уже опоздал, а через несколько минут оно закончится. Как ты видишь. Я неудачно упал и сломал лодыжку.
– Жаль слышать это. Надеюсь, вам не очень больно.
– Заживает. Но я хожу медленно и мне приходится часто отдыхать. – Он, вздохнув, присел. – Теперь расскажи мне, что ты делаешь в крысином кусте.
Миссис Фрисби (которая хотела задать ему тот же вопрос) как можно более кратко рассказал о Тимоти, Джереми, филине и Брутусе. Мистер Эйджис молча слушал, перебив лишь однажды.
– Ты была внутри дупла филина?
– Да. Но мне было страшно.
– Думаю, да. Для этого нужна смелость.
– Мне нужно было это сделать.
Когда она закончила свой рассказ, мистер Эйджис около минуты сидел тихо и все обдумывал.
– Бедный Тимоти, – наконец проговорил он. – Я должен был сам об этом подумать. Но, конечно, когда я дал тебе лекарство, было еще холодно. А потом я упал и сломал ногу и совсем об этом забыл.
Он встал.
– Думаю, – сказал он, – тебе нужно пойти со мной обратно ко входу.
– Но я не могу. Брутус все еще там.
– Миссис Фрисби, проделав все это, ты же не сдашься сейчас. Я поговорю с Брутусом.
– Вы знаете его?
– Я знаю его с рождения. Знаешь, он не очень старый. Я думаю, он сделает то, о чем я попрошу.
От того, как он это сказал, у нее сложилось впечатление, что он не думает, а точно знает. Но как?
– Я знаю его с рождения. Знаешь, он не очень старый. Я думаю, он сделает то, о чем я попрошу.
От того, как он это сказал, у нее сложилось впечатление, что он не думает, а точно знает. Но как?
– Ладно, – сомневаясь, сказала она. – Я вновь попробую. Но я не понимаю. Откуда вы знаете Брутуса?
– Нам лучше поспешить.
Они вновь пошли ко входу, неспешно, из-за хромоты мистера Эйджиса.
– Что касается того, откуда я знаю Брутуса, это гораздо более длинная история, чем твоя, и я сомневаюсь, что именно мне стоит тебе ее рассказывать. Лучше это сделает Никодимус. Но скажу тебе следующее: если мы войдем – а мы войдем, если ты попросишь помощи – ты должна пообещать, что никому никогда не расскажешь о том, что ты увидишь или услышишь.
– Обещаю, – сказала миссис Фрисби. И вновь, она подумала о том, что у нее нет выбора. – Филин тоже говорил мне об этом.
Когда они подошли к входу, миссис Фрисби увидела, что Брутус, как раньше стоит на посту, но другая крыса присоединилась к нему. «Двое, – подумала она. – Надеюсь, что мистер Эйджис знает обоих». Новая крыса заметила, что они приближаются. Он был начеку, темно-серого цвета и удивительно красив, хотя и не был таким огромным, как Бруту с.
– Мистер Эйджис, – сказал он. – Как нога?
– Лучше. Но пройдет еще много времени, прежде чем я опять смогу бегать.
– Джастин, – сказал Брутус, смотря на миссис Фрисби. – Вот она. Та, о которой я тебе говорил.
– Вот как.
Джастин спокойно на нее посмотрел. Казалось, что он не был сильно встревожен.
– Миссис Фрисби, – официально сказал мистер Эйджис, – могу я представить вам своих друзей Джастина и Брутуса?
– Как поживаете?
Брутус сомневался.
– Миссис Фрисби? – спросил Джастин. – Не миссис Джонатан Фрисби?
– Она миссис Джонатан Фрисби, – ответил мистер Эйджис. – Вдова, как вы знаете.
– Мадам, – вежливо поклонившись, произнес Джастин. – Познакомиться с вами большая честь.
Брутус был поражен.
– Вы оба знаете ее? Кто она?
– Брутус, – ласково сказал мистер Эйджис. – Разве ты не помнишь мистера Джонатана?
Брутус поднял бровь.
– Мистера Джонатана? Вы имеете ввиду того, которого Дракон…
– Да, – быстро сказал Джастин. – А это миссис Джонатан.
– О, – удивился Брутус. Потом он обратился миссис Фрисби: «Почему вы не сказали мне сразу, я бы не прогнал вас».
– Ну, – ответила миссис Фрисби. – Я пыталась. Но это не важно.
– Нет, – добавил мистер Эйджис. – Потому что на пути домой она встретила меня. Ей нужно поговорить с Никодимусом – и быстро.
Брутус вновь засомневался.
– Никодимус? Но разве ей можно? Я имею ввиду, как же правила? Как же План?
Мистер Эйджис сказал:
– Об этом позаботятся. Она принесла клятву, на нее можно полностью рассчитывать. Это я лично гарантирую. В конце концов, вспомните, кто она…
А через некоторое время он добавил:
– …и кто ее дети.
В недоумении миссис Фрисби спросила себя: «Кто же я тогда? Полагаю, что и это я узнаю от Никодимуса».
Мистер Эйджис спросил Джастина:
– Что с собранием? Оно ведь еще не закончилось.
– Оно было временно прервано, – ответил Джастин. – Мы дожидались вас. На самом деле я вышел, чтобы вас найти.
– Тогда, полагаю, нам лучше войти.
Джастин провел их под входной аркой, миссис Фрисби и мистер Эйджис последовали за ним. Брутус остался снаружи на своем посту.
В библиотеке
Туннель плавно вел вниз и через несколько шагов они оказались в темноте. Миссис Фрисби вообще ничего не видела. За ней хромал мистер Эйджис; впереди она слышала шаги Джастина. Она слепо шла на звук. А потом услышала его голос.
– Просто идите прямо, миссис Фрисби. Здесь не обо что спотыкаться, некуда врезаться. Если вы собьетесь с дороги, то наткнетесь на стену.
Затем добавил:
– Темный участок не слишком длинный.
Что он хотел этим сказать? Она обдумывала это минуту или две, пока шла, и уже было решила спросить его, когда с удивлением увидела перед собой неяркое свечение. Свет! Но как так глубоко может быть светло?
– Вот, мы почти пришли, – радостно сказал Джастин. – Я знаю, что первый раз темнота может раздражать, но это необходимо.
– Но разве мы не под землей?
– Да. Полагаю, около метра под землей.
– Тогда как тут может быть светло?
– Я могу вам рассказать, – сказал Джастин. – Но если вы подождете пятнадцать секунд, вы сами все увидите.
Через несколько шагов по туннелю – миссис Фрисби теперь различала его неясные очертания и направления – они повернули направо, и она действительно все сама увидела. Она застыла, поразившись увиденному.
Перед ней простирался длинный, хорошо освещенный холл. Его потолок и стены образовывали плавную правильную арку, пол был твердым и ровным, с мягким ковром в центре. Свет шел от стен, где через каждые тридцать сантиметров или около того была вставлена крошечная лампочка, а место, куда она вставлялась, было, как маленькое окно, выложено цветным стеклом – синим, зеленым или желтым. Похоже было на мозаику в свете солнца.
Джастин наблюдал за ней и улыбался.
– Нравится? Ковер и цветное стекло нам не очень нужны. Некоторые дамы сами сделали их, просто для красоты. Они вырезали стекло, верьте или нет, из старых бутылок. Ковер – это часть платья, которое они где-то нашли.
– Красиво, – ответила миссис Фрисби. – Но как…
– Электричество у нас четвертый год.
– Пятый, – поправил мистер Эйджис.
– Пятый, – согласился Джастин. – Лампочки – они маленькие и яркие – мы нашли на деревьях. Конечно, не под Рождество, а в Новый год. С большими лампочками трудно управляться.
Миссис Фрисби знала об электричестве (ее муж, который знал все обо всем, рассказал ей о нем однажды). По ночам она видела лампы в доме мистера Фитцгиббона, а в Рождество его сыновья развешивали гирлянды на елях рядом с домом.
– Говорите, вы просто их взяли? – спросила она.
– Мы аккуратно брали с каждого дерева несколько штук, – пояснил мистер Эйджис.
– Похоже было на сбор фруктов, – мечтательно произнес Джастин. – Ежегодный сбор урожая лампочек. Нам пришлось ходить довольно далеко перед тем, как у нас набралось достаточное количество. Даже после этого, ушло два Рождества.
– Джастин, – сказал мистер Эйджис. – Думаю, нам лучше пойти дальше.
Они пошли по коридору, который все время плавно уходил вправо, поэтому миссис Фрисби не могла точно сказать, каким длинным он был. Коридор стал круче уходить вниз. Миссис Фрисби заметила, что воздух, который должен быть тяжелым и влажным так глубоко под землей, был, наоборот, свежим и чистым, она подумала, что даже может различить слабый ветерок за ушами, когда она двигалась.
Через несколько минут холл резко расширялся в большую овальную комнату. Здесь лампы были размещены на потолке; в дальнем конце комнаты миссис Фрисби могла увидеть, что длинный туннель продолжался и похоже было, что он вновь уходил вверх – может, к другому входу, к задней двери. Был ли их местом назначения главный холл крыс? Но если так, то где остальные крысы? Комната была абсолютно пуста – в ней не было даже мебели.
– Кладовая, – сказал Джастин. – Иногда полная. Теперь пустая.
Потом она увидела что, рядом с комнатой лестницу, ведущую вниз, а рядом с ней маленькую дверь. Джастин подвел их к двери.
– Только для грузов, – с усмешкой глянув на мистера Эйджиса, произнес он. – Но учитывая вашу хромоту, думаю, мы можем сделать исключение. По ступенькам будет трудно.
Миссис Фрисби посмотрела на лестницу, уходящую по спирали вниз, каждая ступенька аккуратно выложена плиткой. Она не могла сказать, как далеко лестница шла вниз, потому что после первого витка спирали, она уже ничего не видела, но у нее было чувство, что идти вниз придется очень долго. Джастин сказал, что для мистера Эйджиса будет трудно.
Джастин открыл дверь. Она вела в квадратную комнату, похожую на шкаф.
– После вас, – сказал он.
Миссис Фрисби вошла, остальные последовали за ней, потом дверь закрылась. На стене было две кнопки. Джастин нажал на одну из них, и миссис Фрисби, до этого ни разу не бывавшая в лифте, ахнула и чуть не упала на пол, когда он начал уходить у нее из-под ног. Джастин протянул руку, чтобы подхватить ее.
– Все хорошо, – сказал он. – Мне следовало вас предупредить.
– Но мы падаем!
– Не совсем. Мы спускаемся, но нас держат два крепких троса и электрический мотор.
Но все же миссис Фрисби задержала дыхание на время их спуска, пока маленький лифт наконец плавно не остановился, и Джастин не открыл дверь. Потом она вновь вздохнула и выглянула.
Комната перед ней была как минимум в три раза больше, чем та, которую они только что покинули, коридоры расходились из нее по многим направлениям, как лепестки из маргаритки. Напротив лифта открытая арка вела к чему-то похожему на зал собраний, в конце располагалась сцена.