В худшем случае ее сочтут сумасшедшей. Но если это действительно опер, кто-то его когда-нибудь да узнает, хотя процент невыхода на службу настолько высок, что среди тысяч полицейских, отсутствующих на более или менее законных основаниях, вряд ли быстро хватятся человека, действительно пропавшего без вести.
Какая-то догадка трепетала на границе ее сознания… Воспоминание? Не до конца сформулированная идея? Если убийца действительно женщина, если убитый следил за ней, если…
Проснулся телефон. Она машинально подняла трубку. Звонила Билье.
– Пятьдесят процентов за то, что нам удастся выделить полную ДНК вашего убийцы, – сообщила она.
– Браво. А что вы нашли?
– Это не я, – уточнила Билье. – В Институте судебной медицины постарались. Подозрительное светлое пятно на шее жертвы. Высохшая слюна. Она не принадлежит жертве.
– То есть убийца капнул на него слюной?
– По всей видимости, случайно, когда извлекал пулю пинцетом. Убийца все предусмотрел, чтобы его невозможно было идентифицировать, и вдруг он оставляет каплю слюны на теле жертвы. Такая вот ирония жизни. Ну и смерти.
– ДНК позволит узнать, кому принадлежит слюна – мужчине или женщине?
– Да.
Только если ДНК уже есть в базе данных – в чем Жаннетта сильно сомневалась, – по ней удастся вычислить преступника. А если нет, то ее можно будет использовать в качестве улики лишь после его или ее ареста.
Она подумала о пинцете, которым пулю извлекли из тела. Она забыла рассказать о нем Мартену.
Возможно, эти пули были какими-то особенными? Из золота, что ли? Она усмехнулась и тут же поняла, какую мысль ей все это время не удавалось сформулировать.
Частный детектив! Жертва может быть частным детективом. Он следил за убийцей, ведь чаще всего именно частные детективы ведут слежку в одиночку. Полицейские делают это группами или хотя бы парами.
Частный детектив. Открывалось широкое поле для размышлений. Когда частный детектив следит за кем-то? Если подозревается измена, мошенничество… Редко это бывает из-за чего-то серьезного, в таких случаях чаще обращаются в полицию, так даже по закону положено. Измена? Мошенничество? В наши дни и то и другое вряд ли может послужить поводом для убийства. К тому же, насколько она знает, ни один частный детектив не станет следить за человеком, которого подозревает в намерении убить его. Жертва не знала, что ведет слежку за убийцей.Но тогда по какой причине этот детектив следил за ней?
Что-то тут не клеилось. Тем не менее это была неплохая отправная точка.
Она позвонила Оливье:
– Найди мне полный список частных детективов, если таковой существует.
– Срочно?
– Да.
– Ну найду я его, и что мы будем с ним делать?
– Вернешься – поговорим.
Оливье не нравилось быть под началом женщины. Приказам он подчинялся, но неохотно. Не настолько, чтобы схлопотать замечание, но все же его поведение постепенно начинало раздражать Жаннетту. Если Мартена долго не будет, она попросит перевести Оливье в другую группу.
Часы проходили за часами, а ни одна из полицейских служб ничего не сообщала о жертве. Частный детектив становился все более перспективной гипотезой.
Комиссариат седьмого округа связался с уголовной бригадой в восемнадцать часов.
Мадам Эвелин Гроссар нашла своего мужа мертвым в их квартире на Университетской улице, 227, в нескольких десятках метров от Эйфелевой башни.
Покойник находился в собственной кухне, привязанный к алюминиевому креслу модели Navy chair.На нем не было ничего, кроме трусов, белой сорочки и высоких носков. Правое запястье убийца привязал к подлокотнику железной проволокой, а левую руку прикрутил к правой на уровне локтей. Ноги были примотаны к ножкам кресла, во рту кляп, а сама жертва удавлена фортепианной струной, глубоко врезавшейся в ткани шеи. Перед смертью его кишечник опорожнился, что, как правило, случается при таком способе убийства. Смесь запахов крови, экскрементов и кухни была непереносимой, даже для опытных сыщиков.
У Эвелин Гроссар случился сердечный приступ. “Скорая” отвезла ее в реанимацию.
Полицию вызвала не она, а соседка, услышавшая ее крик, а затем звук падения.
Место преступления смутно напоминало картину неудачного сексуального эксперимента, но Билье не привыкла делать поспешные выводы.
К концам пятидесятисантиметровой струны от пианино крепились прочные деревянные ручки. Владелец не счел нужным унести ее, после того как сделал свое дело.
Дикость и хладнокровие, подумала Билье. Сочетание, которое редко встречается у убийц. Однако это уже второй случай за два дня, в двух местах, разделенных несколькими километрами. Ничего общего между обоими преступлениями не наблюдалось, за исключением этого ощущения некой родственности. Начнем с того, что в первом случае убийца потрудился извлечь пулю из тела жертвы, тогда как во втором оставил орудие на месте преступления.
Она осторожно извлекла кляп, представлявший собой плотно скрученную тряпку, и осмотрела внутреннюю поверхность рта. Зубы покойного впились в резиновый шарик, заполнивший ротовую полость. Она вынула шар, измазанный слюной и кровью, и щеки провалились, издав хлюпающий звук.
Она приподняла веки покойного. Обширное точечное кровоизлияние по периметру роговицы доказывало, что убийца постепенно стягивал струну на шее жертвы и лишь потом лишил мужчину жизни сжатием, а затем и рассечением артерий и вен, питающих мозг. Агония длилась долго. Бороздки на коже свидетельствуют о том, что убийца ослаблял и стягивал струну несколько раз кряду. Какое преступление совершила жертва, чтобы вызвать такую ненависть? Или это результат слепой ярости самовлюбленного и сексуально озабоченного преступника, ярости, лишенной какого бы то ни было вразумительного мотива?
Давать ответ пока рановато, тем более что криминалистическая психология не в компетенции Билье. Ее поле деятельности – это объективные факты, которые можно пощупать, оценить и предъявить.
– Унесите тело, – распорядилась она и вдруг жестом остановила сотрудников.
В последний момент она заметила темное пятно на среднем пальце левой руки жертвы. Она нагнулась и внимательно изучила его. Оказалось, это чернила.
– Тщательно оберните ему руки, – распорядилась Билье.
Она поискала глазами ручку, оставившую след на пальце мужчины. Говорить перед смертью он не мог. Но он что-то писал.
Глава 9
Вторник, конец дня
Кулинарные таланты Мартена оставляли желать лучшего, однако в его квартале имелись хорошие магазины готовых блюд. “Фирменные” рецепты Мартена сводились к шоколадному торту, который представлял собой малосъедобный жесткий корж из порошка какао, сахара, яиц, сливочного масла и молотого миндаля. Он мог приготовить этот десерт за несколько минут.
Мартен отправился за салатом из креветок и грейпфрута, холодным жареным мясом, говядиной и свининой, горчицей с разными добавками, несколькими сортами сыра и ванильным мороженым для своего торта.
Он купил также пиво, легкое светлое и темное, две бутылки хорошего вина и дорогое розовое шампанское для девочек. Считалось, что они не должны употреблять алкоголь, однако Мартен где-то прочел, что шампанское в умеренных дозах беременным не противопоказано.
Он поймал себя на том, что напевает, пряча покупки в холодильник, выпил две бутылки пива и отправился, как обещал, за Марион, причем вышел на добрых полчаса раньше, чем нужно.
Когда Мартен поднялся из метро в нескольких шагах от редакции, он заметил ее на противоположной стороне улицы. Она не покидала редакцию, а, наоборот, входила в дверь в сопровождении симпатичного парня, своего ровесника. Держала его за руку и смеялась над какой-то шуткой. Они были такой красивой парой, что Мартен сказал себе, что ему тут делать нечего.
Парень остановился на пороге, а Марион поднялась на одну ступеньку и легонько чмокнула его в губы.
Подняв голову, она заметила Мартена и радостно помахала ему, ничуть не смущаясь.
Он пересек улицу и подошел к ним.
И сразу же узнал мужчину. Это был художник, точнее, скульптор, вечный друг Марион, “мой брат по духу”, как она говорила. Марион утверждала, что никогда с ним не спала. “О таком и подумать невозможно. Все равно что инцест”. Когда у нее случались серьезные переживания, она, начиная с подросткового возраста, всегда мчалась к нему. И он поступал так же. Странный симбиоз, который не вызывал у Мартена никакой ревности. Ну, или совсем легкую, если он давал себе труд подумать об их отношениях.
Мартен пожал руку мужчине, которого звали Франсуа, и заметил, что тот как-то странно на него смотрит. Хотелось бы знать, что Марион ему рассказала, подумал Мартен, однако Франсуа не дал ему задержаться на этой мысли.
Мартен пожал руку мужчине, которого звали Франсуа, и заметил, что тот как-то странно на него смотрит. Хотелось бы знать, что Марион ему рассказала, подумал Мартен, однако Франсуа не дал ему задержаться на этой мысли.
– Вы похудели. Лицо стало очень интересным, – заявил он.
– Спасибо за комплимент.
– Я бы с удовольствием вылепил вашу голову или бюст когда-нибудь, когда у вас найдется время.
Первым побуждением Мартена было послать его куда подальше, но поскольку особых дел у него не предвиделось, он подумал, что несколько часов, проведенных с “братом Марион по духу”, нельзя считать потерянными.
– Отлично, – ответил он. – А когда?
Марион смотрела на него округлившимися глазами, ей и в голову не приходило, что он может согласиться, и Мартен понял, что особой радости по этому поводу она не испытывает.
– Приходите сегодня к нам на ужин, – продолжил он. – Еды хватит на четверых.
Он ошарашил Марион второй раз всего за минуту.
– Франсуа, возможно, занят, – предположила она.
– Нет, я собирался встретиться с подругой, но она отменила свидание.
– Он с ней вот-вот расстанется, – пояснила Марион какое-то время спустя. – Как странно, что ты пригласил Франсуа на ужин. Я думала, ты его недолюбливаешь.
– Всякий может ошибаться, – парировал Мартен.
Вторник, ранний вечер
Оливье вернулся в офис с листочком из блокнота в руках.
– Я нашел пару-тройку вещей, которые тебя, возможно, заинтересуют, – сообщил он Жаннетте. – Места, где могут быть списки частных детективов. Существует СНСП-АРП, профсоюз частных детективов; “Франс-Детектив”, международная ассоциация франкоговорящих детективов. А еще ОДФ, что-то вроде гильдии детективов Франции. Не знаю, что это такое. В интернете есть справочник детективов Voilà.И НКДСП, Национальная конфедерация детективов и расследователей…
– Ты уже начал их обзванивать?
– Да, но по телефону ничего не добиться, нам же неизвестно имя жертвы. Придется побегать, показывая им фото.
Жаннетта ненавидела эту его манеру тщательно разъяснять ей совершенно очевидные вещи. Явное желание унизить ее.
– Что ж, приступим.
Он с ужасом посмотрел на нее:
– Может, попросим подкрепления?
– За то время, пока нам дадут стажера, мы успеем посетить половину адресов. Покажи мне список.
Оливье протянул ей листок. Она сложила его пополам, разрезала и вернула половинку Оливье:
– Позвоню тебе через два часа.
Она положила служебное оружие в кобуру, надела куртку, поверх нее плащ, обернула шею и плечи большим кашемировым шарфом розового цвета (после нападения стала мерзнуть). Взяла несколько фотографий, свою половину листка и вышла.
Вообще-то рекомендовалось работать вдвоем, но у нее не было настроения терпеть Оливье три часа кряду, тем более что он не мог удержаться от курения в машине.
Садясь за руль, она поймала себя на том, что произнесла вслух: “Мне не хватает Мартена”. Черт возьми, я схожу с ума, подумала она. И тем не менее это было правдой. Ей его не хватало, причем не только потому, что пришлось в одиночку выйти на передний план и продвигаться в тумане. Ей не хватало Мартена еще и потому, что его не было рядом.
Но я же не влюблена в своего шефа, сказала она себе, встраиваясь в поток автомобилей, для заместителя отца он слишком молод. Просто Мартен – это эталон. Она не принимала ни одного профессионального, а иногда и личного решения, мысленно не посоветовавшись с ним, регулярно вела с Мартеном внутренний диалог, в котором пыталась свести с ним счеты. Тогда как в реальности их обмен мнениями чаще всего ограничивался необходимым минимумом слов.
Она попыталась объяснить это ощущение примитивной нехваткой нежности (мой муж свалил месяц назад) и секса (я не трахалась с самого лета), но прекрасно понимала, что все гораздо серьезнее. Что-то с ней происходит. Она никогда не думала о том, чтобы переспать с Мартеном. Сама по себе идея казалась ей нелепой. И неподобающей. И совершенно нереальной. И… черт побери.
Ужин, по мнению Мартена, оказался гораздо интереснее, чем ожидалось. Иза явно была неравнодушна к Франсуа – Мартен достаточно хорошо знал свою дочь, чтобы заметить это, – и Франсуа платил ей тем же. Кто сказал, что беременным женщинам не хочется быть соблазнительными или соблазненными, подумал Мартен. Наверняка какой-нибудь мужчина.
Марион выглядела несколько напряженной, казалось, ситуация ее не устраивает. Пусть и “брат по духу”, но она явно ревновала.
Франсуа умен, и его приятно слушать. Пока он рассказывал довольно забавные профессиональные истории, Марион поглядывала на него с хмурым видом, хорошо знакомым Мартену. Она была раздражена и старалась этого не показать.
Впервые за долгое время Мартен почувствовал себя спокойно.
Он протянул руку и тихонечко погладил живот своей подруги. Она поглядела на него, взяла его руку и поднесла к своим губам.
Прилив счастья, вроде бы давно забытого, затопил грудь.
Франсуа часто поворачивался к нему, словно хотел узнать его мнение или ожидал моральной поддержки. Мартен смутно догадывался, что речь идет о взаимоотношениях мужчины и женщины, но был не в состоянии принять участие в обсуждении. Марион все больше нервничала, Франсуа продолжал разглагольствовать, а Иза слушала его с непроницаемым видом. Это выражение лица тоже было хорошо известно Мартену, и он с трудом удержался, чтобы не предупредить Франсуа: тому стоит быть осторожнее.
Но в конце концов, у каждого поколения свой опыт, и женоненавистничество как прием соблазнения женщины я использовал задолго до тебя, приятель, подумал Мартен, окончательно отвлекаясь от разговора. Его мысли переключились на убийство на набережной. Почему он подумал о сыщике? Что такого сказала Жаннетта? Или это было некое интуитивное озарение, вызванное каким-то воспоминанием из его обширной профессиональной практики?
И еще холодная жестокость. Задержаться на месте преступления, чтобы извлечь пулю из тела. Он с таким никогда не сталкивался. В тысячу раз безопаснее использовать какое-нибудь неопознаваемое оружие, а потом избавиться от него. Он подумал о классификации криминолога Лорана Монте.
Преступник – преступница? – увлекает свою жертву из зоны высокого риска в зону низкого. Если убийца действительно женщина, то вся ситуация представляется очень рискованной, даже крайне рискованной. Действия убийцы указывали на то, что она (или все-таки он?) обладает недюжинной решимостью и организованностью, к которым добавляется щепотка непринужденности и, можно сказать, своеобразного юмора. Оставить специально для сыщиков четкие отпечатки своей спортивной обуви – явная провокация, а не следствие забывчивости. Человек, вынимающий пулю из тела своей жертвы, не забывает стереть отпечатки подметок.
Это явно не первое ее убийство. И не последнее. Что, впрочем, не дает никаких подсказок относительно мотива.
Я готов, неожиданно осознал Мартен.
– Завтра выхожу на работу, – объявил Мартен, ни к кому конкретно не обращаясь.
Девушки, увлеченные Франсуа, не обратили на его слова никакого внимания.
Он поднялся и начал убирать тарелки, чтобы подать десерт.
В какой-то момент Мартен почувствовал ужасную усталость.
– Не обращайте на меня внимание. Пойду прилягу…
Марион сразу же вскочила.
– Я тоже, – сказала она.
Она взглянула на Изу и Франсуа, ожидая, что и они выйдут из-за стола, но Иза молча посмотрела на нее взглядом сфинкса, а Франсуа взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.
– Спокойной ночи, – пожелал он.
Марион улыбнулась, чмокнула их и последовала за Мартеном.
– Не знаю, нравится ли мне это, – сказала она.
Мартен подождал продолжения.
– Ты не ревнуешь из-за того, что я ревную?
– Да, немножко.
– Я тебя люблю, – произнесла она.
Когда они легли, он обнял ее. Большой живот мешал. Он погладил ее грудь. Она немного выгнулась и положила руки ему на плечи.
– Прекрати немедленно или уж иди до конца, – прошептала она, закрывая глаза.
– Давай попробуем, – ответил он.
Глава 10
Утро среды
Короткий и яркий сон разбудил его еще до будильника: он снова увидел свою первую жену перед аварией. Она смотрела на него, собираясь сесть в машину. Он знал, что случится вскоре, и не мог пошевелиться.
Мартен вскочил с бьющимся сердцем, во рту было сухо. Он понял, что в этом коротком сне зашифрован вопрос. Как защитить тех, кого любишь, от неожиданных ударов судьбы?