– Что там еще было? – в очередной раз безнадежно спросил Иван, который сам рисунка не видел и чувствовал себя беспомощнее всех.
– Ну, такой старый домик, большая береза, рядом кирпичный дом… – упавшим голосом перечислила Валентина.
– Да тут таких мест полно, – присвистнул он. – Надо в каждый двор заходить.
– Церквушка… – добавила Оля.
– Что? – недоверчиво переспросил шофер. – А ведь я ее видел.
– Где? – хором произнесли женщины.
– Ну, вон церквушка, про которую вы говорите, – подтвердил Иван, показывая пальцем на купола, видневшиеся на другом конце деревни. Они проследили взглядом за его рукой и ахнули.
– А голову-то поднять мы и не догадались, – со смехом заметила Оля.
Но Валентина ее уже не слышала – она бежала в сторону церквушки. Оля с Иваном бросились следом, они еле поспевали за ней. Еще издали, по смутным очертаниям дома и дерева рядом, даже в темноте было понятно, что они пришли куда надо.
Оба дома и сад выглядели чуть иначе, чем на рисунке, но угадывались безошибочно – было ясно, что это именно то самое место, которое нарисовала Оля. Неумелость художника компенсировалась старательностью и вниманием к деталям – береза у крыльца, мощенная кирпичом дорожка, даже качели на березе – все было так, как изобразила девушка.
Но оказалось, что деревянный дом был заперт, ни одно из его окон не было освещено. Валентина робко подошла к дверям и постучалась, внутри не раздалось ни звука.
– Что же это? – пробормотала она. – Он точно там?
Оля пожала плечами: ответа на этот вопрос она не знала.
– Толя! – Николаева вдруг заплакала и начала оседать на землю, как будто ноги перестали ее держать. Достигнув цели, она растеряла свою обычную напористость и волю… Иван почтительно подал ей руку и усадил на скамейку. Сам он тоже застыл в нерешительности – что делать дальше, было непонятно.
Оля осторожно подошла к дому, заглянула в окно и вскрикнула – прямо на нее смотрели чьи-то настороженные глаза.
Потом раздался скрип половиц, заскрежетал ключ в замке, громыхнул засов, и наконец дверь отворилась. Перед ними стоял муж Валентины – Анатолий Петрович Николаев.
Вместо приветствия он выглянул наружу, нервно огляделся и впихнул ошеломленных гостей в дом.
– Чтобы не привлекать внимания, – прошептал он.
Когда первые эмоции улеглись, жена, заливаясь слезами, обняла мужа. Впрочем, Валентина старалась плакать беззвучно – Анатолий строго предупредил, что говорить нужно шепотом. Света не зажигать и не шуметь.
Они прошли в комнату.
Николаев оказался невысоким человечком средних лет – в жизни он выглядел чуть иначе, чем видела его Оля, – был ниже и полнее.
– Что с тобой? Что случилось? Почему ты исчез? – с болью в голосе спросила Валентина, с каким-то неистовством глядя на него.
– Я был вынужден поступить так, – скупо ответил Анатолий.
– Но почему?
– Ты совсем ничего не знаешь про мою работу, – вздохнул он, – сейчас я расскажу немного.
Сложив пухлые руки на коленях и поминутно тяжело вздыхая, он сел в кресло спиной к окну, которое бросало тусклый отблеск света в комнату. Валентина расположилась перед ним на стуле и затаила дыхание. Оля примостилась на какой-то табуретке в уголочке. Николаева, видимо, решила, что скрывать что-либо от нее уже бессмысленно, и будет полезнее, если девушка останется. Ивана отправили за автомобилем.
– Я занимаюсь бухгалтерией, – Анатолий закрыл глаза и устало потер пальцем переносицу, – оформлением документов, финансовых бумаг, приходом-расходом денежных средств. Собственно, моя должность что-то вроде главного бухгалтера. Просто у нас это немного по-другому… В подчинении у меня было несколько человек. Все это секретные сведения, – торопливо добавил он, быстро взглянув на жену. – Руководством была назначена некая военно-разведывательная операция, мне, впрочем, необязательно было знать, какая именно. Операция эта проводилась неофициально, о ней знали только самые высшие чины и непосредственные исполнители. Под нее выделили немалые средства, причем эта сумма проводилась полуофициально, так как расходоваться она должна была на оперативные мероприятия – на такси, рестораны, которые посещали бы наши сотрудники, всякие подобные расходы. Отдать ее я должен был руководителю операции, майору. Надо ли говорить, что вплоть до этого момента вся ответственность за сохранность этой суммы целиком лежала на мне. Так вот, в тот день, когда я взял деньги, эта сумма исчезла, точнее, ее у меня украли…
Он помолчал и снова потер переносицу. Потом взглянул на Валентину:
– А теперь скажи, как ты думаешь, хоть кто-нибудь поверил бы в то, что я тут ни при чем? Я не мог вернуться. И я решил спрятаться где-нибудь в тихом месте и подумать, как быть дальше.
Валентина издала сдавленный стон.
– Почему мне ничего об этом не сказали? Они заявили, что не знают причину твоего исчезновения…
– Ну, во-первых, возможно, они действительно еще не знают. Дело в том, что недостача выяснилась бы только через месяц. О том, что я брал деньги, из-за особой секретности всего этого дела, знал только мой непосредственный начальник, но сейчас, наверное, в курсе уже все ведомство. Во-вторых, это секретная информация.
– Ты думаешь, тебя бы здесь не нашли?
– Да нет, в конце концов нашли бы… Так решил напоследок пожить свободно и спокойно. Я знал, что жизнь моя, в общем-то, кончена. Вы же нашли меня, и они бы нашли, – невесело усмехнулся Николаев.
– Еще можно все исправить, – прошептала Валентина.
– Как? – спросил он раздраженно, начиная терять терпение.
– Мы скажем, что тебя избили, что ты валялся без памяти, что-нибудь придумаем. Если надо, инсценируем…
– Не говори ерунды, – заорал он, забыв про свой же приказ говорить только шепотом, – ты не понимаешь, с кем шутишь! К тому же деньги надо вернуть, а у меня их нет!
– Деньги найдет Оля.
– Кто? – Николаев как будто очнулся и только сейчас заметил, что в комнате посторонний. Он недоуменно посмотрел на жену как на ненормальную, потом его лицо искривила болезненная гримаса.
– Кого ты с собой притащила? Она же донесет… – простонал Анатолий, из него будто окончательно выпустили весь воздух.
– Это Оля! Это она нашла тебя, – возбужденно сообщила Валентина, с торжеством глядя на непонимающее лицо мужа.
Она наспех рассказала историю его поисков. Вначале Анатолий смотрел недоверчиво и морщился, как от зубной боли, но в итоге вынужден был признать, что девушке удалось то, что пока не получилось у его могущественной организации.
– Ну ладно, посмотрим, что ты там умеешь, – недоверчиво пробормотал он. – Но если честно – все это звучит как дурной анекдот.
– Давай попытаемся, – умоляюще сложив руки, попросила Валентина, – у нас нет других способов. Ты можешь нам помочь? – обратилась она к Оле, с надеждой глядя на свою спасительницу.
– Я не знаю, – неуверенно ответила девушка, – надо попробовать. Пропажу я обычно нахожу легко. Расскажите подробно, как вы их потеряли?
Анатолий впервые внимательно посмотрел на Олю, помолчал, потом махнул рукой и заговорил:
– Деньги я взял из кассы две недели назад. При других обстоятельствах я, конечно, и не подумал бы их выносить, но в этот раз выбора у меня не было. Дело в том, что в нашем ведомстве все не так просто. Его глава находится в некотором соперничестве со смежным ведомством, наверху идет серьезная борьба, все решается там. – Он опять многозначительно поднял глаза вверх, и Оля в который раз удивилась, что это за таинственное «там», о котором столько говорят.
– Деньги вроде бы выделили, но осваивать их надо было тут же, чтобы вдруг не отменили операцию. Под угрозой был сам факт ее осуществления. Приказ взять деньги и спрятать их у себя дома я получил от своего непосредственного начальника.
Мы решили, что безопасней будет ехать на общественном транспорте, поэтому своего водителя я в тот день отпустил. Несмотря на кажущуюся абсурдность такого поведения, это было действительно так – машину могли похитить, на меня могли напасть, и сделать это было бы удобнее, находись я в своем служебном автомобиле. Абсолютно доверять никому было нельзя – об этой сумме случайно могли узнать и те, кому это не положено. В общем, тут многое было строго засекречено… Я взял портфель и пошел домой пешком. Я никуда не заходил, не оставлял портфель без внимания ни на секунду. Дома я планировал положить деньги в тайник, где они лежали бы до того момента, когда их необходимо было передать.
Я несколько раз пересаживался на разные трамваи, плутал, но слежки вроде не было. Наконец я добрался домой. Все, казалось, прошло благополучно. Но когда я открыл портфель в столовой – я обмер. Портфель был абсолютно целым и неповрежденным – но внутри ничего не было. Мне сложно вам объяснить, что я испытал в тот момент: вся жизнь пробежала у меня перед глазами. Поймите, в одно мгновение под угрозу попала моя карьера, моя семья, счастье, да что там говорить – сама моя жизнь. Что мне было делать?
Он немного помолчал, вздохнул и потом продолжил:
– Мне бы никто не поверил, да даже если бы и поверили, это бы ничего не изменило – факт оставался фактом: я потерял казенные деньги, подставил своего начальника и все ведомство, сорвал важную операцию. Причем поплатиться головой могли самые высокие чины – сумма была немаленькой. Это могло пахнуть какой-нибудь контрреволюционной деятельностью… Если честно, я поддался панике и поступил, наверное, не самым умным образом – просто сбежал. Уже позже я понял, что даже семью я не смог бы спасти, но менять что-то было поздно… Вообще-то я размышлял, что делать дальше, и уже серьезно подумывал о самоубийстве… Хотел дать себе несколько спокойных дней – просто пожить спокойно.
При этих словах Валентина приглушенно вскрикнула, но Анатолий жестом дал понять, что еще не закончил.
– Самое жуткое, что теперь все будут считать меня вором. Ведь это я оформлял документы, там стоит моя подпись. Это невыносимо! – Он закрыл лицо руками и, казалось, был близок к тому, чтобы расплакаться.
– Но почему ты не сообщил мне? – возмутилась Валентина. – Хоть бы намек, записочка! Мы чуть с ума не сошли!
– Ты бы выдала себя. Я не хотел навлечь беду на свою семью. Хотя все равно они бы все узнали и привлекли бы тебя как соучастницу. Нельзя было допустить, чтобы вы пострадали… Так я тогда подумал…
Оля задумчиво кивнула.
– А когда вы приехали домой, там никого не было?
– Вроде нет, – растерянно пробормотал Николаев. – У домработницы был отгул… Дети на каникулах, на море. Больше никого. Я ведь специально так подгадал.
– Дайте, пожалуйста, руку.
– А это еще зачем? – удивился Анатолий. – Прямо какое-то мракобесие…
– Дай, – рявкнула Валентина так строго, что он не посмел спорить.
Незадачливому бухгалтеру оставалось только подчиниться.
Первое время образы не приходили. Закрыв глаза и сосредоточившись, Оля ощутила знакомое покалывание в кончиках пальцев – так всегда было, когда пропавшая вещь как-то указывала на себя, перед глазами замелькали неясные образы… И среди них отчетливо проявилось лицо человека, которого она тут же узнала.
Девушка вскрикнула и с трудом разомкнула веки.
– Ну, что там? – сгорая от нетерпения, выпалила Валентина.
– Кажется, я знаю, кто украл деньги, – выдохнула девушка, – но вам это может не понравиться.
Обратно ехали молча, Валентина что-то судорожно просчитывала в уме, наморщив лоб. Было видно, что у Ивана на языке вертится миллион вопросов, но он ни о чем не смел спрашивать, только каждые несколько минут нервно оборачивался на заднее сиденье, где сидели Николаева с Олей.
– За дорогой смотри, – наконец осадила его женщина, – шею свернешь.
Иван обиженно отвернулся, даже по его спине было заметно, что он в негодовании.
Анатолия решили на всякий случай оставить пока в Детково, ведь то, что сказала Оля, надо было еще проверить, а за домом в Москве могли следить. Попетляв по городу и сделав почти круг по Садовому кольцу, автомобиль, наконец, въехал во двор дома Николаевых.
Глобус
Валентина одним махом взбежала на третий этаж и, отчаянно пытаясь унять дрожь в пальцах, вставила ключ в замочную скважину.
В квартире по первому впечатлению было тихо, но, прислушавшись, можно было различить неясное движение. Валентина немного постояла, опершись рукой о вешалку и успокаивая дыхание, потом решительно бросила Оле:
– Вперед. – И они вошли в столовую.
Валерий сидел, развалившись в кресле, в руках у него была рюмка. Увидев сестру, он широко улыбнулся. На Олю же, которая жалась к дверному косяку, не решаясь войти, он едва взглянул.
– Ну, здравствуй. – Валентина, как будто успокоившись, обрела свое обычное уверенное выражение лица.
– О, нашлась. – Он поднялся и вальяжно обошел широкий стол, покрытый бархатной скатертью, небрежно закурил папиросу, бросив спичку в пепельницу. – Какая неожиданность. Ты куда запропастилась? Тебя по всей Москве с собаками ищут.
– Ничего, пусть поищут, – отрывисто произнесла Николаева. – А что тут делаешь ты?
Валерий слегка замялся, потом сказал:
– Меня домработница впустила.
– Я спрашиваю, не как ты вошел, а что ты тут делаешь.
Брат Валентины на этот раз заметно растерялся, но довольно скоро нашелся с ответом:
– Да тебя решил навестить, – ухмыльнулся он.
– С чего это вдруг? Тебе всегда было наплевать на меня и на мои проблемы, – плаксивым голосом заявила Валентина, садясь в кресло. Внезапно слезы брызнули из ее глаз. – У меня муж пропал, я его по всей Москве ищу, все ноги стерла. Жизнь моя рушится, а тебе все равно. А теперь еще и это…
– Ну что такое опять?
– У нас жуткие неприятности, – прошептала она, сделав страшное лицо. – Оказывается, Анатолий исчез вместе с крупной суммой денег. Ты даже не представляешь, Валера, ты не представляешь, что это такое! Это конец! Мы будем семьей врага народа! – Эту фразу она закончила, уже перейдя на настоящий рев.
Валерий изменился в лице, побледнел, тут же затушил сигарету, подбежал к сестре и повернул ее лицом к себе.
– Как это могло произойти? Как? Ты понимаешь, что он всех нас под монастырь подведет?
Валентина кивала, размазывая тушь по щекам.
– Он должен что-то сделать, ты знаешь, где он? – внимательно вглядываясь в сестру, спросил Валерий.
Валентина неопределенно мотнула головой.
– У него есть только один путь, он должен поступить как честный человек. Тогда, может, хоть нас не заклеймят этим позорным клеймом…
– Как? – в изумлении спросила Валентина.
– Ну, как обычно делают растратчики, – он равнодушно пожал плечами, – если не хочет думать о себе, пусть подумает о детях. Пистолет, пуля в лоб…
– Ну, это если он украл, – вдруг холодно и спокойно заметила женщина.
– Ну конечно, а кто же еще? – изумился Валерий.
– А ты знаешь, – вот эта девушка, – Николаева ткнула пальцем в Олю, – сказала, что деньги украл ты. А так как она нашла Анатолия, то у меня нет оснований ей не верить. У себя в деревне эта малышка все время находила пропавшие вещи.
Валерий некоторое время недоуменно смотрел на Олю, как будто силясь понять, что означают все эти слова и как эта деревенщина может принести ему вред. Потом он сделал то, от чего все пришли в крайнее удивление.
– Она меня просто боится, – завизжал вдруг Валерий, тыча пальцем в девушку и брызгая слюной, – ты ей веришь, да? Она меня оговорила! Я ведь застал ее за преступлением, когда тебя не было, она тут шарила ночью по квартире и искала ценные вещи. Ты посмотри на нее – голытьба! А тут появилась возможность поживиться чужим добром. Но когда она меня заметила, то тут же наврала что-то бредовое в свое оправдание.
– Ну, мне-то она помогла, я ее всю жизнь благодарить буду. И то, что она пришла на кухню, еще не преступление, – спокойно заметила Валентина, – в отличие от твоего, ублюдок. Да как ты только посмел так поступить! Я ведь тебя вытащила из грязи, и Анатолий тебе помог!
– Мне он никогда не нравился. Он тебе не пара. – Валерий вдруг снова обрел свое прежнее спокойствие. Его настроение вообще менялось ежеминутно…
– Ну, не тебе судить. Где деньги?
– Какие деньги? – глупо улыбнулся он. – Я-то тут при чем? Чем вы докажете? Мало ли что эта дурочка скажет… Где они, денежки-то? Я не знаю! Тю-тю! – он покрутил пальцами в воздухе.
– Я знаю, где деньги, – твердо выступила вперед Оля, хотя ее колотила крупная дрожь, – они спрятаны в этом доме. Ваш брат, судя по всему, пришел за ними.
– Ах ты, стерва, – зловеще прошипел он, – а ты, – он в упор посмотрел на сестру, – значит, на ее сторону встала. А я на тебя донесу, скажу, что ты сама украла.
Валентина взвизгнула и, вскочив с кресла, ринулась к брату, но было поздно – он опередил ее и, мгновенно сорвавшись с места, бросился в коридор.
Раздался звук лихорадочно отпираемых замков, затем стукнула дверь, послышались быстрые шаги по лестнице.
– Подонок… Ну ничего, далеко не уйдет. – Валентина закрыла дверь и устало опустилась в кресло. Сейчас она выглядела постаревшей и измученной.
– Думала, может, он в последний момент признается, так нет же… У него легкое психическое заболевание, еще с детства… Что-то на грани между нормой и отклонением, и к тому же неврастения. Думали ему помочь, врачей привлекли самых лучших, а он вот нам чем отплатил.
– Мне кажется, вам нужно его простить. Он за себя не отвечает…
– Спасибо тебе, – проникновенно произнесла Валентина. – Ты спасла жизнь нашей семьи. Нам бы еще деньги найти, – она с надеждой посмотрела на девушку.
– Я, наверное, знаю, как все было, – задумчиво сказала Оля. Она ходила по комнате, машинально прикасаясь к разным предметам – шторам, комоду, старинному зеркалу, как будто спрашивая у этих немых свидетелей, что тут происходило.
– У него есть ключ от квартиры?