Ну и два земляных участка, клиньями вдававшиеся в каменную площадку, причиняли очень большие проблемы. Вроде периодических атак тех же червей. Да и плети, скорее всего, не сумели бы пробиться сквозь камень, хотя кто их знает.
Все первые дни и весь путь сюда единственным, кто был способен обеспечить им безопасность, был Антон Олегович. Ребята, конечно, кое-что умели сами, а главное, учились быстро, но все равно в те дни почти все лежало на его плечах. Вот и лагерь обустраивали под его руководством. Антон Олегович ставил защитный периметр и лишь на недолгое время передоверял его Насте, Семке и Серене, позже Инезе и Джону, еще позже Войцеку и Киму. Пока те охраняли территорию, Антон Олегович выводил несколько человек в лес, на заготовку строительных материалов для шалашей, за дровами, за пропитанием. А ночью – каждую ночь много-много раз подряд! – оставался дежурить на периметре.
Так что удивляться тому, что произошло, наверное, не стоило. Раньше или позже нечто подобное могло случиться с любым – силы человеческие имеют предел. В тот раз после обеда Антон Олегович позвал с собой дядю Сережу, чтобы принести в лагерь присмотренное им в лесу для каких-то строительных надобностей бревно. Справиться с этой задачей двоим взрослым мужчинам было несложно и недолго, минут двадцать – двадцать пять. Фрау Каролина попросила взять ее с собой, потому что ей за пределы лагеря выходить доводилось редко.
Настя прямо-таки видела сейчас, как они в тот день уходили из лагеря.
Антон Олегович, высокий, широкоплечий, больше похожий на бойцов спецназа из группы ее отца, чем на преподавателя, шел впереди. За ним шагал дядя Сережа, последней шла фрау Каролина Вибе. Настя тогда еще рассмеялась вслух – двое таких разных мужчин и женщина, а затылки у всех троих пострижены одинаково неровно. Это Юстина накануне устроила всем «модный салон». По такому поводу Антон Олегович одолжил у дяди Сережи его заводную бритву и сбрил успевшую отрасти бороду. Борода и брови у него были заметно темнее волос, но в бороде сверкали на солнце ниточки седины, которых на голове не было. Дядя Сережа в силу возраста седин имел в достатке, и они его ничуть не портили. Как и морщинки вокруг глаз и в уголках рта. Зато фрау эти самые морщинки явно на пользу не шли. При знакомстве была зрелая, но очень модная, миловидная, а главное, ухоженная дама. А теперь от крашеных волос уже ничего не осталось, морщинки то ли виднее стали, то ли уже здесь объявились на лице. Была фрау, стала простая женщина, причем не очень красивая.
Они втроем, отойдя уже довольно далеко, все разом обернулись. Антон Олегович сверкнул белозубой улыбкой, дядя Сережа зачем-то пальцем погрозил, а фрау Каролина помахала рукой. И скрылась последней за купой кустов.
Через четверть часа Алена «услышала вскрик», и несколько человек, не задумываясь, бросились на помощь. Взрослых нашли на полпути к тому злополучному бревну, провалившимися в чью-то серьезных размеров нору. Скорее даже в охотничью ловушку в виде ямы. Нашли бездвижными и без сознания. К тому же крепко спеленатыми паутиной. Если бы не Войцек, на то, чтобы поднять их наверх, ушло бы немало времени, и, возможно, хозяин норы к этому времени успел бы вернуться, пришлось бы еще и с ним воевать. Кто знает, с каким результатом.
Всех троих поспешно доставили в лагерь и только там провели… ну, пусть будет медицинское обследование. Мышцы закаменевшие, дыхание удалось уловить только с помощью зеркальца. Пульс нащупать так и не вышло – не только мышцы, но и вся кожа на ощупь стали твердыми, не каменными, конечно, скорее деревянными. Температура тел понизилась заметно.
Логика событий напрашивалась сама собой.
Скорее всего, Антон Олегович из-за сильнейшего переутомления просто не сумел почувствовать опасность, а возможно, она была настолько непонятной и невнятной, что он не обратил на нее внимания, пусть сам же всегда говорил, что любая странность и всякая мелочь здесь опасны по определению. Ну и угодили они всем скопом в ловушку паука. Хотя, возможно, и не паука, не видел же никто хозяина норы. Но раз паутиной спеленали, то как бы ни выглядело это существо, его можно и пауком называть. Свою добычу паучище связал, а затем усыпил ядом, так сказать, сделал себе запас на потом.
Посовещавшись, поставили каждому укол антидота. Настя была уверена, что причина состояния, в котором оказались взрослые, – не яд, но тут у нее даже мысли не возникло возражать.
Все трое пострадавших до сего часа никаких симптомов улучшения своего состояния не подавали. Но и ухудшения замечено не было. И вот… У Насти даже мелькнула мысль, что бурные ночные события как-то поспособствовали долгожданному пробуждению. Может, мощные выплески энергии, может, наслоения полей. Короче, не бывает худа без добра!
– Войцек, – сказала Настя, вновь натягивая только что снятые кроссовки, – я тут новый выводок орешков ночью видела, вы их гнездо поищите. Объясните, чтобы не лезли куда попало. Ну и… сам знаешь, нам лишний источник еды не помешает, оберегать их нужно, пока подрастают.
– Хорошо, Настя. Где ты их видела?
– Они прямиком через наш с Юстысей шалаш бегали. С востока на запад.
– Пойду гляну прямо сейчас, – сказал Войцек и махнул рукой в сторону шалаша, довольно давно именуемого в лагере лазаретом. – Там все равно не протолкаться.
Действительно, перед шалашом-лазаретом собрались почти все. Ну, кроме дежурных и Эльзы, которая не всякий раз была способна до столовой самостоятельно дойти, а сейчас наверняка спала после тех усилий, что затратила на выращивание режь-травы.
– А ну-ка, брысь все отсюда! – сурово приказала Настя. – Нечего больным досаждать, им покой нужен.
На этот приказ почти никто не отреагировал, а уж расходиться точно никто и не подумал. Зато притихли. Из лазарета послышался тихий-тихий усталый смех. Это дядя Сережа так отреагировал на ее командирский тон.
Настя откинула полог.
– Можно?
– Заходи, Анастасия Никитична, заходи. Мы по тебе уже соскучились.
– Здравствуйте, дядя Сережа. Гутен морген, фрау Вибе. Доброго утра, Антон Олегович!
– Ой! – вместо приветствия ойкнула фрау Вибе и плачущим голосом с сильно заметным акцентом попросила своего мучителя: – Нам Иль, ну имей один малая капля сочувствовать.
– Терпеть нужно, – ответил Ким.
Ким массировал фрау Каролине ноги, от души массировал. Настя заглянула ему в глаза, Ким кивнул, мол, нормальное состояние, но нужно, чтобы стало лучше.
– Ой! – вдруг ойкнул дядя Сережа.
– Что с вами? – забеспокоилась Алена, кормившая его с ложечки чем-то жиденьким.
– Ничего, Аленка. Просто представил, что сейчас наш массажист с дамой закончит и за нас с Антоном примется. От одного предчувствия ойкнуть захотелось.
– Зато я уже мочь шевелить руками, – откликнулась фрау Вибе. – Ой! Ой! Ой! О-о-о-о-й!
– Настя, присядь здесь, – предложил Антон Олегович. – И доложи, что тут было за все это время, пока мы прохлаждались. В общих чертах нам поведали, а теперь желательно подробный отчет выслушать, ну и анализ не помешает.
– Вас уже покормили?
– А я сам поел! Мне же необязательно руками пользоваться. В общем, пять глоточков бульона съел, а больше все равно нельзя.
Настя примостилась на чурбачке, служившем табуретом, и начала докладывать:
– Сегодня у нас тридцатое августа, пятница. Э-э-э… ваше отсутствие продолжалось двадцать дней и без малого десять часов. За эти дни трижды пришлось отбиваться от червей. Одна атака была довольно сильной, сразу шесть особей. Во второй раз атаковали три червя. Сегодня ночью их тоже было три. Но третий, судя по всему, спал здесь давно и его случайно разбудили.
Подробность была важной, оказывается, и в пределах периметра может затаиться опасность, следовательно, нужно будет принять меры и обследовать лагерь еще раз. Вот и орешки невесть откуда появились, возможно, тоже где-то в земле вызревали.
Дальше Настя подробно рассказала о продолжении ночного вторжения. Ответила на все вопросы и перешла к обыденным делам:
– Занятия мы проводим регулярно. То есть почти ежедневно, кроме вот таких случаев, когда у всех получается бессонная ночь. У каждого есть успехи. Особенно у Кольцова и у Джедая. То есть у Серены Тейлор. Они вообще большой шаг вперед сделали. Хорошо, что вы проснулись, будет кому подсказать, куда им дальше двигаться.
– А тебе?
– И мне тоже, – легко согласилась Настя. – Больных и раненых нет. Вывих у Джона зажил, не без помощи Кима, кстати, скачет, как заяц. Было пара случаев расстройства желудка, но быстро проходили. Синяков, царапин и прочего полным-полно ежедневно случается. Но теперь все адаптировались, заживает все очень быстро. Так что если бы не Эльза… Из нее словно кто-то жизненные соки пьет.
– Ты так сказала, словно даже знаешь кто?
– Почти. То есть знаю я давно, но доказательств чуть-чуть не хватает.
– Ты так сказала, словно даже знаешь кто?
– Почти. То есть знаю я давно, но доказательств чуть-чуть не хватает.
– Ох, Настасья! – грустно улыбнулся ей Антон Олегович. – Неужто ты опять об этом зверьке?
– О нем! – упрямо сказала Настя. – Я много раз замечала, что когда его подолгу нет возле Эльзы, когда она перестает его непрестанно тискать, то сразу чувствует себя лучше. И наоборот, Джон, ну когда с ногой лежал, частенько его к себе подзывал. И тоже после на слабость жаловался.
– Не знаю, не знаю. – Антон Олегович явно попытался покачать головой, но у него не вышло. – Он милый, как котенок. И такой же безобидный. Я в нем ничего не чувствую. Но я твоим словам привык доверять, так что нужно сразу же их проверить. Для начала попросить Эльзу поменьше его тискать.
– Он ночью куда-то запропастился.
– Ну вот и хорошо. Посмотрим, как подействует его отсутствие на Эльзу. Что у нас еще?
– Продовольственный кризис. Съедобных плодов в окрестностях почти не осталось. Водоемов крупных здесь нет, так что о рыбе и всяких там раках и лягушках говорить не приходится. На какую живность охотиться можно, мы знаем, но подобраться к ней не умеем…
– Ну, с этим мы вскоре разберемся. И как я понял, запасы грибов и муки подходят к концу?
– Подходят, – вздохнула Настя. – Очень экономно можно продержаться месяц. Теперь уже меньше.
– Намекаешь, что лишних три рта появилось? – сказал дядя Сережа, с трудом поворачивая голову в их сторону.
– Не смешно, дядя Сережа. Ваши рты, как и ваши руки, вовсе не лишние. Но я последний раз прикидывала запасы, вас не учитывая.
– Да ты не обижайся. Это у меня манера такая шутить.
– У тебя, наверное, на этот случай уже и план имеется? – усмехнулся Антон Олегович.
Плана у Насти пока не было, но тут особо много раздумывать не над чем, так что она согласно кивнула:
– Имеется. Нужно послать экспедицию, ну или там продовольственный отряд. Он пройдет до грибницы, но не напрямую, а сделав крюк к озеру и на солончак. Впрочем, солончак все равно на берегу озера.
– На противоположном.
– Это неважно. Мы к тому берегу и выйдем. Там проще будет рыбачить.
– То есть обогнете озеро с запада?
– Да. И дальше пойдем к грибнице. Насушим грибов, насолим и навялим рыбы и креветок. Обратно также правильнее идти не напрямую, а через ту ягодную рощу…
– А болото?
– Да болото уж, наверное, давно оттуда уползло куда-нибудь. В случае чего обойдем или заморозим.
– Понятный план. Кого с собой возьмешь? Подожди, попробую угадать. Без Войцека много не принести. Без Алены не определить, съедобно или нет, если что-то новенькое обнаружится, да и старенькое перепроверять нужно, потому как зеленый плод может быть съедобен, а спелый ядовит. Или наоборот. Кто еще?
– Все.
– А кто будет обеспечивать безопасность?
– Я, – коротко ответила Настя, пусть ей и хотелось назвать несколько имен. Но нельзя же лагерь без защиты оставлять, пока Антон Олегович не оклемается.
– И надолго тебя хватит?
– Насколько нужно будет, настолько и хватит.
– Тебе моего примера мало?
Настя задумалась. Ей очень не хотелось ослаблять остающихся. Но Антон Олегович прав, рисковать экспедицией тоже нельзя, слишком важное дело на нее возлагается. И будет очень нехорошо, если из-за ее усталости ребята попадут в беду.
– Семена Кольцова возьму.
Антон Олегович удовлетворенно прикрыл глаза, одобряя решение.
– И когда собираешься отправлять отряд?
– Завтра.
– Хорошо, давай разговор продолжим через пару часов. Иди спать, а то совсем бледная и круги под глазами.
Земля. За три с половиной месяца до описываемых событий.
Телефон для связи с Кремлем у генерал-полковника Володина был знатный. Понятно, что напичканный внутри всей нужной электроникой, но снаружи выглядевший очень солидно, в стиле ретро, как говорится. Большой, черный, с гербом вместо диска для набора номера и с могучей трубкой, возлежащей на рогатых рычажках. Это была единственная в кабинете трубка, приходившаяся генералу по руке, а не как остальные, которые нужно было держать двумя пальчиками. Аппарат был предметом зависти многих других, даже более высоких чинов. Впрочем, чины рангом ниже были моложе, и куда им понять смысл этакой старины. А вот Александр Александрович Володин с этим аппаратом, можно сказать, сроднился, протащил с собой по доброй дюжине кабинетов и сумел настоять, чтобы электронщики его нутро переделали, а не поставили другой. В стиле хай-тек. Или как там? Ну разве ж с другим аппаратом он смог бы чувствовать, что тот должен зазвонить, еще за пару секунд до того, как раздастся звонок?
Вот и сейчас его рука уже лежала на трубке, когда замигали лампочки и басовито звякнул зуммер.
– Володин слушает.
– Привет, Сан Саныч.
Звонил старинный приятель Лазарев, ныне служащий в администрации президента. Но раз тот позвонил по спецсвязи, значит звонок официальный. Тем не менее Володин поддержал дружеский тон:
– И тебе здрасьте, Владимир Иннокентьевич.
– О сути происшествия под Ореховом тебе известно, – словно само собой разумеющееся заявил Лазарев.
– Известно, – согласился Володин.
Вся суть происшествия сводилась к тому, что группа детей и трое взрослых, отправлявшиеся на Ореол, на Земле вошли в портал, но на Ореол не прибыли.
– Президент лично курирует вопрос по выяснению причин исчезновения детей и их поиску. Версия диверсии… кхм… в рифму, что ли, сказал? Неважно. Диверсия считается очень маловероятной, но вдруг Сам такой вопрос задаст?
– Он может.
– Вот мы и поручаем твоему ведомству аккуратненько, без шума и пыли, проверить каждого, кто имеет пусть самое отдаленное отношение.
– Понятно. Будет исполнено.
– Все документы получишь в течение пятнадцати минут.
– Жду.
По ту сторону положили трубку, Володин свою подержал подле уха еще пару мгновений, обдумывая приказ. Наконец тщательно уложил трубу на рычажки и ткнул пальцем в сенсорную кнопку селектора.
– Майор Остапов слушает, – мгновенно откликнулся секретарь.
– Распорядись мне в ближайшие пять минут подготовить краткое резюме по вопросу «Ореол».
– Слушаюсь.
Володину стало любопытно, возможно ли исполнить этот его, пусть простенький, приказ, но за столь невероятно короткий срок.
– Еще что-то? – спросил Остапов, догадавшись, что его шеф не просто так не дает отбой связи.
– Да. Полковника Ковалева из ГРУ и нашего подполковника Устюжанина ко мне срочно, насколько возможно.
– Есть, товарищ генерал. Они нужны вместе?
– Можно по одному.
Володин поднялся во весь свой без малого двухметровый рост и двумя шагами пересек немалой площади кабинет. Отдернул портьеру и посмотрел на площадь, на Политехнический музей, на «Детский мир». Выдержки по вопросу «Ореол» он затребовал на всякий случай, потому как основные моменты прекрасно помнил и сам. Так что бумаги – да какие бумаги, файлы, чтоб им пусто было, – ему нужны лишь для того, чтобы были перед глазами, так легче думается. Ну и мало ли какую не существенную с виду деталь упустишь.
То, что сейчас называли «вопросом Ореол», началось без малого три года назад. Весьма забавно началось.
В Академии наук России, США, Великобритании и отчего-то папе римскому – китайцы, к примеру, как стало известно позже, сумели факт такого подарка засекретить и до сегодняшнего дня молчат, так что, может, и еще кому чего подбросили, тут уж остается гадать, – были доставлены очень оригинальные подарки. На упаковке так и значилось на нужном языке: «Подарок». Адреса отправителя на посылках не было. Доставлены они все были частными курьерскими фирмами.
Русский подарок представлял собой птичку в клетке, совмещенной с аквариумом. Птичка периодически прыгала в воду и превращалась в рыбку. В самом буквальном смысле: у нее перышки оборачивались чешуйками, в районе грудины открывались жабры, на лапах вырастали перепонки, крылышки-недомерки становились мощными для такого тельца плавниками.
Пожив в водной среде, рыбка выбиралась на воздух и становилась птичкой.
Другим Академиям достались не менее любопытные экземпляры живности. Покрытый хитиновым панцирем зверек, способный генерировать электрические заряды немалой силы. Лягушка, с легкостью превращавшаяся в ежа, то есть умеющая отращивать острые иголки и сворачиваться клубком. По сути, живородящая «курица» с яркой попугаичьей раскраской, которая несла яйца через день, но высиживать их не было нужды – цыплята вылуплялись через считаные минуты. Папе римскому были присланы золотые рыбки. Обычные, но с клювами, как у осьминогов, и щупальцами вокруг клювов. Китайцам, по данным разведки, прислали дракончика. Огнем не пыхал, летать не летал, был крохотулькой, умещавшейся на ладони, но из всего земного более прочего напоминал китайских драконов, какими их изображали на средневековых картинах. Володин слышал мнение, что китайцы именно из-за столь несерьезных размеров дракончика обиделись на дарителей и до сей поры скрывали даже сам факт. Впрочем, сами дарители на данную тему также не распространялись.