Поля взглянула на часы: только десять, она тысячу раз везде успеет. И на рынок сгоняет, к вещам приценится, и насчет работы все узнает.
Или лучше не звонить сегодня? Подождать, пока приоденется?
А если место уйдет?! Не одна же она работу ищет! Такую, чтоб особой квалификации не требовала.
Поля заволновалась, не понимая, что хуже – потерять работу из-за собственного ротозейства – чего медлить, раз адрес и телефон на руках? – или из-за внешнего вида, спортивный костюм, в самом деле, великоват.
Поразмыслив, решила рискнуть. Ну, выставят, и что, конец света наступит? Ее могут не взять на работу просто из-за возраста, кому нужна нянька без опыта и рекомендаций? Не местная, да еще и рыжая в придачу...
Поля долго стояла у телефона, репетируя в уме, как и что она скажет. Потом глубоко выдохнула, перекрестилась и набила номер. Трубку взяли сразу же, и капризный девичий голос протянул:
–Да-а?
Мгновенно забыв все слова, Поля хрипло проговорила:
–Я насчет работы звоню.
–Ах, нянькой?
–Да.
–А кто вы?
–Я?
–Ну не я же!
–Я… в этом году школу окончила.
–Ска-ажите, пожалуйста, какое совпадение, – пропели на другом конце провода, – я тоже!
Поля замолчала, не понимая, что еще говорить. Девица нетерпеливо поторопила:
–Дальше-то что?
–Э-э… поработать летом хочу, – еле слышно пробормотала Поля. – Перед институтом. Я, видите ли, иногородняя, мама мне много… посылать не сможет.
–Па-анятно… – незнакомка посопела в трубку и нерешительно спросила: – Сейчас прийти можешь?
–Конечно.
–Тогда беги быстрее, пока я дома. Я тебя с… Софьей Павловной познакомлю.
–С кем?
–С бабкой своей! – раздраженно рявкнула трубка. – Ей решать – подойдешь ты или нет!
–Ясно, – ничего не понимая, пролепетала Поля. – Уже лечу.
–Шементом, милая, шементом! Я ждать не собираюсь, у меня свиданка!
Поля растерянно послушала короткие гудки и осторожно положила трубку. Заглянула в комнату: Наташа крепко спала, прижимая к груди цыпленка и свернувшись калачиком.
«Куклу ей куплю на первую же зарплату, – горячо пообещала Поля, закрывая дверь на ключ. – И… игрушку мягкую, чтоб спала с ней. И платье самое красивое, лишь бы меня на работу взяли!»
***
Нужная улица оказалась у самой церкви, рядом с парком. Поля растерянно вертела головой, она такого еще не видела: казалось бы, частные дома, как в деревне, но какие…
Настоящие замки!
Побольше, поменьше, с башенками и без, одноэтажные, двух-трех или четырех, с верандами вокруг и зимними садами на крышах, за высоченными каменными заборами или за витой чугунной решеткой, с белыми колоннами под старину или ротондами во дворе, с будкой охранника у ворот и просто с домофоном и видеокамерой у калитки… – Поля поежилась, настолько сама она не вписывалась в подобное великолепие.
Ее обязательно прогонят!
Детям из богатых семей нужна совершенно другая няня – со специальным образованием, знанием языков и с опытом. Поля всю школьную библиотеку наизусть выучила, пока спасалась там от отчима зимними ночами, начиталась всякого. Понятно, что старуха – как ее там? Софья Павловна? – тут же выставит Полю за ворота, как только увидит.
Но сдаваться без боя не хотелось – да и что она теряла? – и Поля неохотно побрела к нужной калитке. Нащупала паспорт под курткой – специально для него дома карман с изнанки пришила, чтоб случайно не потерять – и порадовалась, что этот дом не из самых вычурных. Всего два этажа, и охранника нет, только домофон и глазок видеокамеры.
Поля несмело нажала на кнопку и вздрогнула, услышав знакомый голос:
–Ну, чего нужно? Мы не покупаем с рук, иди отсюда.
Поля откашлялась, во рту вдруг пересохло. Глубоко вдохнув, она просипела:
–Это я. Мы договаривались о встрече. Я вам только что звонила.
–Ня-янька?
–Да.
–Ну, милочка, я тебя как-то по-другому представляла…
Поля молчала, стиснув зубы. Сердце билось у самого горла, ладони вспотели, Поля вороватым движением – дурная привычка – вытерла их о брючины.
–Впрочем, мне-то что, – хмыкнула девица, – не я решаю. Проходи.
Что-то щелкнуло, и калитка распахнулась. Поля нервно вздрогнула, ей стало страшно. Она нерешительно шагнула во двор и почти не удивилась, услышав, как за спиной захлопнулась дверь.
Стараясь не смотреть по сторонам, девушка скованно зашагала по дорожке, посыпанной красным песком и обложенной прозрачными зеленоватыми глыбами. Рядом росли странно изломанные карликовые деревья, яркие крошечные цветы густо усыпали клумбы, словно по сторонам дорожки небрежно бросили пестрые восточные коврики.
Поля переставляла ноги будто Буратино, так они одеревенели. С трудом поднялась на крыльцо и толкнула высокую стеклянную дверь. Оказалась в холле и замерла, потрясенная, чувствуя себя жалкой оборванкой в царском дворце.
По широкой лестнице сбежала молоденькая девушка, ровесница, как уже знала Поля. Белокурая, голубоглазая, одетая в лаковую вишневую юбочку, короткий топик без плеч и босоножки на шпильках. Стройная, длинноногая, с высокой грудью и тонкой талией она показалась Поле настоящей красавицей, и это почему-то мгновенно привело ее в чувство.
Поля развернула плечи и выпрямилась, напоминая сейчас оловянного солдатика. Осторожно разглядывая девушку, она пролепетала:
–Меня зовут… Поля. Морозова.
–Ну и имечко! – фыркнула девушка. – Такое же странное как ты сама. А полное как, ну, по документам?
–Аполлинария.
–Кошмар! Я бы повесилась, – убежденно заявила девушка. – Смени пока не поздно.
–А… тебя как зовут?
–Вас, усвоила? Я все-таки почти твой… работодатель!
–Хорошо. Как к… вам обращаться?
–Елена.
Поля кивнула и подумала: странно, что эта воображала не назвала отчества.
Девушка обошла вокруг Поли, как возле новогодней елки. Дотронулась до рукава и неохотно сказала:
–Ничего костюмчик. Только нужно было брать размера на четыре меньше. Да и с ростом ты перестаралась. Ладно! Пойдем, я тебя познакомлю с… Софьей Павловной.
–Подожди… те! – испуганно окликнула Поля.
–Ну что еще? – раздраженно обернулась Лена, успевшая взбежать на десяток ступенек.
–Вы не сказали, к кому пригласили няню. Кто у вас – девочка, мальчик, сколько ребенку лет…
–Ребенку – ха! Впрочем, ты права, она хуже любого ребенка, с чем тебя и поздравляю!
–О чем это вы? – испугалась Поля, оглядываясь на входную дверь.
–О бабушке моей, о ком еще, – зло фыркнула Лена. Помолчала и, понизив голос, добавила: – Это ей нужна нянька. Вернее, она считает – компаньонка. На три-четыре часа в день, чтоб было с кем пообщаться, а то бабушка почти не выходит. У нее что-то с венами или с капиллярами, все время забываю, как эта болезнь называется. Ну… от любых нагрузок сосуды лопаются, та-акие кровоподтеки образуются – жуть чистая. Ба… э-э… Софья Павловна обычно в кресле дни проводит или на веранде сидит, свежим воздухом дышит.
Поля ошеломленно молчала, не зная, что сказать. Лена почти сочувственно буркнула:
–Ладно, не дергайся, четыре часа в день потерпишь, я ее семнадцать с половиной лет терплю, жива, как видишь. И потом – может, ты ей не понравишься. Знаешь, сколько человек уже сюда приходило?
–Сколько? – потерянно прошептала Поля.
–Много. Работа-то халявная!
–П-почему – халявная?
–Нет, скажешь? За сто баксов в месяц со старухой языком молоть, только и всего. Или слушать почтительно, когда она в воспоминания ударится. Ни тебе горшков выносить, ни уколы ставить, ни с ложки кормить или слюни подтирать – класс.
Поля сдвинула брови, размышляя. Потом озадаченно пробормотала:
–А зачем тогда твоей бабушке… компаньонка?
–Я ж тебе объяснила, ты чем слушаешь?
–Но… она же не одинока, у нее родные есть, ты, например, зачем ей чужие для обычных бесед?
–Я-я? – искренне возмутилась Лена. – Скажешь тоже! Мне что, делать больше нечего, как ее бредни каждый день выслушивать?
–А мама, папа…
–Ты еще братца моего приплети до кучи!
Поля пожала плечами. Она не сомневалась, что Ленина бабушка погонит ее в шею. Если Софье Павловне нужна собеседница, то лучше пригласить даму постарше, а не вчерашнюю школьницу.
Ну и ладно. Поле совсем не понравился этот дом, и Лена тоже не понравилась. В ней столько высокомерия, что Поля чувствовала себя последним быдлом, до того противно…
Поля нахмурилась и напомнила себе, что папа из старинного боярского рода и всегда этим очень гордился, и снова расправила плечи. Посмотрела на Лену и неуверенно сказала:
–Попробую. Не подойду, так не подойду, ничего страшного, вы первые, к кому я пришла по объявлению.
–Попробую. Не подойду, так не подойду, ничего страшного, вы первые, к кому я пришла по объявлению.
–Лучше бы подошла, – проворчала Лена. – Знаешь, как меня бабушкины капризы достали? – Она выразительно шлепнула себя под подбородком. – Еще и мама заставляет по вечерам ровно час с ней отсиживать, хочу я, не хочу… Вот она у меня где, Софья Павловна!
***
К Полиному удивлению, Софья Павловна жила на втором этаже. Хотя, казалось бы – больные ноги, а тут лестница, во двор выйти насколько сложнее.
Поля тенью шла за Леной, бросая по сторонам настороженные и восхищенные взгляды. Никогда она не видела ничего подобного и чувствовала себя чуть ли не преступницей, ступая по пушистым коврам в старых кроссовках.
Из какой-то комнаты вышла молодая женщина с пылесосом, увидела их и подалась назад, пропуская. Поля поймала любопытный взгляд и поежилась. Лена заметила ее смущение и насмешливо бросила:
–Не бери в голову, это просто прислуга.
«А я кем стану, если получу работу? – растерянно подумала Поля. – Тоже прислугой?»
Лена остановилась перед тяжелой деревянной дверью – не стеклянной, как другие, Поля невольно отметила – и подняла руку к звонку. Но не позвонила. Вдруг развернулась и строго спросила:
–Ты, правда, в институт собираешься?
–Да. Я… окончила школу с золотой медалью.
–Ну, ты даешь, зубрила, – хмыкнула Лена. – Выходит, у тебя только собеседование, никаких экзаменов?
–Точно не знаю, – помедлив, призналась Поля. – В худшем случае – один экзамен. Правда, мама говорила: некоторые институты учитывают государственный, единый.
–А кто у нас мама?
–Учительница математики.
–С тобой все ясно. Теперь шагаем в пасть ко льву!
Лена ободряюще подмигнула, и у Поли отлегло от сердца: может, эта девица не такая уж противная, и они даже подружатся со временем?
Лена нажала на кнопку звонка, и хриплый раздраженный голос рявкнул прямо над Полиной головой, она едва не подпрыгнула от неожиданности:
–Кого черт принес?!
–Меня, бабушка, – невозмутимо ответила Лена. – Я не одна, я с… соискательницей.
–Расширяешь словарь? Это хорошо, это полезно, по крайней мере, – громыхнуло из динамика – Поля только сейчас заметила серебристую решетку в деревянной панели. – И кого ты на этот раз ко мне притащила? Опять шваль какую-нибудь на улице подобрала? Мозгов у тебя… Впрочем, ты и сама знаешь!
Лена поморщилась, но огрызаться не стала. Криво улыбнулась Поле и отрапортовала:
–Девица семнадцати лет…
–Ха! Девица! Да еще семнадцати лет! В наше-то время! Да у тебя точно проблемы с головой!
Поля покраснела. Лена, не обращая внимания на гнусные реплики, сухо продолжила:
–Будущая первокурсница, иногородняя, хочет подработать летом, мама учительница, лишних денег в семье нет.
–Зато ты их задницей ешь, те лишние деньги, – ядовито проскрежетал динамик. – Не хочешь поделиться?
Поля попятилась, ей вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Утешало одно: нет никаких шансов получить работу у этой… у этой…
Лена сжала кулаки. Поле показалось: она сейчас плюнет на все, развернется и сбежит. И правильно сделает!
Но Лена сдержалась. Глубоко вздохнула и холодно сказала:
–Школу она окончила с золотой медалью.
–В дыре какой-нибудь, не иначе, – хмыкнул динамик.
–У меня все, – Лена с ненавистью смотрела на дверь. – Будешь знакомиться, или я провожу девушку?
Динамик странно захрюкал, Поля только через несколько минут поняла, что старуха за дверью так смеялась. Лена с застывшим лицом ждала. Наконец старуха неохотно просипела:
–Пусть заходит. Только одна. Тебя я сейчас не хочу видеть.
Что-то звонко щелкнуло, и дверь приоткрылась. Лена кивнула Поле на порог и ободряюще шепнула:
–Не трусь, не сожрет, у нее только язык змеиный. И… постарайся получить эту чертову работу!
Впавшая в ступор Поля и не заметила, как ее втолкнули в комнату. За спиной захлопнулась дверь, и она побледнела, почувствовав себя чуть ли не в ловушке.
–Ну, здравствуй, коли пришла, – проворчал кто-то сбоку.
–З-здравст-твуйте, – прошелестела Поля, разворачиваясь на голос.
Прямо перед ней стояло огромное кожаное кресло. Поля растерянно улыбнулась: на нее в упор смотрела величественная старуха. Широкоплечая, сухощавая, с нервным лицом и язвительными глазами.
Поля невольно отметила тяжелый упрямый подбородок, крупный нос с горбинкой и абсолютно седые волосы, очень густые, жесткие и прекрасно подстриженные. Белоснежная блузка с высокой стоечкой, темно-серая юбка из шерстяной фланели, крупный медальон с зеленым камнем и перстни на смуглых пальцах. Только ноги выбивались из общего ряда. Они слишком по-домашнему лежали на высоком пуфике и были прикрыты пуховой шалью.
–Все рассмотрела? – ядовито поинтересовалась старуха.
Поля от растерянности кивнула. В самом деле, глупо так пристально таращиться на незнакомого человека. И невоспитанно, как сказала бы мама.
Темные пронзительные глаза смущали, и Поля перевела взгляд на руки, вольготно лежащие на широких подлокотниках. Совсем не старческие руки, без пигментных пятен и сморщенной кожи. С сильными длинными пальцами.
–Представься, – приказала Софья Павловна.
Поля вздрогнула и неожиданно для себя выпалила:
–Аполлинария Морозова!
Глаза старухи странно блеснули, пальцы вцепились в подлокотники, она резко выпрямилась и замерла, бесцеремонно рассматривая Полю. Потом заметно расслабилась и задумчиво пробормотала:
–Вот значит как – Аполлинария. Да еще Морозова. Плюс – отвратительно рыжая, так-так-так… – И угрюмо рассмеялась. – Жаль, занавес скоро упадет, уж очень любопытно карты ложатся...
Поля изумленно моргнула: «отвратительно» рыжей ее назвали в первый раз. Рыжей – это сколько она себя помнит, но почему «отвратительно»?
Старуха снова откинулась на спинку кресла и холодно бросила:
–Коротко о себе!
–Коротко – это как? – Поля увидела себя в большом зеркале – ну и чучело сутулое! – выпрямилась и покраснела.
–Проблемы с головой? – участливо поинтересовалась Софья Павловна.
–Нет!
–Тогда слушаю.
–В сентябре исполнится восемнадцать лет, – хмуро забубнила Поля, рассеянно рассматривая комнату, – в этом году окончила школу, собираюсь поступить в местный университет, хочу стать программистом. Есть младшая сестра, брат, мама, папа умер – больное сердце. Жила в Сосновке. Папа работал раньше в лесничестве после питерской лесной академии, мама – учительница математики. Все.
–Живешь где?
–У… знакомых. Когда смогу, сниму комнату.
–Почему не общежитие?
Рассказывать о сестре Поля не собиралась, поэтому сухо бросила:
–Не хочу. Комната лучше.
–Паспорт при тебе?
Поля неуклюже пошарила под курткой, доставая паспорт. Потом настороженно наблюдала, как Софья Павловна перелистывала его, рассматривая каждую страничку чуть ли не на свет и раздраженно хмыкая. На лету поймала брошенный паспорт и замерла, ожидая отказа и заранее радуясь ему.
Старуха молчала. Ее глаза показались Поле отсутствующими, Софья Павловна явно думала о своем. Вот она сдвинула брови и поджала губы. Вот кивнула, лицо ее смягчилось, губы дрогнули в слабой улыбке. Она посмотрела на Полю и сказала:
–Рискнем, Аполлинария. С завтрашнего дня выходишь на работу. Сейчас лето, занятий в институте нет, жду тебя к двум часам, в шесть отпущу. Приходишь ежедневно кроме субботы, воскресенья. Зарплату получаешь каждую пятницу – тысячу рублей, копейка в копейку.
Поля шумно выдохнула. Она никак не ожидала такой огромной суммы, хотя Лена, кажется, что-то такое говорила.
И время Полю устраивало. После обеда Натка ложится спать, потом спокойно играет одна. Поля всего-то через час-другой после ее обеденного сна вернется, ничего страшного, Наташа очень самостоятельна.
Софья Павловна насмешливо фыркнула, будто нехитрые Полины размышления написаны на ее лице. Шлепнула по подлокотнику и холодно произнесла:
–Три условия.
–Да?
Поля непроизвольно поежилась. Внимательный, изучающий взгляд темных глаз, совсем не старческих глаз, ярких, живых, пронзительных – смущал ее.
–Первое – не врешь. Никогда не врешь, подчеркиваю. Даже если мой вопрос не нравится, отвечаешь. Прямо и без лицемерия, я его не терплю. Что-то не устраивает – говоришь. Почувствую вранье – лишишься места моментально и без предупреждения. Это ясно?
Поля робко кивнула.
–Второе – выполняешь все мои распоряжения, без споров и сразу. Скажу – песни пой, будешь петь. Скажу – книгу читай, будешь читать. Скажу – изучаем шумерский язык, зубришь со мной. Станешь моими глазами и ушами на улице, в доме, везде, я сейчас практически не выхожу, мне скучно. Беседуешь на любые интересные мне темы, искренне и полно высказывая свое мнение.