Сигнал! Граф гортанно вскрикнул, и почти тут же грохнул нестройный залп мушкетов. Двое первых стражников, кучер и один из слуг полетели на землю. Лошади, потеряв управление, дернулись в сторону, карета одним колесом попала в обочину и едва не упала набок.
– Вперед! – скомандовал граф, выскакивая из-за дерева.
И тут же на дорогу выскочили ватажники. А потом произошло сразу несколько событий одновременно. Уцелевшие стражники начали разворачивать лошадей на ватажников, второй слуга соскочил на землю и выхватил саблю, а его упавший товарищ встал на четвереньки и шарил у себя на боку.
Граф тоже выбежал на дорогу, поднял руку с пистолем и выстрелил в одного из стражников. Того снесло с седла и бросило под копыта лошади. Второй стражник поднял коня на дыбы и тем спас себя. Новый выстрел из пистоля, но пуля угодила в грудь коня. Стражник успел соскочить на землю и выстрелил сам в набегавшего ватажника. Потом быстро выхватил саблю и сцепился со следующим.
В этот момент дверь кареты распахнулась от сильного удара, и наружу вылез среднего роста человек в роскошном наряде и коротком парике с косичкой на затылке. В одной руке он сжимал шпагу, в другой – дагу[18].
Судя по всему, это был виконт. Лет тридцати, статный, с властным взглядом и надменным лицом. Толпа ватажников его не испугала, сразу видно, бывал в подобных переделках и готов продать жизнь дорого.
Первого ватажника он заколол выпадом в сердце. Второй отлетел в сторону, зажимая пропоротую ногу.
К этому моменту последнего стражника совместными усилиями зарубили, слуга сумел свалить одного ватажника, но и сам лег под колесами кареты. Виконт остался один.
Граф, до этого не лезший вперед, вдруг криком остановил своих людей и шагнул к карете.
– Граф Ридан?! Это твоих рук дело? – Виконт невольно опустил шпагу. – Так это ты организовал налет на меня? Предатель!
Граф засмеялся, взмахнул рукой, заставляя своих людей отойти еще дальше от кареты и оцепить ее.
– Омерг, ты всегда был немного туповат, как и положено верному служаке. Канцлер ценит тебя не только за быструю шпагу и собачью верность, но и за то, что ты выполняешь приказы, не рассуждая. Долго же ты соображал, сомневаясь в очевидном. Твой приятель Кавергир и то раньше допер.
– Подонок! – Виконт вновь поднял шпагу. – Ты еще заплатишь за предательство!
Угроза не возымела должного действия. Граф рассмеялся, широко взмахнул шпагой и сделал шаг вперед.
– В прошлый раз я пощадил себя, послушав прекрасную Делину. Но теперь никто не спасет твою душу.
– Я отправлю тебя в ад, подонок!
Омерг ринулся вперед, нанося сильный удар в грудь противнику. Граф довольно легко отбил его и ответил выпадом в лицо. Клинки, встретив друг друга, вышибли искру.
Завязалась короткая схватка, мало похожая на те, что показывают в фильмах о мушкетерах. Быстрые выпады, глухие вскрики, скрежет клинков, скупые точные движения…
Несмотря на ярость, напор и скорость виконта, граф был сильнее. Он прижал противника к карете, ловким ударом выбил шпагу из его рук и следующим выпадом поразил в сердце. Виконт охнул, прижал ладонь к груди и сполз по дверце вниз.
– Вот и все, – вытер клинок об одежду убитого граф. – Финита.
Повинуясь его кивку, Трибон исчез в карете. Спустя несколько секунд он вылез обратно, держа в руках довольно большой ларец и свиток, перевязанный цветной лентой.
– Отлично! – воскликнул граф. – Не соврали наши друзья.
Он кивком приказал поставить ларец на землю и взял свиток. Разрезав стягивающую ленту, развернул бумагу и пробежал глазами по строчкам.
Лицо, до этого выражавшее радость от победы и вида добычи, стало мрачным. Губы стянуло в узкую полоску, на скулах вспухли желваки.
– Все-таки они добились разрешения на разработку рудников! – рявкнул он. – И заполучили патент на чеканку на своих заводах!..
В ярости разорвав бумагу, граф отбросил клочки и повернулся к своим людям:
– Всех добить! Трупы – в овраг! Трибон, сколько мы потеряли?
Тот торопливо пробежал глазами по толпе ватажников, глянул на лежащие в пыли трупы.
– Троих, господин. И Скин ранен в ногу. Не очень сильно.
– Шевелитесь! Надо уматывать отсюда, пока стража из Трезена или Ругана не понаехала.
Подгоняемые криком графа ватажники резво забегали по дороге, ударами клинков добивая раненых и стаскивая трупы к обочине. Тем временем Ридан сшиб небольшой замок с ларца и открыл крышку. Потом сунул руку внутрь и достал что-то вроде отрезка трубы темно-желтого цвета. Только не полого, а сплошного. Судя по тому, как держал его граф, тот был довольно увесист.
Ридан повертел отрезок в руке и присвистнул. На лице вновь возникла улыбка.
– Чистое шанальское золото!
Этот возглас услышали все ватажники и, побросав работу, уставились на слиток. В глазах горел алчный огонек, лица светились предчувствием добычи. Граф это заметил, убрал слиток в ларец и скомандовал:
– Чего уставились? Работать! И быстро!
Трибон тут же повторил слова графа и приказал ватажникам по двое таскать трупы в овраг. Бандиты неохотно взялись за убитых, но прежде опорожнили их карманы, не брезгуя залезть и к бывшим товарищам по банде. А потом поволокли трупы к кустарнику.
Близкий треск ломаемых веток вывел меня из задумчивости, в которой я созерцал манящий вид слитка. Теперь моя очередь выходить на сцену. Правда, у противника преимущество: семеро на одного, но мои шансы не так уж и малы…
Когда первая пара ватажников возникла в пяти метрах от меня, неуклюже волоча труп к большой яме, план действий уже был составлен. Вместо эффектного появления на дороге с «ТТ» наготове сделаем финт ушами. Тихий и незаметный.
– Зачем их тащить так далеко? – бухтел впереди недовольный голос бандита. – Бросили бы рядом с дорогой. Все равно никто не заметит.
– Дурак ты, Ланк, – ответил не менее недовольный голос с хрипотцой. – Как был деревенским пастухом, так им и останешься. Слушай, что старшие говорят. А еще – меньше болтай, особенно при графе. Он-то тебе язык быстро укоротит.
Я осторожно шел вдоль едва заметной тропинки. Впереди и чуть левее топала пара похоронщиков, волоча труп и негромко разговаривая. Густые кусты скрывали их от меня, а меня, соответственно, от них. Можно подойти почти вплотную и остаться незамеченным. Идеальное место для внезапного нападения.
Ватажники встали, дорогу им перегородил поваленный ствол дерева. Тащить по нему труп не очень удобно, а поднимать выше – лень. Вот и соображали, как быть.
– Бросим тут.
– Остолоп! Тебе что сказали? В овраг! И вообще заткни пасть, придурок!
Старшему ватажнику самому не хотелось переть ненужное тело, но нарушить приказ Трибона, а тем более графа не хотел. Знал, что может произойти в этом случае.
Пользуясь заминкой, я подошел ближе к ним, встал за спиной старшего ватажника и чуть присел. Ланк, смотревший в другую сторону и скрытый крепким торсом товарища, меня не видел. Пора!..
Левая рука хватает подбородок бандита, дергает вверх и на себя, правая с силой бьет под ключицу. Резкий поворот клинка, режущее движение.
Изо рта ватажника вырывается приглушенный хрип, тело сотрясает конвульсия. Его ладонь ловит мою руку, но сил сбросить ее не хватает. Бандит, поддерживаемый мной, падает в траву.
– Может, перекинуть его, а? – спрашивает Ланк и наконец поворачивает голову в сторону товарища. И застывает с открытым ртом.
Перед ним стоит чужак в странной одежде, с окровавленным ножом в руке, а под ногами лежит товарищ с перерезанным горлом. Толкование увиденного только одно – нападение. Но Ланк заторможенно хлопает глазами и икает:
– Э-э… это… што?..
Еще миг – и он очнется. Не давая ему шанс поднять тревогу, я заговорщицки подмигнул, прижал палец ко рту и сделал шаг вперед.
У того челюсть самым натуральным образом отвисает, а руки медленно-медленно ползут к рукоятке сабли.
Выпад. Клинок с хрустом входит в грудь, благо она не закрыта кирасой. Вторая рука хватает ворот замызганной рубашки, рвет на себя, а нож вылетает из груди и бьет вновь, но уже под подбородок.
Второе тело падает в траву к первому. Труп стражника лежит чуть в стороне, дополняя траурную картину. Есть почин…
Следующая пара топает к оврагу. В ближнем ватажнике я узнаю Скина. Он идет чуть прихрамывая и вполголоса ругаясь. Длинная сабля бьет по ноге, мешая шагать.
Труп они не несли, а волокли, не тратя попусту силы. И смотрели только вперед. Когда я выпрыгнул из кустов, ни один не обернулся – шум прыжка был скрыт шорохом травы и веток под телом убитого.
Мощный удар с прыжка каблуком в спину бросил Скина лицом в траву. Он даже не успел вскрикнуть от боли. Тяжелая травма почти гарантирована, таким ударом я ломал позвоночник.
Второй ватажник краем глаза зацепил резкое движение слева от себя и отпрянул в сторону. Но не очень далеко. Нож, описав довольно длинную дугу, вошел ему в горло под кадык.
Проворот, рывок, толчок – ватажник падает замертво, хрипя пробитым горлом и закатывая глаза.
Прыжок к Скину, тот толком не пришел в себя, но шевелился на земле. Видимо, мой удар прошел вскользь. Мощный пинок с набега по голове – Скина бросает на спину. Прыжок коленями на грудь – хруст ломаемых ребер. Левая рука хватает за длинные грязные волосы, правая всаживает нож в глаз.
Я действую на автомате, не задумываясь, не рассуждая. Вбитые тренировками и практикой навыки работают сами, без участия мозга. Сейчас главное – быстро покончить с противниками, ведь на дороге ждут еще трое. А к тем незаметно подойти трудно.
Покончив с ватажниками, вытираю нож и убираю обратно. Теперь очередь огнестрельного оружия.
Граф все стоял у кареты, глядя то на ларец, то на кустарник. Трибон уже подвел ему коня. Шельга успел освободить запряженную в карету лошадь и теперь седлал ее.
– Куда они пропали? – недовольно произнес Ридан. – Решили утащить тела к озеру?
– Я их позову, – с готовностью отозвался Трибон. – Наверное, шарят по карманам.
– Добычи им мало…
Трибон пожал плечами и двинул к кустам. Я вышел ему наперерез и встал у обочины.
Мое появление вызвало у всех шок. Трибон застыл на полпути, глядя на меня как на привидение. Граф вылупил глаза и потащил шпагу из ножен. Шельга от неожиданности едва не выронил седло.
– Ты кто? – рявкнул граф. Он первым пришел в себя.
– Гость студии. – Я сделал шаг вправо, чтобы в секторе стрельбы были все трое. – Посланец короля. Личный поверенный.
Про короля брякнул специально, чтобы сбить с толку и нагнать страху. Однако эффект вышел совершенно обратным.
Граф шагнул вперед, достав наконец шпагу, и недоуменно спросил:
– Короля? Какого короля?
Опа! Короля здесь нет? Интересно.
– Ты из Галлии? Шпион?
– Не важно.
Сбить с толку не вышло, и ладно. Не очень и старался. Пора заканчивать спектакль.
Граф тоже так думал. Взмахнул рукой и приказал:
– Убить!
Трибон и Шельга обнажили клинки и бросились ко мне. Но устраивать чемпионат по фехтованию не входило в мои планы. Не Аберен, чай.
«ТТ» дважды глухо щелкнул, и верные псы графа повалились на землю с дырками в груди. Не спасли кольчуги. Это вам не мушкеты и пистоли. Это, блин, другая эпоха!
Выстрелы и их результаты привели графа в сильное замешательство. Небольшая железяка отправила на тот свет двух людей за две секунды. Чудеса.
Но Ридан отнюдь не был дураком. Он быстро все понял. И видимо, решил, что я где-то раздобыл новый образец пистоля. Лезть на него со шпагой глупо, и он попробовал начать диалог.
– Что тебе надо? Ты кто? На кого работаешь?
Его желание потянуть время и найти выход вполне понятно, но у меня со временем туго. Сам же предупреждал, что скоро будет стража.
Новый выстрел отбросил графа назад с дыркой во лбу. Все, противники закончились. Не желая получить неприятный сюрприз, я проверил трупы ватажников, на всякий случай добил их ножом и пошел к ларцу.
Нежданная добыча составила четыре бруска диаметром почти шесть, а длиной пятнадцать-двадцать сантиметров. Каждый тянул килограмма на два с половиной. Итого десять кило золота. Не знаю, какой пробы, но ясно, что не самой низкой. Вот так сходил в иной мир!..
Шорох у кареты оторвал меня от созерцания золота. Я поднял голову и увидел, что убитый в начале схватки кучер подает признаки жизни. Видимо, его забыли добить, а ранение не было смертельным.
Сейчас он повернулся с бока на спину и замер, прижав руки к животу. Я подошел к нему вплотную, присел и осмотрел рану.
Да-а… Что он не умер сразу – чудо. Свинцовая пуля разворотила бок и зацепила печень. Ливрея и рубашка под ней в черной крови, месиво из внутренностей в кровавых пузырях. С такими ранами не выживали и в наше время, а тут…
Кучер открыл глаза, провел бессмысленным взглядом по сторонам и тихо застонал. Из уголка рта потела тоненькая струйка красного цвета. Все. Отходит.
Я встал, отряхнул штанину и пошел к ларцу. Пора удирать.
Тащить с собой ларец нет смысла, надо найти другую тару. Чтобы не занимала руки и не мешала при переходе. Поразмыслив с минуту, я подошел к ближнему трупу и ножом срезал с него куртку. Повторил операцию со вторым. Потом с третьим. Собрав достаточно ткани и кожи, занялся работой.
Через десять минут у меня была готова тара, внешне напоминающая солдатский сидор[19]. Две лямки через плечи, две на пояс. Связано крепко, не слетит во время прыжков и бега по коридорам Периметра. Надеюсь…
Собрав золото и прихватив дагу графа, я побежал обратно к усадьбе.
… Ридан знал, о чем говорил. Солдаты некоего герцога уже подъезжали к усадьбе с другой стороны дороги. Я увидел их, когда бежал вдоль забора. И едва успел юркнуть в кустарник, чтобы не попасть на глаза паре всадников, проскакавших мимо забора.
Черт, принесло их не вовремя! Наверное, увидели дым – усадьба добросовестно пылала, выбрасывая столб огня метров на двадцать вверх. Даже с расстояния в полсотни метров ощущался жар пламени.
До заветных развалин склепа шагов сорок, и половина – по открытой местности. А стражники занимали двор, слезая с лошадей и прочесывая его вдоль и поперек. Чего искали?
Командовал отрядом довольно высокий по здешним меркам (средние века – рост человека меньше, чем сейчас) офицер в сине-белой форме, с роскошной шляпой на голове и в украшенной золотой насечкой кирасе.
Повинуясь его приказам, солдаты быстро сновали по двору, мало обращая внимания на пожар. Тушить поздно, а дело делать надо.
Поисковые группы начали с дальнего конца большого двора и должны были соединиться приблизительно там, где сидел я. Что меня совсем не радовало. До цели всего ничего, а бежать напрямую опасно. Промедлив еще немного, я заметил, как две группы идут от деревьев ко мне. Пока меня скрывал кустарник, но еще минута – и чужака заметят.
Плюнув на риск, я рванул вдоль кустов, стараясь не влезать на открытую местность. Добежав до яблони, перевел дух, нырнул в заросли малины, проскочил их и… вылетел на солдата. Тот подходил к склепу с другой стороны, держа в руках мушкет. Увидев меня, вздрогнул, разинул рот, но быстро пришел в себя, вскинул мушкет и нажал на спусковой крючок.
Выстрел из такого ружья происходит не сразу после нажатия, а через секунду. Сначала удар курка выбивает искру из кремня, та поджигает порох на полке, а тот уж инициирует порох в казенной части. Тот, сгорая, выталкивает пыж и пулю из ствола.
В общем, процесс долгий по сравнению с выстрелом из пистолета.
Я успел упасть на землю, выстрелить сам и откатиться в сторону. Бабахнуло! Облако дымного пороха окутало падающее тело солдата и пошло вверх, подгоняемое ветерком.
На звук выстрела среагировали другие, раздалась отрывистая команда, и дружно затопали тяжелые сапоги.
Не став ждать их прибытия, я нырнул в развалины склепа, слетел по ступенькам вниз, едва не подвернув ногу, и рванул на себя дверь. Здравствуй, долгожданный Периметр! Потанцуем?..
Тонкая ледяная струя из стеклянной колбы заморозки охлаждала кожу и снимала боль с травмированной голени, покрытой синяками и ссадинами. Потом струя перешла выше и заморозила колено. На этом запас в колбе иссяк, и я отложил ее в сторону. Встал перед зеркалом и внимательно осмотрел себя. Лечение завершено.
Убрав аптечку, осторожно доковылял до кухни и забрал из холодильника бутылку кваса. Потом сел в кресло, откинулся назад и с наслаждением сделал первый глоток.
Уф-ф!.. Вот я и дома! Вояж в иной мир позади.
… На обратном пути Периметр меня щадил. В его понимании этого слова, конечно. Летели кирпичи в голову, горели обои на стенах одной из комнат, падала мебель, норовя зацепить непрошеного гостя. Но как-то вяло. Редко. Словно не надеясь достать меня всерьез. Или я начал привыкать к заморочкам Периметра и предугадывал, когда и что произойдет, и успевал среагировать раньше?..
Так или иначе, но домой я вернулся не сильно побитым и без потерь. Только под конец налетел на завал из бетонных плит и ушиб колено и голень левой ноги. Больно, но терпимо. Не впервой.
Сделав еще глоток, поставил бутылку на столик, разрезал намертво затянутые завязки на самодельном мешке и достал золотые слитки. Вот она – добыча! Нежданная, случайная и от того вдвойне дорогая. Десять килограммов триста граммов. Четыре бруска – заготовки для монет. Их везли хозяину сгоревшей усадьбы вместе с патентом, разрешающим чеканку денег. Но хозяина убили, а золото попало ко мне.
Я бросил брусок к остальным и вновь взял бутылку. «А если бы победу одержал виконт? Что бы сделал тогда?» – вдруг пришла в голову мысль. И как показалось, не моя. Словно кто-то задал вопрос, используя телепатию.
Подобный фокус мы проходили, когда после контузии был провал памяти и на месте Артура Томилина возник Нэд. Но тогда работало подсознание. А сейчас? Еще одна загадка? Слишком много для одного человека…