После утомительной поездки лечь на хрустящее белье было настоящим наслаждением. Едва донеся голову до подушки, Оля забылась легким, беззаботным сном.
Но довольно скоро она открыла глаза. Сна как не бывало. Часы показывали два.
«Больше не засну…» – тоскливо подумала девушка. Ей вдруг стало одиноко и грустно одной в огромной чужой квартире в незнакомом городе. Она тосковала по матери, по своим братьям, ведь раньше они никогда не расставались так надолго.
Вскоре она поняла, почему проснулась – от сильной духоты. В их деревенском доме такой духоты никогда не было. Форточки и окна были плотно закрыты и заклеены бумагой. Несмотря на то что квартира находилась на третьем этаже, а в подъезде сидела консьержка, наверно, Валентина панически боялась воров и не открывала окна даже летом.
Оля присела на кровати и принюхалась – от белья пахло не травяными отдушками, как у нее дома, а каким-то тонким и незнакомым ароматом. Не было и привычных деревенских звуков. Ночную тишину нарушал тревожный и непривычный шум большого, никогда не засыпающего города – отдаленный перестук колес поезда, гулкие шаги припозднившихся прохожих, даже какие-то голоса. Дыхание большого города, что так удивил ее днем, слышалось и ночью, только чуть приглушеннее. Оля попыталась подумать о чем-нибудь приятном, но в голову лезла всякая ерунда. Наконец она призналась себе, что ей просто-напросто страшно. Исчезни сейчас Валентина навсегда, она и дорогу домой не найдет, потеряется в этом городе из железа и бетона. И еще она поняла, что боится не столько города, сколько чего-то жуткого, неизведанного, но неотвратимого, как сама судьба. Оля не могла видеть свое будущее, так, как порой видела будущее других людей, но какие-то смутные предчувствия иногда посещали ее. Так она предчувствовала появление в ее жизни Пети. И он действительно приехал на этом своем чудном мотоцикле. Но ничего конкретного о себе она никогда не видела. Вот и сейчас она только чувствовала, что на нее надвигается нечто тяжелое, страшное и неотступное…
Она осторожно выбралась из-под одеяла и, ступая босыми ногами по полу, стараясь, чтобы паркет не скрипел, направилась на кухню.
Из крана монотонно капала вода. Не включая свет, она взяла со стола стакан и похолодела. В темноте кухни отчетливо раздавалось чье-то дыхание. Стакан выпал из ее рук, упал на пол и вдребезги разбился. Тут же вспыхнул свет. Прямо перед Олей, небрежно опираясь на подоконник, стоял молодой человек. Довольно симпатичный, с черными волосами и лукавыми глазами. На его лице блуждала глумливая улыбка.
– Испугались? – учтиво, но со скрытой насмешкой осведомился он. – Что же вы не бережете имущество моей бедной сестрицы?
– Простите, – прошептала Оля. Она с самого начала своего путешествия дала себе зарок ничему не удивляться и ничего не бояться, чтобы не выглядеть глупо, но сейчас не смогла скрыть ужаса.
На вид парню было лет двадцать шесть – двадцать семь. Он был в коричневом шерстяном пиджаке и черных брюках. Оля сразу же уловила чуть заметный запах спиртного.
– А вы кто? – растерянно спросила она, неловко поднимая с пола самый большой осколок стакана.
– А ты? – он, ухмыляясь, с интересом разглядывал ее. Только сейчас Оля поняла, что стоит перед незнакомым мужчиной в одной ночной рубашке.
– Что ты-то тут делаешь, милашка? Тебя, я слышал, моя сестрица из деревни притащила, совсем из ума выжила, – картинно вздохнул он, продолжая ощупывать девушку смоляными глазами, – приводить чужого человека в дом. Ведь что-нибудь украсть могут – потом концов не найдешь.
– Что вы! Я просто попить вышла, – пролепетала Оля. – Ой, тут убрать надо.
Она положила кусок стекла на стол и бросилась собирать осколки. Но голыми руками это было делать неудобно, к тому же под пронзительным взглядом этого неприятного парня она чувствовала себя неуютно. Девушка кинулась искать веник, наконец она обнаружила его в прихожей и начала сгребать осколки в совок.
Он накрыл ее руку с совком своей ладонью и горячо зашептал ей на ухо:
– Ты такая красивая… Меня, кстати, зовут Валерий, я брат Валентины… Не бойся, я никому не скажу, что видел тебя ночью на кухне, когда ты что-то тут искала. Никто ничего и не узнает. Хочешь?
Его дыхание было тяжелым и каким-то нездоровым. Он придвигался все ближе, и Оля отскочила от него, заливаясь краской. Ее передергивало от отвращения.
– Как вам не стыдно! – веник и совок выпали из ее рук, она бросилась в свою комнату, не помня себя от ужаса.
– Да я пошутил! – раздался ей вслед веселый возглас. – Нужны мне такие недотроги деревенские… Тоже мне, сокровище!
Тяжело дыша, девушка вошла в свою комнату, закрыла дверь на задвижку и еще долго дрожала, прижавшись к ней спиной.
Беглец
Утром ее разбудил оглушительный, как ей показалось, стук. Она подскочила к двери, отперла ее и тут же нырнула обратно в кровать, укрывшись одеялом до подбородка.
– Сегодня мы поедем на поиски, – объявила Валентина, входя в комнату и раздвигая тяжелые шторы. – Чего это ты запираешься? У нас воров нет, – хохотнула она. Солнечные лучи тут же забрались на одеяло, побежали по лицу и волосам девушки. Оля сладко потянулась – несмотря на ночные приключения, ей удалось неплохо выспаться.
– Вставай, нет времени разлеживаться, – поторопила ее Валентина.
Девушка с некоторым сожалением села на кровати, вздохнула, потом быстро оделась и вышла из комнаты.
На кухне все уже было убрано – никаких следов ночного происшествия не осталось – ни осколков, ни веника и совка. Оля вздохнула с облегчением.
Валентина сидела за столом, посвежевшая, с новой прической, намазывала джем на кусок булки. Прямо перед ней стояла чашка кофе и вазочка с яйцом.
– Сейчас поедем искать твой домик и Анатолия, – возвестила она, увидев девушку. – Машина уже ждет внизу. Иди умывайся. Кстати, я вчера ездила к своему другу – генералу. Рассказала ему про твой рисунок, описала место, но он посмотрел на меня как на полоумную. И так, кстати, считают многие мои знакомые, – она промокнула салфеткой губы и внимательно посмотрела на девушку: – Так что сегодня нам предстоит доказать всем, что ты не ошибаешься.
– Я вас предупреждала, что найти этот дом непросто, – пробормотала Оля и заторопилась в ванную. О ночном знакомстве с братом хозяйки она благоразумно решила умолчать.
Девушка умылась, все еще неуверенно крутя ручки кранов и путая их. Так как она не догадалась взять с собой побольше одежды, да и не до этого было, то поехала в том же наряде, в котором ходила в деревне – простая юбка да кофта.
Только выйдя из дома, она поняла, что выглядит нелепо – невольно сравнивая себя с девушками, которые встречались на улице. Было еще тепло, и москвички щеголяли в легких нарядных платьях и блузках.
И на этот раз Москва ошеломила ее, так же как и вчера, оглушила и потрясла. Видимо, Валентина жила в самом центре или совсем неподалеку: Оле показалось, что она узнает некоторые места столицы, знакомые ей по фотографиям и открыткам, что когда-то показывала ей учительница – Надежда Захаровна. Шофер, искусно лавируя между звенящих трамваев и автомобилей, вырулил на большую оживленную улицу.
Олю поразил нескончаемый поток людей на тротуарах. Все спешили, перебегали улицы и не обращали друг на друга внимания. Мимо пролетали яркие витрины магазинов, солидные окна аптек, мелькали палатки «Союзпечати», какие-то киоски, сновали лоточники со своим товаром, гремели трамваи… Она забыла обо всем и, раскрыв рот, увлеченно рассматривала все это.
– Милая, говори, куда ехать, – оторвала ее от созерцания Валентина.
Девушка вздрогнула и задумчиво поглядела на Николаеву.
– Я не знаю… Тут все такое необычное, шумное, я ничего не понимаю и ничего не вижу… – растерянно протянула она.
– И что же мы будем делать? Ладно, – раздраженно обратилась к Ивану Валентина, – вези ее подряд по всем улицам, авось сообразит что-нибудь. Так я потеряю весь день, – с досадой добавила она.
Но этот метод не принес успеха – Оля то и дело отвлекалась, засматривалась на столичные диковины.
– Это не каникулы, тебя привезли работать, – шипела Валентина, когда она вновь и вновь заглядывалась на красиво одетых комсомолок, бравых красноармейцев, да просто на прохожих.
Но как ни старалась Оля, результатов не было: она так и не увидела того места, что рисовала на бумаге. Бесконечные здания слились у нее в голове в неразличимую вереницу стен, окон и дверей – они кружились перед глазами с устрашающей скоростью, сливались в какое-то месиво. И вычленить из него что-то хоть отдаленно похожее на нужный им дом не удавалось.
– Где могут быть старые дома и церквушки? – вдруг осененная какой-то идеей, спросила Валентина у Ивана.
– Да много где, все окраины такие, – пожал плечами шофер, – и под Москвой таких мест полно.
– Поехали на какую-нибудь окраину, или хотя бы в Кунцево, – решила Валентина, – хотя ума не приложу, что Анатолию делать за городом.
Они выехали из центра Москвы и начали колесить по отдаленным районам. Оля изо всех сил вглядывалась в очередной домик или церквушку, которые оказывались вовсе не такими, которые она увидела… Пришлось повернуть обратно.
– Может, это не в Москве, а все-таки в области, – задумчиво проговорил Иван, – или вообще в другом городе. Так годами можно искать.
Валентина, видимо, и сама раскаивалась, что ввязалась в эту авантюру, и уже начала сильно сомневаться в успехе.
– У меня так всегда – захочу чего-нибудь, сама начинаю верить, что это сработает, добьюсь, а потом разочаровываюсь, – пожаловалась она.
– Так давайте прекратим блуждать, – предложил Иван, – что толку? Только время терять и себя напрасно мучить…
– Отступать поздно. И так все сроки упущены. Кроме того, у меня нет других способов его найти, этот лучше, чем ничего, – тяжело вздохнула Валентина.
В какой-то момент одно из мелькнувших за окном мест показалось Оле немного знакомым. Измученная девушка, которую даже не подумали накормить или хотя бы дать попить за весь этот трудный день и не давали выйти из душной машины, попросила остановиться. Скорее всего, это было не то место, но ей просто необходимо было хотя бы несколько минут подышать воздухом.
– Я хочу осмотреться, – она показала на небольшой домик в глубине переулка.
– А где тут церквушка? – подозрительно поинтересовалась Валентина.
Иван, скептически ухмыляясь, остановил машину. Оля открыла дверцу и выбралась на улицу, с наслаждением вдохнув полной грудью. Валентина вышла вслед за ней, подозрительно наблюдая за ее действиями. Оля быстро осмотрела дом – но он оказался не тем, к тому же здание рядом было не таким, как на рисунке.
– Нет, это не то, – огорченно развела она руками.
– Да ты просто лгунья и шарлатанка! Только притворяешься, что можешь найти. Я зря трачу свои силы, – не выдержав, презрительно заявила Валентина. – А если это где-нибудь в другой области, тогда наши поиски бесполезны в принципе.
– Я вообще не знаю, зачем в это было ввязываться, – задумчиво и, как будто сокрушаясь, подлил масла в огонь Иван. – Вы бы еще на кофейной гуще гадали.
Оля вспыхнула.
– Вы же сами привезли меня в Москву! Я же говорила, что будет трудно! Я и ехать-то не хотела! – воскликнула она.
– Ну, недолго тебя пришлось уговаривать-то, – возразила Валентина.
– Я больше не хочу слушать ваши попреки. – Оле хотелось расплакаться от обиды и унижения, но она сдерживалась из последних сил.
– Да куда ты денешься? Еще как будешь. За свои обещания отвечать надо.
– Я вам сама не навязывалась и ничего не обещала… Это вы приехали ко мне и упрашивали, на колени вставали. Не нужна мне ваша Москва! Чуть не силком меня сюда привезли, а теперь попрекаете. Я и рада была бы найти, чтобы поскорее вернуться домой.
– Ну уж нет, – вдруг сбавила тон Валентина, – будешь мне теперь искать мужа, пока не найдешь. Зря я, что ли, тащила тебя черт знает откуда? Иначе не отпущу…
Накопившаяся горечь от разлуки с родными, несправедливые придирки и упреки Валентины, наконец, сделали свое дело – девушка не выдержала и разрыдалась. Слезы потоком хлынули из ее глаз, и остановить их она никак не могла.
Валентина, нервно озираясь вокруг, рявкнула:
– Пошли в машину, нечего внимание привлекать, – и, схватив ее за рукав, подтащила к автомобилю и затолкала внутрь.
И действительно – прохожие уже начали оглядываться и бросать на них полные любопытства взгляды. Еще немного, и их ссору заметит стоящий невдалеке постовой милиционер в новенькой форме.
– Едем, – приказала Валентина.
Оля продолжала плакать и никак не могла успокоиться. Валентина раздраженно отвернулась и посмотрела в окно.
– Если ты думаешь, что кто-то будет тебе сопли вытирать, то ты очень ошибаешься, – наконец зло процедила она. – Немедленно прекрати реветь и продолжай искать.
Когда машина остановилась на перекрестке перед светофором, девушка неожиданно схватилась за ручку двери.
– Стой! – завопила Валентина, но было поздно. Оля распахнула дверцу и выскочила на дорогу как раз в тот момент, когда загорелся зеленый сигнал светофора. Раздался визг тормозов, и грузовик резко встал в нескольких сантиметрах от застывшей от страха девушки.
– Ты что, дура, творишь? – предварительно от души выматерившись, заорал водитель грузовика, мужик в замасленной телогрейке. – Что, не видишь? Под колеса хочешь?
Но Оля оцепенела и не обращала внимания на крики Валентины, Ивана, водителя. Ее словно бы сильно толкнуло изнутри – обычно столь мощного толчка никогда не случалось – прежние были гораздо слабее. Ее мозг озарила яркая вспышка, потом перед глазами все завертелось: лица, дома, краски, всполохи света… Сейчас она не видела ни улицу, ни грузовик, ни пролетавшие мимо и гневно сигналящие машины, ни прохожих…
Она видела только того человека, которого нужно было найти. Отчетливо и ясно, как в реальности:
…Анатолий Петрович Николаев стоял на какой-то небольшой площади и мирно беседовал с румяной торговкой. Она наливала в банку парное молоко из бидона. Их голосов Оля не слышала, но видела, что они улыбаются, судя по всему, перекидываются шутками и знают друг друга. Наконец, банка была наполнена до краев. Николаев покопался в кармане пиджака, выудил мелочь и отдал молочнице. Она благодарно кивнула. Взяв банку, он неторопливо пошел через площадь… Но это было уже неважно… А важно было то, что он только что прошел мимо железнодорожной станции, на перроне толпились бабы с котомками, мужики с плотницкими инструментами… На фасаде вокзала Оля увидела надпись, составленную из деревянных, выкрашенных коричневой краской букв: «Детково»…
Оля очнулась, когда водитель грузовика уже уехал. Иван сказал ему что-то веское, и тот, испуганно озираясь, поспешил исчезнуть. Валентина тащила девушку к машине, ругаясь и уже совсем не стесняясь в выражениях.
– Детково, – прошелестела вдруг Оля.
– Что? – От неожиданности Валентина даже остановилась, отпустила ее руку и растерянно заглянула в лицо: – Что ты сказала? Это ты к чему?
Они стояли на проезжей части улицы, и проезжавшие мимо водители рассерженно сигналили и крутили пальцем у виска.
– Я видела…
– Что? Где? – Валентина вдруг тяжело задышала, как рыба, выброшенная на берег.
– Ваш муж…
– Детково?.. Ну как же, конечно, – торжествующе воскликнула Валентина. – Он там, да? В Детково?
Оля кивнула. Валентина мгновенно пришла в себя, втолкнула девушку в салон, машина тронулась.
– Ну, конечно, – ошарашенно бормотала Валентина, – как я могла забыть? Какая же я дура!
– А что, вы знаете это место? – нетерпеливо спросил Иван.
– Да знаю! И как это оно мне ни разу в голову не пришло? А ведь это Детково связано с прошлым Анатолия. Он жил там в детстве на летних каникулах у подруги его матери, он мне когда-то рассказывал. Видите ли, милиция уже побывала везде, где он мог бы скрыться – у друзей, одноклассников, у родственников и знакомых… Но так как в Детково он был давно и всего одно лето, то наверняка этот факт не попал ни в какие досье, ни в его личное дело. У меня краем сознания проскальзывало что-то, но я все никак не могла вспомнить… Вертелось на языке что-то связанное с детьми, то ли Ребятниково, то ли Школьниково…
– Дела… – присвистнул Иван. – А я ведь и не верил тебе, – признался он, уважительно обернувшись к девушке.
– Так, ладно… Едем туда немедленно! – скомандовала Николаева. Ее голос потихоньку обретал прежнюю энергию, а вот руки еще дрожали.
Оля с удивлением заметила это. Видимо, та сильно переживала не только на публику, но и внутри себя. А сейчас, когда она поверила по-настоящему, что ее муж жив и с ним все в порядке, волнение прорвалось наружу.
Иван, нарушая правила дорожного движения, развернулся и погнал на другой конец Москвы, к шоссе, ведущему в область…
– Как тебе это удалось? – возбужденно спросила Валентина.
– Когда вы там… Ну, накричали на меня, я чуть не попала под машину… он загудел… у меня все вспыхнуло перед глазами, и я увидела вашего мужа, и прочла надпись на вокзале. – Оля сама была ошеломлена не меньше Николаевой.
– Ты прости меня, нервы уже не выдерживали, – призналась Валентина.
– Ничего. Зато мне это помогло. Я начала чувствовать…
В Детково они прибыли уже к вечеру. Машину оставили у станции, там, где Оля вроде бы видела Николаева, дальше пошли пешком. Вся деревушка состояла из нескольких узких кривых улиц. Валентина подслеповато щурилась.
Оля внимательно оглядывалась по сторонам. Но ничего похожего на увиденное ею место не было. Темнело, окрестности погружались во мрак, видно становилось все хуже и хуже, вскоре они стали терять совсем недавно обретенную надежду.