— Думаю, тебе все же стоит показать, кто из нас двоих босс.
Он обнял меня за талию:
— Мне казалось, тебя раздражают мои деспотические замашки.
— Вообще-то, да. Но при определенных обстоятельствах я ничего не имею против.
— Вот как? И что же это за обстоятельства?
— Обстоятельства, при которых тебе действительно принадлежит решающая роль.
Он расхохотался, сжимая меня в объятиях:
— И почему только в твоих устах все слова приобретают какой-то похабный смысл?
Я тоже рассмеялась, вспомнив, что нечто в этом роде он сказал при нашей первой встрече. Точнее, при второй. Тогда он ворвался в квартиру, где я расхаживала нагишом. Кажется, что с того момента прошло несколько лет.
ГЛАВА 17
На выходных мы с Брэденом вволю занимались сексом и при этом постоянно хохотали, так что возникшая между нами трещина затянулась полностью. К тому же мы оба ухитрялись еще и работать и не смогли составить компанию Элоди, Кларку и их детям, которые на все воскресенье отправились в Сент-Эндрюс. Вместо этого мы решили провести время в обществе Элли, Адама, Дженны и Эда. То есть в первый раз вышли на люди вдвоем с тех пор, как было заключено наше пресловутое соглашение. Когда мы входили в любимый паб Эда, где собирались пообедать, я догадалась, что наша связь ни для кого не тайна. Дженна таращилась на нас, как на подопытных животных, на которых проводится любопытный научный эксперимент, по губам Эда бродила совершенно идиотская улыбка, а Адам несколько раз подмигнул мне с видом проказливого школьника. Богом клянусь, мне отчаянно хотелось спастись бегством, и я, конечно, сделала бы это, если бы Брэден, угадавший мое желание, не схватил меня за руку мертвой хваткой и не заставил войти в паб. Вскоре вся честная компания убедилась, что ровным счетом ничего не изменилось — мы не производили впечатления влюбленной парочки, не гладили друг друга по рукам, не обменивались нежными взглядами и маленькими знаками внимания. Короче, все расслабились. Мы отлично пообедали, выпили пива и отправились в кино. В кинотеатре мы с Брэденом сели за спинами всех прочих и только тут… ну, в общем, мы кое-что себе позволили.
В понедельник мы не встречались, так что мне даже удалось написать еще одну главу книги и побывать на приеме у доктора Причард. Это, как всегда, было чертовски прикольно. Во вторник Брэден провел обеденный перерыв в моей постели. В среду ему пришлось пахать не поднимая головы, так что мы опять не виделись. Вечер я провела в обществе Элли за просмотром какой-то любовной мелодрамы, такой приторно-сладкой, что у меня разболелись зубы. В результате я заявила, что во время следующего домашнего киносеанса мы непременно посмотрим какой-нибудь крутой боевик. Или фильм в жанре экшен, где главный герой рубит всех подряд в хлам. Или, на худой конец, какое-нибудь славное голливудское старье с Джином Келли.
— Ты ужасно похожа на мальчишку, — заявила Элли, разворачивая очередной шоколадный батончик.
Я отвела взгляд от экрана, где бушевали подслащенные волны страсти, и посмотрела на нее. Элли растянулась на диване, усыпанном обертками. Поразительно, как она ухитряется не растолстеть при такой любви к шоколаду?
— Почему это? Только потому, что я не люблю приторные мелодрамы?
— Нет. Потому, что тебе нравится, если герой крушит чужие челюсти. И не нравится, если он способен признаться женщине в любви.
— Правда.
— Я и говорю, ты похожа на мальчишку.
Я показала ей язык:
— Не уверена, что твой брат согласится с этим утверждением.
— Это с какой стороны взглянуть.
— Ну, он-то видит меня с разных сторон, — многозначительно ухмыльнулась я.
Элли повернула голову и пристально взглянула на меня:
— Слушай, раз об этом зашел разговор… я, конечно, не хочу лезть не в свое дело… но природную наблюдательность, как говорится, в карман не засунешь… В общем, я заметила, что ваши встречи подчиняются деловому расписанию Брэдена. Тебя это не напрягает?
Я, конечно, давно уже обратила внимание на это обстоятельство. Но, если говорить серьезно, иначе нельзя. Я работала по большей части дома, в свободном режиме, а Брэден крутился как белка в колесе. И когда у него выпадал свободный вечер, надо было пользоваться возможностью.
— Он — занятой человек. Я это понимаю.
Элли кивнула:
— Прежние девушки Брэдена, как правило, отказывались с этим считаться.
— А я отказываюсь от почетного звания «девушка Брэдена», — усмехнулась я.
— Я и не собиралась удостаивать тебя этого звания. Просто я хотела сказать… блин, я уже забыла, что хотела сказать… В общем, в голове у меня постоянно вертятся какие-то мысли про вас двоих.
Можно не сомневаться, Элли пытается разглядеть в нас героев своих любимых романтических мелодрам, скрытых под оболочкой грубой чувственности. Подобное занятие до добра не доведет. Сознавая это, я поспешно переменила тему.
— В последнее время ты совсем не упоминаешь про Адама.
Элли изменилась в лице, и я догадалась, что выбрала тему не слишком удачно.
— С того воскресенья, когда он обедал у мамы, мы почти не разговаривали. Наверное, он сам понял, что здорово запутался, и решил оставить меня в покое.
— Но в прошлое воскресенье, когда мы все вместе шатались по городу, мне показалось, что у вас все в ажуре.
— Это потому, что ты никого не замечала, кроме Брэдена.
— Да ладно тебе, — расхохоталась я. — Я пока что не ослепла.
— Ты себе льстишь. По-моему, наивные лицемеры вроде тебя вряд ли могут претендовать на проницательность.
Это что-то новенькое. Ни Райан, ни Джеймс не считали меня лицемеркой. По крайней мере, они никогда об этом не говорили.
— С чего это ты взяла, что я лицемерка?
— Наивная лицемерка. Это принципиально.
— А можно полюбопытствовать, какой смысл ты вкладываешь в это словосочетание?
— Наивный лицемер не способен трезво оценить ситуацию. Он видит только то, что считает нужным видеть. Он постоянно себя обманывает. В общем, самый убедительный пример наивной лицемерки — моя подруга Джосс, совершенно не способная понять истинную природу своих отношений с моим братом Брэденом Кармайклом.
Завершив эту тираду, Элли попыталась сверкнуть глазами, но эти светло-голубые облака не были предназначены для метания молний.
— Наивная лицемерка, — покачала я головой. — Да, такое мог придумать только человек с могучим интеллектом.
Элли запустила в меня подушкой.
* * *Наступил четверг. Получив эсэмэску от Брэдена, сообщавшую, что сегодня вечером ему опять не удастся вырваться, я ощутила легкий укол разочарования. То есть на самом деле укол был совсем не легкий, но в этом я себе никак не могла признаться, потому что поспешила воспользоваться испытанным средством — спрятала свои чувства в запаянную консервную банку. Проект, над которым Брэден работал все лето, близился к завершению, и я понимала, что дел у него невпроворот. Но от этого мне не становилось легче.
Я с головой ушла в работу и весь день провела у компьютера. Книга шла на удивление легко, и я сумела написать несколько глав, не позволив при этом воспоминаниям довести меня до приступа паники. С прошлой пятницы ни одного приступа у меня не было. Обнадеживающее достижение.
К вечеру четверга я настолько утомилась от творческих усилий, что решила расслабиться и заглушить тоску по Брэдену, просмотрев подряд несколько фильмов с Дензелом Вашингтоном. Элли сломалась уже на втором. Я выдержала у экрана несколько часов и отрубилась прямо на диване.
Проснулась я с ощущением того, что лечу по воздуху.
— Что такое? — пробормотала я, пытаясь разлепить веки и разглядеть что-нибудь в темноте.
— Ш-ш-ш, детка, — услышала я голос Брэдена и осознала, что пребываю в его объятиях. — Я решил отнести тебя в кроватку.
Я сонно обвила его шею руками.
— Откуда ты взялся?
— Я так по тебе соскучился, что больше не мог ждать.
— Мм, — промычала я, утыкаясь лицом ему в плечо. — Я тоже по тебе скучала.
В следующую секунду я уснула.
* * *Мне снилось, будто весь мир превратился в огромный океан и в мою спальню врывается поток воды. Вода поднимается выше и выше, и меня охватывает ужас неизбежной смерти. При этом внизу живота у меня распускается цветок желания, потому что поток принес с собой дивное создание — что-то вроде русалки мужского пола. Внезапно вода исчезает, и я остаюсь наедине со своим водяным красавцем, который моментально превращается в обыкновенного мужчину и принимается орудовать языком у меня между ног.
— Боже, — пробормотала я.
Обжигающая волна чувственности пробежала по моему телу и заставила проснуться.
Глаза мои открылись. Я лежала в своей постели. Наступило утро.
Голова Брэдена была между моих ног.
— Брэден, — пробормотала я, потянулась и запустила пальцы в его мягкие волосы.
Его язык умел творить настоящие чудеса. Бедра мои задрожали от наслаждения, когда он коснулся языком клитора и проник пальцами внутрь, где все уже истекало влагой. У меня перехватывало дыхание, сердце колотилось где-то в ушах, губы искали его губ.
Ничего себе утренняя гимнастика.
Матрас подо мной прогнулся, когда Брэден навалился на меня всей тяжестью, и я ощутила прикосновение его напряженного члена.
— С добрым утром, детка.
Я провела руками по его спине, слегка царапая кожу. Ему это нравилось, я это знала.
— Тебя тоже с добрым утром. И с приятным пробуждением.
Он рассмеялся, увидев мою идиотскую ухмылку, скатился с меня и растянулся рядом. Я повернулась, чтобы взглянуть на часы, и увидела кое-что на столе. Резко села, проверяя, не обмануло ли меня зрение. Дыхание Брэдена щекотало мне спину. Он коснулся моего плеча подбородком.
— Нравится?
Пишущая машинка. Сверкающая черная, восхитительно старомодная пишущая машинка стояла на столе рядом с ноутбуком. Она была прекрасна. Именно такую когда-то обещала подарить мне мама. И не успела, потому что погибла.
Чудесный подарок. Невероятно трогательный подарок. Партнер по голому сексу никогда такой не сделает.
В груди у меня внезапно стало тесно, и я ничего не могла с этим поделать. Мозг словно заволокло туманом, по коже бегали мурашки, сердце колотилось как бешеное.
— Джоселин. — Голос Брэдена прорвался сквозь туман.
Я вцепилась в его руку, как в спасательный круг.
— Дыши, — прошептал он мне на ухо, одной рукой сжимая мою руку, другой поглаживая по бедру.
Напряжение в груди ослабело, легкие наполнились воздухом, сердце угомонилось, пелена в мозгу рассеялась. Я в изнеможении привалилась к груди Брэдена.
Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил.
— Я знаю, ты не любишь говорить о том, какие причины вызывают эти приступы, но все же… такое бывает часто?
— Бывает.
Он вздохнул, и я, лежа у него на груди, слегка качнулась.
— Может, тебе стоит поговорить об этом со специалистом?
Я приподнялась, избегая его взгляда.
— Уже поговорила.
— Правда?
Я кивнула, пряча лицо за распущенными волосами.
— Правда. Я хожу к психотерапевту.
— Ты была у него уже несколько раз? — негромко спросил он.
— Да.
Он отбросил волосы с моего лица, мягко взял меня за подбородок и повернул к себе. В его глазах светилось беспокойство. И понимание.
— Отлично. Я очень рад, что ты пытаешься решить эту проблему.
До чего он красив.
— Спасибо за пишущую машинку. Это просто прелесть.
— Я и думать не думал, что она спровоцирует у тебя приступ, — смущенно улыбнулся Брэден.
Я быстро поцеловала его:
— Не переживай. Это все ерунда. Машинка ни в чем не виновата. Я от нее просто в восторге.
Чувства переполняли меня, и, чтобы не дать им воли, я похотливо улыбнулась, скользнула рукой по его животу и схватила член, который моментально напрягся и затвердел.
— Но я не могу принять такой роскошный подарок, не подарив тебе кое-что взамен.
Я наклонилась, но Брэден остановил меня, выставив руку. Я недоумевающе нахмурилась. Ведь он хочет этого, сомнений нет. Его напряженный член пульсировал в моей руке.
— Что такое?
Лицо его окаменело, взгляд стал непроницаемым.
— Пишущая машинка не стоит такой благодарности. Это всего лишь маленький презент. Если ты сама этого не хочешь, не нужно заниматься этим в знак признательности.
Несколько секунд у меня ушло, чтобы обдумать эти слова.
— О'кей.
Я кивнула и сжала его член сильнее, так, что у Брэдена слегка раздулись ноздри.
— Я сделаю это, но не в знак признательности за пишущую машинку. В награду за то, что ты сделал это для меня.
— Будь по-твоему, — улыбнулся он, убрал руку и откинулся назад, опираясь на локти.
* * *— Как идет работа над книгой? — поинтересовалась доктор Причард.
— Полным ходом.
Она удовлетворенно кивнула.
— А приступы?
— Случались пару раз.
— При каких обстоятельствах?
Я рассказала ей. Когда я смолкла, доктор устремила на меня какой-то странный взгляд.
— Вы рассказали Брэдену о наших сеансах?
Черт подери, неужели я совершила ошибку? Сама не знаю, как это вышло. У меня просто сорвалось с языка…
— Да, — сказала я.
И старательно сделала вид, что не придаю этому никакого значения. Что мне наплевать, правильно я поступила или нет.
— Думаю, это очень хорошо.
Погодите-погодите. Что-то мне не врубиться.
— Хорошо?
— Да, очень хорошо.
— Но почему?
— А вы сами как считаете?
— Сложный вопрос, — скорчила я кислую гримасу.
* * *После того утра мы с Брэденом встречались почти каждый день. Так продолжалось всю неделю. В субботу вечером я работала, а вся компания — Элли, Брэден, Дженна, Адам и какая-то девица, которую Адам притащил с собой и представил как свою девушку, — завалилась в наш бар, чтобы пропустить пару стаканчиков и после отправиться в ночной клуб. Правда, затащить туда Брэдена было нелегкой задачей. Выяснилось, что он ненавидит шататься по клубам. Когда я спросила, зачем он в таком случае сам держит подобное заведение, он ответил, что это хороший бизнес. Когда друзья оторвали его от стойки, я проводила его сочувственной улыбкой. Учитывая все вышесказанное, не было ничего удивительного, что при первой возможности он удрал из клуба и вернулся в бар. Естественно, после конца смены мы отправились ко мне домой.
В воскресенье мы оба присутствовали на семейном обеде у Элоди и Кларка. Деклан и Ханна развлекали присутствующих своими бесконечными приколами, на которые Кларк не обращал внимания, а Элоди безуспешно пыталась остановить, только подливая масла в огонь. Элли, совершенно выбитая из колеи вчерашним явлением подружки Адама, постоянно жаловалась на свои новые очки, линзы в которых, как ей казалось, были подобраны неправильно. В общем, всем было не до нас с Брэденом. И слава богу. Уж конечно, узнай только Элоди, что происходит между нами, расспросам, намекам и многозначительным улыбкам не было бы конца.
В понедельник вечером Брэден пришел ко мне после тренировки. На мою удачу, у нас были абонементы в разные спортзалы, иначе я вряд ли смогла бы заниматься с прежней самозабвенностью. Мы посидели в гостиной, болтая с Элли, а после он остался на всю ночь. Во вторник я впервые отправилась в обществе Брэдена на официальный деловой обед. На этот раз обед оказался по-настоящему деловым. Пригласив меня, Брэден сообщил, что продает французский ресторан своему давнему другу и деловому партнеру. Обоим хотелось провести эту сделку без всякой огласки. Однако информация просочилась в местные газеты, которые успели растрезвонить, что модный ресторан «La Cour» переходит в новые руки, и выдвинуть кучу предположений о причинах, заставивших Брэдена пойти на продажу.
— В общем, подняли шум на пустом месте, — вздохнул Брэден. — Ничего, дело сделано, и за обедом мы хорошенько его обмоем. Видишь ли, я даже не ожидал, что ночной клуб будет пользоваться таким успехом. Сил и времени он забирает уйму, а про агентство недвижимости я и не говорю. В сутках, как известно, только двадцать четыре часа, и я не вечный двигатель. Операции с недвижимостью — это то, что мне действительно интересно, и от этого я никогда не откажусь. А ресторан достался мне по наследству от отца. Я не вложил туда ни капли себя. Поэтому и решил его продать.
С Томасом Прендергастом и его женой Джулией мы встретились в «Тигровой лилии». Я надела новое платье и сделала все возможное, чтобы выглядеть очаровательно. Ну, скажем так, сделала все, что считала нужным. Томас старше, чем Брэден, и намного солиднее, но держался с Брэденом очень уважительно и в то же время по-дружески. Джулия походила на своего мужа — спокойная, сдержанная и приветливая. Приветливость ее простиралась так далеко, что она пожелала узнать о моей семье. Брэден тут же пришел мне на помощь и перевел разговор в другое русло.
Ночью я вознаградила его за это.
За исключением нескольких маленьких шероховатостей, обед прошел отлично. Брэден был рад отделаться от такой обузы, как ресторан. По непонятным причинам я обнаружила, что его радость передалась мне. Выйдя из «Тигровой лилии», мы отправились к нему. В нашей с Элли квартире приходилось вести себя тихо, а секс, лишенный шумового эффекта, терял часть своей прелести. У Брэдена мы дали себе полную волю, наши стоны, визги и вопли раздавались во всех комнатах.
До краев наполненная блаженством, я лежала посреди смятых простыней и смотрела в потолок. Спальня Брэдена, как и вся его квартира, была обставлена в современном стиле. Низкая японская кровать, встроенные платяные шкафы, не занимавшие места. Кресло в углу у окна. Две тумбочки около кровати. Вот и вся обстановка. Неплохо бы повесить здесь пару картин, решила я.