Одинокий солнечный луч бродил по ее лицу, припекая все сильнее и сильнее. Лика открыла глаза и поморщилась — голова болела нещадно.
— Похмелье — штука неприятная, — насмешливо произнес чей-то голос над ее головой.
Она приподнялась со своего ложа и уткнулась взглядом в пыльный ботинок Виталия.
— Где Димка? — обеспокоенно заозиралась Лика.
— Вышел, — равнодушно пожал тот плечами. — Я же не могу его сопровождать везде.
Недовольно сверкнув в его сторону глазами, она встала, пошатываясь, прошла к выходу из их убежища и высунула нос наружу. Кругом царили тишина и запустение. Заброшенный карьер представлял собой жуткое место, сплошь состоящее из нагромождения камней с пробивающейся между ними жухлой травой.
Димки нигде не было видно…
— А ты уверен, что с ним все в порядке? — спросила Лика, ступая на едва заметную тропинку.
— Я ему не нянька, — недовольно отозвался Виталик.
Полоснув его взглядом. Лика сцепила зубы и пошла к облюбованному холмику.
— Далеко не заходи, — раздалось ей вслед. — Здесь собак бродячих полно. Мало ли что…
Она продолжила свой путь, не удостоив его ответом. Отсутствие пасынка начинало по-настоящему тревожить ее. Неизвестно, что могло произойти за то время, пока она спала. Доверять Виталию Лика не могла — тот уже доказал свое вероломство, представ в облике простачка.
Лика тяжело вздохнула и расстегнула пуговицу на джинсах. Робкий голосок, раздавшийся вслед за этим, заставил ее подпрыгнуть от неожиданности.
— Лика, я здесь… — Димка сидел на земле, вытянув ноги, и виновато поглядывал на нее из-под светлой челки.
— О черт!.. — вырвалось у нее. — Напугал… Ты чего здесь?
— А чего я там забыл? — насупился он. — Я же не дурак!.. Вижу, как этот Виталик вокруг тебя вьется…
— Ну и пусть, — стараясь казаться беспечной, махнула рукой Лика и опустилась рядом с Димкой на траву. — Надо же было тебя выручать!
— Но не такой ценой! — упрямо возразил Димка, уворачиваясь от ее руки. — Отец если узнает… Он не переживет такого второй раз…
— Почему второй?! — она изумленно уставилась на подростка. — Что ты этим хочешь сказать?!
— Я о матери… — Димка поджал колени и положил голову на сцепленные руки. — Все думают, что я не знаю, как она погибла. А мне соседка все рассказала, в подробностях…
— Сволочь! — выругалась Лика.
— Может, и так… — пожал он плечами. — Это ничего не меняет. Отец любил ее… И тебя любит, очень сильно любит, поверь мне… Не сделай ему больно, прошу тебя!..
— Так я и не собиралась… — глаза ее против воли наполнились слезами. — А он!..
— Что?!
Лика не ответила. Нащупав в кармане свою находку, она извлекла ее наружу и протянула Димке со словами:
— Узнаешь? Знакомая вещица — не правда ли?
— Узнаю, — он осторожно взял в руки протянутое Ликой стеклышко от очков. — Ведь ты ему эти очки подарила… Тут даже надпись на стеклышке…
— Да, — горько прошептала она, дав волю слезам. — Мои инициалы. Эту гравировку я делала в Центральном универмаге…
— А что ж ты плачешь?! Ничего не понимаю…
— А то, что я нашла это стеклышко там, где ему быть не положено!.. — она отобрала у ошарашенного Димки свою находку и вновь спрятала в кармане. — Твоему отцу придется ответить мне на парочку вопросов!.. И я думаю, что очень скоро!..
— Он в отъезде, — вздохнул устало Димка.
— Черта с два! — вскочила Лика на ноги. — Он в городе! Он врал, с самого начала врал мне! Он никуда не уезжал!.. Его видели!..
— Не может быть! — он взъерошил светлые волосы. — Мы же проводили его!..
— Идем! — она утерла глаза. — Сейчас нам необходимо держаться вместе…
— Вместе с этим?.. — Димка вновь насупился.
— Нет. С тобой… — Лика сделала шаг по направлению к их укрытию — и тут же резкая боль скрутила желудок.
Она осела на землю и подняла позеленевшее лицо на встревоженного Димку. Постепенно боль затихла, и ей на смену пришла тошнота.
— Уходи, прошу тебя! — прошептала Лика побледневшими губами. — Мне плохо…
Договорить она не успела, спазмы рвоты стали выворачивать ее желудок наизнанку. Димка терпеливо стоял чуть поодаль и с любопытством посматривал в ее сторону.
— Чего косишься? — прохрипела она, когда приступ прошел. — Воды лучше принеси.
Дважды повторять ему было не нужно.
Подхватившись, он кинулся бегом к месту ночлега и вскоре вернулся с пластиковой бутылочкой, доверху наполненной водой. Выхватив ее у него из рук. Лика вымыла лицо и ополоснула рот.
— Кажется, все… — простонала она, возвращая бутылочку.
— Что здесь происходит? — раздался голос Виталия, внезапно появившегося из-за груды камней.
— Лике плохо… — ответил Димка, демонстративно отвернувшись.
— Да?! — Виталий присел на корточки и уставился на Лику прищуренным взглядом. — Что-то подсказывает мне, что ты беременна… Ведь так?..
— С ума сошел! — фыркнула Лика, делая попытку подняться. — У меня давление…
— Ага, понятно… — кивнул он головой и, подав ей руку, приподнял с земли. — Поговорить нужно…
Лика потрусила за ним следом, сделав знак Димке оставаться на месте. Как только они скрылись с его глаз, Виталий резко повернулся и больно схватил Лику за плечи.
— Почему ты не сказала мне, что беременна?! — зашипел он, брызгая слюной. — Повесила мне на шею одного ублюдка, теперь, оказывается, и второй на подходе…
— Ты что? — осипшим от волнения голосом спросила Лика. — С чего ты взял? Тошнота для меня дело обычное. У меня гипотония. Резкие перепады давления…
— Хватит сказки рассказывать! — рявкнул Виталий. — Я еще ночью заподозрил, когда грудь твою в руки взял…
— И что с ней такого? — заморгала в недоумении она.
— А теперь еще и это… — не слушая, он зло сплюнул и запустил пятерню в волосы. — Я был женат…
— Да?! И что из того?!
— А то, что моя жена беременела, как крольчиха. — Виталий грязно выругался. — Отличить грудь беременной женщины от нормальной для меня пара пустяков.
— Ишь ты, какой специалист, — пробормотала Лика и запустила обе руки себе под свитер. — А какое сегодня число?
— Девятнадцатое…
Прокрутив в уме свой календарь, она обнаружила, что Виталий не так уж далек от истины.
— Ну и что? — он смотрел на нее не отрываясь.
— А ничего, — пожала она плечами. — Мои ублюдки, как ты изволил выразиться, — не твоего ума дело… Если я и беременна, то со всей ответственностью хочу заявить — отец не ты!..
— Вот дрянь! — Виталий окликнул Димку и, дождавшись, когда тот подойдет к ним, властно приказал:
— Сидите здесь и носа не показывайте. Мне нужно в город.
— Зачем?! — одновременно воскликнули они.
— Дела у меня там. К вечеру вернусь. Продукты в ящике. Все!
Рявкнув напоследок и прострелив Лику гневным взглядом, Виталий пошел по тропинке, ведущей к выходу из карьера.
— Эй! А где моя машина? — запоздало опомнилась Лика.
— Верну позднее…
В голове у нее моментально щелкнуло, и она закричала:
— Подожди! Мне надо вещи забрать оттуда!
— Зачем?! — притормозил он.
— Переодеться хочу…
Лика засеменила за Виталием, то и дело спотыкаясь о неровные камни. Всю дорогу он упорно хранил молчание, лишь когда выбрасывал ее сумку из багажника, предупредил:
— Не вздумай выкинуть что-нибудь!
— Ни в коем случае, — попыталась она улыбнуться. — Буду терпеливо ждать твоего возвращения.
— Ну-ну… — Виталий по-хозяйски шлепнул ее чуть ниже поясницы и, прыгнув в машину, уехал.
Подхватив сумку. Лика вернулась в пещеру и вывалила ее содержимое на землю.
— Что ты ищешь? — выглянул из-за ее плеча Димка.
— Кое-что…
Кое-чем оказался пистолет, извлеченный из-под груды одежды и бережно обернутый промасленной бумагой.
— Вот это да! — присвистнул он. — Стрелять будешь?
— Если понадобится… — воинственно вскинула подбородок Лика.
— А умеешь?
— Не-а… Так… умею с предохранителя снять да на курок нажать. А что еще нужно?
— Вообще-то нужно еще и попасть куда надо… — заржал Димка, выхватывая из ее рук пистолет. — Классная штука!..
— Отдай! — строго приказала Лика, отбирая оружие. — Нам с тобой, Димка, нужно смываться. Такие дела…
— Он же велел…
— А мне плевать, что он велел… Димка почесал наморщенный лоб, но от расспросов воздержался, а принялся лихорадочно помогать Лике в сборах.
Когда вещи были водворены обратно в сумку, а пистолет занял место в одном из обширных карманов легкой ветровки. Лика произнесла:
— Пора нам, Димка, домой возвращаться…
— А бандиты?.. — открыл он рот от изумления. — Они же опять нас могут схватить?..
— Была не была… Есть у меня одна мыслишка, нужно ее проверить. А для этого нам нужно быть дома. Ну, с богом!!!
Двери лифта распахнулись, и Лика ступила на родной этаж.
— Вот мы и дома… — прошептала она, увлекая Димку за собой. — Идем тихо…
— Была не была… Есть у меня одна мыслишка, нужно ее проверить. А для этого нам нужно быть дома. Ну, с богом!!!
Двери лифта распахнулись, и Лика ступила на родной этаж.
— Вот мы и дома… — прошептала она, увлекая Димку за собой. — Идем тихо…
Осторожно вставив ключ в замок, она дважды его повернула и, приоткрыв дверь, прошмыгнула в квартиру.
В ванной кто-то был, об этом красноречиво свидетельствовал непрекращающийся шум воды.
— Как ты думаешь — кто там? — обдал ее ухо жарким дыханием Димка.
— Сейчас посмотрим… Выхватив пистолет из кармана и на всякий случай сняв его с предохранителя. Лика рванула дверь на себя и пулей влетела в ванную. Тому, кто там находился, ее оружие было не опасно…
Яровой, а это был именно он, полулежал в ванне и стеклянными глазами смотрел на нее в упор.
— Эй, ты жив?! — окликнула Лика, не опуская пистолета. — Отвечай!..
— Он мертв, — прошептал Димка вибрирующим от страха голосом. — Давай уйдем отсюда!..
— Куда нам идти? — вопросом на вопрос ответила она и подошла поближе к телу. — Интересно, давно он здесь купается?..
Она протянула дрожащую руку и дотронулась до мокрых волос своего врага. Тот сидел без движения. Немного осмелев, Лика откинула край пиджака и ахнула — в груди зияла рваная рана, очевидно, она и стала причиной смерти.
— Лика, уйдем отсюда! — канючил сзади Димка. — Мне страшно!.. Вдруг придут за нами!..
— Теперь незачем! — она обернулась и, лихорадочно блестя глазами, уставилась на подростка. — Ты не представляешь, как я рада, что он мертв!
— У меня тоже нет причин для переживаний, но…
— Я не об этом… — она вытолкнула Димку из ванной и, прикрыв поплотнее дверь, сняла трубку телефона.
— Куда ты собралась звонить?
— В милицию, — отрешенно обронила Лика, тыкая пальчиком в телефонные кнопки.
После того как она лаконично объяснила дежурному об убийстве в ее квартире. Лика увлекла Димку к себе в комнату и строго-настрого приказала:
— Не вздумай рассказать о том, что тебя похищали!..
— Понял, — кивнул он. — Думаешь, нас могут обвинить в убийстве?
— О черт! — шлепнула Лика себя по лбу. — Как же я не подумала…
Она стрелой выскочила из квартиры и нажала кнопку звонка соседней двери. Долго никто не подходил. Наконец, когда Лика совсем было уже отчаялась, щелкнул замок,
И заспанный голос Анатолия Николаевича произнес:
— Анжелочка, это ты?
— Я, Анатолий Николаевич, я! — зачастила Лика, оттесняя его от двери и протискиваясь в узкую щелку. — Вы спали?
— Да так, вздремнул немного, — подслеповато щурясь, он нащупал на тумбочке очки и, водрузив их на нос, уставился на соседку. — Что-то случилось? На тебе лица нет…
— Спрячьте вот это!.. — без предисловий попросила она и сунула в руки обернутый полотенцем пистолет. — Никому не говорите…
— О боже!!! — побледнел Анатолий Николаевич. — Что же это творится-то! Не иначе конец света — если молодые красивые женщины разгуливают с оружием в руках!..
— Пожалуйста!.. — взмолилась Лика, услышав с улицы вой милицейских сирен.
— Хорошо, я выручу тебя, но это в последний раз. — Анатолий Николаевич опасливо взял в руки сверток и засеменил в комнату.
Дожидаться, пока он вернется, ей было некогда, поэтому Лика прокричала в пустоту слова благодарности и кинулась бегом к себе. Ее возвращение оказалось своевременным — едва она успела отдышаться, как раздался требовательный звонок в дверь.
— Вы вызывали милицию? — взял под козырек молоденький лейтенантик.
— Да, да. Прошу вас, заходите… — она проводила его в ванную, — Мы вернулись несколько минут назад и обнаружили здесь это…
— Вы с ним знакомы? — подозрительно прищурился милиционер, стоя на пороге ванной комнаты.
— Не-ет, — отрицательно качнула она головой.
— Понятно… — процедил лейтенант сквозь зубы. — Мне бы хотелось, чтобы вы ничего здесь не трогали… Сядьте где-нибудь и ждите особых распоряжений.
Особые распоряжения поступили часа через три. Все это время Лика с Димкой ни на минуту не высовывались из комнаты. До них доходили обрывки разговоров приехавшей на место преступления опергруппы, но к ним никто не заходил.
Наконец, когда терпение их совсем иссякло, дверь комнаты распахнулась, и на пороге вырос Игорь Иванович.
— Так!.. — произнес он не совсем любезно. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?!
— Знать бы… — кротко улыбнулась Лика, внутренне сжимаясь от нехорошего предчувствия.
— Придется вам, мадам, проехаться с нами. До выяснения обстоятельств дела… Вот так-то вот!.. — он круто развернулся на каблуках и вышел, попутно приказав:
— Мальчик тоже поедет с нами.
Игорь Иванович пристально смотрел на сидевшую перед ним молодую женщину и, казалось, не собирался нарушать гнетущей тишины, клубившейся между ними.
— И что? — заерзала Лика от нетерпения. — Так и будете молчать?
— Здесь вопросы задаю я! — рявкнул Игорь Иванович и, почти не смягчая тона, продолжил:
— Черт знает что творится!.. Стоит только вам где-нибудь появиться, как тут же откуда ни возьмись — труп!.. Сначала Еремин! Потом Соломатин!
— А это кто? — непонимающе заморгала Лика.
— Я про ребенка…
— А он умер?! — похолодела она.
— Нет. Но надежд пока мало… — Игорь Иванович достал пачку сигарет. — Теперь в вашей квартире объявляется покойник, и не кто-нибудь, а самый матерый бандит области! Вы, часом, еще об одном покойничке мне не шепнете?
Он прикурил и выпустил в потолок струю дыма. То, что не предложил ей сигарету, — настораживало.
— На днях на пригородном шоссе в кустах обнаружен труп молодой девушки… — продолжал между тем Игорь Иванович. — С пулевым ранением в области сердца… Вам это о чем-нибудь говорит?!
— Говорит, — тихо молвила Лика.
— Что?! — следователь застыл и с изумлением уставился на нее. — Так!.. Дело, оказывается, еще хуже, чем я мог себе предположить… Вы хотя бы понимаете, в каком дерьме оказались?!
— Я ничего не делала, — устало возразила она, ежась под колючим взглядом сидящего напротив мужчины. — Все, что я хотела, — так это узнать, кто убил Еремина…
— Узнали?! — саркастически приподнял бровь Игорь Иванович.
— Нет… Я завязла во всем, — ее невольно передернуло. — И чем дальше, тем все непонятнее…
— Да, в Пинкертона играть не так просто, как кажется, — ухмыльнулся он.
— Сначала был сплошной туман, — не обращая внимания на его реплику, продолжила Лика. — Затем понемногу стало проясняться. Я с уверенностью могла сказать, кто стоит за всем этим…
— Да что вы?!
— Ваш сарказм неуместен, — оскорбилась Лика. — В моих руках были неопровержимые доказательства. Улики, можно сказать.
— И что же?..
— А ничего. Убийство Ярового все свело на нет…
— А можно узнать — кого вы подозревали? — Игорь Иванович все же смилостивился и подтолкнул к ней пачку сигарет. — Курите…
— Спасибо, — пробормотала Лика с благодарностью. — Я подозревала собственного мужа…
— Говорите, говорите… — поощрил ее следователь, не переставая ехидно ухмыляться. — На каком основании, что послужило поводом и так далее…
— Ах, оставьте свой тон, пожалуйста, — взорвалась Лика. — Я устала…
— Хорошо…
Игорь Иванович нажал невидимую кнопку под крышкой стола, и тотчас у двери вырос сурового вида охранник. Выслушав лаконичное приказание начальника, он легонько подтолкнул Лику к выходу.
— А куда меня сейчас? — открыла она рот от удивления.
— Посидите в камере немного… — не глядя на нее, пояснил следователь. — До выяснения обстоятельств…
— А Димка?!
— Не волнуйтесь за него. С ним все будет в порядке. — И он отвернулся, ясно давая понять, что больше не ответит ни на один вопрос.
Дверь камеры с грохотом захлопнулась за спиной, и ее взору предстала уродливая картина, именуемая в народе “разборкой”.
Две разукрашенные фурии носились по узкому пространству, вцепившись друг другу в спутанные волосы. При этом они ухитрялись наносить поочередно серию ударов ногами. Уловив момент, когда одна из них повергла соперницу на пол. Лика протиснулась к пустующей койке и, подавив тяжелый вздох, опустилась на грязное одеяло. Тревожные мысли, подобно факелам, вспыхивали одна за другой в ее душе, порождая смятение.
"Почему? На основании чего? В чем меня обвиняют?” — подобные вопросы теснились в мозгу, наскакивая один на другой. То, что Игорь Иванович водворил ее в камеру, определенно указывало, что благосклонностью его она больше не пользуется.
Лика вновь тяжело вздохнула и попыталась расслабиться. Как говорится: “Утро вечера мудренее”. Но, бросив взгляд на соседок по камере, затосковала — их пристальное внимание последние несколько минут наталкивало на мысль, что она придется здесь не ко двору.
Словно вторя ее мыслям, одна подошла к ней поближе и свистящим шепотом произнесла: